«Чувствую, я всегда, всё — чувствую»…

х-ф «Джентльмены удачи».

Инцидент.

Постоянно, сколько себя помню, я ощущала, когда на меня смотрят. Так было всегда. Со временем я научилась определять не только направление, откуда на меня смотрят, но и даже расстояние. Чувство о том, как смотрят: любуются или раздевают взглядом, представляя меня обнаженной, появилось ещё раньше.

Мне всегда было интересно, как ощущает себя тот, кто смотрит. Неужели ничего не чувствует и не понимает что его похотливый взгляд открыт и желания лежат на поверхности? Со временем привыкаешь ко всему, вот и я привыкла к таким гляделкам. Хотя иногда так и хотелось подойти и отвесить пощёчину такому соглядатаю. А вот иногда когда человек мне нравился, появлялось желание поощрить смотревшего. Подойти приласкать, возможно, даже ответить чем-то похожим. Когда была возможность я так и поступала.

Вот и сейчас, я стояла в ванной под струёй воды и намыливала гелем своё тело. Не сказать, что для меня было неожиданностью этот восторженно-восхищенный взгляд. Скорее удивило место, откуда он появился. А смотрели на меня из-за неплотно прикрытой двери. Тут же появилось узнавание. Я знала, кто так на меня смотрит. Машинально сдвинула ноги и подняла руку, прикрывая чуть свешивавшиеся груди с мгновенно набухшими сосками. Дело в том, что у нас «открылось общежитие»… Я так называю случаи, когда в квартире ночует кто-то посторонний. Посторонний был другом сына и появился здесь в качестве свидетеля на его свадьбе. Сама свадьба завтра. Сын ночует с будущей женой в своей квартире, которую снял, а вот его друг, приехавший на свадьбу, остался на ночь у нас.

Время было два часа ночи. Уже после двенадцати я постелила ему в комнате сына. Муж также отправился баиньки, а я словно неугомонная продолжала доделывать всякие не терпящие отлагательства дела по подготовке к свадьбе. Это только со стороны, кажется, что всё готово, а куда ни глянь везде хвосты, требующие моего участия. Подобрав последний из явных «хвостов» и решив, что на сегодня хватит, я отправилась в ванную смыть трудовой пот перед сном. В силу сложившейся уже привычки, сын жил в городе в общежитии, я забыла закрыться на щеколду. И вот сейчас я чувствовала взгляд. Такой же какой весь день ловила на себе со стороны Алексея. Восхищённый взгляд друга моего сына, который, притаился во тьме коридора, наблюдая за мной сквозь щель.

Ещё утром, когда он появился у нас, я почувствовала на себе этот ощупывающий и желающий меня взгляд. Он не был взглядом похотливого самца, но всё же… Разница в возрасте и то, что он был лучшим другом Олежки, несколько нервировали. Весь день я ловила на себе возбуждающий и так льстящий моему самолюбию влюбленный взор. Я даже поймала себя на мысли, что при других обстоятельствах не против покувыркаться с ним пару часиков в супружеской койке или где-либо ещё. Но…

— Ох уж это — но! — думала я, — видный парень и такое! — Запасть на меня старую, — хотя таковой я себя и не считала, — маму друга… Да он мне в сыновья годится, — успокаивала я себя дежурными фразами… Хотя сердце при этом — стучало как бешеное.

И вот теперь такой нонсенс… Он стоит в коридоре, жадно ловя каждое моё движение, и рассматривает меня обнаженную, моющуюся в ванной под душем. По идее мне надо одернуть его и пристыдить, но меня возбуждало его любопытство, и его желание просто смотреть и любоваться. Конечно же, у него присутствовал элемент вожделения, но как несбыточная мечта, и не более… Такое нечасто происходит. Обычно смотрящий на меня желает самого примитивного — секса и только секса. Тяжелый похабный взгляд непросто раздевает, а ещё и пачкает душу своими темными мыслями, но сейчас было по-другому. Его взгляд рождал во мне давно забытое чувство быть желанной и той единственной которую боготворят и на которую молятся. Я, конечно, люблю мужа, и мы прожили вместе почти двадцать лет… Но… Он перестал так смотреть на меня очень давно. И я снова почувствовала себя молодой полной сил и амбиций, и если он сейчас открыл дверь и вошёл в ванную, то даже не знаю, как бы я поступила… Неожиданно взгляд пропал, потух, растворился во тьме… И я скорее ощутила, чем услышала, как там за дверью раздался томный вздох и тихие шаги вернулись в комнату.

