Старостой деревни оказался болтливый туцу. Мне даже не приходилось проявлять чудеса изворотливости и выдумки, выпытывая у него информацию — настолько он был охочий поболтать. Мужчина сам трепался без умолку, перескакивая с одного на другое и требовалось только слегка поправлять его, не давая слишком удаляться от нужной темы. И как он только смог занять такую должность?..

Благодаря этому балаболу быстро удалось выяснить где же мы оказались. Получалось, что нас телепортировали на двести километров восточнее от запланированной точки, что не так уж и плохо, учитывая то, что нам предстояло пройти ещё две тысячи ёбаных километров! И это если по прямой, по карте, прямо через Дыру. Каким на самом деле будет расстояние до Фостъянка — старой столицы Иззрана — предугадать было невозможно.

Постоялого двора в этом захолустье конечно же не было и мы разместились на ночлег в двух соседних дворах. Хотя в Инаре и жили преимущественно охотники, что почти полностью себя обеспечивали и не слишком интересовались деньгами, но когда появлялся блеск серебра — творилась «магия» и люди сразу становились дружелюбными и гостеприимными.

. . .

Лошадей нам никто не продал. Их и было то в деревне всего две полудохлых клячи, потому, кроме как пешком, иных вариантов пока не было. Староста подсказал, что в трёх днях пути на юго-запад есть поселение побольше и обзавестись транспортом там будет куда вероятнее.

Мы поспешили отправится в путь. Та битва, в которую мы угодили, была лишь «мелкой» стычкой двух кланов за право обладания кристальной шахтой. Представители обоих сторон находились в длительной вражде и постоянно нуждались в военной силе. Иногда даже безродных чужаков ловили и насильно вынуждали воевать. Мы на безродных непохожи, но лучше тут не «отсвечивать» и поскорее уйти из этих мест.

. . .

К Хойту — поселению, указанному старостой — мы решили идти по дороге, не пытаясь «срезать» маршрут. То что за время спуска с плато мы ни на кого не наткнулись, совсем не означало, что в этих землях безопасно. В Иззране водятся такие твари, что те же биралы покажутся милыми котятами. На проторенной, пропахшей человеком и оружием дороге наткнутся на «такое» шанс был пониже. А на следующей ночевке мы и убедились, что ухо следует держать востро.

Когда из мрака леса, буквально в паре сотен метров от нашего лагеря, разнёсся крик умирающего животного и жуткое, басовитое то ли бульканье горлом, то ли карканье, мы мгновенно похватали оружие и приготовили заклинания. Почти полтора часа, по лесу разносилось влажное чавканье и хруст костей. Что делать — было не ясно. Оставаться — страшно, бежать в лес, где бродит «такое» — ещё страшнее. Но кровавый пир наконец окончился и обладатель жуткого рёва начал удаляться от нас. Все выдохнули с облегчением. Тамера, дрожа кончиками пальцев, сказал, что это, скорее всего, был «риппер». Встретить ночью эту голодную тварь? Уж лучше трое биралов, чем один риппер…

. . .

Как и думала Джуди, времени на сексуальные утехи у нас не было — мы либо шли, либо обустраивали лагерь, либо отдыхали. Потому над дочкой, а теперь — и над Йорой, начала нависать неиллюзорная опасность «кинёку». Ловить полубезумных, изголодавшихся по сексу футанари среди незнакомого леса было бы весьма хлопотно. И я намекнула принцу, что скоро «ампутантка» может «немнжечко» поменяться в поведении из-за своего нового тела — не думаю, что Маги убрали эту слабость. Почему? Да потому, что скорее солнце взойдёт на западе, чем эльфийский Маг согласится лишить футанари одной из её «изюминок».

Эбранд сделал вид, что не понял. Похоже не отдаёт себе отчёт, насколько это серьёзно. Пожав плечами на такую неуместную застенчивость, я открытым текстом предупредила, что если он не хочет, что бы Йора его однажды попыталась изнасиловать, то ему самому придётся её хорошенько выебать. Для её же, кстати, пользы…

А ты как думал, Твоё Высочество — с кем поведешься, от того и наберешься.

