Я всосал клитор и губы, прикусывал их, опять посасывал, я водил языком помедленнее, опускался пониже, повыше, я ощущал этот вкус горячей, текущей самки. Я сосал, лизал, погружался в это блаженство — нырял и выныривал. Уже не только мой подбородок был мокрым, но и всё лицо было покрыто Таниными соками. Но я не собирался останавливаться, я мог, казалось, продолжать вечность. Не знаю сколько это длилось, но вдруг Татьяна сжала мою голову бёдрами и так вцепилась в мой затылок, что казалось, что она сейчас оторвёт мне скальп с волосами. А ещё при этом я совершенно не мог дышать. Её промежность пульсировала, вбрызгивая мне в рот порции соков. Вдруг она расслабилась и отпустила мою голову, а я смог дышать и посмотрел на неё.

— Ну надо же! — засмеялась она:

— А знаешь как это называется, то что ты сейчас делал? Куннилингус, это называется куннилингус, куни, ну а ты мой дорогой, теперь самый настоящий исполнитель куни, — и она засмеялась, натянув при этом свои трусы мне на голову.

Затем потрогала ногой мой член, придавив и чуть сжав его пальчиками ноги, и почувствовала, что он опять стоит, после чего, удовлетворённо хмыкнув, сказала:

— Теперь ты всю жизнь будешь вспоминать как я тебя в рот трахнула, как ты от этого тащился, как кончал просто от того то тебя в рот женщина имеет. Ты теперь мой маленький лизун! — она говорила грубо, почти матерясь, а меня это заводило ещё больше.

Она больно и не слишком церемонясь, царапая своими ногтями схватила меня за волосы на голове, затем поставила свою ногу на край ванну, и сказала:

— А ну, поцелуй мне ногу!

Я покорно стал покрывать поцелуями её ступню и пальчики с ноготочками покрытыми чёрным лаком. А она приговаривала при этом:

— Ты сейчас лизал впервые женскую, взрослую пизду. А теперь лижешь и целуешь ноги. Понимаешь кто ты после этого? Ты ведь теперь не просто мой пиздолиз-подлиза, ты теперь моя вещь, предмет для удовольствий. Так ведь? Ты согласен? Что хочу с тобой то и сделаю, — Татьяна сдвинула свои трусы с моей головы на шею и сдавила ими её как ошейником, затем задрала мне голову за подбородок повыше, чтобы видеть мои глаза.

— Ты меня понял!? — вскрикнула она и вдруг влепила мне звонкую пощёчину!

— Да, я понял, — ошарашенно пробормотал я.

— Неправильно! — и вторая пощёчина обожгла мне щёку:

— Говори так — да, я понял, Хозяйка! Повтори!

— Да, я понял, Хозяйка, — повторил я и внутри меня разлился восторг, мне стало безумно хорошо

— Давай поцелуй мою сладкую писеньку, скрепим наш договор, — смеясь, приказала она, и я поцеловал её восхищённо, счастливо улыбаясь при этом.

— Давай вставай! Пошли в комнату, что-то тут холодно в ванной, и я ещё хочу кончить! — Таня быстро развернулась и покачивая своей попкой пошла в комнату.

Она выключила работавший телевизор, быстро запрыгнула под одеяло и полулегла спиной к стенке.

— Становись на колени и ныряй под одеяло, сам знаешь куда, — и она засмеялась.

Я беспрекословно опустился на колени перед её кроватью. Мне было видно, как она раздвигает ноги под одеялом, потом она высунула свои божественные ступни и велела мне их целовать. Я самозабвенно начал целовать их, а потом облизывать и засасывать пальчики, сначала несмело, но потом, заметив что ей нравится, уже смелее и энергичнее. Она улыбалась и слегка постанывала, было видно, что ей приятен процесс поклонения её ножкам. Но вот она приподняла одеяло и поманила меня туда.

Запах её выделений заполнил всё пространство под одеялом. Тут Татьяна через одеяло надавила мне на голову и направила вниз, к себе между ног. Но сначала из-за темноты я уткнулся лицом ниже её писеньки и лизнул там, за что получил лёгкий подзатыльник.

— Нет, погоди, сейчас там я не просила! — прокомментировала мою ошибку Татьяна

Я поднялся выше и начал лизать там, где она хотела. Было темно, жарко и просто божественно пахло её промежностью. Я то лизал, то посасывал клитор как она меня учила, я стонал и изнемогал, издавал разные звуки, причмокивал, и сам думал о себе как о конченой шлюхе, которую заставили сосать и она старается. Меня это дико, неимоверно возбуждало. Я тёрся при этом о край кровати своим членом, вдавливая головку в бортик, и чувствовал, что вот-вот кончу.

