Сердце стучало в груди как бешеное. Я реально собиралась сделать это. Нет, я хотела этого. Хотела по-настоящему. Хотела больше, чем что-либо в этот момент. Все мыслительные процессы переместились из головы вниз, между ног, туда, где киска источала все больше влаги в трусики. Отказаться, передумать, взять себя в руки я уже просто не могла.

Это был самый обычный двор в Сокольниках. Старые кирпичные дома образовывали подобие коробки, в которой расположился уютный зеленый двор. Вернее, я помнила его уютным, потому что бывала здесь днем — сейчас, уже за полночь, тут было очень тихо и темно, почти жутко. Горели только пара лампочек на дальних подъездах и редкие окна. Едва разбирая дорогу, я инстинктивно шла к самому темному углу. Меня двигал вперед адреналин. Я подошла вплотную к стене дома, в углублении зиял черный провал. Да, то, что нужно! Это был спуск в подвал. Стоило мне осторожно ступить на лестницу, голова закружилась — от страха, напряжения и похоти. Сейчас… сейчас я правда сделаю это.

Внизу было сыро и темно, я едва различала свои руки, которыми нащупывала стены. Под ногами громко скрежетали банки и еще какой-то мусор, сбрасываемый сюда годами. В нос отчетливо ударил запах мочи, но меня это только раззадорило. Нарастающее возбуждение раскатывалось от киски по всему телу. Да, о боже, сейчас я как грязная шлюха разденусь здесь, в месте, где ссали бомжи, среди этого мусора и нечистот.

Руки уже машинально поставили сумку на пол и принялись стягивать одежду. В ушах звенело и стучало одновременно, пока я стаскивала свою тонкую белую маечку, следом расстегнула короткие джинсовые шорты и неловко пропихнула их через кроссовки. Теперь на мне были только они и нижнее белье. Дрожащими руками я нащупала застежку лифчика и поддела ее — лямки сами соскочили с плеч, обнажая мою грудь. Ладони на автомате легли на сиси и сжали их, стало приятно… Оставалась последняя преграда. Я нагнулась и спустила трусики, после чего переступила через эти уже ненужные полоски ткани. Они были насквозь мокрые, пропитавшиеся соками моей киски.

Ох… Я глубоко вздохнула. В голову ударила волна пьянящей голой свободы. Да, я голая, полностью голая! Здесь, на улице, в этом грязном обоссанном закутке. Прикусив от возбуждения губу, я закрыла глаза, руки сами заскользили по обнаженному телу. О даа, мои широкие бедра, большая сладкая попка, слегка выпирающий животик… Сырой июльский ветерок обдувал кожу, как бы играясь с ней, пробуждая мурашки. Руки поднялись чуть выше и вновь обхватили сиси. К 19 годам они смотрели в разные стороны и слегка обвисли — это парило меня каждый день, но только не сейчас. Сейчас было плевать. Я сжала грудь, попутно лаская стоящие колом сосочки. Ммм… Как хорошо, как сладко… Наконец пальчики скользнули вниз, к очагу моего зуда, моей похоти.

– Аахх…

Я не смогла сдержать стон блаженства. Моя щелочка была вся в влаге, соки уже стекали капельками по ногам — я зачерпнула немного и отправила себе в рот. Вкус желания, вкус секса… Пальцы принялись медленно, растягивая кайф, ласкать набухший бугорок клитора, я задрожала, предчувствуя скорый оргазм. В таком состоянии я могла кончить очень быстро. Изо рта донеслись тихие стоны. Я открыла глаза и посмотрела наверх, туда, куда выходила лестница. Господи… Мне нужно это сделать, мое тело, моя изнывающая киска требуют этого.

Не переставая поглаживать клитор, я начала подниматься по ступенькам. Осторожно, стараясь не шуметь и прощупывая каждый шаг. В голове застучала одна мысль: «не надо!», но я уже не подчинялась разуму. Выйдя наконец из грязного склепа, я вдохнула чистый летний воздух, взгляд заскользил по двору. Припаркованные машины, темные силуэты деревьев, желтый свет из окон откуда-то сверху и ни одной живой души. Да… Я хочу быть здесь голой, хочу кончить тут, в этом дворе, как похотливая сучка, прямо у всех на виду… Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я убрала руку с киски и пошла вперед. Не думая уже ни о чем, только наслаждаясь чувством обнаженности, своей свободой и похотью.

