-… Надолго вы уезжаете? — Дороти интересуют, как всегда факты. Понимаю, хочет, что бы внучка осталась, но запретить уже просто неможет.

— Не знаю. Поищем магов, что будут готовы с нами поговорить. может займёмся какой-нибудь работенкой. На пару месяцев. Думаю, что не меньше, — пожимаю плечами. Я сверхточных прогнозов, как Пилка давать не умею. — Справки наведём, заодно, как там на границе…

— Как я поняла, завтра и поедете? Задержались бы немного…, — Бет с грустью смотрит на меня.

— Ну почему же… На пару деньков задержимся. Похоже, мои милые энки, мне стоит хорошенько ваши животики спермой накачать, залить через попы столько, что бы изо рта потекло, — нежно, пальцами беру фермершу за подбородок. — Да, Беатрис, можешь отпустить мой член и пошли лучше в дом. А то мне и мне уже невмоготу.

…

Мы стоим посреди полутёмной комнаты. Женские руки обвивают мою шею в порыве страсти.

— Марика, как же ты пахнешь. Я просто с ума схожу!.. Войди в меня, выеби, как последнюю шлюху!.. Вплесни всю свою любовь…

Я запечатываю её похотливый ротик своим поцелуем. И когда наши языки исследуют губы друг друга, мои руки скользят по гладкой, бледной коже Беатрис, такой горячей на ощупь. Поднимаясь по её широким бедрам, сжимаю мягкие «булочки», разминая упругий плюшевый зад в своих руках, заставляя фермершу так забавно и непристойно мычать мне в рот.

Не вырвешься, милая: скользя за крутыми изгибами сочного тела, мои руки скользят всё выше и выше, упираясь снизу в её громадные груди. Да и мои молочные «девочки» не из последних, что создает неудобство — между нами двумя просто море горячих, брызжущих сливками сисек, что словно противятся нашей близости.

Если бы Бет открыла глаза, то узрела как я похотливо ухмыляюсь, впиваясь в её пухлые губы. В это же время мои руки сжимают груди моей милой «коровы», изливая из торчащих сосков струйки густого крема сквозь тонкий ситец рубахи, что словно смазка покрывает наши тела, позволяя прижаться ещё поплотнее.

Бет отрывается от моих губ с шумным вздохом, оставляя тонкие нити слюны, что блестят в свете масляной лампы. Голова женщины запрокидывается и я слышу пронзительный стон, пока жестоко терзаю её огромные молочные бидоны.

Оставляю в покое прекрасную грудь, но только на миг, что бы расстегнуть пуговицы у неё на одежде — единственное, что держит волну громадных сисек. Взяв пальцами за ворот рубахи, резким рывком отвожу в стороны полы, «стреляя» пуговками во все стороны. Груди Беатрис выплескиваются наружу, соблазнительно покачиваясь в моих ладонях. Быстрым движением обхватываю большие, с палец, соски, теребя и щипая их до тех пор, пока эти розовые пики не упираются в меня. Бет постанывает и дрожит всё сильней и сильней, пока я играю с этой огромной, прекрасной грудью.

Разгорячённая «бурёнка» уже на пределе и безвольное тело падает на кровать, утаскивая меня за собою. Оставив в покое разошедшиеся в стороны груди подруги и дав ей времени на пару вздохов, коварной змеёй спускаюсь к пышным бёдрам, лаская их особо нежную, внутреннюю сторону. Наконец, прижав ладонь к пылающей жаром киске, провожу пальцами вверх и вниз по промежности ее штанов, слыша, как дыхание девушки всё ускоряется.

Бет роняет серию хнычущих стонов, едва придя в себя от моей предыдущей атаки на сиськи:

— Нга-а-а-х! — просто услада для слуха.

Ощущение дискомфорта охватывает тело, когда мои громадные члены набухают под одеждой. Отстранившись от любимой женщины, снимаю одежду. Я тороплюсь, но, кажется, выходит довольно эротично — Бет, затаив дыхание, следит за мной во все глаза. Смущённая улыбка гуляет у неё на лице, а покрасневшие щёки говорят, что девушке нравится то представление, что она сейчас видит. Заметив этот стыдливый взгляд, я улыбаюсь в ответ и элегантным движением отшвыриваю в сторону последнюю деталь гардероба.

Отпрыгнув ещё немного назад, приземляюсь у Беатрис на коленках, хватая за шорты, что туго охватывают шикарные бёдра фермерши. Девушка рада помочь и пока я тяну вниз, шевелить и ногами, приподнимая попу, чтобы поскорее сбросить это бесполезное облачение.

