Love Stories

Зайдя в номер, намеренно не включил свет. Кейс и клетку поставил под стол. Уже смеркалось, надо было торопиться. «Быстренько приму душ?» — «Конечно, Джон*. Я сразу за тобой, если не возражаешь?!» Наскоро ополоснулся, вышел, поставил клетку возле окна. Эшли-Ялини проскользнула в ванную. «Мыться быстро», — скомандовал уходящей. Подумал и сунул кейс под кровать. «Только выходи одетой», — крикнул через дверь. Положил на стол деньги, — условленную сумму. Подобрал музыку. (Ну, где она там? Скоро стемнеет. Забавный у нее рюкзачок. Чисто…

Читать далее Читать далее

«Окей, сеанс БДСМ окончен. Покажи-ка свою спортивную выправку. Стойку на голове можешь сделать?» — «Стойку? На голове? Ага, запросто. Возле стенки». Подлетела к стене, наклонилась, улыбаясь ему своим лоном, готовая к перемене баланса. «Постой! Кто же так делает? Рюкзак надень. Разве ж можно без рюкзака, дура». Надела, стала на голову. «Наручники туда положила?» — «Нет, а зачем?» — «Тебе, конечно, лишнее, а мне вовсе и нет. Ведь я в них был, не ты». Опять свалилась на пол, забегала по комнате….

Читать далее Читать далее

Вот оно что! Пронзенный купидоновой стрелой, истекая кровью, я застрял в стенах ресторана — этого жаниного лазарета — слоняясь, когда мне позволяли силы, по его хрустальному лабиринту. Даже отъел легкое брюшко, будучи частично лежачим: иногда, обессиленный ходьбой, я падаю под каким-нибудь столиком, хотя чаще всего это барная стойка. Жанна, когда у нее есть минутка, прибегает и врачует больного, омывает раны, делает, так сказать, перевязку. Приложив пальчик к губам, быстро подобрав юбки — хорошо, что под их ворохом она не носит…

Читать далее Читать далее

2. Калипсея Одиссея Стильная девочка. Девчонка. Оревуар, мадемуазель*, вив ля Франс. Как же ее, милашку-то, зовут? Изумруд в полутьме растоптанных ресторанных переходов. Как же, как?… Жанна! Точно, ее зовут Жанна, она тут недавно. Но, сдается, давно? Сидящий внутри меня непризнанный паэт срочно попытался запихнуть в ее корсет стихотворную купюру: Жанна, трепетно-жеманна, избегает Жан Вальжана. Парижанка ныне, Жанка слову своему служанка. Не поэтому ль так странно Вдруг проснуться с ней вульжаном? Но понравится ли ей мое, кхе, полное закавык словотворчество? Как…

Читать далее Читать далее

Эротическая проза, Прозаическая поза, Позабавиться мне, что ли? Или что-то написать? 1. Дорога Дорога, светотень наших странствий. Грех души цивилизаций, выкидыш нитки слюны, липкий вывертыш языка хамелеона. До-ро-га. Кончик языка приподнимается, чтобы воспеть основательное «до». Восходит к таинственным альвеолам — это «ро», попытайтесь пропеть его на манер «ре» музыкальной гаммы. Наконец, почему бы не завершить композицию, скажем, третьим, хотя и не последним тоном китайской речи, выдохнув финальное ветвистое «га»? Потрясающе печальное, вместе с тем недоуменное произведение артикуляционного аппарата. Мне дорога…

Читать далее Читать далее

(Все персонажи прои — совершеннолетние). Найти в наше время телефон публичной женщины не сложно. Нынче на каждом углу вас ярко поимеют буклеты с предложениями «достойно отдохнуть и расслабиться». Нет, в продаже их не имеется, но негры ведь ходят по городу и распространяют тьму. Раскладут по лавочкам в парке. Разложат по полочкам в любой завалящей дыре, в какую бы вы не закатились. Садясь в машину, подметите какую-то подмётную письменно — фитогеничную дрянь, затесавшуюся под дворники на лобовом стекле. Ба, да это…

Читать далее Читать далее

«Bоy, yоu vе bееn а nаughty girl yоu lеt yоur knickеrs dоwn»*. Джо сиял. Глаза горели наслаждением плотью. Он был сейчас силен страшной силой счастья, и не покориться этой силе было невозможно. Описал пальцем полукруг. Соблазнительница, мягко улыбаясь, повернулась к нему задницей — над ней, красиво вылепленной, проступали две нежные ямочки. Её тело было прекрасно, совершенно прекрасно. «А теперь наклонись к столу и слегка потряси задом», — прошептал Джо. Эшли покорно прогнулась. Её промежность с сочными губами уставилась на Джо….

Читать далее Читать далее

Ночь прошла безумно. Стояла полная луна — они не закрыли жалюзи — и освещала комнату своим колдовским светом. Стоило ему, отдыхая от ласк, глянуть на её тело, как всё у них начиналось заново. Джо шептал, как глупо, пошло, порочно проходила ее жизнь. Пунита злилась, юлила, дрожала, подбираясь. Умоляла «войти» или, сама, «вскочив», уносилась куда-то. Там, гарцуя на своем горячем жеребце, металась по краю обрыва, заглядывала в пропасть, разметав, как ведьма, волосы, блестя грудью, сверкая безумными изумрудными глазами на раскрасневшемся лице….

Читать далее Читать далее

Владимир Блюмкин с ассистентом вошли в приемное отделение. Владимир Борисович шатался и был непривычно бледен. Персонал настороженно уставился на высоких гостей, хотя, надо признать, Блюмкин был совсем не высок. Наконец, к ним подбежал какой-то мужчина, заговорил радостно и приветливо: «Рады приветствовать высоких… « Однако главный и совсем, как мы, к сожалению, выяснили, невысокий гость (к тому же, всего лишь главный начальник довольно захолустного и на отшибе города, — внесем сюда ясность с самого начала, как бы потом не забыть) вдруг…

Читать далее Читать далее

Сгущалась ночь. Для поднятия духа Джо пытался представить далекое завтра в розовом свете. Итак, солнечным утром появляется спасительница с тележкой уборщицы. Положим, сеньорита хаузкиперша представляет собой знойную женщину лет тридцати с лишком, невероятно уродливую лицом, но с очень красивым телом, — ничего, это даже в некотором роде пикантно. Зато теперь руки развязаны в прямом и переносном смысле. Они падают друг другу в объятия!… После чего он, не мешкая, бросается на поиски воровки. (Придушить, а то и удушить суку). В коридоре…

Читать далее Читать далее