Утром после столь спонтанного вечернего секса нас ждало совместное пробуждение в объятиях друг друга. Я чувствовал, что наша любовная связь крепла, а сейчас, когда на Веронике была короткая ночнушка из черного шелка, я почти не краснея засматривался в ее вырез, наблюдая за движением груди во время дыхания, или движением длинных, крепких ног, меж которых так лелеял вновь оказаться Митрич. Будь спокоен, милый друг, моя сестренка была в надежных руках!

Я улыбнулся от этой мысли, и оказалось, что Вероника уже проснулась и наблюдает за мной.

— Ты чего улыбаешься? – был ее первый вопрос.

Далее мы говорили о всякой ерунде, вполне беспечно, и казалось, ничего даже не напоминало о вчерашнем соитии. И все же мне не давал покоя один вопрос.

— Как ты считаешь, то, что между нами происходит, это нормально?

Видно она ждала такого вопроса и обдумывала ответ со всей рассудительностью.

— Ну, понимаешь, конечно, нет…

Я потускнел.

— Ты сам понимаешь, к чему такое ведет в плане генофонда и как подобное преследовалось церковью, например… Поэтому я и прошу тебя не кончать в меня, хотя ты был не против, я по глазам вижу.

Я зарделся.

— Но я не могу противостоять и своей страсти, и как здоровая женщина (самка) нуждаюсь в гормонах… А где их взять?

— А ты… мастурбируешь? – я чувствовал, что слова даются мне с трудом, но хотелось знать правду.

Она отвела взгляд, чувствовалось, что ей не хотелось открывать все карты.

— Ну ты ведь понимаешь, что это естественный процесс, без него нельзя, но и это не заменит полноценного партнера: тактильные ощущения, ласки…Секс в удовольствие может быть только от совокупности действий.

Я задумался. Конечно, она была права. Именно этого мне не хватало с Риткой. В миссионерской позе она лежала подо мной бревном, мои просьбы быть на мне сверху оканчивались ее обидами… А о том, чтобы взять ее сзади и речи не могло идти. Это, видишь ли, ее унижало!

— Но иногда приходится только на себя и рассчитывать… — закончила она как-то грустно.

Она полусидела на кровати и я мог лицезреть ее пышущую здоровьем грудь, подрагивающую при движении. Мне хотелось их потрогать, но я сдержался, сжав кулаки.

Прикрытый простыней член выдавал мои намерения.

— Тебе повезло с Митричем, у вас много чего было.

— Да уж… — усмехнулась Вероника. – Если бы не его тяга к спиртному…после чего он мнил из себя героя…

Она засмеялась в кулачок.

— Героя без трусов с увядшим членом…

Я засмеялся вместе с ней, чувствуя себя кретином – Митрич был нормальным мужиком, а я, получается, обсмеивал его!

Неожиданно я решил поддеть сестренку.

— Могла бы его и стимулировать.

— А я что делала? – спросила она, глядя на меня в упор и с тенью улыбки на губах. При этом ее губки чуть напряглись, точно в воздушном поцелуе.

— Ты ему… — я похотел окультурить это слово, но не смог. – Ты сосала ему?

— Бывало, если на меня накатывало… — Вероника опустила глаза, точно чего-то стесняясь. Наверное, не каждому приятно чувствовать на себе клеймо минетчицы, но в моей недолгой супружеской жизни этого не было и помине.

В моей груди все заклокотало.

— А если бы я попросил…

— Что попросил? – включила дурочку Вероника.

— ну как… ну чтобы ты… — горло мое сдавило от нелепости моего желания. Боже мой, что я предлагаю близкому мне человеку!

В ее глазах бесился огонек.

«…сделала тебе минет?» — эти слова так и не слетели с ее губ.

Она сглотнула и потрепала локоны, явно о чем-то думая.

— Просто, я бы не хотела, чтобы ты думал обо мне, как о падшей…

— Но это все равно только между нами…

Она как-то устало посмотрела на меня.

— Неужели тебе остального не хватает? Обязательно это нужно?

Пристыженный, я опустил глаза.

— Просто я хотел понять и ощутить это… Когда красивое женское лицо…

— Не начинай… — она с жалостью посмотрела на меня. – Рита во всем тебя обделяла, я знаю, но это не значит, что какие-то фантазии должны становится для тебя обязательными.

Мой член стоял, и даже несмотря на то, что он был прикрыт простыней, не могло уйти от внимания Вероники. Она сидела на кровати, поджав ноги, и вырез ее ночнушки осел, позволяя осмотреть ее груди, которые она совсем не потрудилась прикрыть. Конечно, я не пялился на них открыто и нагло, но она словно искушала и испытывала меня.

