Я услышал, как она шмыгает носом. Когда она уткнулась лицом мне в шею, я почувствовал влагу на ее щеке, когда она тихо сказала:

— Это все из-за тебя. Я никогда бы не подумала о покупке чего-то подобного. Я имею в виду, что с нашего первого раза, прямо здесь, и каждый раз, когда мы ласкались, ты любила мои маленькие грудки. Ты не просто целовал их мимоходом, надеясь добраться до других вещей. Они тебе действительно понравились. Ты всегда занимался со мной любовью через мои грудь. Ты же знаешь, какая она чувствительные, и как я люблю, когда ее целуют и все такое.

— Я знаю, что если бы мы просто уехали прямо сейчас, ты бы тоже хорошо провела время. Так что, да, именно ты заставила меня понять, что я должна быть счастлив тем, что у меня есть, чтобы гордиться этим. Выражение твоего лица, когда я вошла в кухню раньше, сказало мне все. От этого у меня мурашки побежали по коже. Я думаю, что если бы там не было моей мамы, я бы затащил тебя в свою комнату и сделал бы все по-своему

Она улыбнулась и снова поцеловала меня, прежде чем снова стать немного более серьезной.

— То, что ты так крепко прижимал меня к себе весь день, говорило мне, что ты гордишься тем, что я твоя подруга. Даже когда мы встретились с Бев и Гордоном. Она выглядела такой сексуальной. Она всегда выглядела сексуально и уверенно в своем взгляде, помня, что ты действительно был влюблен в нее однажды. Меня охватила неуверенность, и я на мгновение задумалась, не думаешь ли ты, что она сексуальнее меня. У нее действительно большие сиськи, хотя по этому наряду этого не скажешь. Но когда ты сжал и поцеловал меня, у меня был свой ответ,

Последовал глубокий страстный поцелуй, и ее бедра заскрежетали по моей твердости.

— Я не знаю, знает ли моя мама, что это из-за тебя, но я думаю, что она подозревает. Я просто знаю, что она счастлива тем, что я счастлива. Она была очень удивлена, что я купил этот топ. Еще больше она удивилась, когда я сказал ей, когда и где собираюсь его надеть. Так что, да, это все из-за тебя.

— Я не сделал ничего такого, чего не сделал бы для девушки, которая мне очень дорога. Это я ценю так же, как и тебя, — когда наши губы снова встретились, мои руки двигались вверх и вниз по ее обнаженной гладкой спине, чтобы сжать две упругие ягодицы, пока она продолжала тереться о меня.

— Боже мой, как бы я хотела, чтобы у нас был презерватив. Мне бы очень, очень понравилось иметь тебя внутри себя. Глубоко внутри меня.

— Нам не нужен презерватив, чтобы повеселиться. Иди сюда. Позвольте мне поцеловать их еще немного, — сказал я, однако сделал при этом мысленную пометку «быть готовым» в будущем.

Мы продолжали наш полуобнаженный сеанс поцелуев еще около получаса, прежде чем решили, что пришло время отвезти ее домой. Мы могли бы раздеться догола и заставить друг друга кончить, но решили отложить это на другой раз. Я обожал ее грудь и, как она говорила, «занимался с ней любовью через ее грудь». Когда мы проходили мимо, в доме было темно. Я надеялся, что все уже крепко спят.

На следующий день Крис должна узнать все подробности.

……………………..

В субботу вечером мы пошли играть в боулинг. Я впервые заметил, когда она наклонилась, чтобы надеть свои туфли для боулинга и ее блузка отошла от тела, что Рита без лифчика. Просто два прекрасных гладких холмика размером с половину яблока висят там. Твердые соски цвета ржавчины, окруженные ореолом корицы размером в четверть дюйма, направленным вниз, мягко покачивались в такт ее движениям. Это был первый раз, когда я увидел их при любом освещении. Мое сердце остановилось. Она посмотрела на меня, когда я стоял совершенно ошарашенный, и усмехнулась.

— Ты играешь нечестно.

— Девушка должна делать то, что должна делать девушка, — усмехнулась она в ответ и села.

Она знала мое слабое место и любила его, а я видел в ней еще одну, проявляющуюся сторону. Мне это очень понравилось. Я снова проиграл. Хотя я и не великий игрок в боулинг, но обычно могу пробить 150. Во всех трех играх я не пробил 100 очков. Рита набрала от 110 до 120 баллов. Каждый раз, когда она поднимала свой мяч, она наклонялась и держала его на мгновение, глядя мне прямо в глаза. Хорошо еще, что на соседних дорожках никого не было. Ближе к концу последней партии она расстегнула еще одну пуговицу, так что теперь ее блузка была расстегнута чуть выше груди. Сидя за столом для подсчета очков, она поправляла блузку и наклонялась так, что обнажалась вся левая грудь. Кажется, после этого я бросил мимо три шара подряд. Она только усмехнулась.

Прежде чем мы ушли, она снова застегнула вторую пуговицу. Помните, это было в середине шестидесятых годов в маленьком городке на Среднем Западе. Девушки не ходят без лифчика, а уж тем более не выставляют напоказ такую большую часть кожи на публике.

— Мне нравится, как мои маленькие сиськи влияют на тебя, — хихикнула она, прижимаясь ко мне и кладя руку мне на бедро.

— Я думаю, нам лучше пропустить пиццу сегодня вечером, — сказал я, заводя машину.

— Ну и что же? И заставь свою подружку проголодаться. Кроме того, еще не совсем стемнело.

