Эту историю мне поведали при весьма специфических обстоятельствах (См. рассказ «Попала (записки проститутки) 7»), и не могу обещать, что всё рассказанное ниже происходило именно так, как это передано мною. В. М.

– Привет, ты откуда?

– Привет, с базара, домой иду, А ты то здесь каким ветром?

Мы встретились совершенно случайно. Я брёл домой с трамвая, вернувшись из центра города. Он двигался в том же направлении. Узкая пыльная улочка в частном секторе тихо отходила от августовского зноя и собаки дремали в тени, высунув языки. И вот обгоняю худого лысоватого мужика и вижу Пашку, с которым мы вместе учились и дружили. Пашке учёба давалась нелегко, и он ушёл в ПТУ после 8го класса. Потом мы виделись один или два раза. Он работал сторожем, был женат и имел троих детей. (Заведи себе русскую виртуальную любовницу – давалку! – добрый совет)

– Понимаешь, у нас вечером часто свет отключают, – объяснял он свой демографический подвиг.

Теперь мы встретились примерно после десятилетнего перерыва. Пашка выглядел очень неплохо, по сравнению с предыдущими встречами. Гладко выбрит, коротко аккуратно подстрижен, хорошо, хотя и неброско одет. На плече сумка от Гуччи. Как – то не похож был на небритого и достаточно побитого молью сторожа, виденного мною раньше. И походка какая – то странная. Лёгкая, хотя и небыстрая и достаточно изящная, хотя раньше Паша пыль загребал обеими ногами, как снегоуборочный комбайн.

– Я тут по делу – сообщил Паша, на работу бегу.

– Смотрю, работа тебя облагородила, хорошо выглядишь. Что, из сторожей в шефы охранного предприятия выбился? – Пашка никогда не хватал с неба звёзд и перемены в его облике просто поражали. При этом, зная его характер, я мог рассчитывать на абсолютно исчерпывающий ответ – мой друг был всегда простодушен до обалдения.

– Нет, уже не сторожую. Но работа хорошая, ты прав. Ты только нашим ребятам не рассказывай.

С детства я был поверенным в Пашкиных сердечных переживаниях и секретах и честно берёг их, если друг об этом просил. Благо он никогда не поверял на душу сообщений об уголовных преступлениях и тому подобном. Но тут он меня начал удивлять.

– Меня ведь из сторожей уволили, Толик. Недостача была на складе, всё свалили на меня, дело возбудили. Я отсидел три года.

– Это всё классно, Паша, но каким образом ты теперь так хорошо выглядишь?

– Повезло, меня на зоне опустили, я Машкой стал, Толик, и это мне понравилось!

– Ну, ты даёшь! Это что, повезло? СПИДом то не наградили, или ещё чем? И как твои многочисленные потомки?

У Пашки во младости были своеобразные сексуальные фантазии, но такой их реализации я не ожидал. Все его устремления всегда прочно направлялись в сторону вполне традиционной ориентации, чему свидетельством были и многочисленные Пашкины наследники. Хотя личико его было достаточно смазливым и могло воодушевить какого – нибудь голубого.

– Конечно повезло, – гордо сообщил Пашка – Я теперь человек со всех сторон. То был только мужиком, а теперь я ещё и девочка. И то, и другое пробую. И мне хорошо, и жене приятно. Пользовал меня на зоне авторитет, он сам здоровый – за ним и там догляд был, и меня другим мужикам не давал. Так что СПИД и прочее мне грозили куда меньше, чем всем. А откинулся я, он мне подсказал, как и с кем дома жопой подрабатывать. И знаешь – очень даже классно. К клиентам я хожу проверенным, платят более чем. Я себе на новую квартиру почти накопил. А работа не от восьми до восьми: сегодня могу пойти, а потом месяц отдыхать, пока самому не захочется. И на жизнь хватает, и на медосмотры, чтоб чего не подцепить, и дочку старшую недавно замуж выдал, так не стыдно было. Ты то где – всё в своём институте?

– Ага, тоже делаю то, что нравится, только вот зарплата, как у микроорганизма. У нас же Отечеству умные не надобны. Вот молодых одебиливают, а нас тихо изживают. Но, пока держусь. Пока работа есть, что – то платят, вот – вот докторскую защищу. Вот так.

