Ранним утром в дверь забарабанили. Мы с Мартином проснулись одновременно. Моя растянутая задница слегка ноет от вчерашнего. Мартин впопыхах натянул штаны и побежал открывать дверь. А я села за стол, гадая, кого же это принесло с утра пораньше.

Когда хозяин дома наконец отпер, в горницу ворвались трое мужчин в кольчугах и толстых кожаных кафтанах. На Мартина сразу направили меч, а меня поставили на колени.

Люди с оружием оказались наёмниками, у которых выдались дерьмовые времена, поэтому они не побрезговали разбойным нападением.

Понимая, что сейчас Мартина проткнут насквозь, я заголосила:

— Благородные люди! Оставьте его в покое! Берите всё, что есть у нас! Пользуйтесь мною как пожелаете! Но только не троньте моего любимого Мартина! Он — свет очей моих и моя отрада!

Разумеется, наёмников не сильно впечатлила моя пламенная речь, но меч ушел обратно в ножны, а меня сильная рука потащила вон из дома.

Прислонив меня к редкому забору, один из налётчиков с гаденькой улыбкой задрал на мне подол платья, достал из складок одежды свой небольшой член и начал тыкаться в меня. Я слегка присела, чтобы он попал и потужилась. Он с радостным воплем засадил в меня свою плоть, крепко схватил за бёдра и стал насиловать. Не скажу, что мне было приятно, но его крепкие руки на моих бёдрах, прохладный утренний ветерок меж ножек и размеренные фрикции округлой головки внутри меня были практически так-же естественны, как прогулка к ручью.

Парень трахает меня с остервенением, услаждая себя моим молодым телом, и очень быстро доводит себя до оргазма, спустив в мой анус порцию горячей спермы.

Когда он вышел из меня и отдышался, то позвал второго наёмника. Тот вышел из дома, оба перекинулись парочкой скарбезных фраз и тут второй заметил, что я не девушка:

— Это что такое? Ты что — юноша? — в его словах послышалась растерянность.

— У меня есть юношеские черты, но поверьте — я настоящая баба. По этому не бойся, а пристраивайся скорее ко мне — я вижу, как тебе это нужно.

— Молчи, тварь. Здесь я решаю, кого мне трахать. — Гордо сказал наёмник, но руки его уже во всю перебирали складки одежды, доставая быстро распрямляющийся член.

Его хуй был уже серьёзный, самый большой из тех, что я видела — крупная головка на мясистом стволе упёрлась в мою попку и хоть за последние сутки меня трахнули уже дважды, я почувствовала, что сейчас мой зад растянется ещё сильнее.

И я не просчиталась. В мою попку медленно запихивали батон варёной колбасы. Во всяком случае ощущения были именно такие.

Я не удержалась от вскрика боли, мой насильник заржал и подался вперёд ещё сильнее. К тому моменту, как его мясистый хуй полностью вошел в меня, из глаз уже катились слёзы, ноги подгибались и вообще я наконец поняла, что такое износилование.

Но огромный хуй задвигался во мне, острая боль сменилась ноющей, а слушая пыхтение и радостные возгласы моего насильника, я вновь почувствовала нечто вроде удовлетворения. Так и хотелось сейчас повстречать какую-нибудь чинно идущую деревенскую семью с детьми или марширующих солдат, чтобы они увидели какая я хорошая блядь, что даже сквозь слёзы боли пошире расставляет ноги, чтобы в неё было приятнее засаживать.

Несмотря на размер, мой второй насильник продержался немногим больше и обкончав мне всю попку, со злорадным смешком обтёр свой уже опадающий член об меня, произнёс скарбезность по поводу моей дыры, из которой сочится сперма предыдущего наёмника и отирает пот со лба, не давая мне распрямиться.

Наконец, из дома показался третий, самый старший из наёмников. Когда второй предложил ему меня, тот скривился и сказал что мальчиков не трахает.

— К тому-же вы его уже всего измазали в своих богопротивных соках. Неужто ты думаешь, что я буду водить по твоим следам?

Я упала на колени и начала причитать:

— Достойнейший, прошу! Пощади моего Мартина! Возьми меня и всё что приглянётся! Меня можно использовать в долгих походах! Я могу готовить, разжигать костёр и согревать ложе! Только оставь жизнь моему олуху!

— Заткнись! И правда, голосишь как баба! Смотреть противно. Впрочем, знаю я одного, падкого на сатанинские искусы. Можно будет тебя ему выгодно продать. А олуха твоего я не трону, не боись. Зачем резать добрых христиан.

Он обернулся к своим подельникам:

— Ну что, повеселились? По коням! Сегодня к ночи мы будем пить вино благодаря этой находке. — Он смачно харкнул в мою сторону.

