Всем привет, я Олеся. Хочу рассказать немного из своей жизни, поделиться наболевшим. До недавнего времени я жила с матерью и отчимом, в поселке городского типа с одной школой, где все друг друга знали и ненавидели. Был разгар лета, и толпы озабоченных подростков шатались в поисках приключений. Я почти не выходила на улицу. За мной увивалось пол-посёлка, зная что у меня не было пары. Здесь не было принято спрашивать согласия — могли изнасиловать или напоить и изнасиловать толпой. Одноклассницы не понаслышке знали, что такое аборт, а когда мне Светка(школьная подруга) рассказывала, как её рвало от грязного члена во рту, а её трахали дальше смеясь, меня тоже вырвало. Она втянулась в эту жизнь, а я не могла. Я с раннего детства умела постоять за себя, я была крупней, сильней, быстрей сверстников и откровенно наслаждалась, причиняя боль обидчику. На момент событий я могла поломать кости двум-трем старшакам и не сбить дыхание. Я носила половинку бритвы за щекой, кастет в кармане джинсов и короткое шило не скажу где. Моя целочка стоила дорого. Я не боялась ходить по посёлку, но ходить было почти некуда, да и от похотливых слюнявых придурков тошнило. Итак, стояла удушающая жара. Я решила сходить на реку искупнуться. Пилить было далеко (больше десяти км в одну сторону, но ближе нельзя — пол-деревни сбежится. Я основательно собралась (еда, вода и т. п.), и отправилась. Как только я вышла во двор, сразу же начались неприятности. Под своим ржавым корытом с гайками лежал отчим, а из коротких шорт вывалились потные волосатые шары. Как теперь бедной девочке расслабиться после купания? Козёл, видать для меня старался. Я обошла его унитаз и направилась к воротам.
— Олеська, стой, дело есть! — соседский щегол Пашка подбежал ко мне и уже тихо сказал: — Ты купаться? Не ходи через гаражи. Там тебя ждут.
— Меня везде ждут. Тебе-то что?
— Возьмешь меня с собой, на речку. Там Шрам и ещё двое, я слышал —
Шрам сказал им: поможете рассчитаться — поделюсь. Они точно тебя ждут.
— Не пойду, но и тебя не возьму — малой ещё.
Он убежал, а я вернулась во двор. На движке отчимовой тачанки лежал гвоздодёр длиной в полметра. Я могла бы его взять не спрашивая, но приличная барышня должна быть вежливой. Я обошла капот и, галантно вдавив яйца в землю, взяла железку. Отчим хрюкнул в знак согласия и его лимузин закачался на гнилых чурках. Я от души врезала по руке, которая судорожно сжимала мою дворянскую ножку, и поняла: гвоздодёр прекрасно сидел в руке. Теперь белый танец за гаражами. Отчима было жалко — теперь на мои трусы не подрочит. Я подходила к гаражам и заводилась — адреналин разогнал сердечко и замедлил время. Главный ухажёр поди заскучал. Раньше он был Паленый, пока не прижал меня в школьном сортире. Тогда он обнял меня, а я поцеловала его в шею, едва не задев артерию, и в скулу. Затем сломала нос головой и чуть не сломала себе ножку о его мотню. Потом ему пришлось взять новый псевдоним.
