Мне всегда говорили, с самого раннего детства, что я должен всем помогать. Носить соседям сумки, помогать делать уроки одноклассникам, починить кран соседке, справиться о здоровье у кумушек перед подъездом нашего дома. Одним словом, как говорила моя учительница русской словесности, спонтанно помогать нуждающимся. И я не собирался отказываться от своих хороших манер только из-за того, что вдруг оказался в чужом городе.

Итак, я отправился в Москву в почётном качестве туриста из Екатеринбурга. Одним словом — понаехала тут всякая деревенщина… И вот, на второй день посещения столицы, я из музея шёл к станции метро. Спускаясь по эскалатору, вижу женщину, которая изо всех сил пытается спустить свою тяжёлую сумку-тележку с продуктами вниз на платформу. Проявился обусловленный столькими годами рефлекс — хватаюсь за одну сторону сумки, чтобы помочь даме достичь своей цели. Помощь, очевидно, ей пригодится, так как сумка оказалась довольно тяжелая.

После того, как мы добрались до платформы, женщина тепло поблагодарила меня, на что я ответил ей довольно механическим: «Не за что», прошёл несколько метров вперёд и стал ждать поезд.

Затем я вижу, как женщина поворачивается ко мне лицом, что позволяет мне рассмотреть её немного лучше. Около сорока, как и мне. Одета по погоде, довольно прохладной. Ничего ни отталкивающего, ни бросающегося в глаза. Но неожиданно нежные глаза и приятная сдержанная улыбка. Подходит состав. Я захожу в вагон в соседнюю дверь. Два места свободны. Два соседних места. Она садится на одно. Не совсем понимаю, почему, но на автомате занимаю место рядом.

Через несколько секунд она спрашивает меня: «Вы турист?».

Это правда, я выгляжу довольно расслабленным, по сравнению с напряжёнными лицами соседей, тех, кого раньше называли лимитчиками. Ну и, очевидно, не составляет труда об этом догадаться благодаря тому, что на груди у меня висит фотоаппарат… Самое смешное, что это не навороченная новая цифровая камера, а старинная зеркалка, «Киiв».

— От вас ничего невозможно скрыть, — ответил я. Вижу интерес в её лице. Оно медленно оживает. Её глаза становятся ярче. И это преображение довольно трогательно.

— Вы, случайно, выходите не на Соколе? – Спрашивает она меня.

— Нет.

Я не собираюсь выходить на Соколе. Я блуждаю бесцельно по закоулкам своего мозга и памяти. Станция«Сокол» точно не может быть целью моего туристического пребывания в Москве.

— Хотя… да, мог бы. Возможно… — Я не знаю, какая часть моего мозга продиктовала этот ответ. Автомат сознания, кажется, взял под контроль моё тело, мой голос.

— Станция «Сокол». — объявляет механический голос. Поезд останавливается. Она встает. Я делаю то же самое, не говоря ни слова. Она тянет за собой свою сумку-тележку. Подходим к эскалатору. Молча хватаюсь за её сумку, и мы поднимаемся по эскалатору.

Выйдя из метро, автомат в моём мозгу начинает диктовать слова, которые невольно вырываются из моего рта.

— Вам помочь донести сумку домой?

— С удовольствием. – ответила она.

Я не знаю, куда мы идём, почти не разговаривая.

Через несколько минут ходьбы она останавливается перед дверью в подъезд многоквартирного дома.

— Это здесь, — просто сказала женщина.

Она набирает код на двери, затем входит. Я следую за ней, даже не зная почему. Она меня не останавливает. Мы подходим к лестнице. Я понимаю, что должен помочь ей ещё раз поднять её сумку по ступенькам. Каждый из нас берёт ручку сумки со своей стороны, и мы поднимаемся на третий этаж. Останавливаемся перед дверью. Сейчас моя новая знакомая, вполне очевидно, даст мне отставку!

— Заходите! – Вдруг вполне буднично произнесла она, открывая дверь.

Квартира у неё скромная, но аккуратная и чистая. Она ставит сумку у стены.

— Устраивайтесь поудобнее, — сказала она мне.

Что тогда случилось со мной. О чём я думал. Мы пока обменялись лишь несколькими банальными предложениями. И всё ещё я себя с трудом узнаю. Зачем? Почему?

— Знаете, — сказал я ей, — вам следует быть осторожной, приглашая к себе малознакомого мужчину, тем более, предлагая ему устроиться поудобнее. В модных романах женщина, которая предлагает мужчине устроиться поудобнее, предлагает ему, обычно, и раздеться.

Едва я закончил читать себе этот довольно пошлый приговор, как тут же начал жесточайшее интеллектуальное сражение сам с собой.

— Нет, ну ты же засранец, — сказал я сам себе. — Болван, грубый придурок, ублюдок наихудшего сорта, — добавил я.

Я начал подбирать слова, чтобы извиниться и попросить разрешения выйти и вынести свой стыд на улицу, когда она спокойно сказала:

— Устраивайтесь поудобнее. Раздевайтесь.

Я смотрю на неё. У неё приятное трогательное лицо. Довольно обычное тело, но ничего отталкивающего. И она кажется такой искренней, когда формулирует своё приглашение.. .

Я стою лицом к ней посреди её квартиры. Не раздумывая, не говоря ни слова, снимаю рубашку. Я наклоняюсь и развязываю шнурки на туфлях, снимаю их. Продолжаю ту же операцию с носками.

Я останавливаюсь на мгновение, просто чтобы прочитать реакцию в глазах женщины. Я даже не знаю её имени. И не вижу неодобрения в её глазах. Я даже думаю, что при желании могу обнаружить в них небольшое пламя. Хотя, скорее, это дурацкая фантазия.