Я же была единственной фаллической девой в нашей группе, кому подобные проблемы точно не грозили. Улсея сделала мне великолепный подарок, который восхитительно растягивал анус и время от времени изливался горячей спермой. Впрочем не обошлось и без приятных неожиданностей. Семя, которое получила от меня Королева, начало действовать и её гениталии начали расти. Яички становились крупнее, а член толще и мясистей. Теперь наша милая жёнушка могла держать эрекцию часами.

Правда, что бы уж совсем не замучить эльфиечку, я, по пути до Хойта, время от времени переносила её пенис из своей попы в серьгу на ухе — пусть «труженник» отдохнёт, погреется на моих монструозных яичках.

Так же придумала для себя игру с этим «малышом». На привалах и перед ночевкой, когда все дела были сделаны я присаживалась у огня и доставла великолепный, ароматный член Улсеи. Затем зажимала её пенис у себя между сисек и без рук, одними зубками и языком играла с его крайней плотью и головкой. Цель была в том, что бы по пульсациям горячего ствола между грудей опознать эякуляцию и успеть обхватить головку губами, получая в награду бьющую в горло вкусную сперму. Если же я ошибалась, то меня «наказывали» горячей белёсой струёй на грудь и лицо. Хотя, честно сказать, я даже не знаю, что мне больше нравилось…

. . .

На третий день как мы вышли из Инары, во время пути меня за рукав дёрнул принц. Пришлось оторваться от облизывания головки члена Улсеи и мы с Эбрандом отстали шагов на десять от основной группы — принц, похоже, решил о чём-то поговорить.

Юноша некоторое время не решался начать разговор, собираясь с духом, потому я терпеливо ждала, молча шагая с ним рядом. Пока он подбирал слова, я держала пенис эльфийки, словно мороженое на палочке, то и дело прикладываясь к нему в задумчивости губами или языком. Ласкать свою «жену» за эти несколько дней для меня стало настолько обыденно и привычно, что всё то время пока её толстый, пульсирующий член не был у меня в заднице — он был у меня во рту.

— Посмотри на неё.., всё же не решившись сказать прямо, юноша наконец кивнул головой в сторону Йоры. — Просто само совершенство…

На счастье или на беду, но после, фактически, гибели, «ампутантка» сильно преобразилась. Все движения и жесты девушки стали более женственными, плавными, а поведение — вызывающим и раскрепощённым. Конечно своей непредвзятой незамутнённости она не потеряла, но от этого казалась только привлекательнее: сейчас она шла, вихляя сочной попой, словно искала на неё «приключений», но этим же вечером будет словно ребёнок дурачится с дочерью и Иззи.

— Угу, миленькая.., — причмокиваю губами, собирая капельки преэякулята, выступившие на моей «мороженке». Давай, принц, я за тебя твои слова говорить не намерена.

— Марика, я долго думал над твоим предложением. Правильно ли я поступлю, если соглашусь.., — далее несколько минут льётся поток несвязной билиберды, нужной только для оправдания перед собой. Ну влюбился ты в футанари, но чувствуешь себя на её «фоне» немного неполноценно — так поменяйся, в чем проблема! Нет, я конечно понимаю, что Эбранд — Императорский отпрыск и на него давлеет соответствующее воспитание, но настолько зацикливаться на этом вопросе? И это в мире, где секс зачастую даже не товар, а просто дружеская услуга. Я ему ведь не отцеубийство предлагаю, а всего лишь небольшие изменения тела, которые и увидит-то только Йора.

— Я решил попробовать то… то з-зелье, о котором ты говорила, — наконец принц говорит то, ради чего и затевал разговор.

— Вот, — крутанув ладонью с кольцом на пальце, я выхватываю, словно из пустоты, пузырёк со снадобьем. У меня уже давно всё готово. — Первая доза. Ослабленная — что бы разобрался с ощущениями. Выпей прямо сейчас, а вечером будет ещё…

. . .