Сдёрнув со стройных ножек промокшие шорты, что преграждали мне путь к вожделенной цели, я любуюсь розовой киской Беатрис, что блестит от девичьих соков. В этот момент мои мясные поршни уже твёрже алмаза.

Встав на четвереньки, приближаюсь к Бет, глядя ей в глаза. Моё лицо, на котором написано вожделение, ласкает горячее дыхание девушки, касаясь моих щек. Ее ноги маняще раздвинуты, а колени доходят до моих сладострастных бедер, прежде чем обвиться вокруг моей пышной задницы. Мельком глянув вниз, я слегка вжимаю головку одного из своих текущих смазкой стволов в устье её розовой щели.

Но затем Беатрис наклоняется и прикрывает свое лоно ладонью.

— Милая, не в этот раз… Малыш. Ты можешь случайно ему навредить. П-прости…, — едва слышно шепчет она с извиняющимся выражением на лице.

Вот же я дура! Должна же была подумать, что мои громадные шланги, ебущие прямо в матку, могут навредить нашему будущему ребёнку. Следует быть внимательнее и нежнее с моими будущими мамочками. Хорошо, что я возлегла сперва с Беатрис — опытная женщина, укажет на все мои ошибки, убережёт от промахов.

— Ну что ты, любимая. Так и должно быть. Прости, что я сама об этом не догадалась…, — улыбаюсь я девушке-корове. — К тому же у нас есть ещё одно сладкое место, что жаждет внимания.

Бет краснеет и довольно улыбается в ответ.

Она убирает руку, снова открывая взору сою розовую пизду. Я прижимаю нижнюю часть члена к её влажной щели, из которой сочится смазка и начинаю вращать бёдрами, потирая свой громадный инструмент вверх и вниз по её влагалищу. Бетти вздрагивает и тихо стонет, когда я смазываю свой восхитительный, монструозный член ее жидкостями. Подобные ласки не прекращаются до тех пор, пока мой текущий преэякулятом член не станет скользким и блестящим, от вида которого Бет краснеет и кусает губу.

Снова глянув вниз, упираю свой член в анус подруги, слегка вжимая широкую головку и слегка отступая.

— Я тебя так разворочу, что ты превратишься в сумасшедшую анальную шлюху, крошка, — хищно скалюсь в то время, как мой член протискивается в её задний проход. Мышцы Бет расслабляются, когда она руками хватает меня за ягодицы и мой гигантский стояк медленно входит — сопротивления практически нету.

— А-ха! — воздух наполнен её радостной болью.

я продолжаю своё медленное движение в задницу Бет, а её руки хватаются за мою попку, пытаясь направить меня. Внутренние стенки девушки сжимают мой член, каждый сантиметр, что я вгоняю в неё. Заставляют мой разум кричать от удовольствия, и я просто не могу не издавать несколько похотливых стонов, когда член проникает в задницу моей любовницы. Сонм довольных стонов Бет эхом отдается у меня в ушах, когда широкое основание моего члена достигает её и без того растянутой задницы.

Я даю ей немного времени. что бы привыкла и вспомнила каково это, держать такое мясное полено внутри себя. Девушка сладостно стонет, извиваясь подомной. не в силах удержаться от желания, я наклоняюсь и целую в губы свою любимую, жёстким членом проворачивая её внутренности. Мы обе наслаждаемся этой секндой близости.

— Ты готова, красотка? — задаю бесполезный вопрос.

Бет торопливо кивает, а её дыхание частое и рваное. С улыбкой я тяну свой член из ее задницы, медленно, наслаждаясь каждым моментом, пока влажная дыра девушки обхватывает мой ствол, выжимая из него пару сгустков преэякулята. Грудастая «тёлка» громко стонет, когда ощущает моё тепло на своих внутренних стенах. Мой громадный член завершает свой выход из шикарной попки фермерши, оставаясь лишь только головкой внутри её ануса.

Я опять замираю, наслаждаясь теплом тела своеё любовницы и перевожу дыхание. Следующий толчок уже быстрее. Бет изгибает спину, чувственно приоткрыв рот в нежном стоне. Эти сладкие вскрики смывают остатки самоконтроля, побуждая ускорить темп. Я начинаю молотить бедрами все быстрее и быстрее, просто разрушая тугую дырочку, скользя громадным членом глубоко в анус Бет.

