— «Так прямо им и сказала?», — спросила с полным восхищением решительными действиями Тамары Лариса, полная сексуальная блондинка с ярко накрашенными губами, навалившись большой грудью на столик.

— «Да, так и сказала, что я уже взрослая, совершеннолетняя и могу делать, что хочу! Буду жить с девочкой, снимать квартиру», — с чувством собственной значимости ответила подруга, которой только вчера исполнилось восемнадцать лет.

— «Молодец! Я знала, что ты классная девчонка! Надо ставить родителей на место, а то они думают, что мы маленькие дети. А паспорт взяла?»

— «Конечно. Должна же я где-то устроиться работать», — делая глоток из бокала, ответила Тамара, рослая брюнетка с красивыми вьющими волосами, обрамляющее милое личико с большими коричневыми, чуть раскосыми глазками, чувствуя, как приятно кружится голова.

Тихо в сумочке Ларисы зазвонил телефон, напевая аргентинское танго:

— «Слушаю. Сергей Петрович, да, есть у меня знакомая, которой нужна работа. Она ушла из дома. Нет, девочка очень хорошая. Сколько Вы говорите? Всё, едем!»

Аккуратно кладя телефон в сумочку, наклонившись к подруге, произнесла:

— «Поехали, предлагают классную работу! Ничего не делать и много получать!»

Девушки встали из-за столика и направились к выходу.

— «Что-то сильно кружиться голова? Ну и напилась я сегодня!», — пронеслось в голове Тамары, располагаясь на заднем сидении подъехавшего автомобиля, чувствуя, как куда-то проваливается земля, тело становиться легким, невесомым.

Очнулась она от прикосновения мужских рук, которые сняли с неё бюстгальтер, обхватили большую грудь, начали грубо мять, вызвав тяжелый, протяжный стон:

— «Отстань,… что ты делаешь? Я… не хочу!»

У девушки кружилась голова, чувство реальности, ориентации было потеряно. Ей хотелось встать с кровати, но тело не слушалось, налившись неприятной тяжестью, словно свинцом.

— «Молодец Лара, девочка хорошенькая! Всё при ней: ножки, жопа, сиськи! Долг твой уменьшился наполовину», — сквозь пелену, словно непреодолимую стенку донесся мужской голос.

— «Какой долг, что за долг?», — пронеслось в голове, чувствуя с возмущением, как трусы покидают тело, оголяя аккуратно подбритый лобок, в виде равностороннего треугольника, вершиной указывающий на расщелину, между ног, высоко поднимающуюся вверх.

Нет, она была далеко не девочка. Ещё в конце седьмого класса, на спор с подружками, отдалась в кустах, рядом со школой старшекласснику, на молодой, только начавшей пробиваться зеленой травке.

— «Ну, ты и сука! Все брюки испачкала в кровь! Если бы знал, что девочка, никогда бы на тебя не залез! Скромнее надо вести, молодая блядь!», — услышала она слова благодарности, чувствуя, как капельки крови стекают по промежности из раненного влагалища на зеленую травку, образуя небольшую лужицу.

Но обидные слова не дошли до её сознания, переполненной чувством собственной значимости, закрепив прокладку на трусах, вышла к подружкам:

— «Слабовато он трахается, ребенок совсем! Жаль только, что урок пропустила»

А они смотрели на неё, восхищаясь испытанными ей, такими страшными и желанными для них чувствами:

— «Ты, Тома, настоящая секс-бомба!»

Теперь полностью нагая, она лежала на жесткой кровати, а чьи-то руки, бесстыдно разведя ножки, лезли в сухое влагалище. Неприятная, резкая боль резанула внизу живота, грубые пальцы проникали в неё, но шевельнуть ногой или рукой, уклонится от столь наглого вторжения, не было сил, только губы еле шептали проклятия в адрес мучителя, но они не долетали до его слуха, так и оставаясь на её губах.
Словно тяжелый мешок, её переворачиваю на живот, подложив под бедра жесткий валик. Грудь расплылась под весом тела, как желе вылезая по краям. Два пальца проникают в задний проход, вырывая протяжный стон.

— «Сволочь,… что он делает?», — негодующе пронеслось в голове, но уже в следующее мгновение она почувствовала, как стальная плоть врывается, разрывая пополам.

— «Ой,…больно,…нет,… не надо туда,…нет…»

Безмолвное, мягкое, податливое тело содрогается с каждым ударом, чувствуя, как член погружается всё глубже, расширяя узкое, упругое отверстие.

— «Больно…», — зашептали пересохшие губы.