Собрав капли воды руками и вытершись насухо полотенцем, я вылезла из ванны. Грязный халат, в котором я проходила весь день, одевать не хотелось. Да и ночная сорочка осталась в комнате под подушкой, а чистые трусики так и остались лежать в шкафу, так как я последнее время ложилась спать без них. Вычитав в одной умной книге, что без одежды с резинками тело лучше отдыхает ночью, да и спится крепче. Поэтому, не мудрствуя лукаво, просто обернула вокруг себя полотенце на манер тоги и вышла в коридор. Тихо постояв около комнаты сына борясь с желанием зайти и,… быстро пошла в спальню.

Одев сорочку, легла рядом с мужем и, приткнувшись ему под бок, закрыла глаза. Но возбуждение и желание ощутить этот взгляд ещё хоть раз — не давали уснуть. Поворочавшись, минут пятнадцать тихо встала и, не надевая тапок, чтобы их шлёпаньем не перебудить всех прямо так направилась в кухню, где была припрятана початая бутылка коньяка.

Не включая свет, ощупью достала бокал, бутылку и налила себе выпить. Уже тогда я слышала, какие-то посторонние звуки, но не обратила на них внимание. Выцедив бокал и убрав следы преступления, пошла назад.

На пороге спальни звуки стали слышнее и доносились они из комнаты сына . Чуть постояв и не поняв их источника, на цыпочках двинулась в сторону звука. Дверь спальни была приоткрытой. Света, падавшего из окна, оказалось достаточно, чтобы разглядеть творившееся в комнате.

Алексей, откинув в сторону одеяло, лежал на спине. Его трусы темнели, где-то в районе колен, а руки ласкали очень даже большой, торчащий вверх и выгнутый бананом член. Вот он медленно, как-то даже спокойно сдвинул руку, обхватившую восставший орган, вниз. И тут же тоненькая кожица, покрывавшая головку, сместилась, оголив огромную поблескивающую даже в темноте головку. Та даже чуть изогнулась, расплющиваясь, притянутая вниз и натянутой как струна уздечкой. Сей привлекательный любой женщине орган в заполняющей комнату полумраке, стал похож на высокий, молодой гриб. Сильный выдох и подавленный стон заполнил помещение.

Выпитая рюмка коньяка ударила в голову, у меня заныло между ног, и почувствовала, как потекла. Приоткрыв рот и беспрестанно облизывая вдруг пересохшие губы, я смотрела, как парень энергично задвигал рукой, обхватывающей несколькими пальцами ствол члена. Он, лежал и дрочил. Его кулак энергично двигался вверх-вниз. Сдвигающаяся кожица и издавала тот хлюпающий звук, который привел меня сюда. Судя по всему, головка подсыхала, и действие перестало приносить ожидаемое удовольствие… И я увидела как он, смочив слюной вторую руку, смазал этим самопальным кремом головку, на мгновение остановившись. Было видно, как он содрогнулся при этом. Затем всё началось снова. Вверх-вниз скользила его рука по напряженному стволу органа. Его ноги напряглись. Он начал тихо постанывать, временами его поджарые ягодицы приподнимались, словно он собирался делать стойку на голове и пятках. Через несколько минут энергичной работы рукой он тяжело задышал, потом обхватил второй рукой головку, сжал кулак… Резкий выдох, задавленный стон и вот, он судорожно задергался кончая. Я видела, как волна сладострастия зарябила по его животу. Судя по всему, выплеснутая им сперма была остановлена рукой и собрана в кулаке.

