Крестницы были на ферме ни свет ни заря. Вполголоса болтающих между собой я и обнаружила их когда вышла умываться.

— Девочки, лучше бы выспались…

Парочка переглянулась и с хитрыми улыбками прыгнула мне в объятия с криком:

— Доброе утро, мама! — понимаю, что для меня стараются, сразу заметно, как им это нелегко даётся. Но всё же очень приятно, даже если это — озорное притворство. С звонким смехом, обхватив меня за талию, девочки пытаются раскрутить свою крёстную вокруг оси.

Услышав их искренний смех и веселье, мне показалось что девочки и сами так хотели ко мне обратиться. Не похоже, что притворяются — во взгляде мелькают искренние проблески удовольствия и радости.

— И кто это у нас здесь? Познакомишь? — с улыбкой говорит Беатрис, что шла следом за мной. Эта женщина всегда тонко чувствует любые перемены, что происходят с окружающими. По крайней мере пока её разум не затуманен мыслями о моей сперме.

Так и сейчас она мгновенно уловила, что случилось что-то необычное, бросив один только взгляд.

— Знакомься, милая, — это мои крёстные дочери: Джуди Диса и Гейла Юлис, — прижимаю девочек к бёдрам. — Бет, ты же не в обиде, что я у тебя работниц увела?..

Фермерша смотрит на меня строго, но затем расплывается в довольной улыбке.

— Не говори глупостей, — ласковые руки обвивают мою шею. — Я бы сама их удочерила, если бы не Милка и Зои. Нет, ну ты посмотри на эти мордашки…

Похоже, мы с Бет мыслим одинаково…

. . .

Неспешные сборы заняли несколько часов. Хотя многого с собой брать было не нужно. мы просто не торопились с отъездом.

Повозка была уже загружена продуктами для путешествия, сменной одеждой и нужными в дороге мелочами. В уголке примостился свёрток с материалами для протезов Йоры. Так же, в шаговой доступности, лежало оружие: моё копьё, лук со стрелами и новый топор для Ланисет. Неподалёку заняли место узелки с вещами крестниц.

Когда пришла пора прощаться, то больше всех печалилась Йора. Иои просто не прятала свою грусть. Но взять с собой я девушку не могла, даже если бы захотела. Здесь, на ферме, о неё позаботятся. Мы же, в дороге и в новом незнакомом городе, просто не сможем уделить ей достойное внимание.

Пока Йора сосала мою грудь, на прощанье лакомясь сладкими сливками, я показала девушкам, как менять батареи в «Элкосе». Процесс проще некуда, да и надеюсь, что это вовсе не пригодится, но лучше пускай будут в курсе.

Поговорив с ампутанткой на удивление легко получила обещание слушать Бет и Дороти в моё отсутствие.

— Йора, если придут злые люди — защити девочек, — та согласно кивает, сидя на руках у Беатрис. — Я на тебя полагаюсь.

Я ожидала, что предстоит долгая беседа с объяснениями «на пальцах». Йора пускай и пережила сильнейший шок, но дурой от этого не стала и сразу же поняла, о чём я прошу.

— Не волнуйся, Марика, я никого не дам в обиду. Только… ты возвращайся поскорее…, — грустно улыбалась девушка.

— Из Торима через несколько дней прибудет гонец от мастера Орик. Я заказала у неё ещё батарей. Они помощнее, но я надеюсь, что не понадобятся…, — обвожу остающихся девушек взглядом. — Не скучайте, девчата, мы всего то на пару месяцев — и оглянуться не успеете…

. . .

До Мервиля, столицы Империи Шепи было почти четыреста километров. Понадобится дней шесть, а то и неделя, с учётом ночлега и отдыха для лошадей, что бы добраться до места. Так же не стоило забывать, что Гейлу ждёт госпожа Хонга в Ториме. Да и распорядится для мастера Орик, что делать с заказом тоже следовало. Потому, по прямой ехать было невозможно, придётся сделать крюк.

