Эпилог.

Девок я, конечно, отвез. На следующий день поздно вечером. Предварительно, еще в обед, позвонил, как бы намекая на встречу напоследок, так сказать, «на посошок», «палка в дорогу». Вика намек не поняла, впрочем, скорее сделала вид, что не поняла. Поэтому я приехал за ними вечером, зашел в квартиру, подхватил сумки-чемоданы, забрал ключи. Довез минут за тридцать до аэропорта, помог дотащить шмотки до зала ожидания, целомудренно чмокнул в щечку Вику, потом Иринку. Потом приобнял Вику, пробормотав, что жалко время быстро пролетело, не успели пообщаться побольше, увы. На мою эскападу Вика ответила, что, дескать, сам виноват, мог бы и отгул взять, и подольше бы тогда… «поотдыхали»…

Девчонки были какие-то утомленные, замотанные, усталые, и какие-то невеселые. От обеих даже немного попахивало свежим перегаром, старательно перебитым жвачкой.

А Мишка — тот вообще не поехал со мной их провожать. «Хорошего понемногу!» — заявил он на моё предложение проводить девчонок. Но попросил об этом не распространяться. Типа, занят он. Я так и не понял, честно говоря, о причине такого настроения: прятался он от Иринки, обиделся на нее, или еще что?

Вика с Иринкой подхватили сумки, чемодан на колёсиках, отметились у стойки регистрации и пошли на посадку. Я вздохнул, махнул рукой и ушел. Долгие проводы — лишние слёзы. Вот так.

Спустя три дня.

— К Вам посетитель, Антон Иванович! — доложил мне по телефону охранник с ресепшена входа.

— Пропустите, пожалуйста! — отдал я команду и добавил. — Посетителя можно не сопровождать. Он дорогу знает.

Посетитель — Мишка Савин — приехал ко мне на работу — в Новосибирский филиал банка «Росагропром», где я работал начальником департамента корпоративной безопасности. Я располагал отдельным кабинетом с приемной, в которой сидела секретарша — пожилая дамочка под 60 лет из бывших сотрудников КГБ, комнатой отдыха и ненормированным рабочим днем. С одной стороны, можно было слинять с работы в любое время (сам себе командир, даже директор филиала банка мне мог только рекомендовать, а не приказывать), а вот с другой стороны — работы было столько, что приходилось вкалывать «с утра и как получится» (благо фронт работ был от проверки кредитоспособности как клиентов банка, так и всяких аффилированных структур, связанных с сельским хозяйством, входящих в сферу интересов Министерства сельского хозяйства). Например, на мне были вопросы по согласованию выдачи сельхозтехники в лизинг, плюс ее возврат в случае неуплаты (конечно, с привлечением правоохранительных органов). Ладно, всё это лирика. Ко мне Мишаня зашел!

— Привет, Антоха! — он вошел в кабинет. — А грымза где?

Грымзой он именовал Зою Федоровну — ту самую мою секретаршу кэгэбэшную пенсионерку.

— Всё ее не выгонишь никак? — пошутил он в очередной раз.

— Лучше хромоногая, старенькая, зато не продаст! — ответил я.

— Что звал-то, Антон? — он плюхнулся в кресло.

— Пошли! — сказал я и направился в комнату отдыха. Махнул рукой в сторону дивана, приглашая садиться, открыл холодильник, достав бутылку пива.

— Будешь?

Он отрицательно качнул головой. Я плюхнулся рядом с ним, дотянулся до ноутбука, щелкнул по клавише «энтер».

— Смотри!

На экране появилось изображение. Две девчонки — Вика и Иринка сидели за столом на кухне, пили кофе и о чем-то говорили.

— Это они у тебя на «хате» были? — жадно всматриваясь в экран, поинтересовался Мишка.

— На служебной квартире! — ответил я. — Хата у зэков!

— Ага, — хмыкнул Мишка. — Ну ты дал…. Там же у тебя всё в камерах.

— А то! Квартира-то специально для иногородних ВИП-клиентов готовилась.

Я прибавил звук.

— Ну, немножко развеялись…

Ага. Это голос Вики.

— Что, это всё? — а это уже Иринка Макарка. — Типа, хватит приключений? Ну, знаешь, Вик, я не за этим сюда через пол-Европы летела. Дома на голодном пайке. Здесь разок трахнулась. И всё?

