— Лена, что тебе рассказать? Как он перетрахал всех своих и моих подружек? Как он мне фотки своих трофеев слал на телефон? Нет в этом ничего интересного, поверь! Вот ты сидишь здесь перед ним, титьками трясешь. Тебе не стыдно? Да он по-любому трахнул бы и тебя при первой возможности, не будь ты моей женой! – Дима выдохнул. – Тимур, извини! Не в обиду сказано. — Да ничего братан, с кем не бывает. – Тимур переглянулся с Леной и подмигнул ей….
Раннее утро следующего дня! Дима открыл глаза. Он осмотрел палатку, в которой было вполне уже светло, чтобы оценить обстановку вокруг себя. Рядом с ним, под покрывалом, лежала полностью голая супруга и тихо посапывала, закинув на него ногу. Дима с горечью вспомнил вчерашний вечер. Он вспомнил, как залез в палатку, после того как Лена попросила его уйти, как тайком начал подглядывать за своей супругой и Тимуром, боясь что они заметят его и ему станет от этого стыдно. Абсурд, правда? Кому и…
— Дима, ну что опять с тобой не так?-Лена обиженно отвернулась от мужа после того как он преждевременно кончил в неё, не подумав при этом, что супруга снова осталась без оргазма. Дима лишь пожал плечами, он не мог ничего с этим поделать, слишком большое наслаждение для него заниматься любовью с такой красавицей, гладкое нежное тело, упругая попка и полная подтянутая грудь которой вызывали в нем трепет, а затем уже преждевременную эякуляцию. Вечер начинался как нельзя лучше. Дима вернулся с работы…
Я пробирался по темным улицам Лондона, подсвечивая своим карманным фонариком, чтобы увидеть дорогу. Это было в 1942 году и затемнение строго соблюдалось. Моя часть разместилась в казармах на другой стороне города, и я был назначен дневальным, но Джим Ричардс, мой друг, хотел со мной поменяться — его сестра выходила замуж в выходные. Я доложил дежурному офицеру, и он нам разрешил. Я постепенно приближался к дому. Мама была бы удивлена, увидев меня, а Джим снабдил меня несколькими сухими пайками со склада,…
Перед уходом Коллинз попросил Джину сделать несколько фотографий. Она согласилась неохотно, потому что он хотел, чтобы она была только в чулках, без трусов — чтобы были видны ее груди, вагина и попа. «Ты продаешь влагалище, малышка. Ребята должны видеть, что предлагается». Она держала руки на бедрах, когда он делал интимные снимки ее тела, которые украсят альбом с его «блядским реестром». Затем Коллинз дал Джине 15 долларов США, ее первый деньги за проституцию. «Спасибо», — сказала она, целуя его. «Генерал будет…
Мама с сыном открыли глаза почти одновременно…Я увидел затуманенные, от желания и спиртных паров, глаза друга и прочёл в них: « Отступать поздно, действуй…» –Теть Наташ, вы такая …я от вас схожу с ума…только немножко, посмотреть разик… Так я бормотал ,одновременно укладывая её на диван и, избавляясь от брюк… – Неет… Так нельзя…Бред… Я с детьми…Если кто узнает… – лепетала она, но сопротивлялась явно «понарошку»… – Только чуть-чуть…ну пожалуйста…никто не узнает…у нас вами уже много секретов… Я подхватил её ноги,…
Меня зовут Франк ван Дорт, во время инцидента мне было 20 лет. Мои родители голландцы. Отец был членом Посольства Нидерландов, а мама работала переводчицей в МИДе. Моя история происходила во время 1942 года, когда город Амбон, в Голландской Ост-Индии, по-прежнему принадлежал Нидерландам. Я работал лаборантом в колледже Св. Сервата. В этот период нашей истории японцам противостояли голландские и австралийские войска. Колледж Св. Сервата использовали в качестве госпиталя для лечения раненых с фронта, и как я помню, в госпитале размещалось более…
Гюнтер: «Даааа … ты хочешь быть непослушной девочкой, правда? Должна ли турецкая девочка быть с немецким парнем? Тебе нравятся необрезанные ребята?» Я не знаю, почему Гюнтер говорит это каждый раз, когда он возбужден. Я нахожу это унизительным и немного расистским, разве он не знает, что я такая же немка, как он немец. Какая я турчанка? Я пью спиртное, ем свинину и слушаю музыку в стиле металл. Насколько я могу быть более еще более немкой? У меня есть немецкое гражданство и…
Я заказал пинту невыдержанного, военного пива. У них, каким-то чудом, оказался джин, и я заказал две рюмки для мамы. Не было свободных столов, но мы нашли лавку у стены, где мы могли бы сидеть. Рядом с нами была куча польских солдат, и я думал, что мы сможем свободно говорить, они не понимали ни слова. Мама сделала большой глоток ее напитка, глядя на меня глазами полными слез. «Я … я не знаю, что сказать, сын», — произнесла она. Я сжал ее…
Галя во дворе вообще прослыла общей давалкой. Она практически не кому не отказывала. Давала себя трахнуть налево и направо. Этим, естественно, все пользовались. И я не исключение. Кроме того, ее не сложно было уговорить и на минет. Но вот на что она ни как не соглашалась, так это на групповуху. Ну никак не желала Галя идти по кругу, как ее не уламывали. Но мы с моим другом Виктором решили устранить этот пробел в ее сексуальной биографии. Мы с ним заранее…