Хойт пребывал в тишине и запустении, но было видно, что покинут он совсем недавно и какой-то мрачной атмосферой заброшенного поселения ещё не успел «обрасти». Хотя нехорошее ощущение появилось сразу же, как только мы прошли деревенские ворота — стражи на них тоже не было.

Посёлок был довольно обширным — где-то больше пяти десятков домов — но многие здания стояли с заколоченными окнами. И всё бы ничего, если бы не большое число домов, покинутых в спешке не позднее вчерашнего дня. Распахнутые настежь двери открывали взору беспорядок торопливых сборов и вся ситуация наводила на тревожные мысли о «нехорошем», в которое мы влетели, не разобравшись. Если это из-за банды разбойников или чего то похожего, то не беда — Йора поставит пару зарубок на рукояти пистолета и все дела. Но если это, к примеру, какая-нибудь местная хворь?..

В Хойте стояла гнетущая тишина — не слышно было даже собак — и мы не могли найти хотя бы одного человека, что бы его расспросить. И что раздражало сильнее всего, так это подобная таинственность под ярким весенним солнцем, где ей, казалось, не место.

Мы бродили по деревне уже более получаса, в надежде отыскать оставшихся жителей, как нам наконец улыбнулась удача. Тама вскрикнула, привлекая внимание, и все мы сгрудились возле ухоженного дома у ограды которого, на скамеечке, сидел, покачиваясь, пьянющий «в дымину» ликан. Хотя седина и посеребрила кончики его шерсти, но мужчина выглядел крепким и сильным. Правда алкоголем от него разило — будь здоров…

— День добрый, — здороваюсь я. Хотя какой он нахрен добрый, если этот бедолага тут бухает в одиночестве. — Дед, что за беда у вас тут приключи…

— Да какой я те дед, шалашовка ты толстожопая?! — скаля губу рычит мужчина. Но заметно, что его сильно гнетут невеселые мысли — возмущение быстро стихает. Со вздохом ликан произносит. — Сорок семь мне только стукнуло. Стамп я… Можно просто Стампи, так жена зовёт…

— С-стампи, так что у вас тут за беда?

— Да хуй его знает, девчата. Но бечь вам отсюда надо.., — он прикладывается к глиняному кувшину с узким горлышком, отхлёбывая знатный глоток. — Текайте лучше прямо до Дыры. Там хоть и Маги эти ёбнутые, но всё ж не так страшно… А тута полный пиздец…

— Да толком то скажи!..

— Не знаю, — кивает он головой. — Третьего дня началось. Ползёт какая-то херня с севера. Живых людей поедом ест. А потом… потом сожранные возвращаются…

— Некромант там что ли? — чувствую мурашки, бегущие по спине. Расспросим мужика и уходим. Некромантия «дома», на Земле — вне закона, потому нету желания с некромантами дела иметь и здесь.

— Ну, есть такой… На Вороньем Холме живёт…

— Так что ж ты молчал!? — окидываю спутников взглядом. — Народ, экстренно валим отсюда. И ты, Стампи, вставай — с нами пойдёшь…

— Эх, дура — баба, — сплёвывает в сердцах ликан. — Да добрей господина Эсара и не сыскать было! Часто нас навещал, детвора его любила… А то наведёт всяких скелетов, и те мужикам лес валить помогают или между собой дерутся всем на потеху… Беда у него, видно, приключилась…

— Да какая разница? Был добрым, а стал злым… Идём с нами.

— Не, девчата, никак нельзя мне уходить, — он поднимает на нас взгляд и все невольно отшатываются — да он же трезвый, как стёклышко! Надрывная скоробь и обречённость заполняют глаза этого опустошённого человека. Глядя на нас, мужчина словно пребывает в ином месте. Там, где начинается его нечто плохое…

— Эй, ты не дури, Стампи.., — пытается было прикрикнуть Эбранд, но ликан только качает головой.