Мимо машин, все дальше от своего убежища, от своей одежды, я шагала по асфальту к скверу, который раскинулся посередине двора. Испуганно озираясь на каждый шорох, тут же переводила взгляд обратно на свое голое тело, на колыхающиеся от ходьбы сиси. Словно защищаясь, я сжала их в ладонях, пока ноги расправлялись с преградой в виде небольшого заборчика. Киска источала все больше влаги и зудела, требуя от меня продолжать, умоляя ласкать ее, прося об оргазме. Я остановилась рядом с деревом и обернулась — по-прежнему никого вокруг. Окинула взглядом сквер: справа прорисовывались формы детской площадки, в нескольких метрах передо мной стояла большая каменная будка, наверное подстанция или вроде того. Я сделала пару шагов по направлению к ней и встала на просвет, лицом ко всему двору, к каждому дому. Казалось, будто из их черных оконных проемов на меня уставились сотни глаз. И все до единого наслаждаются видом моего голого тела. Рука легла на киску.

– О боже, даа… Ааах… – в полном исступлении я зашептала сама себе, не в силах больше контролировать свою похоть. Униженная, опозоренная сучка — так я ощущала себя, так я мечтала себя ощущать. – Даа… Аах… Я голая шлюха, фаак…

Слова сами покидали мой пошло приоткрытый рот, а вместе с ними сладкие стоны. Пальцы все быстрее скользили по клитору, то и дело проникая в дырочку, лаская ее самые нежные места. Она отвечала приятным хлюпанием. Кончить. Я хочу кончить здесь, в этом московском дворе, на виду у всего мира. Хочу, чтобы все видели мой кайф и мой позор. Еще, еще немножко. Свободной рукой я стиснула трясущуюся сиську, готовясь к оргазму…

Внезапно сердце будто оборвалось и ушло в пятки. Краем глаза я увидела неподвижную фигуру. Силуэт, контур человека, стоящего под одной из дальних ламп. Он был повернут ко мне, он смотрел на меня. Я застыла не в состоянии пошевелиться, все в той же позе — полусогнутое голое тело на пороге оргазма, одна рука на груди, другая в дырочке. И тут силуэт двинулся на меня.

Блять, блять, что же я наделала? Не соображая ничего от ужаса, я дернулась с места и побежала к будке. Спрятаться за ней, укрыться и не двигаться. К одежде бежать уже было бессмысленно. Все было бессмысленно, меня видели. Блять, что я натворила. Ноги подкосились, стоило мне завернуть за угол. Мышцы сковала судорога ужаса, я припала к холодной каменной стене и съехала по ней вниз, попой прямо на сырой бетон. Меня трясло. Зачем, зачем я это сделала? Сомкнув руки вокруг коленей, я сжалась в клубочек, словно пытаясь стать невидимой, не издавать ни единого звука. В ушах стучал пульс. Закрыла глаза. Пусть это будет просто сон, просто ночной кошмар, пожалуйста, боже… Я хочу проснуться. Но нет, все было слишком натурально. Что со мной будет? К глазам подступили слезы, хотелось зарыдать.

– Эй, девушка да?

Разряд тока пронзил мое тело. Я распахнула в ужасе глаза и уставилась на темную мужскую фигуру прямо передо мной. Что-то заставило меня инстинктивно привстать. Полусогнутые ноги дрожали и не слушались, как и руки, которыми я судорожно пыталась прикрыть открытую грудь.

– Почему голая, а? – обладатель характерного азиатского акцента стоял неподвижно всего в метре от меня, всем телом я чувствовала на себе его оценивающий взгляд.

– Ох… я… простите. – слова не складывались в предложение, меня пробивал озноб. – Я, я не хотела… извините.

Я попыталась сделать шаг налево, укрыться от его взгляда, но приезжий тут же сократил дистанцию и выставил руки, не давая мне уйти. Его темное лицо, черные глаза были теперь в каких-то десяти сантиметрах от меня.

– П-простите… Можно я пойду? Мне правда… Пожалуйста…

– Эй, погоди, ладно? Куда торопишься? – сильная рука легла мне на бедро, меня передернуло.

– Ч-что вы..?

– Красивая такая.

– Не надо, п-пожалуйста.

