Постепенно мальчишеские чувства улеглись, эмоции сгладились и день прошел для Димки под знаком трепетного оптимизма. Не раз он возвращался мыслями к своей экспрессивной гостье, но эти цветные видения уже не так сильно отвлекали от занятий. Спокойная уверенность укрепилась в его душе — впереди еще ждали несколько счастливых вечеров. Как недальновидны иной раз оказываются мальчишки! Воодушевление покрывало даже издержки физического характера — ушибленная выше локтя рука разрасталась желто-синим синяком.

Сутки следовали установившимся порядком: своевременно члены семьи встретились за ужином, тщательно перебрали все мало-мальски заслуживающие внимания события, Алиса позволила племяннику изучить каждую черточку своего лица. Теперь она не смущала его своей сдержанной улыбкой, просто наслаждалась пристальным жгучим взглядом. Неоспоримой заслугой гостьи можно считать и то чуткое дирижирование мальчишескими струнами, что утверждало за ней такую власть, что даже родители не замечали причудливой Димкиной манеры держаться за столом.

Поздним вечером, когда семейство разбрелось по комнатам и каждый улегся в свою постель, Дмитрий не упустил возможности подсмотреть за тетушкой, прежде, чем забраться под одеяло. Алиса и не думала скрываться — простодушно, глядя прямо в глаза племянника, она скинула шелковый халатик, мгновение постояла перед ним и с олимпийским достоинством полностью голой влезла в постель. Непринужденные разговоры увлекли молодых людей, темы сменялись, голоса перешли на шепот и гостья взяла себе за труд не нарушать плавного хода откровенных диалогов своенравными, язвительными высказываниями в адрес племянника. Казалось, установилась такая тесная связь, что Димке даже стало стыдно за свое желание видеть в тетушке объект вожделения.

Как буря среди ясного дня случилось непредвиденное и на этот раз не Алиса стала тому виной — из-за стены донеслись неразборчивые поначалу звуки. Оба замерли, слух обострился и тут раздался явственный стон. Несомненно, он доносился из соседней комнаты — страшно признаться — родительской спальни. Молодые люди переглянулись, в глазах мальчишки читалось стыдливое недоумение. И только улыбка тетушки позволила сгладить установившееся замешательство. Женский громкий стон то учащался, то вдруг становился приглушенным и размеренным. Не совсем подходящая обстановка для установления родственных связей — Димка заметно смущался и отводил глаза, будто именно он являлся виновником происходящего безобразия.

— Ого, — многозначительно отметила Алиса, пожав плечами, — и часто они так?

— Да, нет, не часто, — растерялся паренек, — хотя, я обычно сплю в это время…

Алиса прижала указательный палец к губам, лукаво прищурилась и глазами показывала племяннику в сторону родительской комнаты: «Сейчас кончит!». Стоны, действительно, стали чаще и скоро перешли в визги. Казалось, сквозь толщу стены прорывались глухие звуки шлепков, потные тела ритмично ударялись друг о друга. Вдруг, также внезапно, как и началось, все стихло. Прерывистые выкрики замолкли.

— Подушкой ее заткнул, — в привычной манере утвердила Алиса.

В Димкиной душе не очень приятно отозвались неуважительные слова относительно собственной матери, но Алиса при этих словах так мило улыбнулась, а ее черты в эту секунду обладали такой неотразимой привлекательностью, что неприятность сгладилась сама собой. К тому же, она снова позволила груди выбиться из одеяла и невинно моргала длинными ресницами, позволяя откровенно разглядывать себя.

— Он всегда так делал, чтобы родителей не разбудить, — доверительно шепнула женщина в адрес Димкиного отца, — что ты так смотришь? В юности мы частенько сношались.

— Ты серьезно? Не шутишь? — недоверчиво спросил Дима, не веря собственным ушам.

Не то, чтобы он сомневался услышанному шепоту, наоборот, Димка сомневался в ясности собственного ума, будто тот мог сыграть злую шутку и по собственному желанию переиначить смысл услышанного. Паренек недоверчиво смотрел на тетушку, всматривался в ее голубые непокорные глаза, ловил движения губ, вместо того, чтобы разглядывать любезно выставленные сиськи.

— Конечно, серьезно! У тебя просто сестры нет, вот ты и не веришь, — убедительно шептала Алиса, — мы пока не разъехались, до последнего трахались…

— А так можно разве? Вы же… ну, это… родственники…

— С тобой мы тоже родственники, — продолжила гостья, — это же не значит, что…

Тут женщина осеклась и замолчала. При всем желании, сменить тему уже не удалось. Алиса не без удовольствия вспомнила подробности пятнадцатилетней давности и рассказала племяннику, как впервые играла со старшим братом в доктора, как позже пристрастилась к ощупываниям и прикосновениям. Позже был первый минет и даже полноценное проникновение.

— И все это без гондонов, представляешь?! — восхищалась былой неосмотрительностью Алиса, — как я вообще тогда не залетела, не понятно!

Вместо ответа Димка просто беззвучно шевелил губами, тщетно силясь подобрать слова.

— Так, молодой человек, — сурово сказала женщина, — я что, не интересно рассказываю?

— Интересно, — голос Димки дрожал, — я слушаю…

— Просто так лежишь спокойно, — смягчилась Алиса, — я так распалилась, пиздец просто. Пульт протер салфеточкой? Дай его сюда.

Паренек встал с кровати, невольно ссутулившись, подошел к столику и подал тетушке пульт от телевизора.

— Ого! — воскликнула в голос женщина, — он просто огромный! С этим надо что-то делать!

Дмитрий застыл на месте, боясь распрямить спину.

— Синяк еще больше стал, — пояснила женщина, — может намазать чем-то? Не болит?