— Скоро женушка моя вернётся, — очередной глоток из кувшина. — Мы только вещи собрать успели… На моих глазах эти суки гнилые их порвали… Юленьку мою и дочек двух… А я… я, как последняя с-сука…

Бессильная ярость с сипением клокочет у него в груди, вырываясь приглушенным стоном. По суровой волчьей морде катятся крупные слёзы и мужчина утирается рукавом, давясь задавленным плачем. А я не в силах промолвить и слова — жутко видеть могучее создание, обречённо рыдающее от безнадёжности…

— В Кариму идите, — он машет рукой на запад. — Там стены добрые и войска много — оборонятся. А я жену подожду… Надо бы упокоить да схоронить бедняжку… А потом… а потом и сам подамся… Да хоть к Дыре.

— Стампи, может мы тебе поможем чем? — произношу не подумав. С языка само сорвалось, глядя на несчастье этого бедолаги…

— Да ты глухая что ли?! — повышает голос ликан. — Тебе ж человеческим языком сказано: мёртвые сюда приходят! Ты, дурында, видала, что бы лошадь мясо жрала?!. А риппера ожившего? Они то и живые — во век бы не видеть, а тут дохлые приходят… Уходите, вам говорю…

— Стампи.., — последняя попытка с моей стороны.

— Пиздуйте отсюда!! — ликан замахивается на нас окованной железом дубинкой. Кивает принцу. — Веди отсюда баб своих, пока им тут головы дурные не пооткусывали…

Рука с оружием бессильно опускается на колено и мы слышим затихающее бормотание.

— Где ж ты, Постозух-батюшка?.. Вытопчи всю эту пиздоту гнилую…

. . .

Как ни жалко было оборотня и его семью, но мы здесь не за тем, что бы сеять добро и справедливость. Уговаривать обезумевшего от горя мужчину было бесполезно, а тратить время на бесплотные попытки — опрометчиво. Севернее, на Вороньем Холме, окопался Маг-некромант и мне абсолютно всё равно: он белый и пушистый или ест младенцев на завтрак. Некромантия ведь не просто так вне закона на Земле.

Потому я кивнула своим попутчикам и мы поспешили на запад. Подсадив на спину Таму, велела орчихе сделать тоже самое с Иззимандрой и наш отряд перешёл на бег. Была только первая половина дня, потому времени было достаточно, что бы сбежать подальше.

— Тама, кто этот Постозух такой? — интересуюсь у «наездницы». — Особенно сильный маг? Или Хранитель Иззрана? Так может и его поищем?…

— Нет, — говорит мне в ухо девушка, обдавая сладким ароматом дыхания. — Постозух — древний летающий ящер, единственный в своём роде. Ещё первые поселенцы о нём упоминали… Даже маги четвёртого уровня не хотят с Постозухом связываться…

— Это настолько крепкая тварь?!. — я уже хотела расспросить поподробнее, как ноги сами замедляют бег, а в голове начинают роиться тысячи матерных слов.

Всё, не успели. Хотели избежать неприятностей, но они сами нас нашли — в лесу «что-то» было.

— Девчата, всем внимание! Приготовится к бою, — ссаживая на землю Магечссу, извлекаю лук из кольца. — Йора, доставай и второй.

Девушка тут же ловко выхватывает ещё один револьвер. Вообще она страсть как наловчилась палить с обеих рук — быстро и точно. Но я ей запрещаю так делать — патроны не бесконечные и нужно экономить. Однако, сейчас не тот случай…

Из лесных зарослей ветер приносит вонь гнилого мяса и какой-то химии. Вспоминая рассказ Стампи — весьма дурной знак. Напрягаю слух и зрение, стараясь предвидеть направление первого удара.

Но наш враг не таков. Ему нету смысла скрываться, он всегда идёт во весь рост. Гоня перед собой буквально осязаемую волну ужаса, из лесу, пошатываясь, ковыляют мёртвые люди с оружием в гниющих руках. Пустые провалы глазниц и вытекшие глаза безошибочно наводятся на нас, не теряя «из виду». Тела сочатся гноем и сукровицей, а части доспехов просто приколоты к мясу железными штырями…

Иззи невольно делает шаг назад. Чего уж там — я и сама ощущаю, как на голове шевелятся волосы, а мерзкий комок в горле мешает сглотнуть.

