Чуть поодаль послышался голос, который произнес непонятную гортанную фразу.

«Арабский», – узнала Надя язык, почувствовав неприятный холодок внутри, и тут же все вспомнила. Как умирали товарищи вокруг, а потом темнота. «Я в плену у террористов», – осознала она. Девушке стало очень страшно.

Внезапно она ощутила, как чьи – то руки бесцеремонно стиснули ее грудь. Надя завизжала и стала дергаться из стороны в сторону. Но руки, не обращая на ее трепыхания внимания, стали расстегивать ей пуговицы рубашки полевой формы.

«Не – е – ет», – закричала она. От ужаса и беспомощности она как будто опять стала маленькой девочкой, которой все дарили конфеты и прощали ее шалости. Поэтому она вернулась в прошлое и закричала на родном языке.

Прозвучала короткая фраза со стороны и пальцы, уже успевшие расстегнуть ее рубашку и распахнувшие ее полы, остановились и с явной неохотой отпустили ее.

– Ты русская? – спросил ее кто – то с заметным арабским акцентом.

– А? Да, да я русская. Помогите, спасите, – прорыдала она.

– Скажи нам где твои армия и мы отпустим тебя, – последовало предложение.

Тут нет бы ей соврать, выиграть время, но впавши в истерическое состояние она всхлипнула:

– Я не знаю.

– Э – эх, такой симпатичный девушка, – прозвучало. – Будет жалко портить такой красота.

Остатки разума таки проснулись в ней, осознав угрозу.

– Я скажу, я все скажу, – истерично выкрикнула солдатка.

– Карашо. Покажи на карте.

Повязку у нее стянули с глаз и Надя заморгала, щурясь от света фонаря, пытаясь рассмотреть смутные фигуры вокруг. Не дав ей особо времени на это, над ней развернули лист карты.

– Красный точка это где мы, – корявый палец с обломанным ногтем ткнул в карту. – Я хачу знать, что вот здесь, – и он перевел палец в другое место.

– Там пехотная бригада развернута, – вспомнила девушка утренний инструктаж.

– Карашо, – голос его прозвучал разочарованно. – А тут?

– Тут никого нет.

– Очень карашо, – в голосе скользнуло удовлетворение. – Спасибо тебе.

И сразу за этим он хлопнул по плечу стоявшего рядом с ним молодого араба с блестящими похотливыми глазенками:

– Ялла* Саид, –, и отошел в сторону что – то разглядывая на карте и не обращая больше на нее внимания. Саид же с самого начала допроса не сводил взгляд с ее холмиков грудей соблазнительно обтянутых футболкой.

(Примечание: Ялла (арабск. ) – здесь в значении «Вперед» или «Действуй»)

Услышав разрешение продолжать он оттянул из чехла на поясе маленький блестящий мультитул. Щелкнуло лезвие ножа и ее футболка в мгновение ока оказалась разрезана по длине.

– Не – ет, – снова отчаянно завизжала Надя. – Вы же обещали отпустить меня.

– Я соврал, – бросил их главарь через плечо совершенно равнодушно.

Еще одно движение ножа и ее лифчик разрезан и небрежно откинут в сторону, открывая ее грудки. От страха ее розовые соски напряглись и предательски торчали вверх, как бы провоцируя насильника. Саид тут же ухватился за них и с силой сжал пальцами. Надя сначала задохнулась от резкой боли, а потом набрала воздуха в грудь, чтобы завизжать со всей силы, но Саид не торопясь, как – то даже лениво, ткнул ей кулаком в солнечное сплетение, и Надя, выпучив глаза, лишь шумно выдохнула: «Х – ха – а».

Их главарь что – то сказал своему подручному, и тот, кивнув, куском отрезанной футболки заткнул ей рот и вернулся к своему увлекательному занятию по обнажению девичьего тела.

– М – м – м, – тут же замычала Надя, извиваясь в попытках не дать ему этого сделать, но все тщетно. В считанные секунды вся ее одежда была срезана и жадному взгляду открылось молодое тело, беспомощно извивающееся на капоте машины.

Длинные стройные ноги, гладкая промежность (Надя тщательно заботилась о гигиене), узкая талия, нежные грудки с розовыми сосками, тонкая шейка, прямой носик, испуганные большие синие глаза, каштановые волосы, заплетенные в косу. Девушка представляла собой очарование невинной молодости и хрупкого изящества.