Она просто дразнила меня. Ей это нравилось, и она знала, что мне тоже нравится. Я так и сделал!! Сегодня все складывалось по-другому. Еще одна игра. Возможно, это был ее способ сделать наше совместное времяпрепровождение более веселым и менее напряженным. Синди никогда так не «играла». Мне нужно прекратить эти сравнения. Синди стала историей. У меня была Рита, и я мог с этим справиться.

— Подружку?

Поддразнивание не прекращалось, пока мы ели свою пиццу. Мы сели так, чтобы она стояла спиной ко всему остальному залу. В то время как вторая пуговица ее блузки оставалась застегнутой, она поправила материал блузки между второй и третьей пуговицами, что позволило лишь мельком увидеть выпуклость нижней части ее левой груди. Она поймала мой взгляд несколько раз и просто улыбнулась. Мне стало интересно, возбуждает ли это ее так же сильно, как и меня. Я надеялся узнать это позже.

Мы танцевали под песню Пэтси Клайн «Я разваливаюсь на части», но на этот раз все было иначе… ближе…медленнее…ее груди, не заключенные в бюстгальтер, мягко касались моей груди… когда заиграла музыка, она положила голову мне на плечо.

Я разваливаюсь на части

Каждый раз, когда я вижу тебя снова

Я разваливаюсь на части

Как я могу быть просто твоим другом?…

Когда песня закончилась, я почувствовал, как она вытирает глаза о мое плечо, и мы крепко обнялись. Официантка, наблюдавшая за нами из-за кухонной двери, которую я не заметила, кивнула и понимающе улыбнулась мне, когда я заплатила по счету и чаевым.

Как только мы сели в машину, я притянул ее к себе, для чего начал как мягкий и нежный поцелуй, но закончил как жесткий, горячий, страстный поцелуй, наполненный голодом. Возможно, даже сильнее и горячее, чем когда-либо прежде.

— Наверное, у кого-то мотор завелся, — усмехнулась она.

— Мой мотор заработал с того самого момента, как ты наклонились, чтобы надеть туфли.

— А у меня все идет с тех пор, как я решила не носить лифчик. Мне просто нужно было убедиться, что мама ничего не заметила.

— Может ли это стать стандартной привычкой?

— Может быть, — усмехнулась она, снова целуя меня.

— Давайте доберемся до «нашего места», чтобы я мог отдать дань уважения тому, что мне удалось увидеть лишь мельком за всю ночь.

Я старался вести машину небрежно, как будто в этом не было ничего особенного. Позже Рита смеялась, что она думала, что мы разобьемся. Примерно в двадцати ярдах до нашего места она начала расстегивать блузку. Я озадаченно посмотрел на нее.

— Я просто готовлюсь к этому. Не хочу терять ни минуты, — усмехнулась она, бросая испорченную одежду на заднее сиденье, и повернулась ко мне лицом, когда мы остановились.

Фары были выключены, и только мягкий свет радиоприемника освещал ее грудь мягким сиянием. Я начал возбуждаться, когда снял рубашку и притянул ее к себе. В течение следующего часа я занимался любовью с этими прекрасными холмиками и сосками, когда ударные волны несколько раз сотрясали ее тело.

— Билл, заставь меня кончить, как ты сделал в ту первую ночь, и сними это, — задыхаясь, сказала она, дергая за пояс моих шорт.

Она села, приподняв попку, и одним движением полностью сняла шорты и трусики, бросив их на заднее сиденье на растущую груду выброшенной одежды. К этой куче добавились и мои шорты. Я включил верхний свет, когда она снова легла ко мне на колени, и передо мной предстало видение: приплюснутые груди, торчащие соски, треугольничек волос, когда она опустила левую ногу на пол, а правую положила на спинку сиденья и высунула в открытое окно, мой твердый член прижался к ее спине, когда ее сладкий мускусный запах наполнил неподвижный воздух внутри машины. Запах, который я никогда раньше не улавливал. Я почти не знал, что это будет не в последний раз для этого опыта, или что я буду близко и лично знакомиться с его источником.

В темноте моя рука скользнула вниз по ее груди и сквозь мягкие пушистые волосы добралась до широкой открытой щели. Просунув палец в ее отверстие, я ответил на свой предыдущий вопрос, Была ли она так же возбуждена, как и я. Мой палец нашел гладкость и тепло, как никогда раньше, когда он вошел в нее, испустив вздох, когда она набрала полную грудь воздуха. Я отстранился и добавил второй палец, за которым последовал низкий стон. Это было хорошо, что мы были далеко от всего и всех.

Освободившись от ее влаги, мой указательный палец скользнул вверх в поисках центра ее наслаждения. Она застонала, когда я нашел ее и нежно погладил, прежде чем выйти наружу. Двигая пальцами по кругу, я осторожно потер припухлость над ее киской. Первый оргазм настиг ее быстро, когда она напряглась и закричала. Второй и третий последовали за ним с таким же громким криком. Может, мне пойти на четвертый? А почему бы и нет? Через несколько мгновений она застыла, издала первобытный стон и обмякла.

Ее грудь тяжело вздымалась. Я почти слышал, как быстро бьется ее сердце, когда она лежала у меня на коленях с закрытыми глазами, а мой палец все еще лежал между этими мягкими влажными складками.

Через несколько минут:

— О Боже, Билл. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Я потерял счет времени. А сколько их было?

— Я насчитал четыре оргазма.