Однако, когда мы вошли в квартиру, стало понятно, что мои опасения об изнасиловании оказались беспочвенными. Парни разложились в единственной комнате, мне же, в собственной квартире, постелили на кухне, после чего втроем раздели догола. Кто – то из них, конечно, начал возмущаться и намекать на то, что мной можно воспользоваться, однако главный что – то сердито зашептал тому на ухо, после чего все успокоились и легли спать.

Проснулась я от толчков в плечо. Открыла глаза, и увидела, что какой – то парень слегка пинает меня ногой. Сознание возвращалось с трудом, но секунд через десять я все таки начала постепенно вспоминать вчерашний вечер и ночь, а так же, почему оказалась голой на полу в кухне. Парень, между тем, перестал меня попинывать, и сказал:

– Хватит дрыхнуть, налей лучше что – нибудь попить. – Егго голос отозвался в голове тяжелой болью. Я сморщилась от этого, но когда все прошло, решила оглядеться.

В небольшом помещении находились все трое, при этом двое из парней сидели за столом и курили, используя вместо пепельницы мою любимую чашку. Мне стало обидно, ведь и посуды жалко, и сама я не курю, да и квартира теперь провоняет табачным дымом, но возразить ничего, с учетом своего состояния, не решилась. Вместо этого, я кое как прикрывшись легким одеялом, поднялась. Меня пару раз шатнуло из стороны в сторону, однако я все же устояла на ногах, подошла к холодильнику и достала оттуда парням сок. Не прошло и минуты, как от целой двухлитровой коробки ничего не осталось, при чем не даже не подумал никто предложить отхлебнуть, хотя жажда меня мучила не меньше. После этого, главный, закурив сразу же вторую сигарету после первой, начал говорить:

– В общем так, спасибо тебе за хату и все такое, но нам пора валить, так как уже середина дня. – При этих словах я удивилась, что проспала так долго, – Конечно, вчера ты отдала нам сумочку со всем содержимым, но мы ж не черти какие – нибудь, так что можем тебе все вернуть. Не бесплатно, само собой. – Я хотела было спросить «Сколько?», но все же передумала, так как боялась, что голова развалится от такого шума. Главный же помолчал секунд двадцать, после чего продолжил, – Деньги нам не нужны, как ты понимаешь. А вот, как ты вчера сосала — нам понравилось. Так что давай сделаем так: до твоего дня рождения, которое примерно через месяц будет, ты будешь, как вчера, по любому звонку и желанию каждого из нас, предоставлять свое тело и ротик. Не ссы, мы парни ровные, как ты уже поняла, и насиловать тебя никто не будет, если только сама не захочешь, лишь полапаем да в рот закинем. Как тебе такое предложение?

– И вот еще что, – не успела я ответить, как вмешался тот, что был в очках, – Не забывай, что у нас есть твои фотографии, и если ты откажешь, то так как они нам не нужны, то мы их всем желающим и раздадим. – Он усмехнулся.

– Какие фотографии? – Вырвалось у меня.

– Вот сучка, даже не помнит! – Сказал полноватый парень, после чего сильно шлепнул меня по попе. Больно было даже через одеяло.

– Те, которые мы делали с твоего молчаливого согласие, – сказал парень в очках, – когда ты голой извивалась под нашими руками лежа на наших же коленках, и когда красиво отсасывала тоже.

– Минута на раздумья. Время пошло. – С этимри словами главный начал отчет, глядя на настенные часы.

С одной стороны, я хотела со стыда провалиться под землю и никогда больше не видеть этих людей, но сказать «нет» означало лишиться всех документов, телефона, и кошелька. Да к тому же, у них были какие – то фотографии, о которых я не помнила ровным счетом ничего, а быть в глазах всех знакомых и близких шлюхой и проституткой, да еще и что б все они увидела меня в таком грязном деле, было выше моих сил. Именно последний аргумент и перевесил, поэтому через минуту я тихо сказала:

– Хорошо, только верните пожалуйста, мне все фотографии и все, что было в сумочке. И больше никаких фотографий или видео.

– Ты что, нам условия еще ставить будешь? – Возмутился один из парней.

– Тихо. – Сказал главный, после чего уже стал обращаться ко мне, – Хорошо, мы все вернем, но после твоего дня рождения. И еще, если тебе нужны фотки, на свое день рождения отсосешь еще нескольким нашим приятелям. Тогда, обещаю, никто ничего не узнает, все вернем, и нас ты больше никогда не увидишь.

– А что бы не думала, что мы тебя обманем, авансом можем вернуть телефон. – Добавил парень в очках.

Мне не оставалось ничего иного, как согласиться. Мне отдали телефон, парни еще раз сверили мой номер мобильного, внесли туда свои номера, правда без указания настоящего имени, и ушли.

В ванной я провела в тот день часа два или три, и как не пыталась вычистить зубы или прополоскать рот, казалось, что грязь членов этих людей все еще присутствует внутри, равно как и запах. Хоть плакала я не переставая, но все же сумела позвонить парню, и резко сообщить, что мы расстаемся. Просто я настолько его любила, что не могла признаться в своей измене и том, что произошло и будет еще происходить.