— А что, у тебя дома с этим сильные проблемы? — усмехнулась Вика.

— Не то слово! — Ирка встала, направилась к плите, налила еще кружку то ли кипятка, сыпанула туда ложку кофе, сахару. — У меня по завещанию 5 лет воздержания.

— Это как?

— Муж в завещании указал, что если я ему изменю после смерти в течении 5 лет, то лишаюсь наследства. Причем половина наследства передается душеприказчику. А этот душеприказчик — нотариус плюс директор детективного агентства. Постоянный присмотр. Даже раз в полгода по завещанию гинеколог осмотр проводит, ему справку предоставляет, что, мол, никаких беременностей, абортов и так далее. Так что если что, я тогда остаюсь практически нищей. Даже моя балетная школа и та была в своё время куплена покойным мужем. Вот и приходится…

— Ну, всё равно тебе проще, — усмехнулась Вика. — Захотела, выехала в ту же Францию, сняла себе хоть негра, хоть араба… Или в Италию смоталась, замутила там с каким-нибудь чичероне…

Иринка подперла голову руками, вздохнула:

— Да было… Чуть не влетела…

— Да ладно?! — заинтересовалась Вика. _Ну-ка, ну-ка…

— Да поехала во Францию, как ты тут говорила. Сняла мулата одного. Точнее, просто сначала познакомились. Сходили в ресторан, на пляж — я на побережье ездила. Потом в гостинице зависли. А утром этот урод мне телефон показывает, говорит, мол, давай 10 тысяч евро или я твое видео выложу в интернет! Показывает, где я раздеваюсь там, всё такое. Он — сука! Телефон на видеосъемку поставил в номере! Вот гад!

— А ты? — Вика подалась вперед.

— Я ему шокером вхерачила. У меня шокер всегда в сумочке. Он в отруб. Я телефон ему разбила, карту памяти вытащила и слиняла. И всё. Больше года прошло. Ни слуху, ни духу. Сначала ссыкотно было, даже деньги со счета снимать стала потихоньку. Но вроде всё спокойно.

— Да, — поджала губы Вика. — А за мной вообще тотальный контроль. Никуда одна не выхожу. Даже на йогу с охранником. Хотя какой он, нахрен, (Вика, конечно, сказала позабористей словечко, я даже озадаченно хмыкнул) охранник… Следопыт, блин (и опять матерком!).

— А как же ты любовника завела? — удивилась Иринка.

— Массажист в клинике, — вздохнула Вика. — Кореец. Я к нему уже пять лет хожу поясницу с суставами лечить. А он и мануальщик, и рефлексотерапевт, и хирург. Плюс еще нетрадиционная медицина…

— Ага! — перебила её Иринка. — Нетрадиционный трах… Как вставит… Аж уши закладывает!

— Почти, — совсем не обиделась Вика. — Он не касаясь клитора пальцами до оргазма доведет! Сначала несколько раз меня так и «пользовал». А потом я на него сама запрыгнула. А он меня сначала пальцами до экстаза довел, а потом в задницу трахнул. Да так что я даже сквиртанула. Потом неделю, прикинь, Ирин, неделю! Себе места не находила. И к нему хотела. И стыдно было. А на мужа глядеть не могла. Он даже что-то заподозрил. Пришлось даже незапланированный минет с проглотом делать — чтоб ничего не заподозрил!

Девчонки замолчали. Иринка встала, поставила бокал в раковину. Подошла к Вике сзади, положила ей руки на плечи. Нагнулась. Поцеловала в шею. Вика откинула голову назад.

— Мля… — выдохнул Мишаня. — Лезбиянничают девчонки-то…

На экране ноутбука развивалось «действо»: Вика встала, содрала с себя топик, вываливая грудь. Иринка тут же присела, впиваясь губами в одну грудь, целуя сосок, и разминая рукой другую. Вика ухватила ее руками за затылок, прижимая к себе.

— Пошли! — Иринка встала, потянула Вику к двери. — Пошли на кровать.

Экран показал пустую кухню. Я поспешно остановил воспроизведение. Поковырялся мышкой в папке файлов, выбирая нужный, нажал «энтер».