За время разговора мы прошли половину улицы и незаметно для меня свернули в какой – то проулок. Мне это было уже не по пути, и мы начали прощаться. Я был ещё в лёгком обалдении от Пашкиного рассказа, чем, наверное, и можно объяснить всё воспоследовавшее потом.

Калитка, возле которой мы стояли, вдруг со скрипом открылась и оттуда вышли двое кавказцев лет 45 – 50.

– Здравствуй, дорогой, – обратился один из них к Пашке, высокий, плотный, в синей расстёгнутой на волосатой груди рубашке с закатанными рукавами, чёрных брюках и изрядно запылённых чёрных лаковых туфлях. Под мышками и на груди рубаха темнела от пота, на высоком из за лысины лбу из под шляпы струился пот.

– Ты чего так долго шёл, за это штрафик полагается! – продолжал он. – О, да ты не один, ну заходите. – И вместе со вторым, чуть пониже и потолще, начал подталкивать нас в спины к калитке. (Вот так вот беззастенчиво мужчины занимаются сексом друг с другом! – прим. ред. )

– Да я, собственно, не сюда, вот, друга встретил, – заговорил я, понимая, что попадаю в историю.

Но хозяева уже лихо затолкнули нас во двор, закрыли калитку и повели по дорожке, перекрытой вьющимся виноградом к нарядному двухэтажному особнячку. К калитке загремев цепью лениво подошла здоровенная овчарка и задумчиво улеглась на входе.

Что было делать? Орать, драться? Я решил всё спокойно объяснить хозяевам дома. Но тут заворковал проклятый Пашка.

– Привет, Шамиль, здравствуй Асланчик. Я вот подружку привёл, ей тоже интересно. Только, мальчики, она целочка, в первый раз на работе. И очень скромная.

– Вах, целочка! – Шамиль нежно погладил меня по попе, от чего по спине неожиданно прошла приятная судорога. – Это мы устроим. Не бойся, девочка, тебе понравится. Вот Гале нравится, кончает всё время – он показал на Пашку.

Ах, значит Галя! Сразу вспомнилась гениальная в своей дебильности героиня сериала про няню Вику, которую Паша по своему уровню интеллекта весьма напоминал. И меня изо всех сил подставляет, потрох сучий. Вот это да.

– А тебя, целочка, как зовут, – спросил между тем Аслан, открыв дверь в дом и заводя нас туда.

– Вера! – выпалил я, вспомнив не менее колоритную героиню из того же сериала. Тут же мелькнуло, какая Вера, валить отсюда надо!

– Здравствуйте, девочки! – раздался голос с дивана в гостиной. Там сидел третий представитель солнечного Кавказа. О, Галочка, ты с подругой. Ну, тогда надбавка выходит – по 250 баксов каждой.

– Ого! – мелькнуло в голове, – Это если эта славная троица мною попользуется, почти вся защита докторской окупится. Рискнуть, что ли.

Из размышлений вывел Шамиль. Он подтолкнул меня за попу к лестнице, которая вела на второй этаж.

– Иди с Галкой, помойся и переоденься. О, да ты мохнатый! – сказал он, задев мою руку и увидев вырез в летней сетчатой майке. – Тогда сейчас.

Я покорно поднялся на лестницу и увидел несколько дверей. Одна из них распахнулась, и оттуда выглянул распаренный мокрый Пашка.

– О, Верунчик, иди сюда. Вон там можно переодеться, а потом помоешься и подгримируешься.

– Я тебе дам, Верунчик, мать твою так, Г а л я. Ты меня куда завёл? У меня попа не казённая и педризмами я не баловался. Нам с тобой под 40. У меня жена. Слава богу, хоть сейчас на стажировку уехала, а то я не знаю, что делать бы пришлось. Убивать вас всех что ли?

– Да ладно тебе, сам же говоришь, что жены нету. Ну и попробуй. Я тоже боялся, зато теперь знаешь, как нравится. И заплатят слышал сколько? Ты же сам говорил, зарплата маленькая. А что под сорок нам – каждому столько лет, на сколько он себя чувствует и выглядит. Не можешь выглядеть мальчиком, так хоть побудь девочкой.

В это время поднялись Шамиль, Аслан и третий – Хамид.

