Рассказ » An Angry Young Woman » англоязычного автора Ashson

Всем героям рассказа больше 18 лет.

У меня в саду было то, что должно было стать декоративным кустарником. Он был посажен как саженец и, казалось, развивался довольно хорошо. На самом деле, он развивался очень хорошо, быстро разрастаясь, чтобы скрыть то, что раньше было пустым участком. Затем он начал перебираться на другие растения, захватывая их пространство, окружая и удушая их.

Шло время, я просто подстригал все кусты и на самом деле не заметил, как этот куст разросся. Только когда однажды я вышел на улицу и увидел, что один куст занял половину сада и все еще сильно разрастается, я понял, что у меня, возможно, проблема. В настоящее время он занимал площадь около тридцати футов в длину и около десяти футов в глубину, достигал шести футов в высоту и, должно быть, вытеснил ряд других кустарников и растений. Он был такой маленький только из-за какой-то энергичной обрезки.

Я не хотел, чтобы палисадник состоял из одного гигантского куста, поэтому нанял местного мастера на все руки, чтобы убрать его. Один куст, и с его исчезновением передний двор казался почти вдвое больше. Я решил немного окаймить уцелевший сад и разбить немного газона на том месте, где раньше был гигантский куст.

Я привел в порядок почву, посадил семена и полил их. Трава росла довольно хорошо, пока все это не погибло. Я спросил садовода, в чем, черт возьми, дело. Этот гигантский куст когда-то рос там, но теперь даже сорняки не будут расти. Что происходило?

По сути, гигантский куст полностью истощил почву. Все, что я мог сделать, это подкинуть немного удобрений и приличный верхний слой почвы и постоянно поливать траву, и в конце концов она восстановится. Моим лучшим выбором была какая-нибудь трава для бегунов, вроде стадионной. Ей нужно было всего несколько участков, чтобы обосноваться, и она распространилась бы по голому участку.

Так вот почему я потратил некоторое время субботним днем, поливая из шланга то, что выглядело как пятно грязи. Если присмотреться повнимательнее, то можно было разглядеть лишь проблески зелени, когда трава изо всех сил пыталась укорениться. Я был совершенно уверен, что газон будет развиваться удовлетворительно.

Пока я этим занимался, по улице ехало миленькое купе с открытым верхом и очаровательной крошкой за рулем. Я знал молодую леди, которая вела машину кружным путем.

Она заметила меня, когда проезжала мимо, и ударила по тормозам. Хорошо, что позади нее никого не было, иначе в нее бы врезались. Она притормозила, выскочила из машины и стремительно направилась ко мне.

«Ты придурок», — закричала она на меня. «Ты хоть понимаешь, в какие неприятности ты меня втянул?»

Я надеялся, что довольно во многие, но мне было бы интересно выяснить, как она узнала, что я причастен. Чтобы немного ввести вас в курс дела, я был в местном торговом центре, занимался своими делами, что является моей обычной практикой. Когда я выходил, я увидел эту молодую леди в купе, кстати, том самом, которое сейчас припарковано рядом с моим домом, пытающуюся выехать со стоянки задним ходом. Ей удалось довольно сильно врезаться в стоявшую напротив нее машину, оставив заметную вмятину.

Итак, у нас есть одна разгневанная молодая леди и одна помятая машина. (Два, если считать ее.) Она переключила передачу, и двигатель взревел, но ее маленькая машинка осталась на месте. Я услышал, как снова заскрежетали ее шестеренки, когда она искала нужную передачу, и двигатель снова взревел. Полагаю, частичный успех, поскольку ее купе уверенно двигалось, но только частичный успех, поскольку оно двигалось в неправильном направлении, снова ударив свою жертву, на этот раз сильнее.

Молодая леди произнесла несколько слов, которым, я совершенно уверен, ее мать никогда ее не учила, переключила передачу и сумела проехать вперед и выехать на подъездную дорожку. Там она остановилась, вышла и пошла назад, чтобы посмотреть на машину, в которую врезалась. Очевидно, недовольная ущербом, причиненным ее машине, она рванулась с места и ударила машину ногой, оставив вмятину на другой панели. Потом она уехала.