Заночевав в поле, к середине следующего дня мы добрались до первого пункта нашей поездки без каких-либо проишествий.

Увидев меня, входящую в её кабинет вместе с подростком, Винго была просто на седьмом небе от счастья. Не нужно было быть мастером дедукции, что бы понять кого я привела и ординарец просто сияла от того, что я привела футанари, как и обещала. Девушка-авел изо всех сил пыталась скрыть эмоции, но получалось не очень успешно: глаза блестят, на лице проявляется озорная улыбка, а перья на открытых участках тела забавно топорщатся.

Кажется, гарнизону и в самом деле не хватает фаллической девы, раз даже всегда собранная и серьёзная ординарец едва из штанов от радости не выпрыгивает.

— Милая… Доченька, — я едва не запнулась на этом непривычном слове. — Старайся усердно и помни, что твоё будущее в твоих руках. Хотя ты и сама всё понимаешь… Просто помни, что крёстная тебя любит…

Обняв, целую её в щёку, а на душе кошки скребут. Надо же, как вжилась то в роль — словно я её настоящая мать и не хочу от себя отпускать. Хотя, может это говорит лишь о моей искренности?

— Не волнуйся, мам, — у Гейлы глаза тоже на мокром месте. — Ты ещё будешь мною гордится…

. . .

Пока катили к мастерской протезистки я услыхала довольно интересный для меня слух: граф Урим «по делам» отбыл в столицу.

Как я поняла он просто сбежал! Неужели мой нелепый блеф настолько хорош, что эта скользкая тварь не имея возможности что-либо обо мне разузнать, решила перестраховаться и бросила вверенные ему земли без руководства? И это при том, что неиллюзорно так веет войною с Ирнамом!

Мастер Верона Орик как всегда корпела над верстаком, ваяя техномагические чудеса и не обращая внимание на происходящее вокруг неё. Мы снова перепугали девушку до икоты, вынуждая в страхе отпрыгнуть в сторону, от чего на пол с грохотом посыпались инструменты и заготовки. Если она так каждого посетителя встречает, то мне жаль беднягу.

Наше приветствие было уже вполне дружеским. Ничего сверх меры, но, похоже, я произвела на неё положительное впечатление в прошлый раз. Потому, что Верона даже робко приобняла меня, коснувшись щекой моей щеки.

М-м-м… А она приятно пахнет. Может следовало за ней приударить?…

Обменявшись дежурными фразами, я поинтересовалась, как там мой заказ. Оказалось — готов на половину. Потому, заплатив нужную сумму, я попросила девушку отправить готовые батареи в Намирру.

Пока волаи записывала адрес, я украдкой, в пару взглядов, снова её осмотрела. Может быть это и не вполне прилично, но только не для футанари. Ну и что, что она тощая, как мальчишка, и черты лица для девушки грубоваты. А, например, частые хитиновые щитки, что покрывали её тело, и вовсе нисколько не портили впечатление. И самое главное — «муравьишка» просто милейшей души человек. Прискорбно конечно, что девушка бесплодна — с потенциальной плодовитостью волаи сколько бы милых детишек она смогла мне родить…

Хотя мне даже трахаться с ней не обязательно — не всех же окунать в семя с головой. С этой девушкой я хотела бы просто подружится.

Мастер Орик написала небольшое письмо своему учителу, что живёт в Мервиле. Путамцы, как и волаи, очень сведущи в механике, потому о старом гоблине, господине Джанта девушка отзывалась крайне положительно. Всячески рекомендовала его, как первейшего специалиста, что сдюжит выполнить мой заказ на протезы.

— Правда, он довольно эксцентричный старичок. Но не злой, просто любит своё ремесло, — Верона улыбается. — Пожалуйста, будьте к нему снисходительны…

Я согласно киваю, думая в этот момент совершенно о другом.

Чёрт побери, я футанари или кто? Да моё призвание, как сексуальной машины — сближаться с людьми, что бы их охмурять. Так неужели я не смогу просто завести дружбу?

— Госпожа Орик…

— Да, что-то ещё?