– Что не надо, мм? – его вторая рука схватила и крепко стиснула мой бок, не давая пошевелиться. – Девушка красивая такая… Почему одна? Голая…

На этих словах его руки поползли наверх, впиваясь грубыми пальцами в кожу, прихватывая животик, дотронулись до моих ладоней, прикрывающих грудь, и властным жестом сдвинули их. Он тут же вцепился в мои беззащитные сиси — я задохнулась от шока — и принялся мять их. Я пыталась, я хотела что-то сказать, но звуки не покидали мой рот. Как выброшенная на берег рыба, я могла только хлопать им. Слезы покатились по щекам.

– Нравится, да? – его лицо исказила похотливая гримаса. – Сучка… Кайф хочешь.

Мое тело было не способно пошевелиться, сделать хоть что-то, чтобы это прекратить. Я просто застыла в оцепенении, пока его руки сжимали мою грудь, тискали сосочки, выкручивали их. Что мне делать? Помогите…Наигравшись, его правая ладонь скользнула вниз, к киске, прошлась по губкам и тут же вошла в нее. Меня пробрала судорога, изо рта вырвался сдавленный писк. Мерзкие сардельки чужака во мне, в моем самом сокровенном месте.

– Ммм… Мокрая пизда. – он оскалился, глядя мне в глаза. – Трахаться хочет.

– Не надо, пожалуйста… – я смогла выдавить из себя только шепот. – П-прошу, не надо…

Никакой реакции. Его грязные пальцы, теперь уже три, продолжали буравить мою дырочку. Свободной рукой он с силой мял мои сиськи. Я видела перед собой только его звериный оскал, оскал насильника. Хаотичные обрывки мыслей звенели в голове, заглушая все остальное. Меня изнасилуют. Прямо сейчас. Нет, меня уже насилуют. Мое голое беспомощное тело в его власти. По моей собственной дурости. Из-за моей похоти. Я шлюха, но я не хочу, пожалуйста… Никто мне не поможет. Господи боже… Я всего лишь хотела кончить. Помогите, за что мне это?

– Хорошая пизда. Мокрая.

– Пожалуйст-та… – слезы градом катились из глаз, я уже ничего не видела перед собой. – Я же… я ничего плохого вам не сде… сделала…

Он что-то пробормотал на своем, я уже ничего не могла различить. Все бессмысленно. Бесполезно. Одним движением он развернул меня к стене. Во мне как будто закончился кислород, паника ударила в голову, ноги подкосились. Я рухнула коленями на бетон, впечатавшись подбородком в камень. Звон и адская боль удара разбежались по телу. Передо мной теперь было только белое мутное пятно, грубое шершавое покрытие впилось в локти. Как больно… Где-то далеко, на задворках сознания, я услышала звук ширинки, почувствовала его руки на моей попке. Тихо заскулила от жалости к самой себе, понимая, что сейчас будет.

Его член вошел в меня быстро и сильно, одним ударом. На всю глубину. Моя киска хлюпнула и приняла его. По телу прошел спазм, меня дернуло так, что я снова ударилась подбородком. Ствол задержался только на секунду, словно наслаждаясь своей властью, а потом пришел в движение. С каждым взмахом все быстрее и быстрее. Сношая мою дырочку, используя ее. Его яйца со звоном бились о мой лобок. Этот звон и невнятное бормотание за спиной раздавались эхом в голове. Звуки моего унижения. Сиси тряслись как бешеные в такт его ебли. Меня трахали, как шлюху, как бездушное мясо. Насильник припал ко мне сзади и схватил правую сиську, не замедляясь, не переставая иметь мою дырочку. Еще и еще. Уничтожая остатки моего достоинства. Водоворот странных мыслей закрутился в голове: я заслужила это, я разделась, показала свое голое тело, показала, какая я доступная.

– Ааах… – предательский стон вдруг сорвался с моих губ, я прикусила губу. Внезапно, неожиданно для самой себя, я почувствовала нарастающее тепло, желание. Оно разливалось между ног, исходя от киски, становясь все сильнее с каждым взмахом члена, каждым проникновением в мою дырочку. Нет, нет! Так нельзя, я не могу… – Аах! Ааах!

Стоны бесконтрольно покидали мой рот, я ничего не могла сделать. Волна сладкого кайфа поднималась откуда-то из глубины, все нарастая и нарастая. Похоть забурлила с новой силой, вытесняя страх и шок. Меня окутал примитивный животный инстинкт — быть выебанной, использованной дыркой. Боже… Я хочу, хочу кончить! Да, пусть он ебет меня, ебет как сучку!

– Дааа! Аах… Аааах!

