– А – а – а – а! – исторгались сладострастные стоны из приоткрытого рта.

А мысли хаотично метались в голове: «Господи, помоги все это вынести… Как я его ненавижу !… «

Обнаженная Ирина Григорьевна вставала и приседала на бедрах распластанного на диване мужчины со спущенными до щиколоток трусами…

Ей было ненавистно волосатое жирное тело, которое она ласкала длинными тонкими пальчиками, наклоняясь целовала и прикусывала соски расплывшейся, бабьей груди. Она ненавидела это одутловатое, бритое до синевы лицо с щелочками глаз, скрывающихся обычно под стеклами очков.

С каким удовольствием она бы обрушила пузатую коньячную бутылку на темя с редкой растительностью…

Ан, нет! Приходиться притворятся и изображать неземную страсть. Ирина застонала еще сильнее…

А он любовался, как его достоинство с хлюпаньем погружается в сочную розовую мякоть меж набухших валиков губок, колышуться тяжелые груди, впивался пальцами в белые ляжки, шлепал по упругим ягодицам:

– Давай! Давай! Дава – а – ай!…

Он рычал, возбуждаясь все больше и больше.

Вдруг лицо побагровело, шелки глаз распахнулись и закатились, из горла вырвался хрип:

– – Конча – ю – ю ! Возьми в ро – о – от!…

Ирина стремительно соскочила и припала к блестящему от ее соков членику, торчащему среди густой растительности. Сделала несколько судорожных глотков, собрав сперму за щекой… Он заметил эту уловку, отвесил звонкую пощечину и схватив за волосы притянул к волосатому паху, так, что она задохнулась от кашля, проглотила…

Главный привстал и сел облокотившись о спинку дивана. Трусы он сбросил и призывно распахну согнутые в коленях ноги, грудь тяжко вздымалась, будто вагоны разгружал, прохрипел:

– Дай выпить…

Ирина отошла к столу, плеснула коньяку в бокал и принесла. Он выпил коньяк залпом.

» – Хамло», – мелькнуло в голове женщины, медленно опустившейся на колени.

Розовым, как у кошки языком она лизала липкий член, волосатый мешочек яиц и сморщенный анус… Ходили слухи, что его однокурсники, за какой – то «косяк», попользовали туда, напоив до бесчувствия.

Эти слухи не лишены оснований… Однажды Ирина, задыхась под навалившейся на нее тушей, ввела туда пальчик и стала массирвать… Кончил моментально! Главный, из – за живота и размера члена, отдавал предпочтения позам сзади и сверху.

Окончив, она встала и отправилась в душ. Стоя под струями воды она плакала от унижения…

Вернувшись в кабинет, неторопливо оделась, навела макияж и вышла в полутемный коридор. Торопливо спустилась по лестницы в холл, попращалась с пожилой санитаркой тетей Дашей, домывавшей пол. Та, посмотрев в спину женщины в черном плаще, с длинным белым шарфом, обмотанным вокруг шеи, сочувственно подумала : » – Ну нет никакой управы на проклятого Кабана, всех молодых баб затрахал… » и тяжко вздохнула.

Ирина Григорьевна глубоко вздохнула свежего воздуха, клацнула электронным замком. На подопустевшей стоянке её оранжевый » Peugeot» отозвался и приветливо мигнул фарами. На выезде дернулся вверх бело – красный шлагбаум. Опустила стекло, махнула на прощание рукой охраннику в стеклянной будке.

Все как всегда…