Отчаянным жестом расстегиваю пояс, а затем и пуговицу на штанах. В каком-то тумане расходится молния. Я просовываю большие пальцы под резинку трусиков и опускаю всё это вниз.

Обнажённый, лицом к ней. Мне кажется, у неё на лице улыбка счастья.

— А теперь, расскажите мне о том, что говорится в модных романах о романах в метро? – спросила она меня наполовину насмешливым, наполовину возбужденным тоном.

— Там модно писать о том, что это неправильно, когда в комнате, где случайно вдвоём оказались наедине мужчина и женщина, испытывающие симпатию друг к другу, только один партнёр чувствует себя комфортно и непринуждённо, — ответил я, воодушевлённый её реакцией на происходящее.

На её губах снова появляется милая улыбка. Не говоря ни слова, не переставая улыбаться, смотря на меня, как кролик на удава, она снимает туфли, потом носки. Затем расстегивает пуговицы своей блузки и роняет её на пол. Джинсы следуют следом. Она поворачивается, чтобы показать мне свою спину.

— Вы расстегнёте мой бюстгальтер? – Подсказывает она мне.

Так как именно моя склонность помогать привела меня сюда, я не возражаю и оказываю ей эту маленькую услугу, хотя процесс расстёгивания этой детали женского гардероба всегда вводил меня в легкий ступор. Детский комплекс. Мне никогда раньше не удавалось сделать это с первого раза. А сейчас я смог! Кстати, череда событий идёт не во вред мне, а только на пользу. Она поворачивается ко мне лицом, заставляя меня любоваться парой прелестных грудок, на которых едва ли видны следы её сорока лет.

Я приближаюсь к ней, чтобы поцеловать её в губы, что позволяет мне быть в пределах досягаемости её трусиков. Медленно просовываю руки под резинку и, прервав поцелуй, наклоняюсь, чтобы снять их.

— Ты меня хочешь? — спрашивает она, как мне кажется, с легким беспокойством в голосе.

Какой вопрос. Мой член уже давно мешает мне к этому времени, и это кажется мне убедительным ответом на её вопрос. Направляя руку моей новой подруги к моему малышу, я ответил:

— Вам нужны другие вещественные доказательства? — Произнеся эту дебильную фразу, я понял, что у неё появился новый повод презирать меня, но, не задумываясь, она, обхватив его ладошкой, начинает доставлять ему такое знакомое и завораживающее удовольствие. Пока она нежно ласкает самый беззащитный орган моего тела, я протягиваю руку к её пещерке. К моему удивлению, там уже всё мокро и жарко. Мои пальцы быстро покрываются её сладкими соками.

— Возьми меня прямо сейчас, — прошептала она. — Пропусти прелюдию… я действительно хочу почувствовать тебя внутри себя.

Это тот самый императив, от которого я никогда не откажусь.

Диван очень близок. Медленно веду туда свою напарницу. Она, как и обещала, без всяких прелюдий, ложится на спину, широко расставив ноги. Повинуясь её просьбе, я беру свой член и направляю его к раскрывшемуся отверстию влагалища. Он входит в него без труда. В мгновение ока я оказываюсь на дне этого горячего и влажного туннеля.

— Я так давно не трахалась, — прошептала она. – Сделай это так, как никогда раньше ты этого не делал. Пусть это будет твоя лучшая попытка в жизни… пожалуйста!

Как я мог её разочаровать? Итак, я начинаю медленно приходить и уходить, покачиваясь по сторонам. Она очень возбуждена. Через несколько мгновений с моего члена, когда я на мгновение вытаскиваю его её влагалища, начинают капать капли – результат этого её состояния. Я нежно целую её в шею, покусываю соски груди. Каждый раз мой импульс встречает экстатический вздох моего партнера.

— Трахни меня, как сучку. Я скучала слишком долго!

Её слова возбуждают меня всё больше и больше. Я пистоню её почти автоматически. Она стонет от удовольствия, которое лишь подтверждает её слова о долгом воздержании. Наши бедра скользят, влажные от пота и выделений из её киски.

Чувствуя неизбежность моего скорого оргазма, моя партнерша просит меня: «Кончи на меня! Я хочу видеть твоё лицо и член во время эякуляции! Я хочу, чтобы твоя сперма оказалась на моём лице и груди»

Признаюсь, я не привык к таким финалам. Я, конечно, видел такое в порно фильмах, но наяву в моей жизни всё до сих пор было более прозаично. Хотя, думаю, смогу исполнить этот маленький номер по заказу. Если женщина просит, то, пожалуйста.

В решающий момент я вытаскиваю свой член из её киски и хватаю его в руку. Как бы я ни был взволнован, мне не нужно долго дрочить. Первая струя попадает моей напарнице в лицо, немного удивив её, но не вызвав реакции ужаса. Несколько других, менее мощных струй украшают её грудь и живот.

Протягивая руки, моя партнерша хватает мой влажный член и нежно поглаживает его, пока он возвращается в состояние покоя. Мы не говорим ни слова. Мы наслаждаемся моментами, которые происходят после этого восхитительного непредвиденного соития.

После нескольких минут отдыха она спокойно произносит:

— Я должна идти на работу в шесть часов.

Я понимаю, что означают её слова. Мы нежно обнимаем друг друга. Медленно одеваемся. Я ухожу от неё, и, признаюсь, был счастлив лишь тем, что мы оба добавили в нашу жизнь чудесный эпизод, о котором будем вспоминать годы спустя.