Меня подхватил тот, у кого был большой член и усадив перед собой на худощавую лошадь, повел её шагом за своими друзьями.

Пока мы ехали, он всё обнюхивал мою шею, трогал за грудь, которая почему-то стала мягче и чувствительнее. Ну или он так надавливал, будучи в толстых кожаных перчатках.

— Какая ты… пахнешь, как полевой цветок! — Он ласкает одной рукой моё тело, а второй придерживает конские поводья.

— Ты так мнёшь мою грудь, что кажется она начала расти! — Я поплотнее прижалась к его бронированному телу, стараясь копчиком почувствовать того гиганта, который так сладко меня растягивал — зуд в попке и от грубого проникновения и от спермы был одновременно и сладок и ужасен, как будто меня поджаривают на медленном огне.

— Ты бы была прекрасной девИцей. Тебе бы молочно-белые груди, чтобы в руку помещались, бёдра пошире и между ног ещё одну дыру. — Он прижался носом к моей макушке.

— Неужто моя нынешняя дыра тебе не нравится? — Я схватилась за его руку своими и заставила посильнее вжать в мой живот. Сильный мужской и конский запахи приводили меня в восторг, а мерное движение верхом было так необычно, что я не могла сдержать улыбку.

— На удивление — понравилась. Хоть доброму христианину и не престало делать такого. Но ты совратишь кого угодно, твои сладкие стоны горячят мои воспоминания до сих пор.

— Тогда пообещай, что перед тем, как продадите меня, ты ещё раз возьмёшь меня! — Я вновь прижалась к нему всем телом, чувствуя, как мой собственный членик бессильно трётся о седло.

На первом привале мне связали руки и только напоили водой из кожаной фляги. Больше на меня никто не покушался. Мужчины ели припасы, взятые у Мартина, грубо шутили и постоянно озирались по сторонам.

Когда солнце стояло в зените и мы съехали с тракта в небольшую рощицу, меня усадили под деревом и велели вести себя тихо.

Через пару минут ко мне подошел старший наёмник, опустился на корточки и заговорил:

— Я слышал, ты, чертовка, просто в восторге от того, что делают с тобой мужчины. Не скрою, мне противно, что ты мужчина, но я многое в жизни повидал, а с женщиной возлежал месяца три тому назад. — Он замолчал, внимательно разглядывая меня.

— Доставай свой член, я могу ублажить тебя ртом. — Я улыбнулась.

— Ну ты и грязная деревенская девка… впрочем, такое можно услыхать скорее от опытной шлюхи, нежели от сельской простачки, которая краснеет и бледнеет от одного поцелуя.

С этими словами он встал и медленно, не торопясь, достал средних размеров член. Я послушно встала на колени. Мощные корни впились в мои нежные коленки, но я перетерпела боль и подалась навстречу его члену.

— Учти — вздумаешь кусаться — выбью все зубы! — он пригрозил огромным кулаком.

А я лишь хихикнула и нежно забрала в ротик его плоть. Несколько мягких глотательных движений, и его член расправился во мне. Я нежно лизала его язычком, обсасывала головку, стараясь сделать всё как можно нежнее. Этот грубый человек явно не привык к таким нежностям и, кажется, даже слегка оттаял. Взял мою голову и стал медленно насаживать. Он, в отличие от своих более молодых соратников, растягивал удовольствие, кончать не торопился и вдоволь насладился моим нежным ротиком и бойким язычком. Наконец, минут через десять или пятнадцать он с тихим стоном кончил мне в рот, понаблюдал, как я счищаю сперму (и не только) с его члена и погладил меня по голове.

— Да, ты прирождённая шлюха. Надеюсь тот, кому я тебя продам, сможет помочь тебе ещё и стать более красивой. Сиськи бы совсем не помешали.

С этими словами он потрепал меня по голове и стал поднимать свой маленький отряд, чтобы продолжить путь.

Когда начало смеркаться, мы наконец достигли крупного города. Ворота были распахнуты настежь, в обе стороны тянулись тонкие ручейки из людей, лошадей, волов и телег. Проезжая мимо городской стражи, наш старший бросил на стол, за которым стражники играли в кости, пару медных кругляшков и что-то сказал.

Они даже не удостоили его ответом, мазнули по нам скучающими взглядами и вернулись к своим делам.

Мерно стуча копытами сначала по земле, а потом и по уложенным камням, мы добрались до большого (по местным меркам) и красивого (даже на мой взгляд) дома. Старый наёмник спешился, прошел к двери и громко постучал. Ему открыл слуга, они обменялись парой фраз и командир исчез в проёме.

— Ну что, пора прощаться? — спросила я, оборачиваясь к своим спутникам.

