Ольга с трудом могла сосредоточиться на работе, внимание не удерживалось на мониторе и пяти минут, смутные сомнения одолевали ее. На утро глубоко удовлетворенное тело женщины переставало жаждать запретных лакомств и наступало сожаление. Ольга погружалась в печальные раздумья, распутывала клубки одних и тех же тяжелых мыслей, признавала себя падшей, порочной женщиной, влекомой лишь грязными страстями. Порой тяжелые сомнения усугублялись свинцовыми серыми тучами за окном, будто нарочно сгущающимися над ее головой как символ греховности и падения.

Потом вдруг настроение менялось, в теле просыпалась жажда новых головокружительно-сладких наслаждений, мысли снова были далеки от выполняемой изо дня в день рутинной работы. Неискушенная, она слишком остро воспринимала новые чувства, чтобы суметь их упорядочить и по собственному желанию притупить. Теперь фантазии уносили Ольгу в такие глубокие и бесконечные миры, что казалось удивительным, как такие извращенные картины могли посещать головку взрослой добропорядочной женщины. Ольга стряхивала одолевающие ее распутные мысли, но те в отместку оставляли ее тело изнывающим и жаждущим. Вся кожа покрывалась мурашками и требовала прикосновений, набухшие соски томились в тесном лифчике, топкий раздвоенный персик вздрагивал от каждого плотного прикосновения промокших насквозь трусиков.

В такие моменты Ольга нестерпимо ждала вечера, когда она наконец сможет целиком отдаться извращенной фантазии мужа, облегчающей ее страдание и временно ослабляющей жгучее пламя в груди. Иными глазами она смотрела теперь на мужчин-коллег, заметны стали ее изменения: тут и заинтересованный, томный взгляд, и дрожащий голос, и явное благоволение не самым благопристойным мужским шуткам. Тема трофейных женских трусиков, неосмотрительно поднятая офисным хвастуном и поддержанная мужской частью коллектива разогрела любопытство Ольги. В положенный час мужчины с сигаретами вышли из кабинета и унесли с собой приятный, беспредметный диалог.

Ольга изнывала, собственное воображение лишило ее покоя. Единственный некурящий мужчина остался на своем рабочем месте и увлеченно заглядывал в экран, сверяясь с разложенными листами.

— А ты как считаешь? – Ольга попыталась придать голосу невозмутимость, — Вульгарно дарить любовнику свои ношеные трусики?

Коллега, представитель мужского лагеря, поднял глаза и сразу понял вопрос Ольги, несмотря на сосредоточенный вид, он принимал в дискуссии самое живое участие.

— Ну-у, это прикольно, — только и смог ответить коллега, смутившись вопросу сотрудницы с репутацией монахини, — если девушка сама подарит трусики, я был бы счастлив…

— А если я тебе подарю? – спросила Оля, подперев подбородок рукой, — это сделает тебя счастливым?

Разговор перетек в иное русло, молодой мужчина смутился, Ольга пристально смотрела на него и шевелением век требовала ответа. Глупышка, она даже не осознавала, каким образом трусики попадают в карманы мужских пиджаков и остаются там. Не представляла наивная Оля, при каких обстоятельствах легкомысленные девушки лишаются своего белья.

— Да, самым счастливым, — дрожащим голосом ответил мужчина, ощутив предвкушающее шевеление в брюках.

— А что ты бы с ними сделал? – шаловливо спросила рыжая баловница.

— Повесил бы в рамку, — иронично ответил молодой человек на кажущееся издевательство со стороны Ольги.

Игра распалила фантазию Оли, решительно она сдвинулась вместе с креслом назад для большей свободы, приподняла попу и под юбкой подцепила резинку трусиков. На глазах коллеги она поерзала и стащила свои черные ажурные, пропитанные насквозь ее горячим соком стринги. Возбужденная промежность почувствовала прилив крови и открытую незащищенность. Мужчина не видел того, что скрывал собой рабочий стол, не имел возможности заглянуть между ее аппетитных бедер, от него ускользнул даже тот момент, когда вязкие, липкие выделения еще тянулись паутинкой и вдруг эта связь разорвалась.

— Лови, — простодушно сказала Ольга и запросто швырнула скомканные, источающие аромат влагалища свои трусики.

Неловкость и оцепенение охватило офисного работника, от неожиданности происходящего он разинул рот, когда трусики упали на его стол, он схватил их и невольно вдохнул настоящий аромат самки. Испуганно он спрятал их в верхнем ящике стола и за весь день не осмелился поднять глаза на свою непристойную коллегу.

* * *

Так, в мучениях и пытке нетерпенья Ольга провела остаток дня. Она мчалась домой по вечерним улицам города в надежде поскорее вверить себя нечестивым ласкам супруга. Она старалась заглушить в себе удушающее действие страсти, пыталась не выдать себя до срока, чтобы в супружеском ложе отдаться Ивану без остатка, покориться любому его желанию. С заметной дрожью она завершила совместный ужин, направилась в ванную, очень скоро без всякого сговора она подчинится воле мужчины, какой бы греховной она ни была.