— После того, как я вернусь из столицы, вы не откажетесь посетить мою семью и поужинать с нами? — не удивлюсь, если у такой трудяги даже знакомых в городе нету.

— В-вы меня приглашаете?.. — кажется я угадала, потому что девушка вздрогнула после моих слов.

— Ничего страшного, если вы не сможете. Но мне было бы очень приятно пообщаться с вами побольше. И моим невестам, я уверена, вы понравитесь…

— А… я вам не помешаю?…

— Ну что вы, — позволяю себе немного похулиганить и обнимаю её за узкие плечи, запоздало вспоминая, что мои груди прямо у неё перед лицом. — Как только я вернусь из поездки, то жду вас в Намирре…

. . .

— Запала не неё? — Лани умело правит на север, держа путь к Мервилю.

— А тебе она не понравилась? Вроде бы милая девушка, — пожимаю плечами. — Я же не со всеми должна в койку прыгать. Я с ней немного пообщалась. Вкратце — у неё в семье не принято заводить романтику без одобрения старших. Было бы славно, просто стань она другом семьи…

— Просто странная она. Я ещё «раньше»…, — Ланисет намекает на своё «бытие» Кривым Клыком, -. .. слыхала про «насекомых»- волаи с запада, что людей едят заживо и приносят в дар свои руки и ноги их правителю. А тут совсем девчонка, почти подросток. Ещё броня эта по всему телу…

— А по-моему — она забавная, — Аня идёт немного впереди повозки. — И антенны на лбу так смешно шевелятся…

. . .

Путешествие шло своим чередом и нам оставалось ещё около двух дней пути до столицы. Хотя дорога и была вполне приличной, но большой скорости развить было невозможно — бесцельно загоним лошадей и вовсе останемся без транспорта.

А раз день нам не выиграть, то час не важен — лагерем мы вставали пораньше, что бы спокойно подготовится к ночлегу.

Так поступили и на этот раз. Не смотря на то, что это был Имперский тракт, но здесь уже были довольно глухие места. Пускай мы и проехали последнюю деревню всего день назад, но на юго-запад от нас, километрах в шестидесяти, было «логово Зверя». Люди предпочитали проезжать эти леса побыстрее, просто на всякий случай. Поселений ближе вчерашней деревни конечно же не было.

Но именно из-за безлюдья приходилось посменно караулить по ночам — подобные «пустые» земли всегда были удобны для лихих людей.

Выбрали полянку у дороги, распрягли лошадей. Из повозки достали оружие — мало ли что. Аня, под охраной Ланисет, принялась готовить ужин, а я с Джуди отправилась за дровами для ночного костра.

Дежурить, по жребию, мне выпало второй по счёту — крестницу мы единогласно от несения «караула» освободили…

. . .

Стреноженные лошади мерно переступают невдалеке от костра, настёгивая бока хвостами и то и дело склоняя головы к земле за новой порцией травы.

Одна из четвёрки стоит неподвижно. Приглядевшись — «ночному зрению» мешают сполохи огня — вижу, что животное, комично отвесив губу, спит. Кажется, лошади и так умеют. Тут же вспоминаю, как полусонная Аня брела из пещеры умываться.

Над лесом выкатилась луна, цепляясь за ветви сосен. Я подбрасываю пару коряг в огонь, вышибая хоровод искр. И мгновенно гаснущие точки — словно приветствие ночному светилу.

Лани и Джуди спят в повозке в обнимку. Анечка по другую сторону от меня лежит на пушистой куче елового лапника. Её большое тело нам нигде не уместить, но девушка словно не замечает неудобств.

Где-то в недалеко лесу, в темноте, надрываются сверчки, оглашая окрестности громким звенящим стрекотом. Наверное, подружек зовут…

Так странно: в нескольких днях пути стоит большой, развитый город, полный людей, а мы сидим у костра, словно переселенцы, что прибыли в край, не знавший человека.

