Обычно мы занимались со Светой по субботам. Целую неделю я маялся. Время словно остановилось. Я его торопил, но оно тянулось… тянулось. И мысли в моей голове крутились одна хуже другой. Я боялся, что в следующий раз все пойдет по официальной схеме и эта сказка останется только в моих воспоминаниях.

Боялся, что Света начнет испытывать дурацкие угрызения совести, самообвинение во всех тяжких грехах, в том, что она развратила ребенка. Ведь, если я ничего не путаю, то, что между нами произошло называется инцестом?. В обществе и религии такие отношения не одобряются и даже осуждаются. Тем более такие отношения внука с бабушкой?

И всё же я ждал, что в следующий раз все продолжится так же удачно, и не хотел верить, что ничего не получится и «кина не будет».

И, действительно, когда Света открыла мне дверь, она была какая-то собранная и все время отводила глаза, избегала встречаться со мной взглядом. Она даже начала быстро-быстро говорить, что то, что произошло в прошлый раз было неправильным, что допустили слишком много лишнего, это всё нужно забыть как страшный сон. Но, я подошел к ней сзади, прижал ее к себе и опустил голову ей на грудь.

– Света, я тебя очень люблю, ты самая хорошая, лучшая женщина на свете. Я целую неделю мучился, ждал нашей встречи. Не отталкивай меня, я теперь жить без тебя не могу. Одновременно с этими словами я поглаживал ее попу и прижимался к ней своим вставшим членом. И она потихоньку «растаяла». По-видимому, гормоны сделали свое дело, критика сознания начала снижаться и включились инстинкты, влечение. Я повернул ее и крепко прижал к себе. Она запрокинула голову, чтобы взглянуть в мои глаза, и я стал целовать их. Затем, я развязал поясок халатика и… обнаружил, что бабушка в лифчике. Да, она готовилась дать мне решительный бой и выстроила заградительные укрепления. Но, только не для любящего человека. Я вытащил ее груди из чашечек лифа и стал целовать сосочки, затем опустился перед ней на колени и поцеловал ее в пупок и через трусики в пах и ниже.

Постепенно она растаяла, ее воля была сломлена. Она охватила руками мою шею, я подхватил её на руки, и я понес на кровать. Мы долго и нежно целовались, обнимали друг друга, но никто не делал попыток прямого проникновения. Мы лежали на боку, я держал ее руку в своей и смотрел в ее глаза.

– Я тебя очень люблю, и не могу жить без тебя! Цель моей жизни с прошлой субботы – быть с тобой рядом, обнимать и целовать тебя! Я готов даже терпеть и не переходить на интимные отношения а только быть с тобой рядом, прикасаться к тебе, вдыхать запах твоего тела.

– Я тоже всю неделю думала о тебе, скучала, ждала тебя! Но пойми и ты меня. Ты ребенок, а я взрослая женщина. Как в моей голове могли соединиться два противоположных знания. Я хочу тебя и не имею права иметь тебя!

После такого диалога мы продолжили целоваться и обниматься. Я не знал, как снимается бюстгалтер, потому, что никогда этого не делал. В порно женщины либо сами его снимают, либо они уже без него, поэтому я попросил её научить меня этой премудрости. Она впервые за вечер улыбнулась:

– Какой же ты, в сущности, еще ребенок! Не знаешь элементарных вещей!

– А ты научи, я постараюсь усвоить эту науку, как усвоил, с твоей подачи логарифмы и квадратные трехчлены!

Услышав этот последний аргумент, она просто расхохоталась, быстро сняла лифчик и показала мне крючочки, которые надо было расстегнуть.

– И всего то делов? Оказывается ларчик просто открывается?

Ну, трусики с нее я уже снял сам, она только слегка оторвала свою попку от матраца. Мы вновь крепко прижались друг к другу, но, продолжали ласкать тела, не стремясь к проникновению. Я запустил свою ладонь в промежность и стал водить ею туда-сюда. Света взяла меня за уже оживший член и стала его массировать. Наше возбуждение усиливалось, но, все равно, никто не хотел переходить в атаку.

– Дай мне полизать твою, вернее мою «девочку», – попросил я её, – развернись ко мне.

Она послушно легла киской к моему лицу и взяла в рот. В отличие от прошлого раза мы никуда не спешили и долго ласкали друг друга, прежде чем кончить. Но, на этот раз мне это понравилось еще больше. Не звериная страсть, а нежность ощущалась в наших теперешних отношениях. Мы продолжали ласкать друг друга и после оргазма. Медленно, лениво, плавно, мы снова довели себя до взаимного возбуждения, но, уже не кончали.

Я предложил Свете войти в нее спереди, она согласилась, и я уже хотел было пойти в прихожую за двумя пачками купленных для этой встречи презервативов, но, она остановила меня.

– Не надо, родной мой, я приняла заранее противозачаточные, а, СПИДа, надо полагать, у тебя нет. Признавайся, ты имел за эту неделю случайные половые связи?

– Ты что, издеваешься? – ясделал вид, что возмутился.– Я всю неделю думал только о тебе! Не знаю, как смог дожить до этого дня, а ты говоришь – случайные связи. Я и не жил эту неделю, а существовал и считал дни, часы, минуты до нашей встречи.

