Я стою у обрыва.

Ветер шепчет слова:

Отвечай,

Ты – последний из тех.

Совесть – кино не для всех?

Предание гласит: ведьмы не влюбляются. К чему бы это? О! Я знаю – к Весне! Интересно, есть ли у Весны сиськи? А это важно? Сейчас узнаем: важно – неважно – неважно – важно… Вот! Ей важно – пусть она с ними и носится. А нам, людям, главное что? Чтобы Чудеса случались. Вот летит, скажем, ведьма. Смотрит вниз на землю, а там гусар идет. Она ему: «Гусар! Тебе сиськи нужны?» Гусар испугался и, сделав лицо попроще (ну, а – ля «детская неожиданность»), кричит в ответ: «Не нужны мне сиськи. Что я трансвестит что – ли?»

Ведьма себе на ус мотает (гы, это в кавычках), гусар в часть бежит и в грудь себя бьет – как бы чего не выросло, ну, лишнего там. И вот наступает утро стрелецкой казни: гусары выстроились на плацу, а им новый артикул зачитывают: «С сегодняшнего дня и до наступления ночи вводится режим спецоперации. Каждому гусару до заходу солнца – влюбить в себя хотя бы одну (а лучше – две, ну за себя и за того парня) летающую ведьмочку». Что тут началось? Ну, наш гусар без сисек – парень не промах. Осознал, где ведьмы зимуют.

И шасть – в поля, в народ, в люди. Ведьму свою суженую интриговать. Ох, он же ее интриговал – интриговал, интриговал – интриговал… А она ушла в несознанку: «Дескать, ты, паря, сисек испугался, а я тебя и без оных застращаю. Что дашь взаймы – за любовь ведьмовочью?» А гусар: «Зажгу для тебя вон тот стог сена!» А та: «Зажигай!» Короче, слово за слово – зажгли они тогда не по – детски. Коровы ту зиму до сих пор с опаской вспоминают: «Вот чего с людями делает любовь!» И крестятся. Кто – то крестится, а кто – то любится. Каждому – свое на Руси и долгая лета. Аминь.

P. S. Ах, да. Совсем забыл спросить: а, может, это любовь?:)