Жар его твердого, каменного члена в киске. Его удары, напор похотливого зверя. Ствол двигался во мне уже на предельной скорости, проникая все глубже, доставая до самой матки, раздвигая стенки моей узкой дырочки. Он насиловал и уничтожал самое интимное, самое ценное, что у меня было, растягивал мою щелку, а она отвечала влагой, она текла, не в силах сопротивляться кайфу. Бедра сами заскользили в сторону члена, помогая ему, насаживаясь на него. Я запрокинула голову и тряслась под ударами, не переставая стонать. Думая только о том, какая я шлюха и как мне хорошо. Мир вокруг словно перестал существовать, единственное, что имело значение — горячий ствол, ебущий мою пизду.

– Аааах! Ааах! ДАА, ДААА!

Мой крик сорвался в хрип, связки отказали. Огненная волна дикого кайфа ударила в киску и побежала по организму, обдавая меня своим жаром. Блять, господи, дааа!!! Судорога пронзила все мое тело, за ней еще одна, и еще. Поток наслаждения захлестнул каждую клеточку, окатил отказавший мозг. Мышцы зашлись в конвульсиях, локти подкосились, я упала лицом на грязный бетон. Боли не было, только кайф. Еще, еще!! Хочу кончать! Моя попка дрожала, продолжая рефлекторно насаживаться на ствол, продлевая оргазм. Я почувствовала, как сокращается киска, выбрасывая соки на долбящий ее член. Как хорошо, как сладко… Спазмы наслаждения продолжали пробирать меня насквозь, с ног до головы, когда он резко и сильно вошел в меня — до самого конца — и замер.

– Аааах…

Я испустила тихий стон, ощутив, как внутри меня вибрирует член, выстреливая сперму прямо в матку. Он кончал, кончал в меня. В мою беззащитную киску. Его фрикции вошли в такт с пульсацией моей дырочки. Как охуенно, боже… Он наполнял киску своим сладким семенем, разливая тепло по всему лону. Еще и еще. Как я хотела этого, хотела, чтобы меня использовали, спустили в меня всю сперму, фаак… До последней капли…

Наши оргазмы затихли почти одновременно. По всему телу бежали мурашки, перед глазами стоял туман, я глупо улыбалась, приложившись щекой к сырому бетону. Не в силах даже пошевелиться. Обмякший член выскользнул из растраханной дырочки, вслед за ним потек коктейль из моих соков и спермы. Донесся звук подтягиваемых штанов и ширинки. Я не могла даже обернуться и посмотреть — силы покинули меня. Слышала только быстро удаляющиеся шаги, переходящие в бег. Моя попка так и продолжала стоять откляченная, открытая всему и всем, словно прося еще, умоляя выебать ее снова.

Так прошла то ли полминуты, то ли минута, а может и больше. Я молча, пытаясь прийти в чувства, начала подниматься, расправлять затекшие конечности. Сладкое послевкусие отступало, наступала суровая реальность. Проявилась резкая боль на подбородке, он был в крови, как и руки, изодранные бетоном. Стоять было по-прежнему тяжело, я прислонилась к стене. Вдруг резко я почувствовала на себе всю грязь этого мира: щеки были залиты слезами, они сохли и стягивали кожу, грудь и живот — измазаны сырой землей, все ноги тоже, из киски продолжала сочиться сперма, капая вниз и стекая по ляжкам.

Я сделала пару неуверенных шагов, они отдались ноющей болью в промежности. Надо было идти. Не особо разбирая дороги, не обращая уже внимания ни на что, я брела по траве мимо кустов и деревьев. Туда, к спасительному забору, асфальту, машинам, одежде… Я чувствовала себя шлюхой, самой грязной подзаборной блядью, которую использовали по назначению и вышвырнули. Меня изнасиловали, надругались над моим телом, осквернили его спермой ублюдка, а я ловила кайф, кончала на его члене, стонала, как сучка. Это было хуже, чем просто насилие, это было предательство самой себя.

Кое-как прикрываясь, я пересекла двор. Теперь мне было стыдно за свое голое тело. Машинально, на автомате натянула на себя мокрую, провонявшую одежду. Впрочем, она полностью подходила мне сейчас. Я вышла из подвала и побрела прочь, подальше от этого двора. Так быстро, как только могла. В арке на выходе чуть не столкнулась с молодой девушкой — опустила глаза лишь бы не встречаться с ней взглядом.