То тут то там слышны потрескивания и скрипы, но лошади только поводят ушами, не поднимая голов, а значит всё в порядке. Да и я не слышу ничего необычного. Правда совсем недавно недалеко с характерным звуком протопал макорша, но на него даже сверчки не обратили внимания.

От безделья шевелю прутиком в углях, пробуя из раскалённых кусочков древесины выложить букву… как внезапно со стороны пасущихся лошадей, из темноты леса, доносятся тяжёлые мерные удары о землю! Блеснув отражённым светом костра, во тьме «мигают» два громадных зелёных зрачка.

Что то большое мчится на нас, с громким треском сминая сухостой и подлесок!

— Всем — подъём!! — вскочив, ору во всё горло. Хуй знает что там за тварь, но она просто громадная, судя по тяжкому топоту! — Живо!!

В повозке слышно копошение, Анька тоже встрепенулась, силясь понять что происходит.

Лошади вскидывают испуганные морды и в этот момент… в круг света из темноты вламывается оживший ночной кошмар!

Тварь в холке — ростом практически с лошадь. С ходу, без рыка, вгрызается одному из животных в шею, почти перекусывая её в один миг. Умирающая жертва в чудовищной пасти, полной длинных словно ножи клыков, громко сипит из разодранного горла, булькая кровью, и бьётся в агонии.

Я ощущаю, как по спине до самой жопы пробегает волна мороза — инфернально злобные, немигающие «буркалы» твари уставились на меня!

Хватаю в руки копье. Анька уже на ногах, а из повозки скатывается Ланисет.

— Что случи… А-а-а!! Ёб вашу мать!!! Почему здесь бирал? — девушка-орк мгновенно бледнеет.

Что делать? Бежать? Но это чудище перережет всех лошадей. Да и похуй! Извините, лошадки, но сегодня не ваша ночь.

— Аня, бери Джуди на спину, лук в зуб и бегом отсюда! Если что — бей по глазам! — целюсь жалом копья в ночную тварь. — Мы — следом!

Бирал, выдрав громадный клок мяса из бока жертвы, что ещё жива, переступает через агонизирующую тушу!

— Пошёл нахуй, тварь, не подходи, жри лошадь!

Мамочки, какая же жуткая образина!

— Марика, он нас не отпустит! — кричит Ланисет, отскакивая вправо с топором в руках. — Зайди слева. Он только по прямой быстрый…

— Поняла! Анька, как скажу — прострели ему глаза! — отбегаю в сторону.

Джуди уже крепко «вкогтилась» в спину таврисы, распушив от страха хвост. А у Аньки как на зло, от испуга началась эрекция. Если придётся бежать, то это ну совсем не вовремя.

Чудище, разинув громадную, словно комод, пасть, громким, сиплым рёвом извещает, кто тут охотник, а кто — добыча. Толстые вожжи слюней тянутся с мясистых губ бирала. Тварь делает рывок в мою сторону, но без разгона он действительно неповоротлив. Просто отпрыгнув, я с ужасом вижу, как когтистая лапа взрывает мох, оставляя глубокую борозду в почве и в щепки разрывая толстый корень, что подвернулся. Да, зверь не слишком ловкий, но с такой чудовищной силой — это не его проблема!

— Анька, давай! — и тотчас в глазу твари возникает стрела. Зверь взвывает, мотая башкой, и бросается в сторону, перекатываясь через спину. Две стрелы следом не попадают, вонзившись в загривок, но четвёртая ловит момент и пронзает второй глаз.

Зверь беснуется, хаотично молотя лапами, и тяжелыми прыжками перелетает с места на место. Анька не прекращает частить, целясь в горло и пасть.

Я успеваю навернуть в гаснущий костёр гору елового сушняка. С яростным гулом огонь охватывает сухой, словно порох, хворост, обдавая нас жаром и заливая полянку светом.

Бирал, отпрыгивая от палящего пламени, сшибает меня задней лапой, отправляя в полёт прямиком в подлесок. Ощутив живое и тёплое под лапой, зверь, взрывая когтями грунт, бросается следом в ту же сторону…

Лани поспевает вовремя, вгоняя в бок твари свой топор. Била с умыслом, вдоль рёбер, силясь достать лёгкое. Зверь замешкался, всхрапнув, и я успела прийти в себя и отбежать.