Я увидела двоих самоубийц там, где и ожидала. Бросив им под ноги рюкзак, я развернулась, метя в голову третьего своей игрушкой. Я не ошиблась — железо приятно чавкнуло, и я, присев в обратном развороте, навсегда испортила походку одному и бросила в голову этот чудотворный жезл другому. Я огляделась: Шрам дергался на земле, зажав руками что-то кровавое вместо лица, те двое спокойно лежали. Я подобрала рюкзак, железку и пошла на речку. Хотелось петь (да и Вась тоже, но об этом чуть позже). Я топала и мечтала о прекрасном принце в белых носках, чистых трусах(можно и без), который знает что такое зубная паста, парфюм и куннилингус. Перед глазами появилось лицо брата. Я не думала о нем. Я верила, что он заберёт меня в город из этой дыры и там у меня будет всё. Но мать была против. Валера приходился мне братом по отцу и мать его ненавидела, хотя и была третьей по счету в жизни моего отца. Она была красавица, пока не спилась. Он хотел отвадить её от дурной компании и погиб в драке. Брат любил меня и часто приезжал, но без согласия матери не мог меня забрать. В тяжёлых мыслях я пришла на берег речки. Бросила рюкзак на землю и полезла на самое высокое дерево, чтобы осмотреться. Никого не обнаружив, я спустилась и разобрала рюкзак. Я сняла с себя всё, разложила на траве и разлеглась на покрывале. Ветер приятно щекотал тело, солнышко грело, речка манила прохладой. Я провела по телу ладонями от шеи до коленей, помяла свои сисечки, пощипала сосочки, по телу волнами плескалось тепло. Я раздвинула ножки и принялась за работу. Устав как следует, я поплавала, вытерлась и принялась за еду. На свежую голову я придумала как свалить. Подкрепившись, я решила ещё пару раз устать как следует, потом поплавать и домой — развлекаться… Мать кормила этого козла с ложечки горячим супом, хотя левая рука у него была (пока) целая. В трусах у него наверное был компресс, потому что шарики бы не опухли до таких размеров. — Ах ты коза драная, ты зачем папку-то, кормильца нашего! — В ответ я достала из рюкзака железо. -На мать — не смей!
— Да я ему ещё добавлю!
Кролик съежился и прикрылся целой(!) рукой. — А то оборзел совсем: сосешь не так, яйца массируешь не так. — я замахнулась. -Так пойдет?
Маманя опомнилась:
— Ах ты ж кобель старый! На молодую потянуло!?
Кобель был ещё не старый, поэтому я услужливо протянула ей свой гвоздодёр. Он взвыл, когда на него вылился суп, и маманя стала его успокаивать, поглаживая по голове и руке железячкой. Он долго не выдержал и сиганул в открытое окно, прямо на раму от папиного мотоцикла.
На следующий день мама его уже простила, так как на него было жалко смотреть: маме было жалко, что он весь в бинтах враскоряку лежал и стонал, а мне — что у него ещё полскелета не сломано.
Но главное свершилось — она меня выгнала!
Валера приехал за мной через неделю. Я сильно не скучала, ожидая его. Я развлекалась как могла. Шли эти дни, и я часто сновала с горячим чайником в свою комнату. Проходя мимо любимого кормильца, я заботливо качала ещё кипящий чайник над ним, припоминая последние трусики. Те что были на мне, не в счет — я их залила вместе с джинсами и они не отстирывались. Козлик своими кульбитами замахивался на звание горного, но не мог далеко ускакать. Я задерживала руку с кипятком над ним и усюсюкала:
— Не смеши меня, мумия! Подглядывал, как я моюсь? Чё задёргался?
Я надеялась, что к приезду брата он будет уверенно заикаться. Наконец, Валера приехал за мной. Он дал пару-другую мелких взяток и быстро уладил дела с документами. Мы ехали в рай! Правда, в рай нас бы не пустили. Я была в единственной приличной, но очень короткой юбке и без нижнего (спасибо кормильцу) белья. Я сидела на заднем сиденье и ловила Валерины взгляды в зеркале. Я не хотела прикрываться. Мне первый раз в жизни было приятно от того, что кто-то меня увидит голенькой. Это было так классно, что нестерпимо захотелось раздеться полностью, и я знала — брат бы не сердился. Жалко было только машину.
У Валеры было как в сказке — дворец(двушка на втором — классная!), Принц(Валера) и злая ведьма(его»благоверная»). Он сразу набрал мне шмоток не глядя, выделил комнату и отправил в ванную. И сходу случился казус — я намылила голову(я не знала что воду можно не экономить), и не смогла открыть душ вслепую. Глаза начало есть, и я закричала (деревня!). Валерик ввалился в ванную и поднял лейку. Когда он смыл мне пену с головы, я увидела лужу на полу и то, как он на меня смотрел. Я не думала закрываться. — Давай соберём воду. — предложила я.