Девушка ещё крепче стискивает мой зад, когда я набираю скорость учащая дыхание, ощущая, как моё тело всё больше возбуждается, пытаясь не отстать разнузданной похотливой «буренки».

Перед моими глазами огромные сиськи фермерши, что вздрагивают великолепными волнами с каждым моим толчком. Любой мой удар бёдрами роняет вскрик удовольствия с губ любовницы. Ее стонущее мычание и покачивание молочных холмов влекут меня глубже. Вынуждают двигаться всё быстрее. Стонать, когда член вонзается в мягкий зад похотливой «коровы», заставляя его колыхаться каждый раз, когда мои сладострастные бедра с сокрушительной силой молотят в тугую девичью попку.

В голове пусто, словно мысли разметало ядерным взрывом, а тело повисает над бездной экстаза. Я способна только услышать протяжный вопль Беатрис. Её крепкая задница обжимает мой член, когда тело девушки пронзает оргазм. И практически в тот же миг я достигаю своего края.

Бёдра качают без остановки, зарываясь членом в задницу своей любовницы. Я не в силах сдержать крик удовольствия, когда мой «лошадиный» фаллос начинает эякулировать, выплёскивая литры густой спермы в кишечник Беатрис, пока я могучими ударами отбиваю ей задницу. Девушка уже просто мычит, принимая в себя тугие струи горячего семени. Я щедро заполняю это прекрасное тело, раздувая ей живот своим белым кремом.

Нежные руки Бет отпускают мой зад и девушка прижимает моё лицо к своей покрытой ароматным потом груди. Я запалённо дышу, чувствуя, как последние спазмы оргазма изливаются в глубины тела Беатрис. Проходит пару минут прежде чем мы приходим в себя.

— Ой! Милая, ты опять?.. — Бет вздрагивает. Мой член, что так и остался у неё в попке, снова твёрд словно камень и готов к повторению, опять растягивая многострадальный анус подруги.

Я отрываюсь от громадных, сочных грудей и выхожу из Беатрис, едва не выворачивая бедняжку наизнанку. Член с тихим хлюпаньем выскакивает из её разбитой задницы и из разверстого ануса текут потоки густой спермы.

— Милая, — на моём лице рождается хищный оскал. — Как насчёт двух сразу?

Разом две широких головки моих перевитых венами стволов упираются в разёбаный девичий задний проход. Бет вскрикнув, пытается отстранится, но слишком поздно. Подняв высоко в верх её ноги, я мощным, плавным движением вонзаю в неё своих «близнецов» по самые яйца. Из щелей между моими хуями и анусом девушки брызгают струйки семени. Вопль мучительного экстаза рвётся с её губ…

Простите девчонки, но этой ночью Беатрис не даст вам уснуть.

…

За завтраком Бет на скамью сесть не смогла по понятным причинам. И тугих шортиков не надела всё потому же. Пришлось предоставить пострадавшей что-нибудь помягче. Девушка бережно опустила просто развороченную за ночь попку ко мне на колени и обняв за шею, прошептала на ушко:

— В следующий раз что бы только так меня в задницу трахала, — её язычок ласкает мочку моего уха. — Слышишь?.. Что бы также жестоко. Иначе… Иначе я тебя брошу… Разъеби мою грязную задницу так, что бы в неё на повозке въехать можно было… Блять. как же я тебя хочу! Насади меня прямо здесь и сейчас. У всех на глазах!..

Вот же разошлась женушка! На вид и на ощупь — добродушная энки, но в душе — такой похотливый суккуб, каких вряд ли сыщешь. Я обнимаю женщину за талию и так же шёпотом ей отвечаю.

— Милая, всё хорошо — я трахну тебя столько раз, сколько попросишь, — её тугой, заполненный моим семенем живот упирается в меня. — Но тебе лучше поберечь себя, хотя бы на время беременности. К тому же скоро твоё тело начнёт меняться — глянь на Анюту… Вот после этого мы будем любить друг друга доя потери сознания. Если захочешь, то и мне ребёночка сделаешь…

Я примирительно целую женщину в губы. Бет понемногу берёт себя в руки, понимая, что я права. Перед ней живые примеры в лице Джуди, Анны и Гейлы. Трансформация девушек-энки — это только вопрос времени, не более.

— О чем вы там шепчетесь? — Лани с интересом смотрит на нас.

— Ой, девочки, вы бы знали, как меня Марика вчера ночью… Так сладко!…- Бет, похоже, не собираясь покидать моих коленей, кормит меня с ложечки овсяной кашей.