— Стрелы! Кончились!.. — слышу крик Ани. — В повозке… Но страшно!..

Выхватываю из-за спины кинжал и размахнувшись, целюсь в незрячий глаз, что течёт белёсой сукровицей. Если провезёт — пробью глазницу. Или причиню ещё больше боли, хотя бы отвлекая чудовище.

Не повезло — лезвие скользнуло по мохнатой макушке лишь располовинив округлое ухо. Бирал словно и не заметил такого.

Осталось копьё. Резкими ударами вонзаю жало в толстую шкуру. Но уязвимое брюхо и шею зверь не подставляет. Лани, подбежав и в наглую уперевшись ногой тому в бок, выворачивает из рёбер свой топор, что так и торчал там до сих пор.

Реакция мгновенна и бирал с широким замахом, взвыв, бьёт лапой в сторону. Похоже, моя удача передаётся половым путем, потому что Ланисет оскальзывается и практически въезжает на заднице под чудовище! Да что за мания у этой дурочки, кидаться в обнимку к врагу?!

Но это шанс для меня и я коротким замахом вгоняю остриё до крестовины в мягкое подбрюшье. И тот час, с проворотом, выдергиваю обратно.

Стрелы снова начинают вонзаться в морду бирала, зверь отмахивается словно от мух, но движения уже более вялые. Да, сука, кровопотерю никто пока не отменял!

Несколько минут мы терзаем ночной кошмар, но зверь настолько туп и свиреп, что даже не пытается отступить. Даже подрубленная задняя лапа и сиплое, с кровью, дыхание не лишают чудовище жажды убийства. Тягучие хлопья крови свисают у бирала из пасти, но он всё ещё машет когтистой лапищей, силясь нас зацепить.

Взяв короткий разбег в пару шагов, вонзаю копьё в разявленую, клыкастую пасть. Челюсть с клацаньем смыкается, переламывая древко, словно прутик. Но в этот момент с диким, дурным воплем Ланисет опускает свой топор на череп бирала. Едва заметная вспышка, явственный хруст пробитой кости и широкое лезвие погружается в мозг, практически сразу «выключая» грузную тушу. Зверь оседает на взрытую землю, привалившись израненным боком прямо к огню, и затихает.

-. ..Лани, дура, я чуть не обделалась, как ты завопил! — пошатываясь, тяну к ней руки. — Дай я тебя расцелую, яростная ты моя женщина…

— Отвали, ты вся в крови.., — девушка опускается на корточки, тяжело дыша. Сплёвывает на тушу кровью и заметив мой взволнованный взгляд, добавляет. — Не моя, этой твари, в рот попала…

-На себя посмотри.., — облегчённо вздыхаю. Шкура на боку зверя начинает нещадно смердеть палёной шерстью.

— Анька, ты как!? Можете подойти — тварь почти сдохла, — ищу глазами тавриссу. — Только не слишком близко, а то ещё лапой двинет…

Так, вблизи, чудище кажется ещё огромней! Бурая шерсть, короткие задние лапы и массивные плечи на длинных передних лапах придают ему сходство с медведем. Но башкой и длинным хвостом он похож на кота. Нихуя ж себе котик! Какие тогда здесь водятся мыши?

— Лани, ты видела подобных тварей раньше? Они стаей охотятся?

— Нет, можем выдохнуть. Биралы — живут поодиночке… Вот же угораздило нарваться. Повезло ещё что совсем молодой…

— Молодой? То есть это ещё котенок? Медвежонок? — я нервно сглатываю внезапно наполнившийся слюной рот.