«Может, уже и сама потекла?» — проскочила мыслишка.

— Все это прихоти, — продолжила она. – которые порой не оправдывают ожиданий.

— Если ты сама не захочешь… — сказал я вдруг.

— И я не хочу… — подвела она итог.

Мой член бунтовал, и я терял контроль над ситуацией.

Вероника собралась встать, подавшись к краю дивана, когда я перехватил ее за плечо.

— Погоди… Пожалуйста… — я чувствовал, что унижаю себя же такими просьбами, и что дело может обернуться скандалом, но не мог сдерживаться. – Хотя бы просто…

Моя задница взмокла от натуги, прежде чем я обмолвился.

— Просто поцелуй его…

Вероника потупила взор на вздыбленной простыне и прикусила губы. Не знаю, было ли в этом испытании что-то постановочно театрального, но я буквально физически ощущал ее моральную ломку. Она то прикрывала губы рукой, то отводила взгляд, жмякая кулачки, а глазки перебегали с простыни на пустой угол комнаты за кроватью.

Наконец, она просто прикрыла лицо ладонями и покачала головой, но я чувствовал, что не в знак отрицания. Ей просто надо было собраться эмоциями!

— Окей, — выпалила она губами. – Я сделаю это, но…

Она прямо посмотрела мне в глаза.

— Но это должно стать нашей главной тайной!

— Конечно, о чем речь?

— Ну то есть, секс – это само собой, а такой… просто чтобы я не слышала пренебрежений, что сосалка и минетчица, понял? Что «она у меня брала» и все такое…

— Я понял… О чем речь?

Вероника подлегла ближе, и я сам откинул простыни. И без того напряженный член стал еще крепче. Вероника перехватила его у корня, плотно сжав ладошку. Вся энергия незримо переместилась на пунцовую головку.

Она спустилась ниже, до уровня моего пояса, осматривая возбужденный орган. Некоторое время Вероника явно собиралась силами, чтобы сделать то, о чем я ее так просил. Наверное, ей было не просто собраться духом, ведь минет – дело глубоко интимное…

— Я даже Митрича особо этим делом не баловала, — призналась она, и перевела дыхание. – Ну ладно…

Сперва она скрыла в себе лишь головку, а потом чуть наехала на член губками, вбирая в себя.

Я охнул от охвативших меня эмоций, и Вероника подняла на меня глаза.

Я невольно испустил полустон, сказав: «Вот это да…», и прикрыл глаза.

Может быть, ей не хотелось, чтобы за ней наблюдали в тот момент, но ощутив, что Вероника заглатывает меня глубже и больше, я вновь посмотрел на нее.

Вероничка приняла позу холмика, опираясь на локотки, стоя на коленках и оттопырив попку. При желании я мог заценить, как раскачиваются ее груди в разрезе ночнушки, но у меня был иной интерес. Завороженный, я наблюдал за тем, как Вероника втягивала мой член в свой ротик, причем делала это умело и расковано, придерживая ствол ладонями.

«Ого, моя сестра – минетчица!» — мелькнула пошлая мыслишка, но в слух я сказал.

— Какой ка-а-айфффф…

Она глянула на меня, не прекращая поступательных движений ртом. Губы ее плотно облегали мой половой орган.

Я погладил ее по голове, запутывая волосы в ладонь.

Вероника чуть склонила голову на бок, не прекращая движений ртом, и в этот момент наши взгляды снова встретились. Возможно, ей была просто интересна моя реакция, и я не скупился на слова похвалы.

— Ты суперская, Ника… Вот это женщина!

Вероника прилегла рядом, все еще насасывая мой член. В ее рот он был погружен на большую часть, а основание она придерживала одной рукой. Второй она потянулась себе между ног, и вскоре я отметил как ритмично та стимулирует «свою малышку».

Я поглаживал Веронику по голове, и тронув ее шею стал делать массажирующие движения. Вероника разомлела, подтянувшись ближе ко мне. Ее груди расплющились о мое бедро, и даже через ночнушку я ощутил жар, идущий от них.

Она сосала уже с каким-то механическим исступлением, и мне хотелось, чтобы она взяла в рот весь мой орган, но я останавливал себя на мысли, что Вероника уже и без того превзошла все мои ожидания.