— Ещё бы нам не знать. Ты так визжала, что наверное глухой старик Тай в деревне услышал…, — бурчит Анька, потирая сонное лицо.

— Марика, а ты как её? — Ланисет с горящими глазами ожидает подробностей.

— Милая, тебе такого пока не потянуть…

— Подумаешь, тайна какая, — надувает губки девушка-орк. — Бет, расскажи, а?…

Фермерша несколько неуклюже встаёт и, приблизившись к Лани, шепчет той на ухо. Глаза Ланисет мгновенно становятся круглыми.

— С-серьёзно? Прям сразу оба?…

Бет довольно кивает головой, ощущая некоторое превосходство над юными «неофитами», что члена толще морковки и не видали.

Ланисет в это время незаметно ощупывает свои бёдра руками и тихонька вздыхает:

— Не потяну…

Я довольно смеюсь над тем, что мне всё ещё есть чем их удивить.

В это время, выйдя из душа после утренней пробежки, Зои и Мила с полотенцами на шеях подсаживаются к нам. В их руках сразу же оказывается по кружке с холодным травяным настоем, что Дороти готовит специально для них.

Очень необычно, что фермерские дочери ведут образ жизни, так не похожий на «деревенский». Девушки обучены счёту и письму. Зои любит поэзию, а Мила, через знакомых, покупает в Ториме трактаты по философии, что довольно необычно для небольшой деревни, так как прочие дети Намирры едва читают и умеют считать до сотни. Беатрис, имея неплохие прибыли, нанимала репетиторов своим дочерям, не считаясь с расходами.

Но, как ни странно, девушки не выросли избалованными и капризными, от переизбытка внимания, а остались милыми и приятными в общении людьми. Молодые девушки-энки часто подвергаются унижениям и насилию, потому что с доброй улыбкой встречают любые невзгоды. Охотников надругаться над юной невинностью ради извращённого удовольствия всегда предостаточно. И в самом деле, послушание и доброта женщин-энки — это и козырь и рок, что довлеет над их судьбами.

Сёстры Занна изо всех сил стараются помогать своей матери и потому решили связать свою жизнь с производством молока. Стремясь продолжить славную традицию женщин из их семьи, они серьёзно намерены стать лучшими производительницами. Вот даже за фигурами следят усердно, сгоняя реки пота, что как раз для энки и не обязательно. Природа эту расу щедро одарила телом — мужчины высоки и мускулисты, а женщины стройны и полны сексуальных изгибов. но если ты на пути самосовершенствования, то и тело и разум важны одинаково.

А после моих слов о трансформации неглупые девчата быстро смекнули, какие перспективы перед ними открываются и удвоили усилия.

— Милка, тащи сёстрёнку в дом, — хищно улыбаюсь я. — У вас сегодня выходной…

…

Я часов шесть не слезала с сестёр, полируя их попки своими членами изнутри. Так жестоко ломать юные задницы, как «развалила» попу Беатрис, я не посмела — для них это будет уже чересчур. Но с большим усердием и азартом выплёскивала струи спермы в их внутренности.

Тугие животы так раздулись, что девушкам пришлось лежать на боку безвольными куклами. Сладострастные крики боли не прекращались ни на мгновение — только Зои начинала изгибаться в оргазме, роняя капли слюны на перепачканные простыни, как я уже вонзала свой громадный фаллос в задницу Милы, «выжимая» из девушки громкий стон.

Стенания девушек то и дело перемежались плачем и мольбами прекратить. Из попки пылали, словно раскалённые угли. Но как только я оставляла очередную дырочку в покое, разрывая анал другой девушке, как первая, утирая слёзы, снова просила меня о насилии.

Ещё через два часа они не подавали признаков разумного существа, лёжа на постели с закатившимися глазами от нескончаемой агонии оргазма. Из милых ротиков текла понемногу сперма — я как и обещала, наполнила любимых женщин до самого горла. И теперь от каждого мощного удара бёдрами о их толстые задницы из девичьих ртов выплёскивались сгустки густой, липкой слизи…

Поцеловав пропитанных спермой девчонок, я оставила их приходить в себя. Не уверена, понятно ли им то, что произошло — по их телам пробегали частые, томные судороги, уносящие сестёр в дали экстаза.

А мне пора в душ, смыть с себя пот и собственный запах. А то за версту несёт быком-производителем.

Да и к отъезду пора бы приготовится. Путь до столицы неблизкий. Опять же — к Гейле домой заглянуть нужно. Юную футанари в Ториме Винго Хонга ждёт — не дождётся.