— Медвежонок? Не понимаю о чём ты, но этому биралу — года два от роду. В моих краях такие громадные самки водятся… Жуть… Была маленькой, так наш клан переехал на новое место из-за одно из таких тварей…

— Как же я перепугалась, — Аня нервно смеётся, не выпуская оружие из рук. — Даже кончила разок — просто какая-то паническая эякуляция…Девочки, вы меня простите — моя вина, что не подумала и репеллент не…

— Аня, перестань говорить ерунду, — Ланисет отмахивается. — Кто мог знать что встретим в этих лесах такое. Бирал, похоже, из бродячего цирка сбежал или дворяне «игрушку» потеряли… Уёбки безмозглые…

— А… а он точно сдох? — Джуди на цыпочках подбирается к неподвижной туше. Хвост трубой, ушки прижаты — того гляди зашипит на обидчика.

— Да, Лани ему в череп топор всадила, но будь осторожна — если в конвульсии двинет лапой, то кости преломает…

. . .

Первым делом я и Ланисет, как видящие ночью, отправились искать сбежавших лошадей. Благо стреноженные животные не успели далеко уйти и мы благополучно вернули их обратно, обводя по широкой дуге мимо мёртвой, воняющей горелым мясом, туши бирала к месту новой стоянки.

Я опасалась оставлять тавриссу и девушку-кошку в одиночестве. Но Лани заверила, что там, где завелось такое чудище — волки не задерживаются. С её слов, матёрые биралы не только буквально «выжирают» всё живое, что достойно стать добычей, но и не брезгуют нападать на себе подобных. Потому, там где живёт бирал — других хищников нету.

Удивительно, но никто из нас не был ранен. Так, пару царапин, да у меня гематома на весь живот — крепкие мышцы среагировали мгновенно, потому внутренних повреждений не было. Что подтвердила и Пилка.

Одно из колёс на повозке было разбито, но мы так и не вспомнили, когда это произошло. Впрочем, у нас есть запасное, привязано грубой бечевкой под днищем повозки, а потому ремонтом займёмся завтра.

Но самое интересное ждало у туши мертвого зверя — это топор Ланисет. На древке были чётко видны два обугленных отпечатка ладоней, а выдернув лезвие, мы увидели что края раны обожжены!

Девушка стояла, молча открывая и закрывая рот. И действительно — слова тут бесполезны.

— Видишь, милая, я же не солгала, — осматриваю обгоревшее древко. — Это твоих рук дело. Ты — маг!..

— То есть я и вправду… Но как такое возможно?

— Я же тебе говорила, что ты лучше, чем сама о себе думаешь, — обнимаю Лани за талию и влеку к остальным. — Пойдем, похвастаешь перед девчатами…

.. .

После ночного происшествия с чудовищным хищником путь пошёл гладко.

Из челюсти бирала я только вырубила пару клыков, что побольше — на память, и мы поспешили покинуть неприятное место. Повозку тянули только три лошади, потому скорость пришлось ещё сбросить.

Анька то и дело со странным, любопытным блеском в глазах посматривала на пустующее место в упряжке. Неужто впрячься захотела, да пробежаться денёк-другой, ловя попой стегающий кнут? Чёрт побери, при первой же возможности найду книгу про тавров!

— Анька, только не говори, что захотела?… В упряжь…, — задаю вопрос, готовясь приносить извинения. Но ведь до жути интересно!

— Ага, очень хочется попробовать, — девушка смущённо кивает. — Но не в этот раз, а то оставшиеся три кобылы на меня странно смотрят, чуют, что от меня «жеребцом» пахнет…

— Милая, прости, если лишнего спрашиваю, но для вас, для тваров, это нормально?

— Да, вполне, — Анька смеётся, отвечая уже без смущения. — Я бы даже сказала, что таврам по душе таскать повозки: вроде как кроме нас никто не может так, потому как тавры самые выносливые и всё такое прочее… Ну, ты понимаешь…

— А… А лошади? — Лани делает круглые глаза.