— Я сам. — ответил братик и принёс ведро и тряпку. Я стояла и смотрела на его сильные руки. На ум пришла его жёнушка, лежащая рядом с отчимом в одной палате.
— Ты это, в ванне приляг и поливай себя, а то я тряпку мимо ведра выжимаю.
Я засмеялась и последовала совету брата.
С Бастиндой я сразу нашла общий язык. Она знала, что я знаю. Её видела в сауне одна отчаянная деваха — Светкина двоюродная сестричка. Они на пару развлекались с каким-то богатым дедушкой где-то полгода назад и до сих пор не поделили гонорар. Светка ещё предлагала шантажировать её. Ведьма знала. Поэтому ходила вокруг меня на задних лапках: кофе в постель, шампанское в ванну и какао с маслом. Но вот брат уехал по работе на неделю. Мы его проводили, и я села перед теликом с тарелкой салата. Я увлеклась фильмом. Вдруг я заметила, что она смотрит на меня как-то странно и улыбается. Я тоже улыбнулась (ведь от улыбки станет всем светлей).
— Чего лыбишься, мразь? Щас за тобой приедут! Думала я тебя тут терпеть буду? Я тебя на панель продала за штуку зелени. В деревне своей поди натаскалась хрен немытый обсасывать. Теперь пригодится.
Я молчала в ответ и улыбалась. Тут в квартиру вошли два «здоровяка». У нас в посёлке они бы шрамова кобеля будили минетами.
— Эта? Хороша! — достал откуда-то шприц худой с пративным голоском.
— Подожди ты, давай обкатаем!
— Давай шуром! — пискнул первый и брезгливо посмотрел на меня. Меня душил смех.
— Э, ты сказала, что она чистая. За наркошу другой базар!
Я встала, поставила тарелку на стол и спросила:
— А за целочку?
Они оба уставились на меня и рухнули на пол: от моего удара в переносицу только Шрам сразу не падал. Я подошла к Бастинде и положила её на пол тычком под рёбра. Верёвки не было, пришлось мальчикам нежно поддать табуреткой. Я позвонила Светке. Ведьма очнулась.
— Че не лыбишся? Щас и за тобой приедут.
— Не надо прошу тебя, прости!
— Да прощу! Как весь посёлок тобой будет доволен — сразу прощу!
— Не надо в посёлок! Не надо! — она истерично рыдала.
Потихоньку зашевелились амбалы. Педик ныл, обхватив голову руками, а второй перекатился к столику и схватил мою вилку. Я сидела на пуфе и наблюдала, как он медленно летит в мою сторону. За это время я успела разглядеть как загорелись надеждой глаза ведьмы, и как они потухли, когда этот заморыш ушёл головой в стену. Он лёг грудью на моё место и успокоился. Через полтора часа в квартиру ввалились два отморозка и их сёстры, Светка и Вика. — Опа! Иди-ка сюда, моя хорошая! — Вика узнала давнюю подругу, несмотря на её зарёванную рожу. Та вжалась в стену.
— Так, парни. Вот это — мой подарок Шраму. А если будет ещё на меня дуться — я его самого подарю. — я показала на летучего амбала.
— Вот оплата. — Светка поставила на стол маленькую бутылку колы. У ведьмы прорезался голос, но её быстро заткнули.
— Всё, валите отсюда, и их тачку заберите. И не забудьте — этого — Шраму.
Я проводила их, заперла дверь, кое-как навела порядок и блаженно погрузилась в ванну. Чтобы не скучать неделю, пришлось осваивать телевизор. Экран в полстены, классный дивиди, гора дисков — и я выпала из реальности. Я не заметила, как пролетели семь дней. Я открыла брату дверь, он сразу почувствовал — что-то не так.