Насвистывая какой-то непонятный мотивчик, шлёпаю босыми ногами к летнему душу. Мимо стремительной молнией проносится Джуди, обдав меня дурманящим ароматом юной девушки. В ответ на приветствие, я задорно машу рукой, как внезапно…

«Внимание, начинается этап трансформации» — бесстрастно вещает Пилочка и я ощущаю, как в промежности словно огонь вспыхивает и горячей волной окатывает всё тело.

«Пилка, сучка, сколько раз просила предупрежда-а-а-а!!» — непроизвольный вопль оргазма, молнией пронзившего тело, срывается с губ. Оба члена туго брызгают спермой и я, схватившись руками за живот, почти вертикально «вонзаюсь» лицом в утоптанную землю усадьбы.

Краем уха слышу, как девочка-кошка со скрежетом «затормозив» по песку обеими ногами, подбегает ко мне и падает рядом, расшибая коленки.

— Тётя Марика, что с тобой!? — её миниатюрные ручки касаются моего плеча и я изгибаюсь в судорогах. — Где, где болит?! Кто-нибудь, помогите! Скорее сюда!!..

Как сквозь вату, в голове отдаётся дробный перестук копыт. Кажется это Дороти…

— Что случилось, тебе Плохо? — Таврисса переворачивает меня на спину.

— Н-нет… Мне пиздец как хорошо!.. — изогнувшись дугой, скольжу руками к промежности, ища под пальцами киску.

— Да что с тобой? — видя моё похотливое лицо и лужицу смазки, что натекла из меня, Дороти сбита с толку.

— Миссис Дойл, «это» снова началось…, — к этому моменту поспевают и остальные девушки.

Я снова слышу тот жуткий и одновременно приятный сосущий звук у себя в паху и часть промежности буквально на глазах «обрушивается» внутрь моего тела!

Всё, как тогда, в пещере!..

Разгорячённое тело пронзают иглы экстаза, заглушая резкий всплеск боли в животе. В след за ними мгновенно накатывают «мозголомные»волны блаженства, что почти лишают меня последних крох разума, вынуждая вопить от оргазма.

Это просто невероятная, сладкая боль!

Набухшие члены брызгают спермой мне на лицо, но я даже не замечаю солоноватый вкус на губах — всё моё внимание сжалось до точки.

У меня выросла ещё одна вагина и матка! Так вот почему животик стал немного больше!..

В себя я прихожу всё на том же месте, где меня «обрушил» на землю план Пилочки. Вся в грязи, соплях и сперме — просто прекрасно. поскорее отмыться. пока мухи не начали летать вокруг!

«Дежурная» Джуди, что сидела неподалёку обняв коленки и прижавшись к ним щекой, как на пружинах подпрыгивает и через миг уже помогает мне встать на ноги.

— Как вы? Всё хорошо?

— Да. милая, всё отлично. Я в порядке. Пожалуйста, девочкам передай, что со мной всё хорошо, а я пока пойду умоюсь. А то грязнючая вся…

…

Женщины затребовали доказательств изменения. На словах то всё было просто и понятно, но, по факту, я просто упала посреди двора, дрожа как безвольная медуза от оргазма. Потому девушки волновались, что со мной приключилась беда, но я намеренно утаиваю подробности.

Пришлось, отрядив скромницу Джуди присмотреть за дойными девушками на ферме, вести своих жен в дом. Там рухнула просто без сил на кровать Беатрис и, лёжа на спине и разведя согнутые в коленях ноги, приподняла свои массивные яйца, демонстрируя «приобретение». Чувствую себя до ужаса некомфортно — словно товар предлагаю привередливому покупателю.

Анька, что с бабушкой стояла за окном, в сердцах всплеснула ладонями. А Ланисет даже пальцем провела по моим кискам, проверяя — не мерещится ли.

— Ланичка, нежнее… Мне ещё больно, — вздрогнув, прошу девушку.

— П-прости, но я же совсем легонько…

— Они сейчас от простого дыхания меня кончить заставят. Но ничего, я скоро приду в норму, — я смущённо улыбаюсь. — Бет, раз уж я в твоей комнате, позволишь мне немного вздремнуть? Я просто тела не чувствую…

— Конечно, милая, отдыхай, — Беатрис по-матерински целует меня в лоб, укрывая простынкой. — Ни о чём не беспокойся…

…

Когда я проснулась, солнце клонилось к закату.