А про себя подумал:

– Значит она все-таки готовилась к встрече и к такому развитию событий и приняла противозачаточные средства. Вот яркий пример женской логики и борьбы разума с чувством.

Прежде чем войти в неё, я полизал ее киску, но смазывать ее не было нужды, она была влажной, я бы даже сказал мокрой, хоть отжимай.

Войдя в её пизду, я снова испытал те же чувства, что и в первый раз, только гораздо острее, потому, что на мне не было резинки. В этой позе мы не стали торопиться. Я то входил в нее, то вынимал хуй и проводил им по промежности и касался клитора. Света же при этом извивалась подо мной и обвивала мой таз ногами. Как то случайно получилось, что ее ноги оказались у на моих плечах и я испытал новые, ранее неизвестные ощущения. Она так искусно подмахивала, что мой хуй входил в ее пизду полностью а мои яички хлопали ее по анусу. Смазка вытекала из киски и заливала и яички и анус.

Так мы трахались минут двадцать. Хотя мы и не торопились никуда, но, постепенно возбуждение нарастало и я начал судорожно сливать свою сперму в её пизду, при этом Света вся задергалась и кончила вслед за мной. Я лежал на ней до тех пор, пока мой приятель сам не выполз из влажной и теплой пещерки. И снова мы лежали обнявшись и целовали друг друга во все чувствительные места. Отыскание этих мест на её теле стало для меня весьма увлекательным занятием. Это было и возбуждающе и познавательно. Я стал понимать, что чем больше ласк и поцелуев ты отдашь своей любимой, тем больше получишь взамен.

Но, время, отведенное на наши «занятия» давно истекло и утекло. Мне нужно было возвращаться из этого Рая в свой опостыливший домашний Ад.

В этот день мы совсем не занимались математикой.

– Скажу маме, что я сегодня извлекал корни и делил многочлен на одночлен. И, кстати, Света, не нужна мне теперь эта математика, я уже думаю поступать на философский факультет или психологический. Я всю неделю думал о смысле жизни, об отношениях между полами, между людьми. А посвятить всю жизнь извлечению корней – скучно!

– Выходит, занимаясь математикой я зря свою жизнь прожила, неинтересно, скучно? А ты знаешь, что такое теорема Ферма? Сколько математиков билось над ее решением. А Космос? Запустишь ты ракету на орбиту без математических расчетов! Да наш институт получил грант от фонда Сороса на исследования в области искусственного интеллекта. Наша лаборатория будет этим заниматься. Я, может быть, скоро на три месяца в командировку укачу в Штаты!

– А как же я? – громко завопил я. – Как я буду жить без тебя, вдали от тебя? Опять с Дунькой Кулаковой сходиться?

– Ну, во-первых, это еще только планы, когда они осуществятся еще неизвестно, а, во- вторых – что за вульгаризмы ты допускаешь в своей речи, товарищ филосОф?

– Как мне не хочется расставаться! Как мне не хочется уходить? Мы ведь ничего сегодня не успели? В прошлый раз было больше, обильнее!!!

– Считай, что сегодня у нас было повторение пройденного материала, —весело сказала Света и расхохоталась!

– А что у нас намечено на следующую субботу? Новые позы?

– Поживем – увидим! Неужели ты не понял, что секс это творчество! Ты привык, наверное смотреть порноролики, где все стандартно – он сверху, она снизу, оральный секс, анальный секс, раком, на полу, на стиралке!

– Ну, анального у нас еще не было! А что, давай попробуем в следующую субботу.

– Угомонись, пробник! Кстати, ты знаешь, кто такой пробник?

– Нет.

– Это жеребец такой, сильный, крепкий, но не породистый. Его подводят к породистой кобыле, чтобы он ее разогрел, чтобы у нее открылись все нужные для оплодотворения каналы и заработали железы. А потом его убирают, и подводят породистого жеребца, который ее и оплодотворяет. Ты ведь у меня не пробник?

– Нет, конечно!

– Ну вот и ладушки, мой «Мужчина». И еще я хотела тебя предупредить, чтобы ты, не дай бог, не рассказал кому-нибудь, особенно в кругу сверстников про нашу тайну. Ты же понимаешь, что кроме общественного осуждения я могу напороться и на реальное уголовное преследование за совращение несовершеннолетнего!

– Ну, вообще-то мне уже есть восемнадцать, и, потом, я теперь вообще ни с кем не общаюсь, никуда из дома не выхожу. И, еще вопрос, кто кого совратил! По-моему все было наоборот! Это я тебя в прошлый раз совратил, я первый начал!

– Ну, не будем выяснять, кто первый, кто второй. Я тебя очень прошу, отнесись к этому серьезно! А теперь быстренько одевайся и марш домой к мамке! Кстати, ты ее случайно еще не соблазнил?

– Да нет, что ты, она совсем не сексапильная, размазня какая-то, «ни сиськи, ни письки», да и попы, одним словом. Мне за ней даже подсматривать никогда не хотелось. Она, наверное, вся фигурой в твоего первого?

– Ну, как поется в известной песне: «Кто у нас не первый, тот у нас второй»! А в смысле породы, ты пожалуй прав, вся в отца, если только он ее отец? И бабушка захохотала на всю прихожую.

Я долго целовал и обнимал её на пороге, а когда за мной захлопнулась дверь стал с нетерпением отсчитывать часы, оставшиеся до наших «занятий»!