– Девочки, вы долго. Галя, давай скорее, потом подружке поможешь, а пока мы ею займёмся. Да не бойся, Вера, ебать ещё не будем, просто мы хотим помочь тебе стать поженственнее. И не так бояться. На выпей!

Они подали стакан коньяка. Напиток сей, да ещё в августовскую жару вызвал у меня острую идиосинкразию.

– Не хочешь? Обижаешь?

– Да нет, я сухое люблю

– Желание дамы – закон, – заметил Шамиль и вернулся со стаканом красного вина. Оно было холодным, аж стакан запотел. Я выпил, а братья мусульмане подтолкнули меня к ванной и быстро освободили от одежды.

– Классная фигурка! – заявил Шамиль – И ножки хорошие, и попка – класс и животик, как у ханум, а талии сейчас и у девок отсутствуют. А мы тебе её корсетиком сделаем. Ну, ладно, пора красивой становиться.

Во мгновение ока они, затолкали меня под душ, окатили тёплой водой, а затем, размазав по всему телу мыльню пену бодро обрили ноги, руки, подмышки, грудь, пах и яички. Особо сложные места смазали эпилятором и волосы высыпались сами. Усов и бороды я не ношу, но и лицо мне тщательно обрили. Далее обтерли насухо и смазали тело кремом.

– Иди к Галке, переодевайся, а она тебя подмажет. – Меня толкнули в другую комнату, которая совмещала спальню с неким подобием театральной гримёрки и гардероба. На столике стоял низкий трельяж, а перед ним многочисленные дамские гримы, кремы, помады, баночки с накладными ногтями и ресницами, кисточками и прочей дребеденью, которую я привык видеть у своей жены, хотя и в гораздо меньших дозах. В распахнутом шкафу – купе виднелись платья и различные детали дамского туалета, а на широком подоконнике окна, прикрытого жалюзи, выстроились болванки с разными париками.

– Галя, помоги Верунчику, и скорее, мы вас ждём, – сказал Аслан и ушёл.

Ко мне шагнула высокая худощавая брюнетка лет 35, ярко накрашенная, с причёской а – ля Анджела Дэвис (если, конечно, кто – то ещё помнит предводительницу знаменитой Уилмингтонской десятки, причёска которой вряд ли проходила в нормальные двери). Она была в телесного цвета чулках, красных стрингах и таком же лифчике, атласном белом халатике, не скрывавшем стройных бёдер, и обнажавшем аккуратную попку, и розовых комнатных туфельках на каблуке и с помпончиками. Пашка… Ни фига себе…

– Давай начнём с парика, так легче воспринимать себя девочкой, – заявила Галя (иначе Пашку воспринимать было невозможно). – Ты думаешь, этот? Правда, классно.

Оказавшись в этой ситуации, я начал действовать на автопилоте. Раз придётся быть проституткой, да ещё педрилой – надо хоть выглядеть получше. Зная нравы кавказцев, я стал платиновой блондинкой с длинными, вьющимися на концах волосами. Сеточка и регулирующая лямка изнутри позволили плотно закрепить мои новые волосы. Потом также на автопилоте подошёл к шкафу. Хотелось скорее одеться. Сообразуясь со своими понятиями об эстетике, я выбрал небольшой чёрный лифчик с пластиковыми имитаторами груди изнутри, чёрные же кружевные стринги с завязочками по бокам, чёрные чулки, чёрный с серебром корсет (тут я вспомнил пожелания Шамиля) и чёрные же туфли на танкетке с ремешками, застегивающимися вокруг голени. Нацепив всё это с помощью Гали/Пашки (особенно пришлось повозиться с затягиванием корсета и застёгиванием ремешков туфель), я вполне успешно добрался до гримёрного столика. При этом всю дорогу жалел несчастных женщин, которые ходят на этих проклятых шпильках всю жизнь.

– Ну вот, – резюмировала Галя – Сейчас мы тебя загримируем так, что сама себя захочешь!

– Сама? Тут я мельком увидела своё отражение в большом зеркале сбоку. Именно увидела. Передо мной сидела блядовитая блондинка лет 30 – 35 в вызывающем костюме и неплохой фигуркой. Вспомнилась незабвенная порнозвезда Сильвия Сайнт, так похожая на мою супругу, и только сейчас я сообразила, что подсознательно копировала её облик с той огромной серии фоток, на которой она обслуживает здоровенного лысого негра.