— Камера включается на движение, — пояснил я Мишке.

Девчонки быстро разделись, упали на кровать — Вика снизу, Иринка сверху. Вика вообще оказалась весьма пассивной — больше лежала, чем двигалась. Всё, в основном, делала Иринка. Она улеглась подружке между ног, приникнув ртом к промежности. Через некоторое время Вика выгнулась, задергалась и, видимо, закричала. Звук при воспроизведении отсутствовал. Иринка оторвалась от своего занятия, что-то спросила (какая жалость, что звук отсутствовал!). Вика ответила, подняв голову. Девчонки сменили позицию. Теперь сверху была Вика. Она сначала поглаживала Иринку руками, постепенно спускаясь всё ниже и ниже — к лобку. Потом так же, как и ее подруга, легла между раздвинутых ног, присосавшись к влагалищу. Очередь балдеть была у Ирки.

Сзади скрипнул диван. Я повернулся. Мишаня встал, подошел к холодильнику, взял банку пива.

— Ты ж за рулем? — усмехнулся я.

— Я на вашей корпоративной стоянке тачку бросил, — хрипло ответил он. — Завтра заберу.

— Может, тогда вискарику? — я достал из холодильника бутылку «Чиваса». — По соточке?

Поставил бокалы, кинул по паре кубиков льда, достал тарелочку с нарезкой — осталась с обеда. Мишка не возражал.

— А кока-кола есть?

— Есть! — достал и кока-колу.

Мы сделали по глотку, не отрываясь от экрана. Ирка подпрыгивала задом, у Вики так смешно болталась голова… Вдруг Вика встала, выскочила из комнаты.

— Куда это она? — заволновался Мишка. — У тебя в коридоре есть камеры?

— Везде есть! — успокоил я его. — Смотри дальше!

А дальше Вика вернулась с деревянной толкушкой для картофельного пюре — на кухне был полный ассортимент столовых приборов. Она натянула на нее — на широкий конец! не на узкую ручку! — презерватив, снова легла между ног Иринки.

— Во дают девки! — восхитился Мишка. — Эх, жалко…

Он не договорил, что — «жалко…» А я не стал спрашивать.

Вика вовсю шурудила толкушкой у Ирки. И Ирке это нравилось. Нравилось! Вдруг Ирка вывернулась, перевернулась на бок и сложилась калачиком. Вика попыталась снова сунуть ей толкушку, благо та прижалась коленями к подбородку, выпячивая задницу. Но Ирка отмахнулась рукой.

— Кончила… Мля буду, кончила! — заявил Мишаня. — Вот бляди… А7 Антон, — он тронул меня за плечо. — Не, ну скажи, правда, вот бляди?..

Потом девчонки долго по очереди намывались в ванной. Пока одна валялась на кровати, вторая была в ванной. Камера была и там. И я с непонятным, даже, как мне кажется, больше эстетическим удовольствием, смотрел, как крутились под струями воды Иринка и Вика. И, наверное, больше нравилась Иринка с ее гибкой упругой фигуркой.

Потом девчонки что-то обсуждали, сидя на кровати.

— А что со звуком? — поинтересовался Мишка.

— Камера в люстре, — пояснил я. — Наверное, микрофон сломался. А заменить целая проблема. Придется весь светильник менять.

— А еще одну воткнуть, — недовольно буркнул Мишка, — в пожарную сигнализацию, например, не судьба?

— Миш! Это ж заново проводку всю делать! Если новую камеру ставить!

— А в другой комнате — тоже не работает звук?

— В другой работает, — ухмыльнулся я. — Только видишь, закон подлости…

— Дальше неинтересно! — объявил я. — Деффки легли спать каждая в своей комнате. Продрыхли до девяти вечера. Проснулись, переоделись и слиняли. А вот дальше…

Я выбрал еще один файл. В дверь ввалились Иринка с каким-то мужиком. Следом Вика и тоже с мужиком. Все четверо ощутимо поддатые. Громко смеялись, лапали друг друга, целовались.

— Охренеть! — выдохнул Мишка. — Наливай еще…

Я налил грамм по 50, выпили. Закусили, не отрывая глаз от экрана. Впрочем, видео оказалось достаточно коротким. Парочки разулись и разбежались по комнатам.