Боль постепенно утихла, медленно переходя в сладостную истому внизу животика. Влагалище начинает просыпаться, створки раковины набухают, расходятся в стороны, соки наполняют его живительной влагой.

— «Неужели я так напилась?», — проноситься в голове Тамары, чувствуя, как она проваливается в бездну.

Сквозь решетку ресниц, придя в себя, она видит незнакомое потное мужское лицо, сладостно улыбаясь, смотря ей прямо в глаза. Ноги разведены в стороны, высоко подняты вверх, его бедра давят на промежность, чужая плоть пляшет во влагалище, но сил сопротивляться, совершенно нет. Да и надо ли?

Оргазм, вместе с потоками спермы ворвался в неё. Закружил, завертел, бросил в бездну…Сознание временами, словно обрывки фильма, возвращается к ней:

— «Сколько их было у меня сегодня?»

Запах спермы, выделений витают в воздухе. Тело понимает, что много мужчин использовали её, не гнушаясь никакой дырочкой. Из каждого отверстия вытекает липкая, тягучая слизь, обволакивая её всю, с ног до головы.

— «Эта та Тамара, о которой ты говорил? Хорошая сучка, но её надо ещё воспитать, а, то без химии она может выкинуть что-нибудь»

— «Не беспокойтесь, всё будет в лучшем виде. Не в первый раз!», — словно сквозь вату донесся приглушённый голос.

— «Это они обо мне?», — проваливаясь, в очередной раз, мелькнул глупый вопрос.
Сознание возвращалось медленно, как бы нехотя. Она голая лежала на грязном матраце, в помещении без окон с бетонным полом, длинная цепь за лодыжку, приковывала к стене.

— «Где я?», — озираясь по сторонам, недоуменно поворачивала голову, не в силах понять и вспомнить, что с ней произошло.

Крик, дикий крик вырвался из её горла. Дверь сразу со скрипом открылась, в помещение вбежал молодой парень, с ужасной силой нанося удар ногой в живот. Дыхание перехватило, она скрутилась в позу эмбриона, жадно хватая ртом воздух, корчась на матрасе.

— «Закрой свой рот сука! Теперь ты моя собственность! Я за тебя бабки заплатил! Будешь делать то, что скажу. Если ещё хоть раз пикнешь – пожалеешь!», — прорычал он, смотря, без всякого сожаления, как извивается на полу бедная девушка.

Немного отдышавшись, Тамара с гневом посмотрела на него:

— «Сволочь, ты за всё ответишь! Я тебя посажу!»

Он усмехнулся, в ответ не проронил ни слова. Подошел к двери и крикнул:

— «Валет, иди сюда»

В помещение зашел высокий, широкоплечий парень с веревкой в руке. Без лишних слов, не смотря на попытки сопротивления, он спеленал её словно младенца, крепко стянул руки за спиной. Она с возмущением открыла рот, но в нём сразу, же оказался деревянный предмет, заставляя, словно лошадь с натянутыми поводьями держать его открытым, оскаливая зубы.

Он потащил её к креслу, стоящему в углу, крепко привязал к спинке. В руке блеснула сталь щипцов, которые ухватились за верхний зуб. Рывок…ужас….

Не успев понять, что происходит, Тамару ошеломила резкая боль. Окровавленный зуб стукнулся о бетонный пол, соленый вкус крови наполнил рот. Девушка взвизгнула, начала вырваться, попыталась подняться, но веревки и сильные мужские руки не позволили этого сделать:

— «Сиди сука, они тебе не нужны, сосать член можно и так!»

После вырванного второго зуба, девушка потеряла сознание. От ужаса и боли, силы покинули её.
Сколько продолжалась пытка, Тамара не знала, но медленно сознание возвращалось. Язык проваливался, выскочил из-за рта – нижних и верхних передних зубов не было. Она лежала на грязном матраце, палки не было, кровь текла по губам, подбородку, щеке, а он засунул тряпку со льдом в рот:

— «Держи сука, а то ещё кровью истечешь!»

В голове закружилось, вокруг всё поплыло, и Тамара опять потеряла сознание.Сколько она пролежала, трудно сказать, но пришла в себя от сверлящего взгляда обследующего её тело. Она, как и прежде лежала на матраце, веревка больше не пеленали тело, только руки, как и прежде, были туго стянуты сзади, а он сидел напротив, на раскладном стульчике. Лицо покрывал огромный синяк, губы, рот распух, каждое движение языком приносило невыносимое страдание.