Я подождал, и немного погодя вышла еще одна очаровательная молодая леди и чуть не расплакалась, увидев, в каком состоянии ее машина. Я подошел к ней и представился.

«Это ты сделал?» — спросила она, махнув рукой в сторону своей машины.

«Нет», — сказал я, поднимая свой телефон. «Но у меня есть несколько отличных фотографий человека, который это сделал, включая машину и номерной знак. У вас есть Bluetooth?»

Я отправил ей фотографии вместе с советом, чтобы она передала их своей страховой компании.

«Я могу сделать кое-что получше», — сказала она с мерзкой улыбкой. «Я покажу их своему отцу. Он полицейский.»

Я поклонился ее великой мудрости и покинул поле боя.

Так что, по-моему, я довольно хорошо представлял, в какие неприятности попала юная леди. Несколько нарушений правил дорожного движения и страховая компания, требующая ее крови. Предпочтительно ее деньги, но они согласились бы и на кровь.

Дело в том, что я не сказал жертве, кто я такой, кроме своего имени. Так как же эта дерьмовая водительница нашла меня? (Все еще никудышная водительница, если судить по тому, как она затормозила.)

Возвращаясь к ее вопросу — знал ли я, в какие неприятности втянул ее из-за меня?

«Нет. Не знаю», — медленно произнес я, откровенно пробегая по ней взглядом. Она определенно стоила того, чтобы по ней пробежались глазами, а затем руками, языком и так далее, если вы понимаете, что я имею в виду, а вам следовало бы. «Ты не выглядишь беременной, и я почти уверен, что вспомнил бы, если бы сделал что-нибудь, чтобы ты забеременела».

«Пошел ты, придурок», — заорала она. «Я не беременна».

«Так это было приглашение?» Спросил я. «Обычно я не трахаюсь при первой встрече, но что касается тебя…» Я снова оглядел ее.

«Что? Нет, не будь таким засранцем. Ты знаешь, о чем я говорю.»

«Ах, нет, боюсь, что нет. Почему бы тебе не разъяснить?»

Она мысленно пронзила меня горящим взглядом. Я почти видел, как она пронзает меня насквозь, вытаскивает меч и пронзает снова.

«Ты рассказал полиции о том маленьком происшествии, в которое я попала в торговом центре. Ты понимаешь, сколько неприятностей это вызвало? Я получила огромные штрафы и целую кучу штрафных баллов. Если меня оштрафуют хотя бы за небольшое превышение скорости, я потеряю свои права. И еще были затраты на починку этой старой кучи говна.»

«И, несомненно, стоимость ремонта твоей собственной машины. Несчастные случаи обходятся так дорого. А, с чего ты взяла, что я рассказал полиции об аварии?»

«Они сказали мне», — проворчала она. «Они показали мне фотографии, которые ты сделал, и сказали, что ты готов прийти для дачи показаний, если я буду оспаривать обвинения. Мне пришлось признать себя виновной, а этот судья был так груб».

Она на мгновение замолчала, разозлившись на то, насколько грубым был судья.

«Мне жаль, что тебе пришлось так нелегко, но я сомневаюсь, что полиция назвала мое имя, потому что я с ними не разговаривал».

«Ну, твое имя и адрес были указаны в досье как фотографа», — проворчала она. «Так что ты должен был это сделать».

Мне было интересно, как полиция получила эту информацию. Мое лучшее предположение состояло в том, что жертва, вероятно, обратила внимание на мой номерной знак, когда я уходил, и сказала им, чтобы они могли отследить меня, если понадобится. Тем не менее, было очень неосторожно сообщать преступнику подробности о свидетелях. Я бы, конечно, поболтал с кем-нибудь об этом.