Но мёртвых не более трёх десятков! Хотя мы и окружены, но идут они медленно и мы сможем прорваться. Пробьёмся на запад, а там будем бежать столько, на сколько сил хватит.

— Тама, сделай путь! — я взмахиваю рукой в сторону с наименьшим числом мертвецов. — Сруби их! Иззи, будь рядом с ней — поможешь, если что. Остальные — защищаем эту парочку. Цельтесь им в ноги…

Я первой пускаю стрелу в колено ближайшему мертвоходу. Эльфийская стрела-срезень распластывает кость и связки надвое, и труп, подломившись, как дерево, падает на землю, хлюпая разлагающейся плотью.

Принц и Джуди прикрывают мне спину — им пока в атаку бросаться ни к чему. Лани и Тикити творят заклинания накоротке, быстрыми взмахами рук бросая во врага сгустки огня и сжатого воздуха. Йора палит с обеих рук, расплёскивая гнилые колени экспансивными пулями.

Вроде бы всё получается! Это даже легче, чем я ожидала: мы понемногу, мелким шагом продвигаемся вперёд, обездвиживая ближайшие остовы мёртвых тел. Проходит ещё пару секунд и Тама выкрикивает триггер. Тугая дуга водяного клинка срывается с её рук, прорезая мертвецов, словно раскалённый нож — масло. Она умница — не запаниковала и целилась ниже, в колени и бёдра. Расчленённые тела валятся в пыль, освобождая проход.

— Ходу!! — я одним движение подхватываю силанти снова на спину и замыкая процессию бегу за остальными.

И ведь следовало уже запомнить, что когда всё идёт по плану — жди беды…

Из-за деревьев выходит то, что можно увидеть лишь в дурном сне, что заставляет проснутся в холодном поту — капая гноем и роняя опарышей мух, ковыляет «оживший» кошмар. Я вздрагиваю, ощущая, как по спине продирает мороз, а Тама и вовсе визжит во всё горло. Бежать, поскорее бежать! Нам с этим дерьмом не тягаться — когда эта хуйня нас догонит, то без потерь мы не уйдем…

Немигающими, белёсыми зенками на нас таращится реликтовый хищный ящер. Плоть ещё свежая — видно, на Иззране они сохранились…

С влажным чавканьем тварь механически разевает пасть и, без звука или шума дыхания, тяжелой поступью бросается к нам. Массивное тело набирает ход, всё приближаясь.

— Все в лес, живо! — на открытой местности «это» нас догонит и сомнёт. Попытаемся оторваться среди деревьев.

Но блядская удача сегодня, похоже, взяла выходной: нам на перерез, блокируя с двух сторон, выходит ещё парочка таких же гнилых чудищ, болтая вывалившимися между рёбер потрохами…

Я командую и все скопом уходим влево, пропуская несущегося за нами дохлого динозавра, но остальные заходят с боков, отрезая путь для прорыва. Теперь уже не просто мурашки, а волны арктической вьюги гуляют по спине — это гнилое мясо не может быть настолько умным, им кто-то управляет!

— Тама, сруби этого!.. — кричу я силанти, кивая головой на тушу ящера.

— Это тракс!

— Да похуй! Просто изруби его в фарш! Поняла?! Оно даже шевелиться не должно, — снова выхватываю лук. — А мы попробуем отогнать остальных. Шевелись, девочка!

Сейчас мне наплевать, что шестирукая барышня — Маг первого уровня, а я — лишь ученица. Мы в одной упряжке и для начала стоит выжить. Кто над кем доминирует — выясним после…

Изрубленные мёртвые люди всё ещё копошатся на месте, но остальные довольно шустро ковыляют к нам. Ерунда, до них ещё далеко — метров пятнадцать. Одним движение сбрасываю из кольца десятка два пузырьков с зажигательным зельем в сторону гнилых образин. Стена пламени с рёвом вздымается, захлёстывая округу и глотая мёртвые тела, но трупы идут лишь немного замедлившись, гниющая сырая плоть облезает кусками. Я же отсылаю стрелу за стрелой в глазницы ящерам, но это бесполезно — твари даже не обращают внимания на вытекшие глаза. Даже с пустыми провалами и торчащими древками на месте своих протухших глаз мёртвые чудища зорко «следят» за нами.