— У нас есть ещё минут двадцать — улыбнулся тот, что держал меня.

— Да вам хватит и половины! — Сказала я со смешком, выгибая вперёд грудь, которая как будто и правда стала мягче и больше.

— Ах так! Ну так мы тебе сейчас покажем! — Они весело слетели с коней, повели меня на задний двор, в конюшню.

— Кто первый? — спросил один другого?

— Мальчики, вы чего? Один пусть пристроится сзади, а другой спереди! И не надо будет меня потом по чужому семени трахать!

Они переглянулись, явно даже не рассматривая такой способ взаимодействия со мной.

— Да ты сын Дьявола! — покачал головой один.

— Не сын, а дочь. И не дочь вовсе, а будущая любовница. Давайте уже, у нас не так много времени, а я ничего не ела за весь день, проголодалась.

Они, перебрасываясь сальными комментариями, подошли ко мне, загнули раком, прямо как утром, положив на толстое бревно в конюшне. Тот, у кого был большой член, задрал на мне уже порядком испачканное платье, смачно шлёпнул меня по попе и начал доставать своего гиганта. Второй уже вынул свой грибочек и жадно подрачивал его, предвкушая наслаждение.

Я постаралась взглянуть на себя со стороны — в заляпаном платье, в тёмной конюшне стою раком, сверкая голой задницей, а рядом расчехляют свои орудия два мужика.

«Нет, всё равно ни капли отвращения. Я баба. Шлюха. А шлюхи радуются, когда могут ублажить мужчину. Кем бы он ни был».

Наконец, они оба, как будто сговорившись, начали проникать в меня. Я послушно заглотила полувставшую, естественно вонючую, головку, а в попку мне вновь упёрлась палка колбасы. Я постаралась максимально расслабиться, но по сухому она входила черезвычайно болезненно.

— Ты хоть смочи немного, я же не течная сука… — сказать удалось с трудом, руки до сих пор связаны, а расставаться с членом в ротике не хотелось.

Парень сзади сказал что-то обидное, но послушно харкнул на головку своего члена и вновь стал запихивать его в меня. Пошло легче и хоть там всё было натружено, растянуто и ещё и отбито с непривычки долгой поездкой верхом, я ощутила приятную волну от постепенной заполненности. Через десяток секунд они уже залихватски трахали меня и в хвост и в гриву. Оба улыбались, кайфовали, регулярно говорили всякие грубости, но я не слушала слов, я ловила интонации. рассказы эротические Два молодых мужика явно получали удовольствие, имея меня, да ещё и так диковенно для них. Знали бы они, какую я порнушку смотрела… тут такое даже демону навряд ли приснится. Разве что… Я вспомнила красавца из сна. Его великолепный член, как будто вырезанный из дерева, мягкий снаружи и упругий внутри…

Где-то внизу живота растеклось небывалое тепло. Большой член в заднице вдруг стал чувствоваться намного отчётливее, как будто выкрутили настройку яркости ощущений. Мой членик расправился, надулся… я задышала чаще, стоны стали срываться более женственные. Мои любовники вроде как изменений не заметили, но ускорились, стали держать меня крепче. И тут я не выдержала, воспоминания о мужчине из сна, помноженные на усилившиеся ощущения от трахающих меня членов смешались в моей голове и взорвались невиданным до этого оргазмом, который прокатился вдоль всего тела. Членик пару раз выстрелил густой, тягучей спермой в сено, а попочка так сильно сжалась вокруг таранящего её члена, что наёмник сзади застонал и тоже кончил прямо вглубь меня.

Если бы не толстое бревно, на которое меня положили, я бы рухнула на несвежее сено. Глаза закатились, в голове как будто взорвалась атомная бомба, всё тело стало ватное.

Хорошо, я хоть как-то могла контролировать свой рот, лаская язычком входящую спереди головку члена. И долго мой второй любовник выдержать не смог — загнав свой член на максимум он хорошенько спустил мне в горло и почти сразу вышел, забрызгав мой ротик остатками своего пахучего семени.

— Теперь я хочу скидку. — Услышала я бархатистый, слегка певучий мужской голос.

— Теперь я хочу поднять цену. — Прогудел начальник наёмников.

Они оба засмеялись и вновь ушли в дом.

А ко мне подошел слуга, немногим старше меня самой, отряхнул меня и сказал:

— Его Сиятельство велели проводить вас в покои.

— Кому я теперь принадлежу? — Спросила я, беря его за руку и следуя за ним внутрь дома, на ходу махая ручкой своим недавним любовникам. Те довольно привалились к деревянной колонне и отходили от сильного оргазма.

— Сэру Людвигу Красивому. — молвил слуга.