«Ну, мне кажется, что если бы ты вела машину более осторожно или если бы остановилась, чтобы обменяться деталями, у тебя не возникло бы этих проблем. Наверное, тебе не повредило бы взять еще несколько уроков.»

Я отвернулся и продолжил поливать свой будущий газон.

«Слушай, придурок», — закричала она, хватая меня за плечо.

Я просто предполагаю, но, по-моему, она хотела накричать на меня еще немного. Все вышло совсем не так. Когда она схватила меня за плечо, я, естественно, повернулся к ней лицом. Шланг так же естественно последовал за моим движением. Точно так же теперь я поливал ее, а не газон.

Она закричала, замахнулась на меня (она была вспыльчивой малышкой) и споткнулась вперед, когда я уклонился от удара. Если вы не будете осторожны, сойдя с цементной дорожки на мягкую почву, вы можете споткнуться. Дорожки не было, и она упала, упав лицом вниз на траву.

Кажется, я упоминал, что лужайка была скорее лужайкой в теории, чем на практике. Прямо сейчас здесь было больше грязи, чем травы, хотя уже начинала пробиваться зелень. Падение лицом, которую она сделала, вероятно, привела к настоящему беспорядку с несколькими саженцами, и мне пришлось бы повторно засеять этот участок. Вероятно, из-за беспокойства о своем газоне я забыл отпустить спусковой крючок на шланге, продолжая поливать там, куда смотрел. На нее.

Крика ярости было достаточно, чтобы напомнить мне об этом, и я поспешно перекрыл шланг. Она вскочила на ноги, причинив при этом еще больше вреда моему газону.

«Посмотри на меня», — взвизгнула она. «Просто посмотри на меня».

«Я смотрю», — заверил я ее, и так оно и было.

«А, ты знаешь, что этот наряд становится прозрачным, когда намокает?» Спросил я. «К счастью, грязь помогает».

Грязь, возможно, и помогла бы, но не настолько сильно. И ее топ, и лифчик были прозрачными, когда намокали, и по странному совпадению грязь с ее грудей была смыта из шланга. Сквозь нее виднелись два восхитительных розовых соска.

Она подпрыгивала вверх-вниз в своей ярости, которая также творила восхитительные вещи с ее грудью.

«Ты, ты…» Она, казалось, не могла придумать, как бы меня назвать.

«Боже, ты в полном беспорядке, не так ли?», — сказал я сочувственно.

Снова был создан образ горящего меча. Я мог видеть изображения винтов для большого пальца на заднем плане.

«Послушай, если ты попытаешься ехать домой в таком виде, то полностью испортишь свою машину. Почему бы тебе не зайти внутрь и не привести себя в порядок? Я даже могу постирать и высушить твою одежду, пока ты принимаешь душ. Я уверен, что ты захочешь как можно скорее смыть эту грязь со своих волос. Эм, хочешь, я сначала смою из шланга самую большую часть грязи?»

Она просто стояла, глядя на меня и отплевываясь, поэтому я бросил шланг, взял ее за локоть и повел в дом. Мы воспользовались задней дверью. Я не возражал против того, чтобы немного грязи попало на плитку, но не на ковер. Моя прачечная была как раз сбоку от задней двери. Я остановился возле нее.

«Ты могла бы с таким же успехом снять эти вещи прямо сейчас», — сказал я ей. «Таким образом, ты не разнесешь эту грязь по всему дому».

«Я не собираюсь раздеваться перед тобой», — вспылила она на меня.

«Послушай, малышка, ты уже практически голая. Просто посмотри на себя. Я уже все вижу. А теперь будь хорошей девочкой и раздевайся. Я позабочусь о твоей одежде, пока ты будешь принимать душ и мыть голову.»

«Я не ребенок», — огрызнулась она.

«Да, я это вижу», — сказал я, что, казалось, разозлило ее еще больше. «Возможно, если бы ты дала мне имя, по которому я мог бы называть тебя?»