Мои женщины окончательно поверили в мои слова и о прошлом Марка, и о Пилочке, и о их превращении в футанари. Ещё бы, как не поверить после того, как у их прекрасной жены выросла вторая пизда!?

Зои и Мила, что уже пришли в себя и, умытые и свежие, расхаживали по двору, колыхая громадными «спермахранилищами», в которые превратились их животики. Было заметно, что девушек откровенно забавляют их нынешние тела, в которых плещется тёплое семя, и они комично переваливаясь с ноги на ногу слонялись без дела.

Впрочем, когда я появилась на крыльце, то сразу же привлекла к себе всё внимание. Послышались возгласы удивления и опасения за моё здоровье, предложения помощи и ухода. Другими словами девушки сильно за меня переживали, не смея тревожить сон и узнать не стало ли мне хуже.

Я успокоила своих любящих женушек. Феноменальные способность к восстановлению и выносливость привели меня в полный порядок. Разве что мои горячие, розовые щёлочки были слишком чувствительны и на время пришлось отказаться от белья. Потому я позаимствовала свободную юбку Бет.

Джуди и Гейл как всегда изъявили желание «потрогать». Ну что с ними будешь делать? Про подобные случаи, что бы так изменялись тела футанари даже в сказках не говорилось. Как такое упустить?

Приподнимаю юбку над землёй, приглашая «племянниц».

— Только не шалите там…

Девочки без слов заныривают мне под одежду, а я с красным от смущения лицом стою перед своими женщинами.

— Девочки, ну… Вы же понимаете? — криво улыбаюсь. — Нравятся мне эти засранки, не могу отказать.

— Смотри снова не брякнись в обморок, «тётя Марика», — смеётся Аня игриво хлопая по животику Милы.

Я ощущаю, как девочки, пробираясь сквозь «дебри» моих членов и мошонок, подбираются к нежным розовым щёлкам. Жаркое дыхание озорниц прожигает насквозь. Внезапно шершавый кошачий язычок — Джуди, негодница — глубоко окунается в одну их моих щелей и я взвизгиваю.

— Джуди, я чего говорила? Не баловаться! — слегка провернув бёдрами влево-вправо, шлёпаю вялыми пенисами им по лицам и плечам. — И-и… И вообще, вылезайте. Нужно к Гейле домой сходить…

…

На мою удачу, семья Джуди была в гостях у Гейлы. мужчины о чем то увлечённо спорили в обнимку с кувшином молодого домашнего вина, а женщины, возясь с младшей сестрёнкой Гейлы, судачили о пересудах. Жившие по соседству люди и прежде были дружны. Главы семейств, как говорят, частенько уходили на «тяжкую работу в поле», что бы накатить по рюмашке ядрёного местного пойла, а жёны с охотой «костерили» своих муженьков. А после того, как их «мальчишки» превратились в «девчонок», став центром внимание всей деревни, и вовсе образовали практически новый клан.

— Госпожа Маасс, рады вас видеть! — улыбчивый хозяин, жмёт мен руку. — Как, наши девочки, не хулиганят? А то вы только скажите…

Отец Гейлы грозно зыркает на дочь.

— Нет, что вы, — заполошно открещиваюсь. Не хватало ещё на пустом месте рассорить детей с родителями.

— В общем, я не буду ходить вокруг да около — мне по душе ваши девочки. Я так к ним привязалась, что просто души в них не чаю. Мы знакомы совсем ничего, а они для меня уже, как настоящие племянницы. Нет ну вы гляньте на эти довольные мордашки… Ой, простите! — нервно хихикаю. — Так о чём это я. Я приняла сан адепта Культа Фаллической Девы и потому хотела просить вас… Вы не будете против если я стану их крёстной матерью? Я… П-простите, если позволила себе лишнего, но девочки…

Мама Джуди со слезами на глазах шепчет слова благодарности, а мать Гейлы утирает платочком глаза. Женщины подходят ко мне, берут за руки, непрестанно благодарят и даже порываются целовать мне ладони в порыве благодарности. Дева одарила сыновей благодатью, так ещё и прекрасная футанари проявляет свою заботу. Как тут не расплакаться?

Но вот отцы в смущении чешут затылки. Взрослых дядек, даже «опрокинувших» кувшинчик вина, обещаниями и слезами не впечатлить. И это мне понятно. Хотя мужчины и прожили всю жизнь в деревне и не могут похвастаться большим знанием, но житейская мудрость с лихвой компенсирует этот недочёт.