— С этим немного сложнее, — таврисса потирает подбородок. — Бабушка как-то рассказывала, что её сестра Элли племенных скакунов разводит. Так пока животных было мало — она сама жеребят вынашивала. Но потом, когда дело пошло в гору — купила пару кобыл, а сама рожать перестала. Бабуля говорила, что жеребцы — плохие любовники. Говорила ещё, что «войдёт», два-три раза дёрнется, пригоршню спермы спустит и всё — поминай как звали… Ой! Только сейчас в голову пришло — а откуда бабушка обо всём этом знает?!

Мы уже вчетвером хлопаем глазами. Дороти такая вся серьёзная из себя, а оказалась та ещё штучка!

— Значит и верхом на вас можно?.. — ломаю затянувшееся неловкое молчание.

— А вот это не принято, — Анька обернувшись, хлопает себя по лошадиному боку. — Представьте как тавры… Ну, как мы любовью занимаемся. Мужчина практически седлает передними ногами женщину, пока… О-оплодотворяет…

Заметно, что ей очень неловко говорить о подобных вещах таким серьёзным тоном. А видя наш неподдельный интерес, девушка смущается ещё сильнее. Но всё же поборов себя, продолжает дальше.

— Потому и возить верхом людей из других рас у нас не принято. Это очень интимный поступок — вроде признания в любви в особо пошлой форме: » Смотрите, мой всадник так сладко меня «огулял», что я разрешаю ему кататься верхом». Короче — это неприлично среди тавров…

— Ну и чудные же вы ребята, — честно признать, я немного возбуждена. Прокатиться бы верхом на Аньке по улицам города…

— Кто бы говорил, Марика, — лыбится во все зубы Ланисет. — Сама то на себя посмотри…

— Ага, мам, у тебя же и пенисов и влагалищ по паре… О! ты наверное и сама себе смогла бы ребёночка сделать? — Джуди прижимается к спине Ланисет с коварной улыбкой.

— Сама на себе женится…, — смеётся таврисса.

Девушки подхватывают дурачества, пару минут забавляясь тем, что воображают, что я ещё смогла бы сделать «сама с собой». Однако, видя мой серьёзный настрой — смешки затихают.

— Да ты шутишь?! — Анька едва ли не врезается в повозку.

— Технически — я могу забеременеть от себя самой, — делаю умное лицо. — Но это вариант на совсем уж крайний случай. Вам, мои милые, предоставляется безусловный приоритет. Как только немного разберусь что и как — одна из вас просто обязана меня «обрюхатить»… Знала бы ты, Лани, как я тебе завидую…

— Мама, а можно я тебя?… — бросается уже на меня Джуди.

— Ты моя крестница, хулиганка распутная, — перебрасываю девочку себе на колени, вжимая лицом между сочащихся молоком грудей. Надо бы сделать привал и подоить меня…

-Пха! — «выныривая» из полушарий горячей плоти, Джуди делает вдох. — И даже минет нельзя?…

— Минет — можно…

— Ура! — её руки мгновенно ныряют мне под юбку, стискивая один из членов.

— Балда, да не сейчас же!.. — одёргиваю заигравшуюся девочку. — Лани, пожалуйста притормози у обочины — грудь от молока уже болит. Да и пообедаем заодно…

. ..

— Джуди, да что с тобой? Ты как на иголках…, — я опускаю её кулачок с торчащим указательным пальцем, которым она тычет во все стороны: на громадные городские ворота, на людей входящих и выходящих из них, на высокие дозорные башни, что идут по периметру стен. — Понимаю, что ты взволнована, но веди себя поскромнее, а то сразу выдаёшь себя, как провинциальную простачку.

— Мам, но ведь интересно же!…

— Я тебе сейчас «леща» выпишу…

— «Лещ» — это одежда? Красивая?…

Медленно подвожу свою руку к её голове и отвешиваю лёгкий подзатыльник. Девочка, качнув головой, замирает, поняв о чём шла речь.

— Мам, извини — я буду вести себя поскромнее…

Обнимаю её за узкие плечики.

— И ты меня прости, милая. Не больно?..

— Не-а!

— Просто я не хочу, что бы моя, пускай и крёстная, но всё же доченька стала деревенской дурочкой на потеху горожанам…