— А где Лилия?
Я рассказала ему почти всё по порядку. Он не верил, даже смеялся.
— Тебе 18 лет. В твоём возвасте черный берет даже сыну дяди Васи не дадут. Колись. Поругались что ли? Куда она ушла?
Я не знала как его убедить. Звонить или ехать в посёлок нельзя — считай слила.
— Я неделю на улице не была. Пойдем, прогуляемся недолго, подышим.
— Только ради тебя!
Я одела юбочку и футболку. С трусиками опять вышел облом — те, которые Валера мне накупил, были велики. Ну и ладно — не зима. Мы вышли во двор. Темнело.
— Где у вас парк?
— Там сброд всякий по вечерам.
— Ты боишься? Защитник!
— Ну пойдем. В парке никого не было. И возле парка. Мы сделали круг по кварталам. И нате вам — нашлись. Трое стояли и нагло никого не трогали.
— Валера, видишь вон тех ребят. Иди наваляй им.
— За что? Нормальные пацаны.
— Сколько времени тебе нужно, чтобы они упали? Только серьёзно.
— Я так не могу сказать. Секунд пять, если побегут, максимум. Если нападут — одну.
— Тогда стой и не дёргайся.
Я направилась к парням:
— Ну чё, детишки, кто первый в репу хочет?
— Это от тебя-то что ли? Ух, какая цыпа. Ну-ка, ну-ка!
Три удара: головой, с локтя правой и ей же в челюсть. В посёлок бы вас, щеглам на потеху — Пашка бы на вас в школу ездил.
— Ты что их. . . КАК?! Ты про Лильку… Не может быть…
Мы шли домой. Валерик что-то пригорюнился, а мне было хорошо. И мокро.
Прошла ещё неделя. Валера работал до позднего вечера, наверное чтобы забыть эту дуру. Я добралась до фильмов для взрослых. Красивые чистые мужчины красиво любили красивых чистых женщин. Я нашла Валерины бритвы и выглядела не хуже, чем женщины на экране, и если бы не месячные.. Впрочем они быстро промелькнули. Я отрывалась. Я уставала так, что засыпала перед телевизором в кресле, голенькая и на большом мокром пятне, а просыпалась под одеялом в кровати. Но мне это быстро наскучило. Так как брат уже видел меня голой, я вообще забыла что такое одежда. Поначалу Валера смущался и просил, чтобы я одевалась, но я сказала ему что жарко, что я его не стесняюсь и что в посёлке напряталась. Он смирился и, как мне казалось, стал быстрее забывать свою благоверную. Валерик прилетал домой к шести вечера, а то и раньше. Я готовила ему, стирала, убирала и как-то за ужином спросила в лоб: — Валера, а у тебя есть подруга для секса?
Он выдохнул носом котлету.
— Тебя не касается. Будет во18 лет — спросишь ещё раз — я тебе честно скажу.
— Найдешь к тому времени? А я буду страдать вместе с тобой?
Я рассказала ему о моей жизни до переезда в город. Его впечатлило, но не в ту сторону:
— Поеду похороню гада.
— Нет нужды. Я позвоню — ты и на поминки не успеешь.
Я не стала углубляться в рыночную стоимость бывших сутенёров. Разговор зашёл в тупик. Типа ходи, сверкай прелестями, поливай тут всё, но для серьёзных дел ты ещё маленькая. Ладненько. Дверей в комнатах нет — прятаться тебе негде.
Брат уехал на три дня по работе(?) Я позвонила Светке. Она сказала что через два часа будет у меня. Я приняла ванну, оделась по минимуму(юбочка, топ, туфельки), и пошла на охоту. Выбрав прикольного широкоплечего блондинчика постарше себя, я отбила его от стада, попасла и напала. — Короче, лошара, слушай сюда. Тебе пипец как фартит сегодня. Он шарахнулся от меня. Сжав кулак на всякий случай (чтоб не свалил), я опомнилась:
— Ой, извините пожалуйста, вы не уделите мне немного времени?