Я сама уже не в силах смотреть такое чуть согнулась, сжав колени и потирая бедра между собой. Когда он затих, тяжело дыша и пережидая скручивающий его, тело оргазм медленно и тихо шагнула назад в темноту. Как оказалось, не так уж и тихо. Я увидела, как он чуть обернулся, вглядываясь в щель. Он как будто видел меня… хотя узнавания я не ощутила. Зато до

меня донесся отголосок ожидания и тоски. Он знал и понимал, что так нельзя, это же ощутила и я, но…

Прижав руку ко рту и прикусив зубами палец, стала отходить всё дальше вглубь коридора, пока не наткнулась спиной на стену.

Этот слабый удар о стену окончательно привел меня в чувство, и я, медленно все ещё сжимая бедра, поплелась в кухню. Там села на табурет и замерла.

То, что я увидела, потрясло меня. В моей голове зароились вопросы:

— Неужели молодой, красивый парень не может найти девушку? Стоит ли такое делать с собой? Я совершенно не сомневалась, что предметом его мечтания и фантазии была я. Я сама!

Тихо сидя на табурете и совершенно не осознавая того, раздвинула напряженные ноги и скользнувшая между ними рука стала нежно и трепетно поглаживать мои прелести. Перед моими глазами всё ещё торчал эрегированный орган Алексея. И не такой уж и маленький, между прочим. Я прожила сорок лет и навидалось всякого, чего таить… Были и «левые мужики», и спонтанные одноразовые измены… Не было только такого — обожания и трепетности!

Сама, того не замечая, я как сопливая девчонка занималась мастурбацией. Пальчики, потискав и погладив затвердевший и высунувшийся из своего укрытия клитор, передвинулись чуть ниже. Пара из них провалились текущую дырочку и я, закрыв глаза, и, наконец, осознав, что же я делаю, отдалась ласкам. Нырок, поворот в стороны, чуть раздвинуть пальчики медленный выход. Движения руки всё ускорялись, и вот она уже двигается с большой скоростью, доставляя наслаждение. Через несколько минут меня проняло. Ещё ускорившись, я напрягла бедра, окончательно вытянув ноги до упора вперед. Спина подалась, назад упершись в край столешницы — и тут я кончила! Тело задергалось, а потом меня закрутило как никогда. Мышцы живота напряглись, как у штангиста и меня до боли скрутило. Эта была сладостная боль оргазма, доставляющая наслаждение. Биение мышц распространилось по всему телу. Я чувствовала, как в невероятном припадке бьется плоть: то, сжимаясь до судорог; то расслабляясь до потери формы. Обжигающе горячий сладостный ком, собравшийся в животе, ухнул вниз прямо между ног…

— Как хорошо-то… — пронеслось в голове.

А потом было ничего! Я пришла в себя всё ещё сидя на стуле не в силах не то что встать, а даже пошевелиться. В голове было пусто и единственное желание, которое я ощущала, это — лечь! Уснуть, забыться и не вспоминать о своей непростительной слабости, глупости и подсмотренным случайным инцидентом. Пересилив себя, встала, и тяжело переваливаясь с ноги на ногу даже не подмывшись, побрела в свою спальню, где и провалилась в сон под бочком, у ничего, не подозревающего мужа.

Свадьба.

Утро встретило хлопотами. Едва встав начала хлопотать по хозяйству. Вечерний инцидент отошёл на второй план. Алексей, встав и позавтракав, тут же укатил к сыну, у него на этот день были другие обязанности. А мой благоверный, как я к нему не подкатывала, не пожелал войти в моё положение и втихаря, «За родину», медленно наливался спиртным, вместо того чтобы выполнить супружеский долг… Оно и понятно где вы найдете отца, который «не переживает» за сына или дочь — особенно в день свадьбы. Всё, как всегда, и как везде…

Потом за нами заехали, и повезли на выкуп невесты. Если честно, то всё легло на плечи Алексея, и было им выполнено на уровне. Потом был ЗАГС, после молодые и компания поехали на фотосессию, а мы вместе с родителями молодой в кафе — проследить за подготовкой. Дел было невпроворот, крутились, как белка в колесе, но к 17—00 всё было готово.