О такого зрелища хамасовец жадно зарычал, рывком забрался на машину и расстегнув ширинку, без лишних церемоний задвинул свой отросток Наде во влагалище. Та отчаянно тоненько закричала в кляп и забилась под ним. Из влагалища потекла тоненькая струйка крови, размазываемая по капоту елозящим задом. Саид возбужденно сопящий на ней и активно двигающий задом, вдруг взвизгнул и отпрыгнул от нее прижимая руки к паху.

– Ущипнула меня, сука, – воскликнул он, рассматривая свое хозяйство. Гибкая девушка ухитрилась просунуть связанные за спиной руки к его промежности и цапнуть за мошонку. – Слава Аллаху, все цело! – воскликнул он с облегчением. – А вот ты сейчас поплатишься за это, – хамасовец недобро посмотрел на нее и достал из чехла мультитул, раскрывая его плоскогубцы.

Просунув руку между ее ног, он ухватил ее за первый попавшийся палец и сжал ручки. Надя отчаянно завизжала в кляп. Раздался хруст. Девушка вытаращила глаза и выгнулась дугой. А палестинец сразу ухватил за второй палец, и начал его вертеть и крутить. Надя принялась биться о машину, причем с такой силой, что тяжелый джип раскачивался и скрипел рессорами. Небольшое усилие со стороны насильника, снова хруст, и второй палец, вслед за первым, тоже искривился под неправильным углом. Спустя короткое время все пальцы были обработаны, криво торчав под неестественными углами в разные стороны. Надя лежала закатив глаза и глухо стонала. Тело ее покрылось потом, блестя в свете фонарика, его сотрясала мелкая дрожь.

А Саид, удовлетворенно хмыкнув, запихнул мультитул обратно в чехол и вскарабкался на нее обратно и принялся снова удовлетворять свою похоть. Теперь ничто не могло ему помешать получить удовольствие.

Надя же никак не реагировала на его вторжение. Глаза ее пусто смотрела куда – то вдаль, а тело стало, как у куклы – обмякшим и ни на что не реагировавшим куском мяса. Видимо она впала в шоковое состояние.

Саиду это не понравилось. Он достал зажигалку и начал прижигать ей соски. То один, то второй. Это помогло. Отрешенный взгляд ожил и наполнился болью и мукой. Надя заверещала, завертелась всем телом и затрясла титечками из стороны в сторону, стараясь уйти от жалящего пламени. Жилы на ее шее вздулись. Мышцы тела напряглись обрисовав на животе кубики мышц. Таз, несмотря на вес взрослого мужчины прижимавшего ее к капоту, хрупкая девушка подняла в воздух и попыталась скинуть его с себя. Саида потряхивало, как будто он сидел на ковбойском аттракционе, где они пытаются усидеть на брыкающемся мустанге. Его это веселило и он довольно порыкивал, не прекращая подносить зажигалку к нежным комочкам плоти. Очень скоро те превратились в кусочки обугленного мяса, от них пошел дымок и распространился аппетитный запах.

– Эх, шашлычком то как запахло, – воскликнул Саид, втянув себя дым и продолжая накачивать беспомощное тело.

Закатив глаза он с блаженным стоном замер и отвалился от своей жертвы. Из раздолбаной дырочки Нади обильно потекла белесоватая жидкость смешиваясь с кровью на капоте и капая на землю.

– Ладно. Я схожу к дороге, посмотрю нет ли там кого. А вы тут приберитесь, – Абдалла кивнул на еле шевелившееся тело девушки.

Он ушел, а Саид снова подошел к едва дышащей солдатке, затравленно глядевшей на него заплаканными глазами, и снова достал мультитул.

– Побалуюсь напоследок, – произнес он и, протянув руку, с мясом выдрал кольцо пирсинга из ее пупка. Из разрыва потекла кровь. Тело несчастной девушки содрогнулось и она протяжно застонала. На более активные действия сил у нее уже не оставалось.

Саид нахмурившись посмотрел на нее:

– Что ж это ты так слабенько, – он поднес мультитул к ее промежности, – так неинтересно.

И он, сжав челюсти плоскогубцев на ее нежном клиторе, начал вращать и крутить их, с интересом наблюдая за эффектом. Тот не заставил себя ждать. Надя стала активно крутить бедрами, исполняя весьма эротичный танец, пытаясь следовать за его рукой, чтобы ослабить боль. Она хрипло, с надрывом, кричала в кляп, прерываясь только чтобы набрать воздуха в легкие. Обезумев от боли она стала биться затылком о капот машины, пытаясь то ли разбить себе голову, то ли впасть таким образом в беспамятство.