— Да, конечно. — он смешно хлопал глазами.
— Тут такая ситуация. Как бы… моя подруга… испытывает затруднения… интимного характера… (мне захотелось щёлкнуть ему головой и утащить волоком), и ей нужна помощь молодого человека…
— А-а, трахаться хочешь?
Черт, теперь тащить придется. Какие тут все нежные. Я помогла этому ч… встать и, заломав палец, потащила в квартиру. Оно молча пошло за мной. Я закрыла за нами дверь и несильно сунула в солнышко. Пока он заново учился дышать, я скинула одежду и быстро помылась. Выйдя из ванной, я ещё раз приголубила его — он зачем-то кинулся на меня. Похлопав его по щеке, я показала ему вилку и сказала:
— Подруга будет учить меня минету. Ты — учебное пособие. Дуй в ванную — чтоб через полчаса сиял. Бегом! Лошара! Наконец-то он понял меня. Где принцы в белых носках? Он неплохо выглядел без одежды. Я с любопытством глазела на него и он даже приободрился. Но я не воспринимала его как мужчину. Позвонили в дверь. Я открыла. Какой-то мужик с сумкой, невнятно бормоча, дал мне конверт. Я глянула адрес — от мамани, вернула конверт и захлопнула дверь. Я вернулась в комнату и села напротив блондинчика.
— Ты классная! Ты всегда в голом виде почту получаешь? Я бы тоже потерялся. Почтальоном что ли пойти?
— Я знаю, куда и сколько тебя бить. Полчаса работы и сможешь только разносить почту.
Он сдулся. Наконец появилась Светка. Её глазки загорелись, когда она увидела нас сидящими друг против друга без одежды:
— Как у вас весело!
— Бегом в ванную и можешь поучаствовать.
Она выбежала мокрая и сразу набросилась на блондинчика, оседлав его. Судя по всему, не он один был в восторге от происходящего. Меня не трогало то, как Светка насиловала парнишку, прерываясь на лобзанья и поцелуи, будто ей после голодовки и воздержания подарили секс-куклу, обмазанную сливками. Через час я ей напомнила цель нашей встречи. Она оправдывалась:
— Прости, подруга, он такой беленький и пушистенький, такой послушненький и вкусненький — у меня просто крышу снесло!
Подруга начала посвящать меня в таинства минета, но снова разошлась и насиловала бедняжку всеми известными ей способами, он же не жалея сил помогал ей в этом нелёгком деле. Вечером мы ужинали, так и не одевшись. Голубки поедали друг друга глазами и сметали, всё что было на столе. — Свет, я в принципе всё поняла, как и что надо делать, но вдруг он кончит внутри меня. Это ведь противно! — А? Что?
Я терпеливо повторила вопрос.
— Нет, Олеська, сегодня я поняла, что это ни капли не противно. Сейчас я вот съем эту конфетку со всеми подробностями. Ты поцёлуешь меня там ещё разочек? — она нежно посморела на довольного парнишку. «Конфетка» немедленно приступил к выполнению Светиного желания. Меня все эти сцены довели до странного состояния. Этого парня я не воспринима как сексуальный объект, да и Светка своим потрясным телом не привлекала меня (сегодня я первый раз видела голых людей обоего пола), но происходящее между ними не вписывалось в картину мира. И тут я поняла: они не трахались так красиво, как это делали те актёры на экране — они занимались ЛЮБОВЬЮ.
Я по-новому воспринимала происходящее. Теперь это не казалось грязной вознёй на полу — я замечала каждое движение, каждое объятие, каждый поцелуй, наполненный страстью. Это начало меня возбуждать, моя щелочка намокла и я стала без стыда тереть её, глядя на страстных любовников. Я представила себя и еще кое-кого на их месте и меня накрыл потрясающий оргазм.