Неожиданно она чуть приподнялась, и легким движением скинула с плеч обе бретельки ночнушки. У нее были потрясающие по форме груди, которым больше бы подошло слово сиськи, и я не сдержал эмоций:

— Ого… Ну ты даешь!

Вероника уже оставила мой член в покое и села на поджатых ногах напротив меня. Она уложила разметанные по лицу волосы назад, при этом на ее ладони я видел влажный отблеск.

— Я сверху буду… — сказала она и чуть придвинулась ко мне.

Вид ее груди побудил меня к действию, но прежде чем подставиться ей плашмя, я подтянулся к ней, не отводя взгляд от ее груди.

— Погоди, дай-ка…

Она с удивлением посмотрела на меня, и я ощутил неловкость момента.

У Ритки была полтараха, если как следует сжать, а у Вероники они свободно болтались, лишая меня покоя.

Я страстно и звонко поцеловал ее груди, каждую по отдельности, и взвесил их в руках, оценив тяжесть этой горделивой красоты!

— Ты такая красивая…

Вероника легонько толкнула меня, и я упал на кровать.

Она легко оседлала меня, прижав бедра к бокам. Я чувствовал себя в ней, и не хотел сдерживаться.

Я вновь потрогал ее грудь, чувствуя себя реально осчастливленным таким даром, и услышал, как зацокала сестра.

— Бедный мальчик, скольких же радостей тебя лишала эта плохая девочка…

Вероника шутила, но я не хотел заступаться за свою бывшую. Ведь при всем насмешливом тоне, Вероника была права на все сто!

Господи, как же мне нравилось чувствовать себя внутри женского лона, когда оно вбирает в себя мой фаллос. Я чувствовал, что прибавил еще несколько сантиметров, и видел блаженство на лице сестры, когда она раскачивалась на мне.

Я входил в нее глубже, или она вмещала меня в себя – не скажу, но кайфовали мы вместе. Я не трогал ее, хотя ее сиськи, раскачивающиеся в такт движению, так и просились мне в руки. Но мне было просто приятно смотреть за тем, как они ходили ходуном, а Вероника, видя направление моего взгляда, чуть улыбалась, довольная таким к себе вниманием.

Потом она сменила позу, сев на меня в виде буквы М, когда ноги были широко расставлены по обе стороны моего тела, а низ живота оказался опущен. Я видел свой член, входящий в нее, и от этого зрелища я ощутил глухое биение сердца. Я мог любоваться ее «малышкой», в то время как вид собственного члена, героически проникающего в нее, буквально вводил меня в эйфорию!

Я чувствовал себя настоящим мужчиной рядом с ней, и мысли о братско-сестринских отношениях уже не довлели надо мной.

Явно любуясь собой, Вероника, чуть замерев, уточнила:

— Нравится? – хитрюга словно бы читала мои мысли.

— Очень… — выдохнул я.

Она вдруг резко захлопнула открытый вид своими коленками, и я аж взвыл, вызвав ее самодовольный смех.

— Не надо так пялится на свой лишь предмет… А то я уже ревную, что обделена вниманием!

Я улыбнулся в ответ, и положил руки ей на колени, силясь раздвинуть их.

Но Вероника была сильной и упертой женщиной, и мне не удалось совладать с ней.

Однако наша сиюминутная борьба привела к тому, что мой член вышел из нее, а сама Вероника скатилась на бок. Правда, убегать она не стала, а просто повернулась ко мне задом, предоставляя право входа.

— Только ты это… не забудь, короче…- напомнила она.

Я кивнул, и уже умелым движением направил свой член в ее лоно.

На сей раз я положил руки на ее талию, чтобы было удобней, и стал закачивать в нее себя.

Веронику повело: она закрыла глаза и не стесняясь, стала ахать на каждый толчок с моей стороны.

При иных обстоятельства я бы хлопнул ее по заду, но не хотел тревожить ее мягкую кожу пунцовым рубцом, а потому сдержался.

Вероника не сдерживала порыва страсти, постанывая, а я шумно сопел, увеличивая темп.

И хотя до разрядки можно было еще подождать, я решил не рисковать, потому что боялся утратить над собой контроль.

Вынув член, я заработал по нему вручную, и быстро достиг эффекта, прыснув фонтаном спермы под ее ноги.

Вероника, все еще возбужденно дыша, развернулась и с интересом посмотрела на лужицу мужской семени в кровати. Затем, коснувшись ее пальчиком, поднесла его ко рту и слизнула капельку влаги.

— Питательно, — со знанием дела произнесла она.

Я же взял ее лицо в ладони, и поцеловал в губы…