С чего бы прекрасной футанари, что в мгновение ока обзавелась гаремом прекрасных жён, очаровав лучших невест в деревне, интересоваться какими-то мелкими замухрышками? Ну отрастили ребята вагины да сиськи, так в столице, говорят, таких полно. Чем деревенские то лучше столичных?

Конечно любой родитель считает своё чадо лучшим, самым разумным и милым. Но эти мужчины и здравого смысла не лишены — такой красотке, как я стоит только бровью повести и у моих ног будут штабелями укладываться «Гейлы» и «Джуди» всех мастей.

Скрывать не буду — на девочек у меня есть определённые планы. Нет, я не собираюсь вероломно рвать их тугие дырочки своими монструозными членами. «Коварный» план состоит в том, что я… их и в самом деле люблю!

Я не смогу снова спрятаться в капсуле и уснуть ещё на восемь тысяч лет. Теперь моя жизнь будет протекать в этом мире и времени. И мне бы хотелось принимать самое действенное внимание в собственной судьбе. Один раз, меня уже использовали, выбросив, как вещь и повторения я не хочу.

Эта парочка мне действительно нравится, и все услуги, что я им оказываю нисколько для меня не в тягость. Даже доставляют некоторое удовольствие — ощущаю себя покровителем юных талантов. Тратить деньги, в обмен на их искренние улыбки — да ведь это же лучшее применение золота!

Ни Гейла, ни Джуди не будут мне обязаны, ведь я просто постараюсь дать им некоторые шансы на «старте». Всего остального они добьются сами, не будучи должными мне. Ведь главное, что у них останется добрая память обо мне и доверительные отношения. Я смогу увидеть, какой я представляюсь людям, взглянув на своё отражение через призму юного разума. А если же малышки-футанари ещё и смогут добиться больших успехов, то это ещё лучше — связи с ними мне пригодятся.

Ведь моя империя футанари на пустом месте не вырастет…

— Не беспокойтесь, я просто хочу помочь вашим дочерям обрести счастье, — вздыхая, пожимаю плечами. — Но если вы против, то я понимаю…

— Ну что вы, госпожа, — жилка крестьянской алчности всё же берёт верх. Отец Гейлы, шикнув на женщин: «Цыц вы, развели тут слякоть!..», пожимает мне руку. — Госпожа Марика, да как же мы можем отказать, если вы от сердца просите. Мы же не каменные. Да и дочки, опять же, к вам тянутся — уж все уши прозвенели. Тётя, да тётя…

Второй мужчина согласно кивает.

— Девчата, а вы… не против? — с замиранием сердца смотрю на них.

Две пары рук обвивают мою талию и смущённая Джуди тихонько произносит: «Не-а..».

— Ну вот и славно, — довольно улыбаюсь. С души словно камень свалился. — Только я местных обычаев не знаю. Как у вас это делают?…

…

Всё оказалось несложно. В неказистой крестьянской жизни не было места вычурным ритуалам и сложному символизму. Люди предпочитали показному внутреннее, настоящее.

Старый Тай, как староста, исполнял роль жреца Вседобрейшего на осенних праздниках. Потому с подобными моему вопросами селяне шли к старику.

Вот же вёрткий дедан: и в кузне, и по хозяйству, и над деревней старшинствует, и обряды творит. Странно просто представить каким сгустком дикой энергии был этот человек в молодости!

Дед Тай если и удивился, то не подал виду, выслушав нашу просьбу на ночь глядя. Прошаркал в дом и почти сразу явился назад, неся в руке чашу, кинжал и стеклянную, только для торжественных моментов, бутыль с крепким самогоном.

Уколов нам пальцы остриём оружия, что символизировало начало Отца, и собрав в чашу по капельке крови, старик плеснул туда немного алкоголя. В чаше, что символизировала лоно Матери, «жрец» смешал нашу кровь и заставил отпить по глотку.

Девочки закашлялись, а Тай пробормотал, что: «… были едины по духу, а теперь и по крови» провел пальцем, смоченным в чаше, каждой из нас по лбу.

На этом ритуал окончился. Я даже торжества момента ощутить не успела, как всё уже случилось.

— Дед Тай, можно вас на словечко, — старик вопросительно поднимает густые брови, а я шепчу ему на ухо.

Выслушав, дед тут же расплывается в «добром» волчьем оскале:

— А як же ж, дочка. Можна, не сумневайся, — он ободряюще хлопает меня по спине.

Нервно сглотнув опускаюсь перед крестницами на коленки.