— «Теперь поняла, что ты моя собственность? Будешь делать то, что я тебе скажу. Поняла? Стань передо мной на колени!»

Тамара удивленно, с негодованием посмотрела на него.

— «Хорошо, сука! Видно ты ещё ничего не поняла!», — зло прошипел он, доставая из кармана электрошокер.

Он нажал на кнопку и с треском, между двух металлических наконечников проскочила голубая дуга. Подойдя к ней, он наступил на лодыжку одной ноги, крепко прижал её к полу, другую поднял высоко вверх, приставил к влагалищу металлические контакты и нажал на кнопку.Безумная боль разорвало тело. Девушка задергалась, изогнулась, глаза вылезли из орбит, дикий рев разорвал тишину помещения.

— «Ну, что сука, станешь на колени перед хозяином?»

Она с ужасом смотрела на него, не понимая, что от неё хотят, а он снова приложил контакты к влагалищу, разведя губки, и нажал кнопку. Девушка корчилась от невыносимой боли, поток тока сотрясал тело, а он, наслаждаясь её мучениями, держал его дольше включенным, чем в первый раз.
Полными животного ужаса глазами, она смотрела на него, скатившись с матраца на бетонный пол, он довольный её состоянием стоял над ней. Необходимости её держать, больше не было. Разряды тока парализовали волю, мышцы, позволяя с ней делать ему всё, что захочется.

Затащив безвольное тело на матрац, словно большой кусок мяса, развел ноги, расстегнул брюки, спустил их до колен и ввел член в податливое влагалище.Так началось обучение Тамары!

В течение нескольких недель, за пищу, желания не быть избитой или наказанной ударами тока, она становилась куклой, игрушкой удовлетворения самых извращенных мужских желаний. Каждое утро он заходил к ней, и она по его команде становилась на четвереньки, разводя ягодицы руками. В задний проход он вставлял пробку, с каждым разом толще в диаметре:

— «Оно должно быть такое же доступное, как и влагалище!»

Она покорно слушалась, страшась наказания, но он, ради удовольствия или профилактики, приставлял к соскам или влагалищу шипы страшного прибора, и девушку трясли разряды тока, после того, как она, высосав член, с текущей из носа, рта спермы, с преданностью собачки, смотрела ему в глаза.

Девушка, как кошечка, слизывает молоко, вылизывала ему задний проход, чувствуя, что он недавно сходил в туалет и совершенно не пользовался бумагой. Первых желаний уклониться, воспротивиться прошли, и она с обреченной покорностью делала это.

Синяки и ссадины прошли. Казалось, что ничего не изменилось в её внешности, только безоговорочная покорность, доступный задний проход, как и влагалище, отсутствие передних зубов, говорили об успешно проведенном курсе обучения взрослой, совершеннолетней девушки.

Мягкие, бархатные руки ласкали исстрадавшееся тело. Тамара приоткрыла глаза. Рядом с ней сидела красивая белокурая девушка, с большими зелеными глазами, чуть старше её:

— «Привет, я Таня! Тебе так хорошо?»

Она массировала измученное тело, с улыбкой смотря в глаза. После боли и унижений, её руки, словно целебный бальзам, переполнял плоть. Нежные пальчики скользнули между бедер, прошлись по половым губкам. Идя навстречу им, Тамара немножко развела ножки в стороны. Ручка проникла глубже, прижалась к влагалищу, дотронулась до сфинктера, лаская его. У неё никогда не было секса с женщинами, от одной мысли о нём, ей становилось как-то не по себе, но сейчас почему-то, она отдавалась полностью во власть этих теплых ручек.

Пальчик коснулся клитора, словно играясь с ним, как с колокольчиком, губки обхватили сосочек, нежно сжали, втянули в себя. Приятная истома заныла внизу животика, сладострастным желанием разлилась по телу, заставляя всё шире разводить ножки, отдаваясь ласкам.

Она поняла это, как призыв, располагаясь между ног, уткнувшись в лоно лицом. Горячие губы дотронулись разгоряченной, истерзанной мучениями ране. Язычок скользнул по ней, словно ручеёк побежал по горному ущелью. Губы обхватили клитор, ласково втянули в себя, теребя его язычком из стороны в сторону.Неведомое чувство обрушилось на девушку. Она стала гладить бархатистое тело любовницы, стараясь выразить всю гамму чувству бушующей в ней:

— «Танечка,… как мне хорошо… с тобой!»