На следующий день мне стало уже полегче, и в голове сложилась картина того, что хоть я люблю другого, но я ему изменила и теперь не достойна этого человека, а вместо него встречаюсь одновременно с тремя другими парнями. К вечеру один из них, так и записанный в телефоне, как «главный», позвонил, и назвал время и адрес, куда я должна подойти.

Собравшись с духом и одевшись как можно закрытей и скромнее, в назначенное время, когда уже стемнело, я подошла куда меня и просили — к какой – то пивнушке. Парень, имени которого я так и не узнала, уже ждал меня там. Поприветствовав, он отвел меня в какой – то двор, где нашел кусты, после чего сказал, что сосать я должна здесь. Я начала отказываться, ведь я думала, что он отведет меня домой или в квартиру какую – нибудь. А делать минет посреди улицы, у всех на глазах, что бы меня считали шлюхой какой – нибудь, я явно не соглашалась.

Парень стал меня уговаривать, что уже темно и из окон никто ничего не увидит, что во дворе никого нет, что он собой меня заслонит, да к тому же мы в кустах находимся. Однако я лишь отказывалась. Через несколько минут парню надоело, и он, сказав лишь «Соси!», со всей силы дал мне затрещину. Голова закружилась и я чуть не упала. Однако, как и вчера, этот способ уговаривать меня подействовал безотказно, и я послушно опустилась на колени. Парень действительно немного заслонил меня от улицы своей спиной, после чего расстегнул ширинку и вынул пока еще вялый член. Делать минет трезвой и на улице, да еще во второй раз в жизни, было очень страшно, однако затрещина продолжала оказывать свой странный эффект, поэтому я осторожно стала целовать член парня, помогая себе руками гладить его. Он же стал гладить меня руками по голове, раздавая комплименты. Так как член был относительно чистым и без запаха, отвращения я почти не испытывала, лишь жгучий стыд.

Минет я старалась делать так же, как и вчера, постепенно с поцелуев переходя на медленный отсос, не спеша увеличивая амплитуду и скорость, помогая себе языком и пытаясь заглотить как можно глубже. Мне показалось, что прошел целый час, прежде, чем он кончил мне в рот. И так как мою голову он придерживал своими руками, не давая мне отстраниться, мне пришлось все проглотить, после чего и обсосать член начисто. Парень похвалил меня за старание, застегнул ширинку, и даже не прощаясь отправился по своим делам. До дома пришлось добираться одной.

С тех пор начались мои будни в качестве персональной миньетчицы для этих трех парней. Мне звонили каждый день, назначая место и время. Чаще всего я сосала парням на улице, во дворах, парках или за гаражами, в темное время суток. Хотя иногда они приглашали меня меня туда, где воспользовались в первый раз. В этом случае меня просили одеться по сексуальней и полегче, тем более, что на улице с каждым днем становилось все теплее, и в гараже уже с меня постепенно все снимали и начинали лапать во время минетов. Часто такие встречи происходили в выходные дни, и я подставляла свое тело для ощупывания чуть ли не с самого утра до позднего вечера.

Постепенно я окончательно перестала стесняться присутствия этих парней, и могла в их присутствии даже принимать душ, если мы находились в моей квартире. При этом они полностью меня мыли, продолжая ощупывать, и прямо в ванной насаживали мой ротик на свои члены.

Иногда ребята включали музыку, и тогда я танцевала стриптиз, а они могли присоединиться ко мне, и после того, как помогали избавиться от одежды, ставили на колени в круг, и я всем отсасывала. При этом они больше всего любили кончать мне в ротик, что бы я все проглотила, и редко кто из них спускал мне на лицо, за что я была благодарна, так как редко приходилось долго отмываться от запаха спермы.

После каждодневных тренировок в отсосе, у меня почти перестали болеть от напряжения губы и скулы, а доводить своим ротиком до оргазма я научилась за три — четыре минуты, не забывая использовать и руки, которыми я ласкала не только ствол члена, но и не нежно массировала яйца и гладила по попе того, кому делала миньет. Вкус спермы стал мне уже настолько приятен, что через три недели я поймала себя на мысли, что подсознательно целый день с нетерпением жду, когда меня ей накормят, и даже слегка намокая при мысле об этом.

К тому же парни иногда играли со мной, завязывая глаза и давая свой член мне в рот. После минета я должна была угадать, кто из них троих только что во мне побывал. Если я называла правильного человека, меня нежно поглаживали по моей киске, что доставляло удовольствие. А если же я ошибалась, то все трое с силой шлепали по моим грудям и оттягивали соски так резко и далеко, что я чуть не выла в голос.

Спустя месяц минетов я стала возбуждаться как от мысли, что скоро возьму в рот или меня накачают спермой, так и от самого процесса отсоса. Я чувствовала, как моя девочка намокает во время минета, как по низу живота расплывается тепло и нега. Но мастурбировать при парнях я боялась, ведь они могли счесть меня распутной шлюхой и изнасиловать, а без посторонней помощи кончить не получалось. Ребятам же было все равно, испытываю я оргазм или нет, их больше интересовало собственное удовольствие. Так что снимать напряжение мне приходилось дома, перед сном, закрыв глаза и вновь и вновь представляя, как я сосу у этих троих людей на улице, или в гараже, как с меня снимают одежду и грубо щупают во всех местах, куда только могут дотянуться.