Лани жжёт реактивными струями пламени прямо в оскаленные клыкастые морды, сдувая пеплом обугленную плоть, но дохлые ящеры замирают только на несколько секунд, а затем вновь идут, ступая в огонь. Однако, это выиграло Таме краткий миг для спокойного чтения заклинания.

Йора частит из револьверов словно сумасшедшая — череда выстрелов сливается в непрерывную очередь. Пули лохматят в гнилые лоскуты колени одного траксов, но это мало помогает — толстые, свежие кости слишком прочны. Кошмарная троица начинает разбег.

— Nir vil!! — словно напутствие богини, слышим мы триггер, отразившийся эхом в лесу, и с рук силанти с резким свистом срывается Водяная Дуга.

И к моему ужасу с мокрым плеском разбивается о гнилое мясо чудовища! Что за?!..

Клац!

Тяжёлый топот мертвых лап настигает нас в один миг, но я успеваю пнуть ногой Тамеру в бок. Могучие челюсти, промахнувшись совсем немного, схлопываются, с жутким треском костей перемалывая две левых руки Тамеры, а заходящаяся от боли девушка отлетает в сторону.

Мотнув уродливой башкой, тварь сглатывает конечности Магессы, но мясо на нижней челюсти давно сгнило и руки падают на землю, вывалившись из пасти.

Да какого хрена магия не сработала, а пули наносили урон?! Заклятия на трупах?!..

Залитая свежей кровью пасть, клацает зубами у самого лица, но я подныриваю под смердящее тленом тело, перекатываясь между мощных лап и внутренне содрогаясь от падающих сверху червей и личинок. Остальные так же сумели уйти от атаки, но Тама…

Над ней склоняется другая облезлая морда, разевая пасть для последнего укуса…

— Как же вы меня заебали, гнилые уёбки!! — ноги пружинят, взрывая лесной дёрн и мой левый кулак вонзается в массивную нижнюю челюсть.

Тонк!

Удар силён, но не достаточно — челюсть лишь вылетает из сустава, вывернувшись набок, а тварь отшатывается в сторону. Я же, скривившись от боли, чувствую как хрустнули кости у меня в запястье. Почему?! Какого хрена на корабле получилось, а здесь — нет?

— Уходим! — это шанс — твари, сгрудившись возле нас, освободили путь для побега.

Подкатившись к раненой девушке, рывком вскидываю её на плечо, отскакивая в сторону. Тама ещё в сознании и с громким стоном кое-как зажимает обрубки рук, но кровопотеря и шок делают её всё более вялой и бледной. Если не поспешить, то она…

Тракс с выбитой челюстью тупит пару секунд, а потом начинает молотить башкой о землю, пытаясь, словно молотом, расплющить меня.

Группа на пределе сил срывается с места, пробуя уйти в отрыв. Из ревущего пламени в этот момент выходят горящие костяки людей — огонь пожрал почти всю плоть, но кости держит в сохранности магия. Траксы будут гореть ещё дольше, но я всё же сбрасываю за спину половину того, что было в запасе, целя «снарядами» в кошмарные морды. Могучий рёв разгорающегося огня и толчок обжигающего воздуха в спину словно придаёт сил и надежды. Немного подпалив от вспышки волосы и одежду, мы петляем между деревьев, уходя вглубь леса, там где громадным чудищам будет нас недостать.

Вэн!

Вэн!

Вэн!

Глухие хлопки и сдавленный слева вскрик сливаются воедино. Сбившись с шага и взмахнув руками, падает Эбранд, зарываясь коленями в дёрн. В его спине торчат три стрелы… Проклятье, да какого хуя? Мертвоходы не могут стрелять! Показался их хозяин!?

