Как пришли дьячок с Евтухом, Не повёл Хома и ухом, Даже слова не сказал, Лишь таращил вдаль глаза… Видно отказали ноги, И пришлось звать на подмогу Козаков, чтоб до дому Как – то довести Хому. Там горилки из бутыли Внутрь Хоме с полкварты влили, Чтоб прошёл его мандраж, Он так поперхнулся аж… Водка – зло, но как иначе? Зато соображать он начал, И в глазах, глядящих ввысь, Появился некий смысл. На живые лица глядя, Даже волосы пригладил: «Да… такие вот…
Предзакатною порою Гроб с покойницей, толпою, Как обычай наш велит, В церковь на плечах снесли. Хоть и было против правил, Сотник сам плечо подставил, И до самой церкви нёс, Не стыдясь горючих слёз… Церковь древнюю открыли, В центре гроб установили, Свечи вкруг зажгли, потом Молча все вернулись в дом… Сотник приказал козакам Накормить Хому, однако, Не давать горилку пить, В церковь в ночь сопроводить. В час вечерний, как случалось, Возле кухни все собрались – Бабы, девки, мужики, Пахари и козаки….
Ну а что купец с товаром? Он, хоть и казался старым, Смог всё быстро провернуть, Снарядил обоз, и – в путь! Без дорог – всё ж не Европа – Он за восемь дней дотопал, (Пару раз в грязи завяз), До Воронежа как раз! Там уж, как договорился, На ладью он погрузился, Парус крепкий натянув, Вниз отчалил по Дону! Закупил он хлебца, мяска, В вольном городе Черкасске, И меж буйных берегов, Двинул к крепости Азов. Слава Богу, что в то время…
«Но от Москвы до британских морей…» Словно тройка быстрым бегом, Пролетел январь со снегом, А за ним февраль – нахал Двадцать чисел отмахал. И в стране, большой и разной, Подошёл мужицкий праздник, Ожиданьем веселя, – «Двадцать третье февраля»! Этот день, давно известно, Был в Союзе повсеместно И в почёте, и в чести, Пей от пуза, Бог простит! Не стесняясь, отмечали Те, кто немцам помогали, Кто в тылу в войну торчал, Кто на фронте воевал. При медалях ветераны, Без медалей партизаны,…
Сказка быстро говорится, Только дело долго длится, Так не так, а, наконец, Отбыл из дому купец! Наказал своим девчонкам, Пока он в чужой сторонке, Все хозяйство здесь вести, Да приличия блюсти. Те, как прежде, обещались, Но, как прежде, и сорвались «Во все тяжкие», пока Съехал батя из Торжка. Снова в кучу всех согнали, И неделю так «давали», Что у каждой в этот срок Письки выпали меж ног! Так уж их расковыряли, «Губы» до полу свисали, Так растёрли их внутри, Что…
Аленький «цветочек» Триста лет тому, иль больше, Не в Голландии, не в Польше, Не в английской стороне, Жил купец в родной стране. Торгашом лихим был, смелым, Развивал большое дело: Снаряжались корабли Чуть ли не на край земли. Торговал пенькой, свечами, Мёдом, лесом, соболями, Раз в полгода караван Шёл в одну из дальних стран. Жил как водится богато – Полной чашей его хата, А по честному сказать, Терем – комнат в двадцать пять! Плюс хозяйство, всё как нужно – Кузня, скотный…
Он, проспавши до обеда, Малость отошёл от бреда, Всё, что пережил с трудом, Показалось жутким сном. А когда уж накормили, Да горилки штоф налили, Всё забылось, улеглось, Настроенье поднялось! Хоть вопросов «что там было?» От людей с лихвой хватило, Отвечал, тая глаза: «Что же… были чудеса…» Он, вообще, из тех был типов, Что им дай пожрать и выпить, Да помять подушку всласть, То и жизнь их удалась! Днём был совершенно в духе, Приставал чуть к молодухам, Всё старался как –…
Очень скоро, иль не очень К «праздничной волшебной ночи» Всё пришло, и без забот, Завершился «старый» год. Накануне девки в хате Стол накрыли небогатый, Что достали на селе, То и было на столе. Две «уснувшие» селёдки, Разместили посерёдке, С маслицем капуста в плошке, Да полчугунка картошки. Огурцы солёные, Да грибы мочёные, И с мороза, наконец, С сисек – писек холодец! Но, потратив ползарплаты, В городке почти по блату, Раздобыли, ого – го! Бутылёк «шампанского»! В хате всё прибрали с толком,…
«Ох и скучно в деревне у нас…» Три девицы под окном Заскучали вечерком. Говорит одна девица: «Впору прямо удавиться! Так тоскливо, спасу нет, Заварганить что ль обед? Чтобы щи, и чтоб котлеты, Чтоб чаёчек подогретый, Нарубаться б этих щей, Глядь, и стало б веселей!» Говорит друга девица: «Что обед! Сейчас напиться б! Самогоночки б чуть – чуть, Враз забыться и уснуть!» Третья молвила девица: «Эка невидаль – напиться! Щас бы, девки, мужика, «Пыжика» помять слегка!» Только вымолвить успела, Дверь тотчас…
Тут, как будто из засады, Из когорты голозадой, Вышел конюх наперёд, Яйца и затылок трёт: «…Нынче, так или иначе, Не найдёться «хрен» стоячий… Все висять, как у меня… Разве только у коня… Ежели так сильно надо, Я помочь хозяйке радый, У меня конь, так и быть, Враз захочить засадить!» «Да ты что совсем рехнулся? – Голос Настеньки взметнулся, – Ну – ка пшёл, мерзавец, вон! Ишь, чего удумал – конь!» «Стой, сестрица, погоди – ка, Интересная «клубника»… Говоришь, что член…