Огромное чувство любви и нежности проснулось в ней, запылало к прекрасному созданию. Пойманная в ловушку лесбийской любви, Тамара наслаждалась мгновениями, проведенными со своей возлюбленной. Татьяна искупала и украсила девушку, расчесала красивые волнистые волосы. Вкусные ароматные души благоухали от её тела. Она стояла перед зеркалом, как греческая принцесса, такая же красивая и грациозная.

Таня подошла к ней, обняла. Их губы слились в поцелуе. Медленно двигаясь по комнате, они подошли к кровати, присели на неё.Неистово лаская друг друга, Тамара не заметила, как влагалище подруги оказалось перед её лицом. Она жадно впилась в него губами. Жар возбужденной женской плоти обжог лицо. Язык, губы девушки ласкали нежную плоть, чувствуя, как её разгоряченное влагалище испускает соки, отданное во власть любимой.

Такого оргазма она не испытывала никогда! Словно тысячи молний пронзили тело, заставив забыть обо всех мучениях перенесенных ей последнее время.

— «Хватит лизаться!», — раздался грозный окрик.

Он подошел к ней, взял за руку и вывел из комнаты. Они шли по темному коридору, потом поднялись по лестнице. Открылась дверь и её ослепил яркий свет.В большой комнате, вдоль стен сидели мужчины, они с любопытством уставились на обнаженное тело девушки. Смущенная Тамара попыталась прикрыть тело руками, но грозный окрик не позволил ей этого сделать.

Он вывел ей на середину комнаты и произнес:

— «Вот наш лучший экземпляр! Она великолепно обучена. Сделает то, что ей прикажут!»

И повернув голову к ней, произнес:

— «Наклонись, разведи ягодицы и покажи господам свои дырочки, куда покупатель тебя будет трахать!»
Она покорно выполнила приказ, медленно поворачиваясь вокруг оси, что всё присутствующим было хорошо видны её прелести.

— «А теперь она покажет, как доступны для вас будут её дырочки!», — произнес он, вручая Тамаре большой пластмассовый член.

— «Засунь его во влагалище»

И девушка покорно вводит его под гул одобрения присутствующих.

— «А теперь в анальное отверстие»

— «Видите, в задний проход он входит так же легко, как и во влагалище. Покупая ей, вы получите сразу две равноценных дырки!»

Тамара стояла, согнувшись со вставленным в задний проход толстым искусственным членом, слыша одобрительный ропот собравшихся мужчин.

— «Пройдись!»

Покачивая бедрами, с торчащим членом, она прошлась по кругу.

— «Но это не всё! Мы ей вырвали передние зубы, превратив ротик в самое настоящее третье влагалище!»

— «Вытащи член и покажи, как ты можешь работать ротиком!»

Тамара всунула из анального отверстия член и засунула в рот, показывая, как она может делать минет.
Одобрительный ропот в комнате усилился.

— «Начальная цена две тысячи долларов! Кто больше?»

Мужчины наперебой начали предлагать свою цену, но девушка не слышала их, отрешенно стоя посередине комнаты.

— «Продано!», — сквозь туман донесся до неё знакомый голос.

— «Можно у вас спросить? Вы её покупаете для развлечений или размножения?»

— «Не знаю, как решит хозяин!»

Только после перелета в самолете, когда её связанную, с заклеенным ртом, вытаскивали из большого чемодана, она поняла, что её продали на Ближний Восток.

Не говоря ни слова двое мужчин, завели девушку в небольшую комнату, со шкурами животных на стенах. Руки и ноги через несколько минут были крепко привязаны к ножкам небольшого столика стоящего посередине помещения. Она лежала, придавив телом грудь, которая, как тесто вылезало по краям, с некрасиво отставленной попкой, выставленная для полного осмотра .

— «Как не красиво…», — промелькнула мысль, когда один из мужчин, что-то заговорил на непонятном языке, проведя пальцем по расщелине.

Ей трудно было осознавать, что к ней относятся, как к животному, чьи многочисленные шкуры украшали стены.Вдруг резкая, пронзительная боль обожгла ягодицу. Раскаленное, ярко красное круглое клеймо, с арабской вязью шипя, углублялось в белоснежную кожу.Она затрепетала, как птичка, пойманная в оселок, веревки натянулись, застонали, но выдержали. Тамара в муке кричала, но мучитель как бы насмехаясь над ней, а может, испытывая сексуальное наслаждения от страдания девушки, дольше обычного держал клеймо на теле бедной жертвы.

От запаха жареного мяса и боли девушка потеряла сознание…Сознание медленно возвращалось к ней. С ужасом Тамара поняла, что пытка продолжается, ощутив внутри себя руки. Одна заполнила полностью влагалище, другая прямую кишку. Руки скреблись по стенкам, желая соединиться.