Перед приездом Валеры я с трудом вытурила Светку и Макса. Я навела порядок, приготовила обед и оделась — теперь я стала стесняться своего брата. Во мне пробудилась девушка.
Всё усложнилось. Если раньше я просто хотела поиграться с братом, то теперь от осознания, что у него есть член, меня бросало в жар. Когда он был рядом, я возбуждалась, когда его не было, я скучала. Я мечтала войти к нему в комнату и сделать ему минет, или чтобы он сделал мне куни. Я понимала, что большего не светит, но эту малость я намеревалась получить. Брат опять уехал на неделю. Я немного отошла от его присутствия и поняла, что смогу получить удовольствие без него. Я позвонила Светке. На удивление, её потеряли. Эта сучка не брала мобильный, но я записала его и набрала. Она ответила. Я пригласила её и она через пятнадцать минут прибежала. Оказывается, у них с Максом серьёзно завертелось и она ещё дома не появлялась.
— Света, как мне совратить брата?
— Нашла проблему. Мне вот мои сами надоели. Давай тебе отдам. Зачем тебе он?
— Хочу. Не могу даже сама себе это самое, всё время он в голове.
— А с кем-нибудь другим пробовала?
— Я другим парням не доверяю.
— А девчонкам? Мне доверяешь?
— Ты что собираешься меня соблазнить? Как? Письку мне полижешь?
— А можно? Ты красивая и с девушкой мне тоже нравится!
Светка еле заметно подрагивала. Я почувствовала, что тоже возбуждаюсь.
— Ты точно этого хочешь?
Я представила горячий язычок кое-где, и там сразу стало мокро.
— Я боялась тебе такое предлагать, думала ты меня забьёшь.
— Недельки три назад. Но не сейчас.
Я набросилась на Свету и поцеловала. Она показала, как это правильно делается, завалила меня на спину и расстегнула мой халат. Под ним ничего не было, и она стала целовать колени, поднимаясь выше и выше. Света добралась до моей писечки и поцеловала лобок. Я текла как из ведра, но она продолжила подниматься и добралась до сосков. Я раздвинула ноги и прижала её к себе. Руками я прижимала её голову к груди. Я задыхалась от удовольствия, но не дала ей продолжить. Мы поднялись и я трясущимися руками раздела Свету и скинула свой халатик. Проделав с ней то же самое, что и она со мной, я раздвинула ножки и стала целовать бёдра, приближаясь к её симпатичной киске. По моему бедру текла тёплая густая жидкость. Светку трясло и я не стала её больше мучать. Я впилась поцелуем в её горячую письку и, вспомнив свои ощущения на речке, показала всё что умею. Девочка извивалась и громко стонала. Я сама почти кончала, когда она сжала мою голову бёдрами и выгнув шею, выдала громкий протяжный стон и большую порцию слизи.
— Так-так. Я стесняюсь домой девушек водить, а кое-кто не очень.
Твою-то за ногу — дверь!!!
— Ты же завтра должен был приехать!
Брат стоял и улыбался.
— Назад ехать прикажете, ваше величество?
Ну и бугор на штанах! Я нервно сглотнула. Делать-то что? Хотелось взорваться, но я этого не умела. — Лучше разденься и помоги.
Светка лежала, раздвинув ножки, и сушила письку, коза.
— Помочь? У тебя самой отлично получается. Вон девчушку как укатала.
Девчушка начала соображать и томно засобиралась. За двумя зайцами, б…ь!
— Свет, не уходи, а?
— Разберётесь. — она поцеловала меня и сказала Валере: — В следующий раз с мужиками застанешь. Я если что, помогу.
Он покраснел, а Светка, виляя довольной попой, удалилась. Братик сел в кресло напротив меня и задумался. Я взобралась на диван и стала ласкать себя, ибо сил терпеть уже не было. Я сходила с ума: он смотрит, как я. . . АААХХ!ООООХХХ!ААААА! Он не только смотрит! Я исчезла. Я взорвалась миллионом осколков удовольствия и собралась обратно.