— Какую включать? — хмыкнул я.

— Давай Ирку! — потребовал Мишка. — А сразу обоих нельзя на экран вывести?

— Нельзя, — ответил я. — Каждая камера пишет свое кино. Поэтому с каждой камеры свой отдельный файл.

— Давай Макарку! — повторил Мишка.

Я пожал плечами. Собственно, я уже успел посмотреть все эти видео и даже сделал по одной копии. На всякий случай. С носителей — и в квартире, и в офисе я всё благополучно стёр, а чтобы нельзя было восстановить файлы забил объем жестких дисков другими видеофильмами, и снова потёр память.

Иринка с партнером уже вовсю резвились на кровати. Камера включалась на движение, поэтому было небольшое запаздывание. Сначала ее партнер устроился у нее между ног. Минуты через три лег на нее в миссионерской позе. Она скрестила свои длинные ноги у него на пояснице. Потом он задрал ее ноги к себе на плечи. Видимо ей это не понравилось. Буквально через пару минут она его оттолкнула, встала на колени, указав рукой ему на постель. Ее партнер лег на спину. Иринка села в позу наездника…

Уже спустя минут пять смотреть стало как-то неинтересно. Ну трахаются они в полутемной комнате, ну и трахаются… Опять же звука нет. Я даже включил ускоренное воспроизведение. Посмотрел на товарища. Мишка тоже потерял интерес. Он поймал мой взгляд, ухмыльнулся, спросил:

— Вику покажешь?

— А то! — я вернул ему ухмылку. Навел курсор, щелкнул «энтером».

На экране показалась кровать, на которой голышом валялись Вика и ее партнер. Когда мужик поднял лицо, я нажал «пробел»:

— Гляди! Узнаешь?

— Ё-моё! — воскликнул Мишка. — Леха Пономарь!

Это был Алексей Пономарев по прозвищу Пономарь, тоже наш одноклассник и тоже из числа воздыхателей Вики. При этом Пономарь уважением, несмотря на свою физическую силу, в классе у нас не пользовался, характер имел весьма гнусненький, подленький. После школы он загремел на зону. Мы с Мишкой в армию, а он — на отсидку. После зоны он «ушел в братву», даже вроде стал «бригадировм» в 90-е годы… Вот как жизнь повернула.

— А Иркиного трахаря узнал? — поинтересовался я.

— Нет, а кто это был?

— Ромка. Младшенький братик Лехин.

Его младший брат тоже в свое время «оттоптал срок» — то ли за кражу, то ли за мордобой. И тоже ушел в криминал после отсидки.

— Мля…. — ошарашенно протянул Мишка. — Во дела! Это песец просто.

— А то!

Действие на экране тоже разнообразием не отличалось. Леха трахал Вику сначала раком и, кажется, в анус. Потом развернул и засунул ей свой член в рот, несмотря на все ее возражения. Прям вот так — из жопы в рот. Без презерватива…

— Нет! — попыталась возразить Вика. Леха схватил ее за волосы, жестко притянул к себе:

— Да! Соси, блядища! А то по хлебалу огребешь!

Вика приняла член в рот. Леха толкнул его ей в самое горло. Вика поперхнулась. Её чуть не вырвало.

— Соси давай! — Леха, ухватив ее за затылок, пихал член в самое горло.

Вика послушно сосала. Из глаз лились слезы.

Мишка встал, ухватил бутылку с вискарем, налил себе в стакан и махом, одним глотком выдул, сел.

— Вот млядство….

— Что, пойдешь ему рыло чистить? — усмехнулся я.

— А ты так вот всё оставишь?

— Как так?

— Ну, вот так… — Мишка помялся. — Это же изнасилование по факту-то!

— Дальше смотри! — буркнул я, наливая вискарь — себе и ему. Мы выпили.

— Может, покурим? — предложил Мишка.

— Нет, с куревом облом! — ответил я. — У нас в здании не курят. С этим жестко. Сразу увольняем.

Мишка удрученно вздохнул.

— На улицу пойдем? — предложил он.

— Далеко идти придется, — ответил я. — Аж за стоянку… Терпи, Михалыч!