— «Не надо,…больно,…больно,…пожалуйста…», — шептали губы, но насильник не только не сжалились над женщиной, а сжав кулаки, начал их вытаскивать.

Дыхание остановилось, невыносимая боль парализовала всё существо бедной Тамары. Она орала от боли. Казалось, что часть кишечника сейчас вывалиться наружу, кровь сочилась из анального отверстия, тоненькими струйками стекая по ногам, образуя на полу небольшую лужицу.

Когда они недовольно трахали её в задний проход, влагалище, она безмолвно лежала, только тихо всхлипывая, чувствуя, как сперма переполняет её.

— «Ты не понравилась господину», — услышала она тихий женский голос, придя в сознание.

— «Он любит скромных девственниц, а ты шлюха!»

Перед ней стояла белая женщина прекрасно говорящая на русском языке.

— «Твое счастье, если ты в ближайшее время забеременеешь, выносишь ребенка и родишь. Ребенка, конечно, заберут, но ты будешь кормить грудью породистых щенков, а это поверь, почетно для тебя»
Каждый день Тамару трахали несколько арабов, заполняя спермой, используя только влагалище. Так прошел один месяц, затем второй, но она не беременела.

— «Почему ты не беременеешь?», — подошел к ней, подвешенной к потолку за руки с широко разведенными в сторону ногами, мужчина в богатой одежде.

— «Я хочу,…но не получается…», — слезно промолвила Тамара, чувствуя его недобрый взгляд на себе.

— «Нет, ты просто не хочешь беременеть! Сука!», — произнес он, сжимая плоскогубцами клитор.

Молнии побежали по всему телу, душераздирающий крик вырвался из горла…Только утихла боль, как жгучие удары плетей обожгли тело. Они терзали живот, грудь, спину, ягодицы, влагалище. Багровые полосы сразу же украсили тело бедной женщины. Душераздирающие крики оглушил весь дворец.

— «Теперь я думаю, ты будешь стараться забеременеть!», — произнес он, смотря на Тамару, висевшую на веревках, словно окровавленный кусок мяса.

Её губы пытались что-то сказать, но с них срывались какие-то нечленораздельные звуки.Через месяц пытка повторилась снова, но она была более изощренной.До обезумевшей от боли женщины, сквозь пелену, застилающую разум донеслись русские слова:

— «Не плодовитая ты сука! Ты потеряла всякую ценность для меня! Я отдаю тебя своим слугам в полное их распоряжение, скрась их унылое существование…»

Следующие недели для Тамары потянулись весьма однообразно. Утром голую, закрепив голову и руки в деревянные колодки, выставляли в саду около беседки. Ноги, широко разведенные в стороны, не позволяла сомкнуть палка с пристегнутыми к лодыжкам браслетами.

Первое время она пользовалась большим успехом у служителей дворца, но влагалище и задний проход потеряли свою эластичность, члены хлюпали, совершенно не сжимаемые стенками. Не получая удовольствия от этих отверстий скоро в ход пошли кулаки и бутылки. Только рот непременно пользовался успехом, из-за отсутствия передних зубов и пухленьких, эластичных губок.

Если бы не бревно, на которое она опиралась животом, то через полчаса такой пытки ножки бедной женщины не выдержали, подкосились, и она сломала бы себе шею.

Простояв так почти до обеда, старая женщина с ног до головы закрытая темной тканью, подходила к ней, отвязывала, поливала струей воды из шланга истерзанное тело, измазанное спермой, с укоризной качая головой, словно Тамара в происходящем виновата, вела в собачью конуру, оставляя под замком до утра.

Дни и ночи потеряли счет. Тамара привыкла к своему существованию, не обращало внимания на издевательства и постоянное насилие. Даже еда из собачьей миски рядом с собаками не вызывало у неё чувство протеста, внутреннего негодования.

— «Хозяин хочет посмотреть, как ты будешь совокупляться с его любимой собакой!», — услышала Тамара женский голос, стоя на четвереньках.

— «Возбуди его, чтобы он тебя захотел!», — закончила женщина голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

И девушка начала ласкать пса, ловя губками собачью плоть, но после безуспешных попыток, пренебрежительный голос решил её дальнейшую судьбу:

— «Эта сука не может даже возбудить пса! Придайте товарный вид и продайте её…»

— «Почему так рано я стала взрослой…», — больно кольнуло девичье сердце, но слез заплакать, не было…

Конец