«Вивиан, — огрызнулась она, — и я не собираюсь раздеваться, пока ты стоишь здесь».

«На самом деле, Вивиан, это так и будет. Хватит глупостей. Или раздевайся, или я сделаю это за тебя.»

Она выглядела так, словно вот-вот взорвется, но, должно быть, поняла, что я говорю серьезно.

«Прекрасно», — сказала она, и то, как она это произнесла, предвещало справедливую месть в ближайшем будущем. С этими словами она спокойно разделась, оставив после себя промокшую, грязную груду одежды. Я взял полотенце из шкафчика за ее спиной и протянул ей. (Смотрите. Я могу быть джентльменом.)

«Сюда», — сказал я ей, провел в ванную и оставил ее принимать душ. Я вернулся, забросил все в стиральную машину, за исключением обуви, и включил ее для быстрой стирки. Затем я потратил несколько минут на то, чтобы почистить ее обувь.

Поскольку я могу порадовать только себя, моя горячая вода настроена на не слишком горячую. Достаточно жарко, но я мог бы принять душ прямо из-под крана с горячей водой. Это сэкономило мне деньги на нагреве воды, и они у меня никогда не заканчивались. Принятие душа занимает у меня пять минут. Максимум десять. Я прикинул, что горячая вода будет литься добрых двадцать минут, а это означало, что у меня было хорошее представление о том, когда она выйдет из душа.

Пятнадцать минут спустя мне показалось, что я буду прав, так как душ все еще работал. Я вынул ее одежду из стиральной машины и бросил в сушилку, а затем спустился к ванной.

«Через несколько минут у тебя отключится горячая вода», — крикнул я через дверь. «Лучше начинай смывать».

В ответ донеслось что-то грубое. У этой девушки очень злой характер.

Должно быть, она вняла моему предупреждению, потому что, когда горячая вода действительно закончилась, она была готова выскочить из душа. Пару минут спустя она вышла из ванной, завернувшись в полотенце.

«Где моя одежда?» спросила она.

«Все еще в сушилке», — сообщил я ей. «Выйди на минутку в переднюю комнату, пока мы ждем окончания сушки. Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?»

«Вполне возможно», — проворчала она. «Мне, пожалуйста, немного скотча».

«Ты этого не сделаешь. Ты за рулем. Ты можешь выпить чай, кофе или безалкогольный напиток.»

«Кто сделал тебя моим отцом?» — потребовала она. «Я могу выпить спиртного, если захочу. Мне больше восемнадцати, ты знаешь? Водительские права и все такое.»

«У тебя есть права, не так ли? Ты меня удивляешь. У тебя это надолго не задержится, если ты выпьешь виски, а потом сядешь в машину. Чай, кофе или кока-колу. Напиток, то есть.»

«Я выпью стакан кока-колы», — сказала она с очень напускным видом.

Я догадался, что именно это она предпочла бы, и у меня наготове была холодная банка. Я разлил ее по двум стаканам и протянул ей один. Она довольно быстро опустошила свой.

«Пока мы ждем, пока высохнет твоя одежда, я хотел бы кое-что с тобой обсудить. Ты была очень груба на улице, когда впервые остановилась. И с тех пор твои манеры заметно не улучшились. Тебе не кажется, что тебе следует извиниться за свою грубость?»

«Ты это серьезно?» — спросила она. «Я не вижу причин извиняться только за то, что назвал мудака мудаком».

«Да, я не шучу. Хочешь, я объясню, почему ты должна извиниться? Я уверен, что ты достаточно легко поймешь мои рассуждения.»

«О, пожалуйста, сделай это», — сказала она. «Я вся внимание».

Она не потрудилась присесть с тех пор, как вошла в комнату. Понятно, если учесть тот факт, что она прикрыта только полотенцем. Но она стояла в пределах легкой досягаемости от меня, и я потянулся. В то же время я тоже сел на диван, притянув ее к себе на колени. Рывок за полотенце, и я отбросил его в сторону, и передо мной оказалась извивающаяся обнаженная девушка, склонившаяся над моими коленями и яростно визжащая.