— Девочки, если вам захочется…, — нервно сглатываю, теребя во вспотевших ладошках подол юбки. — В общем, если вы когда-нибудь, случайно, назовёте меня мамой, то я буду рада… Не заставляйте себя, если не хотите…

Девочки с тихим плачем обнимают меня за шею. А у меня перехватывает дыхание от нахлынувшего чувства нежности, и по щекам катятся слёзы. Я думала, что просто привязалась к этим малышкам, но не предполагала, что полюблю их как родных дочерей!

Семьи крестниц также все на эмоциях. Даже мужчины украдкой трут покрасневшие глаза. Футанари, похоже, не обманула — сама вон ревёт в три ручья.

…

Обратно к дому Гейлы мы успели ещё затемно. Девочки держали меня за руки и упорно тащили вперёд.

У ворот дома пришло время попрощаться, как я внезапно вспомнила, что было ещё кое что, что следовало сказать.

— Гейла, милая. Помнишь я говорила, что у меня есть знакомая в армии? — девочка, затаив дыхание, смотрит на меня, уже понимая каково будет продолжение. — Она даже дослушать меня не захотела, сказав что бы ты поскорее прибыла. Она лично будет тебя обучать…

— П-правда? — крестница замирает, округлив глаза.

— Конечно, милая, — ерошу волосы девочки-хатоме. — Соберёшь вещи и завтра часу в десятом я за тобою заеду на повозке. На работу, понятно, можешь не выходить.

Я бегло объясняю в чём причина радости девушки и миссис Юлис, мать Гейлы, с блаженной улыбкой оседает на траву у ворот. Вот же послали боги крёстную: только, считай, познакомились, как она дочку уже пристроила в тёплое место!

Юлис-старший всячески меня благодарил, просто сияя от радости, и зазывал «на чарочку», искренне сокрушаясь, что не может как следует отпраздновать появление крёстной у дочери.

Пришлось убеждать его, что в этом нету необходимости, используя всё своё мастерство красноречия. Аж спина вспотела, пока я усердно подбирала правильные слова. Но вроде «отболталась». Родители ушли в дом, праздновать, а я осталась с девочками наедине.

— Что же, любовнички, придётся вам некоторое время побыть порознь, — кладу руки им на плечи.

— А мы уже расстались…, — с улыбкой, непринуждённо произносит Джуди. — Было время подумать, в себе разобраться…

— Ага, мы об этом поговорили. Получилось, что любви то и не было. Была жажда, как у футанари, о которой вы говорили, — кивает Гейла.

— Девчонки, ну вы даёте…, — стою с открытым ртом. — И как же теперь?… Кхм… Хотя это не моё дело. Раз решили, значит так лучше.Вы то хотя бы подругами расстались? Никто злобу не таит? — криво улыбаюсь. Кто же в таком признается.

— Подругами? — смеётся Джуди. — Да мы и сейчас любим друг друга.

— Так, стоп! — в сверхотрицании выставляю перед ними ладонь. — Как такое возможно: расстались, но любите? Я вас совсем не пойму.

— Так ведь всё просто, — Гейла обнимает подружку и целует в губы, ловя её язычок. — Я бы перед этой гадиной хоть прямо сейчас юбку бы задрала, что бы она меня в попу оттрахала. Кстати, мы этим и займёмся как вы уйдёте… Люблю её член, так приятно во рту, за щекою держать… Но прожить с этой занудой всю жизнь?

Джуди хихикнув, кусает её за губу.

— Вот сегодня повизжиш в амбаре, — девочка-кошка губами спускается по шее хатоме. — Мне нужен парень, что бы любил меня, детишек уйму сделал. И что бы между ног было мяса побольше, а не то что твоя «пипка».

— Да у меня то побольше, чем у тебя…, — Гейла постанывает от нежных ласк, а я вижу, как её подол юбки оттопыривается крепким, любому мужчина на зависть, членом.

— Эй, девчата, притормозите!.. — тормошу их за плечи.

— Ой, и в самом деле, что то мы разошлись, — хихикает Джуди, наконец отрываясь от раскрасневшейся Гейлы.

—.. .Думаю, я вас поняла, — тру подбородок. — Если с этим нету никаких проблем, то просто замечательно. А если такое дело, то… Джуди…

— Чего?

— Хочешь со мною в столицу прокатиться? На пару месяцев. Посмотришь город. Да и просто попутешествуешь, а то ведь из Намирры и не выбиралась никуда?

.. . Мистер Диса, отец Джуди, согласился сразу отпустить дочь. Если с крестной — то можно…