Женщина, стоя под упругими струями воды, тщательно намыливала каждый участок своего тела. Прикосновения намыленных рук разливали по телу блаженство. Вынужденно она проводила по вздымающимся грудям и буквально тряслась от подступающего оргазма; едва прикасаясь, она намыливала складки набухших больших половых губ, хоть те и требовали более пристального внимания. Ольга не могла себе позволить прямо в ванной потерять голову и застонать. Томление достигло предела. Само купание, акт очищения, сделалось невыносимым. Даже прикосновение к поросшему рыжими завитушками лобку вызывало сладкую истому.

Красивая женщина вышла из ванной и обнаженной прошла в спальню, где ее ждал Иван. Трудно было поверить в это внезапное преображение – это уже была не та кроткая молодая женщина, теперь – настоящая рыжая дьяволица. Высокая, стройная, гибкая красотка. При ходьбе ее вздернутые, упругие груди каплевидной формы покачивались своей массой, сосочки затвердели и потемнели; бедра совершали заманчивые движения, выписывая грациозный шаг. Ольга, не произнеся ни слова, как кошечка забралась на кровать, улеглась на живот и вверила свое беззащитное тело любимому человеку.

Она пассивно лежала, ожидая своей порции головокружительного наслаждения, от нетерпения даже прогнула спину, отчего аппетитная попа еще сильнее оттопырилась и открыла доступ к мокреющей щелке. Уткнувшись бесстыдным лицом, скорее даже пряча его в сбившемся одеяле, Ольга извивалась телом, заманчиво крутила задом, соблазняя супруга на самые смелые действия. Иван не устоял. Он мгновенно избавился от одежды и влез на кровать, безостановочно шепча бессвязные слова и глубоко вдыхая пьянящий воздух комнаты. Пленительная, божественная женщина, она вызывала желание и желала сама. Она ждала не только прикосновений, но и слов, возбуждающих ее похотливую фантазию. Ольга уже позволила укорениться мыслям о присутствии в постели чужого мужчины.

Иван присел на бедра супруги и его напряженный пенис стремился в тесную ложбинку между оттопыренных ягодиц, он водил головкой по нежному бархату и оттягивал тот момент, когда помимо воли введет головку в гостеприимное влагалище жены. Однако, он устоял – плененный собственной фантазией, он отложил миг блаженства. Пришлось потянуться за Олиными ночками, без которых он уже не мог представить себе полноты страсти. Мужчина прижал один носок к промежности приглашающе разведенных полных бедер, чтобы впитать хоть часть источаемых Ольгой выделений. Он надавливал, вжимал материю в чувствительные зыбкие края влагалища, пока в порыве страсти не приставил туда пенис.

Словно одержимый он давил членом в накрытую хлопчатым носочком вагину. Иван наслаждался полнотой ощущений, но стремился словно одурманенный ввести член в нежную щелку супруги. Ольга извивалась от чувственности, она сама крутила задом, пытаясь насаживаться на член сквозь матерчатую преграду. Это была игра. Это была отсрочка удовольствия, влагалище Ольги не обладало такой способностью – поглотить все, что Иван пытался в него вдавить. Вдруг мужчина не выдержал, он отстранил промокший носок и разом, одним сильным движением ввел напряженный член в глубину жаждущего канала. Ольга облегченно завыла и обмякла всем телом.

Она принимала толчки и покорно лежала под натиском Ивана, поршень ходил взад-вперед, таранил ее матку, ноздри выпускали воздух, как клапана паровой машины, тела любовников покрылись потом. Ольга наконец получила желанное наслаждение. Она больше не противилась, принимала все вожделения любимого, понимая всю их прелесть. Оленька даже не протестовала, когда Иван прижал пропитанный обильными выделениями носок к ее прекрасному лицу. Она глубоко вдыхала любовный аромат, смешанный из соков их обоих. Член все еще таранил ненасытное вместилище, Ольга мелко вздрагивала и невольно закатывала глаза, выгибала позвоночник, бессильная перед силой испытанных ощущений.

Это был один затяжной оргазм, скопивший силы в течение всего дня. Иван замер, он силился сдержать бурный поток, растянуть прелесть настоящей минуты; лицо его исказилось, черты обрели суровость неравной борьбы и вдруг облегчение — поток спермы извергся глубоко в теле Ольги. Иван обрушился на ее спину и невольно разделил ее блаженство, не уменьшая – преумножая его. Когда силы вернулись, мужчина нащупал второй, ожидающий и еще чистый носочек, прижал его к Олиному влагалищу и как обезумевший смотрел на ее конвульсии. Сперма пропитывала хлопчатую материю носка, чтобы своей липкой массой снова лизнуть изящные Олины пяточки.