«Успокойся», — сказал я ей, и моя рука твердо опустилась на ее ягодицы. «Как ты собираешься услышать то, что я хочу сказать, пока ты издаешь этот шум?»

Я продолжил объяснять, что я думаю о плохом вождении, грубых манерах, обзывательствах, попытке нападения и невыполнении своего гражданского долга после аварии. В том, что происходило, не было ничего сексуального. Я просто отталкивался рукой от ее ягодиц достаточно сильно, чтобы сделать это по-умному. Тот факт, что это была очень милая маленькая попка и что она также демонстрировала некоторые другие части своего тела, не имел значения. Ценится, но не имеет значения.

Я поставил ее на ноги, а она просто смотрела на меня, потрясенная и разъяренная, со слезами на щеках.

«Хорошо», — закричала она. «Мне жаль. Теперь ты счастлив? Мне очень жаль.»

С этими словами вся ее поза изменилась, расслабившись, а в глазах появилось побежденное выражение

«Мне жаль», — сказала она голосом, который был чуть громче шепота.

Это был сигнал к открытию шлюзов, и она заплакала по-настоящему. Она выглядела совершенно удрученной и совершенно милой. У меня не было реального выбора в отношении того, что было дальше. Я снова усадил ее к себе на колени, и она уткнулась лицом мне в грудь и плакала.

Все, что я мог сделать, это обнять ее, поглаживая по спине и бормоча слова утешения, позволяя ей плакать столько, сколько она хотела.

Когда она наконец перестала плакать, то просто осталась там, где была, прижавшись ко мне и получая утешение.

«Ты хочешь поговорить об этом?» — спросил я ее, поскольку было очевидно, что у нее на уме нечто большее, чем шлепок по заднице или штраф от копов.

Она покачала головой. «Нет», — пробормотала она мне в рубашку. «Он такой же засранец, как и ты. Я больше не буду о нем думать. Он того не стоит. В любом случае, это не твое дело.»

Для того, кто не хотел говорить об этом, ей определенно было что сказать. Суть дела заключалась в том, что она застукала своего жениха в постели с кем-то другим, что привело к разрыву помолвки. Небольшая порка, которую я ей устроил, подействовала как катарсис, дав ей повод поплакать и выплеснуть все это наружу. Пока она выговаривала это, я чувствовал, как она приободряется. Она решила, что ей будет лучше без изменяющего парня. Лучше до свадьбы, чем после. Вдобавок к измене бойфренда был несчастный случай, полиция, а теперь еще и я.

«И ты отшлепал меня. Как ты мог это сделать?»

Она больше не сердилась. Просто была довольно возмущена.

«Довольно легко», — сказал я ей, а моя рука мягко поглаживала ее попку. «Знаешь, у тебя очень красивая попка».

Я думаю, что именно в этот момент она вспомнила, что была обнажена. Она в панике выпрямилась, в результате чего мне на радость была представлена пара прелестных грудей. Прежде чем она успела что-либо предпринять, чтобы снова спрятать их, я наклонился и поцеловал одну. Сосок отреагировал так приятно, что мне пришлось поцеловать другой, просто чтобы убедиться, что все сбалансировано.

«И грудь тоже очень красивая», — заметил я.

«Ты не можешь этого сделать», — запротестовала она.

«Почему нет?» Спросил я. «Это просто. Смотри.»

Я повторил эксперимент, целуя сначала одну грудь, затем другую. Моим губам удалось сомкнуться на ее сосках и слегка потянуть их. Видя, что она сидит у меня на коленях и ее ноги слегка раздвинуты, моя рука просто как бы скользнула вниз по ее ногам, скользя между ними и исследуя.

«Я действительно думаю, что тебе не следует это делать», — выдохнула она, больше ничего не делая, чтобы помешать мне.