Через некоторое время Татьяна откинула одеяло, вцепилась мне руками в волосы и стала сильно прижимать меня к себе, прямо втискивая моё лицо в свою пульсирующую и брызгающую щель. Она кончала, заливая меня потоком своих выделений, . Одновременно с ней со стоном начал кончать и я, уже, наверное, в сотый раз за день.

Татьяна посмотрела на меня:

— Ты что тоже кончил?

И, получив утвердительный кивок, поинтересовалась:

— А тебе не стыдно?

Я молчал. Она начала давать мне несильные пощечины и продолжала при этом интересоваться, мол, не стыдно ли мне. Я сильно покраснел. И ответил, что мне стыдно.

— Ах, стыдно, — шептала Татьяна, схватив меня за волосы:

— А почему? Да потому что ты лизал мне, и тебе это нравится, и ты кончаешь от того, что лижешь, маленький ты негодник!

Она отвесила мне ещё одну пощёчину и заулыбалась

— Я просто в шоке! Трусы мне стирает! Лижет! Сосёт! Ноги нацеловывает! Ты знаешь как я сама о таком мечтала? Нет, дурачок, не знаешь. Ты знаешь, что мой муж меня за n лет совместной жизни ни разу не довёл до оргазма. Понимаешь что это такое? Я спала с другими мужиками и кончала от куни, а мой придурок, видите ли не мог лизать то, чем писают, но сосать я при этом ему была должна, — так она говорила, а я сидел на полу и потрясённо молчал.

При этом она снова протянула мне для поцелуя свою ногу и движением головы велела поцеловать её. Я снова целовал её прекрасную ступню, а она второй ногой ерошила мне волосы на голове и задумчивым, затуманенным взором, смотрела, казалось, внутрь себя.

Вдруг она толкнула меня ногой в грудь и приказала идти к себе, сказала, что хочет побыть одна. Я поднялся и пошёл к себе в комнату, была уже глубокая ночь. А я чувствовал только запах её соков, ах это её запах — повсюду, ею пахли мой нос, мои губы, мои руки, моя голова, а на шее у меня до сих пр были Танины трусики. Я упал на кровать и начал яростно дрочить, кончая раз за разом, и как то прямо так и уснул.

Через небольшое, наверное, время я почувствовал вдруг, как Татьяна, которая перед этим видимо неслышно вошла в мою комнату, опустилась мне на лицо своей истекающей соками писькой. Она опять тёрлась о моё лицо, била меня по щекам и приказывала ей лизать. Теперь она заставила вылизывать и её попку, вокруг дырочки которой тоже росли курчавые, колючие и длинные, но такие сладкие волоски. Это продолжалось долго, я потерял счёт времени, а она елозя по моему лицу и периодически сжимая мне член и стискивая яйца доводила до оргазма и себя и меня, несколько раз. Потом я снова уснул. Мне снилась моя Хозяйка. Снилась Таня. Прекрасная и желанная.

Утром я проснулся. Тани рядом не было. Её трусы всё ещё были у меня на шее. Я встал, чтоб умыться и сходить в туалет. Хотел незаметно прокрасться мимо Таниной двери, но она услыхала, что я в коридоре и позвала к себе.

— Эй! Жень! Зайди-ка сюда! — услышал я ее голос, она впервые с момента нашего знакомства назвала меня по имени.

Я не знал как вести себя, а она лежала под одеялом и смотрела на меня прищурившись.

— Слушай, а ты знаешь, что это я вчера отключила автомат на стиральной машинке, и швабру из туалета тоже убрала я. Мне интересно было, как ты выкрутишься, но я даже предположить не могла, что всё обернётся именно так. Хотя скрывать не буду — трахнуть я тебя планировала в любом случае, — засмеялась Татьяна.

— У тебя странный вид, ты недоволен может быть чем-то? — Татьяна приподнялась на локте:

— Или ты забыл, что было ночью?

— Нет, помню! — пришлось мне ответить.

— Помнишь, а отвечаешь неверно. Как надо отвечать? — хитро спросила она.

— Помню, Хозяйка, — неуверенно ответил я.

— Ну вот, теперь вижу, что помнишь. Ты трусы мои с шеи сними, иди их постирай, сам умойся, свари кофе, завтрак приготовь — я омлет хочу с помидорами, ну и приходи, проверим всё ли ты помнишь из изученного, — так проинструктировав меня, она удовлетворённо откинулась на подушку, но тут же, как будто вспомнив что-то опять приподнялась.

— Погоди! — остановила она меня снова.

— А ну ка поцелуй мою ногу! — приказала Татьяна.

Я наклонился и с упоением поцеловал её прекрасную ступню.

— Только не вздумай там сейчас подрочить! Накажу! — сказала она мне, подставив для поцелую и вторую ножку.

— Ну достаточно. Теперь иди мой сладкий, скачками, — и Таня засмеялась.