«Собралась, не паникуй — никто не умер ещё!» — мысленно хлещу себя по щекам.

— Йора, помогай! — но «ампутантка» и сама уже в курсе, что нужно сделать. Обломав древки, она подхватывает юношу на руки и догоняет нас. Стрела пробила Эбранду лёгкое и остриё торчит из груди прямо над сердцем. то вообще хреново

Продержитесь ребята, хотя бы десять минут! Нам нужно скрыться, убежать, найти тихое место. У меня есть возможность поднять вас на ноги. Вы… вы поправитесь, но процесс требует времени. Всего полчаса — и вы останетесь живы!..

Бросив быстрый взгляд за спину, я с ужасом осознаю, что времени у нас как раз-то и нету — метрах в пятидесяти позади, огромными факелами громыхают лапами траксы, нагоняя!

Принц сипит и булькает горлом, из раны пузырится кровь, а Тама у меня на плече едва дышит. положение просто плачевное — двое из нас умирают, а мы не в силах даже попытаться помочь! Боги, что же мне сделать, что я должна предпринять?!

Я вижу решение — вот оно, маячит перед глазами и иного выбора просто нет, но принять подобное под силу не многим. Сука, ну почему всё так сложилось!?.

Я на пару мгновений задерживаю дыхание, собирая волю в кулак…

«Пилочка, ты же простишь меня?..»

«Я… я всё понимаю — это ради семьи… Только… только мне страшно…»

«Я тоже боюсь, милая, но мы справимся…»

— Лани, стой! — кричу я и девушка послушно замирает, затормозив ногами по опавшим листьям. Её грудь колышется от волнения и страха, а на лице непонимание. Метрах в сорока позади, треща шипящим в огне мясом, грохочут лапами траксы…

— Оружие своё…всё, что есть, живо! И Таму держи, — перекладываю жене на руки бессознательную силанти.

— Милая, ты…

— Делай как говорю!

Лани вздрагивает от окрика и поводит ладонью — на землю падают четыре тяжёлых двулезвийных топора.

Тридцать метров, топот всё ближе!

— Марика, ты же не?!..

— Вот, как оторвётесь — напои этим Таму и принца, — сую ей в руки два пузырька с зелёной светящейся жидкостью.

— Я не пойду, я останусь с тобой.., — она уже всё поняла, по щекам катятся слёзы, а в глазах — немой крик отчаяния.

— Лани, помоги остальным, — я качаю головой. Быстрым взмахом достаю из серьги «Улсею» и кладу толстый, вздутый член между грудей Таме — боги, как же неуместно подобное в данный момент! — Иначе все погибнут…

Двадцать метров!

— Если любишь меня, то заклинаю — беги! — я коротко целую жену в губы и касаюсь пальцем кристалла у себя на лбу. — Назови своих дочерей нашими именами… а теперь пошла, хули встала!!

Морщась, кладу раздробленную кисть на рукоять топора, обжимая сверху здоровой ладонью и выдернув оружие из земли, описав полукруг, швыряю в колено ближайшему траксу. Лезвие врубается в лапу, заклинивая сустав, и полыхающая туша, спотыкаясь, рушится на землю. На неё налетает вторая, перекатываясь через гору гнилого, горящего мяса и зарывается пастью в лесную подстилку. Но третий лишь набирает разгон, завывая языками пламени…

Стоя к Лани спиной, боюсь обернутся и посмотреть ей в глаза, иначе просто не смогу здесь остаться, утрачу решимость. Но прекрасно чувствую задавленный плач и горестный стон… Через миг за спиной слышен топот удаляющихся торопливых шагов. Яростный рык Ланисет, что дрожит от плача и едва ли не страшнее рёва бирала, одёргивает Джуди и Иззи, что порывались мне помочь. Всё верно, родные, вы поступаете правильно — даже не сомневайтесь. Ведь я зову себя мамой, не только потому, что мне это нравится. Я — родитель, а им свойственно жертвовать. Даже если жертва — собственная жизнь…

Десять метров…

Ладонь опускается на ближайшую рукоять…