«Да? Что ж, дай мне знать, когда так или иначе примешь решение», — пробормотал я, нежно поглаживая рукой найденные интересные места.

Я продолжал играть, обнаруживая, что ее тело восхитительно отзывается на мои прикосновения. Она продолжала протестовать, но все они были отброшены такими словами, как «ты не должен». Такие поистине волшебные слова, как «нет» и «стоп», казалось, не приходили ей в голову. Не было и физического протеста. Было бы трудно утверждать, что пощечина или удар кулаком по носу означают согласие.

Прошло немного времени, и я услышал, как сушилка остановилась, указывая на то, что теперь она может одеться. Надо будет как-нибудь напомнить ей. Просто пока не сейчас.

Когда она приятно раскраснелась, стала горячей и влажной, я предпринял более решительный шаг. Я снял ее со своих колен и уложил на диван, на спину, красиво раздвинув ноги. Я позволил ей увидеть, что расстегиваю брюки, но, если не считать медленного покачивания головой, которое, казалось, указывало на отрицание происходящего, она никак не отреагировала.

Я склонился над ней, и ее взгляд метался между моим членом, наблюдая, как он приближается, и моими глазами, проверяя, серьезен ли я. Я думаю, она, должно быть, подумала, что я такой и был, когда перестала следить за моим лицом и сосредоточилась на наблюдении за моим членом, который сначала уперся в нее, а затем начал проникать внутрь. Она ахнула и настойчиво прижалась ко мне, загоняя меня глубоко внутрь себя, туда, где я представлял себе долгое медленное вхождение.

Это не было проблемой. Я все еще мог бы заняться приятной медленной любовью. То есть, я мог до тех пор, пока она не обхватила меня ногами и не начала двигаться подо мной. Внезапно я начал играть в догонялки, чего я никак не ожидал.

Она закричала что-то вроде: «О боже, да, мне это было нужно», и сильно задергалась подо мной, выжимая из меня максимум прежде, чем у меня появился шанс по-настоящему что-то ей дать. Естественно, я проявлял настойчивость, мужественно сплачиваясь и умудряясь поддерживать устойчивый ритм, даже если он был гораздо более интенсивным, чем я ожидал.

Я должен сказать, что, несмотря на то, что все шло не так, как я ожидал или намеревался, я получил невероятный опыт. Вивиан буквально обвилась вокруг меня, целуя изо всех сил, в то время как наши тела играли в брачную игру, как будто мы сами ее придумали.

Возможно, мы были немного чересчур увлечены, поскольку, казалось, прошло совсем немного времени, прежде чем она достигла кульминации, увлекая меня за собой. Она вскрикнула, затряслась и прижалась ко мне еще крепче, а потом очень медленно расслабилась.

Когда мы наконец расстались, она бросила на меня злобный взгляд.

«Тебе нужно отрегулировать подачу горячей воды», — сказала она мне. «Сейчас мне придется принять холодный душ».

С этими словами она снова исчезла в ванной, а я пошел и достал ее одежду из сушилки. Я постучал в дверь ванной и вошел, к ее великому негодованию.

«Твоя одежда теплая из сушилки», — сказал я ей. «Я подумал, что ты оценишь ее, если будешь принимать холодный душ».

Она просто поворчала на меня, показывая, что мне следует уйти, что я и сделал.

Я удалился на кухню и поставил чайник на случай, если она захочет выпить и поговорить. Во всяком случае, это я угадал правильно. Она хотела кофе, а еще ей хотелось поговорить. О чем она хотела поговорить? Все и ничего. Она хотела поговорить, и чтобы кто-нибудь обратил внимание на то, что она говорит. Кто действительно выслушает ее. Похоже, ее бывший никогда этого не делал.

Удивительно, как ты начинаешь нравиться людям, когда ты готов выслушать то, что они хотят сказать. Я встречаюсь с Вивиан уже некоторое время, и она действительно довольно умна. Наверное, поначалу я застал ее в неудачный день.

Конец.

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376