Тем временем на экране Леха в очередной раз загнал член Вике в горло аж до самых яиц и задрыгался. Вика поперхнулась. Её вырвало. Она попыталась вскочить, но Леха удержал ее, не давая выплюнуть член изо рта. Рвотные массы потекли у него по ногам. Леха сплюнул, оттолкнул Вику от себя, вышел, бросив:

— Готовься, сучка, сейчас мы тебя с братаном вдвоем в жопу трахать будем!

Вика схватилась за лицо руками, упала на кровать лицом вниз, зарыдала. Она пролежала одна, закутавшись в простыню, минут десять.

Я остановил воспроизведение, нашел еще один файл, нажал «энтер» — на экране была запись с кухни. Братья Пономаревы сидели за столом, попивая пиво и смоля сигареты (то-то я, когда за девчонками приехал, запах сигарет учуял! А ведь девчонки не курили.).

— Ну, что, Ром, — подал голос старший. — Махнемся или устроим «двустволку»?

— Давай махнемся! — отозвался младший. — А если силенки останутся, тогда устроим групповичок.

— Попробуешь столичную фифу, — заржал старший. — В задницу у нее ништяк, туговато идет. То, что доктор прописал!

— Ща попробую!

— Сама напросилась! — сказал Леха. — Сама ведь позвонила! Старая любовь не ржавеет, типа…

Братья поднялись, вышли из кухни.

Я снова запустил файл из комнаты, где находилась Вика, чуть промотал вперед, дождавшись входа Ромки в комнату.

— Привет, девчуля! — сказал Ромка. — Малыш хочет трахаться!

Вика попыталась отодвинуться, но Ромка навалился на нее, раздвигая ноги.

— Давай по-хорошему, а то малыш тебе бо-бо сделает!

Вика покорно раздвинула ноги. Ромка подрыгался несколько минут в миссионерской позе, тщательно избегая викиного лица, потом поднялся.

— Давай рачком!

Вика покорно выпятила зад. Ромка плюнул на анус. Потрогал пальцем. Еще раз плюнул. И с размаху воткнул член. Вика охнула, упала на живот.

— Вставай, сучка! — рявкнул ромка. Член выскочил у нее из задницы. Ромка стоял на коленях, его член — достаточно большой, с огромной головкой — торчал почти вертикально.

— Пожалуйста, аккуратней, — жалобно попросила Вика.

— Ну это уж как получится, — засмеялся Ромка. Он, правда, уже не рывком, а постепенно, вставил член ей в анус. Чуть подождал, стал двигать глубже, учащая такт движения. Вика терпела. Видно было, что она отнюдь не испытывает удовольствия от этого секса.

— Ништяк! — Ромка вгонял член всё глубже и глубже. — Как ништяк-то! Ща еще за щеку возьмешь. Как у моего братана…

— Вырубай, мля! — выругался Мишка. — Если б знать…

Я выключил воспроизведение. Налил еще по одной.

— Что там дальше было? — поинтересовался Мишка, опрокидывая стакан одним глотком, не дожидаясь тоста или чоканья.

— Ну, до групповухи дело не дошло, — успокоил я его. — Девок трахнули. В таком вот ракурсе. Леха Ирку, Ромка Вику. Потом Пономари дернули по стакану и свалили. Девки до утра обмылись и квасили на кухне до утра. Ирка ругалась на Вику, что та позвонила Лехе, дескать, нашла приключения на свою жопу. Вика говорила, что Ирка ее уговорила позвонить кому-нибудь. Ирка говорила, что она на тебя-меня намекала. Вот и все. Больше ничего интересного и не было.

— Блин, девки сами нарвались! — заключил Мишка. — Письки зачесались…

— И получили по полной программе, — добавил я. — Вот и почесали.

— Что думаешь делать?

— А что делать? — удивился я. — Пономарям морду идти бить? По идее мы про это не знаем… Да и девки сами виноваты. Знаешь, я даже сичтаю, что они нас с тобой предали что ли…

— Согласен, — заключил Мишка. — Ты видео-то сотри… Совсем сотри.

— Сотру! — согласился я. — Обязательно.

А братья Пономаревы через два месяца разбились в ДТП. Причем какое-то странное ДТП. Их машина сорвалась в кювет на совершенно сухой дороге, на совсем не крутом повороте. И сгорела дотла. Вместе с братьями.