Саид с широкой ухмылкой смотрел на это.

– Давай – давай, солдатка, – подбадривал он ее. – Думала автомат взяла, сразу крутая заделалась? Ха!

Отпустив багровый клитор, он нагнулся к ее разрезанным штанам и вытащил из них ее же ремень. Не давая девушке передыху он стал с размаху стегать извивающееся тело, полосуя его вдоль и поперек, не выбирая особо куда бить.

– Получай сука, получай, – приговаривал он, хлеща ее холмики грудей с обожженными сосками, живот с разорванным кровоточащим пупком, распахнутую промежность с раздавленным клитором, широко разведенные внатяг бедра.

Ремень был легкий и не мог порвать кожу, но там, где попадала пряжка, оставался четкий быстро синеющий отпечаток. Надя сорвала голос и теперь только натужно хрипела.

За его спиной выросла темная тень.

– Оставь ее уже, ты сын шакала, – Ахмед замахнулся на насильника прикладом. Тот резко обернулся. Блеснуло лезвие ножа и Саид отскочил от него. Исламист осел на землю, с изумлением глядя на то, как кровь толчками выплескивается у него из раны на груди.

– Фанатик гребаный, – Саид плюнул на того, и отвернулся, убирая мультитул в чехол. Как оказалось он рано списал со счетов бывшего союзника. Ахмед поднял на него взгляд, дрожащими руками схватил калаш и всадил в спину короткую очередь. Взмахнув руками, хамасовец упал бездыханным.

– Кто стрелял? Нас же услышат: – Абдалла вынырнул из темноты и остановился ошеломленный развернувшейся перед его глазами сценой.

Он бросился к Саиду, перевернул его на спину и чертыхнувшись поднялся. Взгляд его уперся в Ахмеда. Тот еще дышал, но был на грани между жизнью и смертью. Кровавые пузыри лопавшиеся на губах в такт дыханию показывали это.

– Зачем ты его застрелил? – Абдалла осторожно потряс того за плечо.

Ахмед открыл невидящие глаза.

– Нарушил заповеди: Терпение иссякло… Не хотел убивать… Только отогнать: Он ножом: Я застрелил:, – прошептал он, страшно захрипел. Судорога выгнула его тело и он обмяк.

– Понятно, – вожак, внезапно оставшийся без отряда, поднялся, и мрачно оглядел место событий. – Саид таки получил свое за неуемную похоть, а Ахмед за нетерпимость к инакомыслию. Вся операция похерена к шайтану. Двое глупцов. Тьфу, – он в сердцах сплюнул.

Со стороны дороги раздался приближающийся шум двигателей.

Абдалла прислушался и ругнулся.

– Надо уходить. Еще есть шанс на то, что успею добраться до туннеля.

Взгляд его упал на связанную девушку. Та затравленно смотрела на него испуганным взглядом

– Оставлю гяурам сюрприз.

Он вытащил гранату и вытащил чеку. Не обращая внимание на ее истошное мычание он запихнул гранату солдатке во влагалище. Потекла кровь из разорванных половых губ. Подняв голову, та с ужасом смотрела на вздутие появившееся у нее внизу живота.

Он похлопал ее по исполосованному животу:

– Держи крепче, а то выпадет и будет большой бум, – он всплеснул руками показывая размер «бума».

Затем Абдалла приспустил со всех ног. Сзади послышались голоса, крики, потом раздался резкий хлопок взрыва. Он довольно усмехнулся: «Сработала гранатка». Вдалеке послышался шум вертолета.

«Искать будут. Ну ничего, несколько минут форы у меня есть» – мелькнула мысль.

Бежать по ночной пустыне было мягко говоря неудобно. Разгрузка давила на плечи, автомат больно бил по бедру, пот заливал ему глаза. Подвернуть ногу, наткнувшись на невидимый в темноте камень было легче легкого. Фонарик, чтобы не выдать свое местоположение, включать было нельзя. Приходилось таращить глаза, ориентируясь на слабый неверный свет полумесяца.

Шум вертолета приблизился, раздавшись уже практически вплотную к нему.

«Неужели по моему тепловому следу идут, шайтаны?» – Абдалла поднажал. «О, вот овраг, вход в туннель в нем». На последнем издыхании он ворвался в спасительное убежище. Вертолет сразу же закружил над местом входа, освещая его прожектором. Потом послышался взрыв и светлое пятно входа сзади исчезло. Накатила волна пыли. Он закашлялся и закутал лицо куфиёй. Включил наконец фонарик и побрел в душную пыльную темноту.