Димка выдохнул с облегчением и нырнул под одеяло, чтобы скорее скрыть позорное напряжение тканей. Гостья, наоборот, полностью избавилась от покрова и предстала перед взглядом племянника полностью обнаженной. Дразнящим движением она провела ладонями по груди, спустилась вдоль плоского животика и оставила руки в районе бедер.

Через минуту она поднялась, уперлась спиной в ребристую батарею и села, вульгарно раздвинув ноги. Алиса смотрела на племянника исподлобья, закусив край нижней губы, она позволяла ему откровенно рассматривать свое тело: груди повисли упругой тяжестью, сосочки набухли как почки, гладкая щелка припухла складками и заметно сочилась.

— Нравится?

— Да… очень…

— Вот, короче, поставил он меня на четвереньки, а я — дура дурой, стою и не понимаю, а тут он как задвинет и сразу на всю глубину! — с этими словами гостья дотянулась тонкими пальчиками до пульта и сразу приложила его закругленный конец к своей промежности.

Димка видел и это зрелище превзошло все его самые смелые вчерашние фантазии — Алиса надавила и влажные края уступили нажиму, черный пластмассовый предмет погрузился во влагалище. Медленно он утопал в слякоти, увлекая за собой нежные складочки.

— Уффф, вот, трахает он меня сзади, — голос Алисы сбивался глубоким дыханием, — и ка-а-а-а-к засадит… прям в очко.

— Больно было?

— Да, ты знаешь, не больно, — спокойно ответила тетушка, — не помню, чтобы больно стало, скорее страшно. Если хорошо смазать и все делать правильно, больно обычно не бывает.

Алиса безостановочно водила пультом, погружая его почти в самую глубину. Только самый кончик оставался снаружи, чтобы пальцы могли его крепко удерживать. Пульт выходил почти целиком, зажатый в кольцах больших половых губ, и разверзнутая на мгновение вульва казалась бездонной и гостеприимной, потом он погружался и серые резиновые кнопки увлекали за собой розовые лоскутки малых половых губ. Женщина не сводила помутневших больших глаз с племянника, она от сильных ощущений скривила сжатые губы, потом широко открыла рот и глубоко задышала. Оргазм содрогнул все ее тело и отступил, оставив после себя томную слабость.

— Уффф, кончила, — тихо сообщила Алиса, — ты как?

Димка смотрел на тетушку во все глаза, он кивнул, а хрипотца так и не позволила произнести ни слова.

— Иди сюда.

Паренек поднялся с кровати и смущенно, нетвердыми и робкими шажками, направился к постели любимой тетушки. Он сгибал спину, но этой меры было явно недостаточно, чтобы скрыть крепкий стояк. Когда он приблизился, уперся коленками в подушки раскладной кровати и прикоснулся к расставленным ступням Алисы, она слабым движением вытянула руку, чтобы бессильно подцепить резинку мужских трусов. Когда ей удалось оттянуть трусы, гостья попросила племянника присесть рядом.

Димка послушно сел, внутри все трепетало в ожидании, цветные круги шли перед глазами. Невольно он прижался боком к обнаженному Алисиному телу, пришлось еще сильнее оттянуть резинку трусов, чтобы ты не сдавливала налитой чувствительный ствол. Женщина одарила Димкин член пристальным взглядом, таким соблазнительным, что медовая сладость разлилась внизу живота. Она приблизила лицо, в задумчивости закусила верхнюю губу и вдруг отпрянула.

— Ну, чего ждем? — прохладным тоном спросила гостья, — приступай и в люлю, поздно уже.

Очередной раз паренек был обескуражен непредсказуемым поведением родной тети. Но не успело разочарование овладеть его сердцем, как женщина сама прикоснулась тонкими пальчиками к пронизанному крупными синими венами стволу и сомкнула пальцы колечком.

— Тебе кто-нибудь дрочил? — ласково спросила женщина.

— Нет-т-т.

— Плохо жить без сестры! Приходится самому себя удовлетворять. Вот бедняжка.

Алиса очень осторожно водила изящной ладонью вдоль ствола, избегая прикосновений к чувствительной залупе — только кожица от поступательных движений то накатывала, то оттягивалась от головки. Потом она отпустила член, поднесла руку к лицу и сплюнула на ладонь.

— Плюнь тоже, а то во рту пересохло, — попросила пленительная нагая женщина.

Влажная ладонь вернулась на член и теперь ощущения стали глубже, от избытка чувств Димка выгибал спину, корчился, его непослушные руки метались по кровати и слепо прикасались к женскому телу, чей аромат уже пьянил ноздри мальчишки. Начались ритмичные чередования ласковых прикосновений, сжатий и скольжения пальцев. Когда глубокие пульсации начали шевелить упругий ствол, Алиса отпустила руку и переместила пальчики на мошонку. Дима сам раздвинул бедра и его колено прижалось к ноге тетушки. В этом положении она смогла полностью завладеть яичками, пальцы перекатывали податливые шары и ласково сминали их. Стоило вернуть ладонь на член, дрожь возобновилась, толчки изнутри усилились и сперма забурлила на самом выходе из жерла.

– Охх, люблю я сперму, — томным шепотом произнесла Алиса, — столько белка пропадает высококачественного.

Вероломство родной тети поразило Дмитрия — она как будто брезгливо отдернула руку и всем телом отстранилась от того места, где извержение семени грозило разрушениями, словно извергающийся вулкан. Не способный более к сопротивлению, Димка расслабился и позволил неминуемому случиться — густая, молочно-белая сперма выстрелила вверх и крупными горячими шлепками обрушилась на живот и бедра бедолаги. Тогда Алиса настойчиво вытолкала племянника со своей постели, завернулась в одеяло и моментально провалилась в сон.