Гости уже собрались, когда вернулись молодые и сопровождающие их друзья. Было застолье, приветственные речи, подарки. Через пару часов плотного сидения за столом начались танцы.

Сказать, что я оказалась без внимания точно нельзя, но это было как обычно. Не удивил меня и мой драгоценный супруг. На пару с отцом невесты они составили этакий междусобойчик, «кто больше выпьет, потому что переживает». Так что уже к восьми вечера я стала опасаться, что они не досидят до конца свадьбы, успешно отправившись головой в «тарелку с салатом» или баиньки под стол.

Я как раз вправляла своему мозг, когда Алексей, успешно отплясывавший с девушками и свидетельницей, пригласил меня на танец. Плюнув на воспитательную работу, толку, от которой всё равно не было, и я скрепя сердце пошла на танцпол. Вальс танцевать не получилось. Музыка не та да умения у нас обоих было с гулькин хвост. Пришлось исполнять «топтушку». Это когда пары обнявшись, топчутся на месте.

Как только, его руки легли на мои бедра я обмерла. Во мне закипела черная, несравнимая ни с чем страсть. Лучшим выходом было бы уединиться с моим кавалером в укромном месте и заняться там… ну вы сами понимаете чем. Прикусив губу, и ели сдерживая себя, чтобы прилюдно не наделать глупостей я, с тяжелым сердцем превозмогая порыв страсти медленно, «кружила» с ним по площадке. Судя по всему, он то же был не в себе, потому что низом живота я ощущала его «силу», оттопыривавшую брюки в известном месте. Самое смешное, что мы говорили с ним обо всём, кроме этого, хотя, как говорится: «Я знала, что он знает, про то, что я знаю!». Двойственность желания затопила меня:

Я хотела, чтобы это скорее закончилось…

Но всё во мне просило, чтобы эта мелодия не прекращалась как можно дольше.

Мы оба были красными как раки, и выглядели заговорщиками. Нас спасала полутьма установленная в этой части зала. По окончании танца Алексей украдкой поправил брюки, причем я сделала вид, что ничего не заметила. Поцеловав мне даже не руку, а ладонь проводил на место.

Зардевшаяся от далеко не туманных предчувствий я села на место и убедилась, что состояние гостей было столь не наблюдательно, что наши действия прошли не замеченными. Сдерживая громко бившееся сердце, и даже напоследок оттолкнув его от себя, попыталась прийти в норму. Судя по всему — это мне удалось. Хотя громко извиняясь, он прошептал мне:

— Мы же встретимся ещё… вечером?

— Наверно, тебе же ночевать негде…

— Буду ждать…

До конца свадьбы Алексей ко мне не приближался, хотя и исподлобья бросал быстрые и призывно-многообещающие взгляды.

Я так и не решила как себя с ним вести. Нет, конечно, я понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет, и то, что он ровесник и близкий друг моего сына. И я, не должна допустить наступление данного инцидента, но вот вся моя женская натура вопила, требовала и желала другого! Моё тело требовало ласки его больших и горячих рук, которые до сих пор ощущались на моих бёдрах. Хотело его большого и толстого члена, да и всего прочего прилагающегося к такому событию. Его глаза завораживали, а взгляд превращал меня в глину, из которой он мог слепить всё что угодно. Короче, я попалась, как молодая дурочка! Понимая всё это, всё равно хотела неизбежного.

Вечер закончился. Молодых повезли домой. Свидетель и свидетельница уехали, с ними в одной машине. Меня с моим сверх меры набравшейся половинкой также транспортировали домой. Там я, по уже проверенной методике, раздавив в ложке пару таблеток димедрола, заставила выпить этот коктейль. Уложила его в постель, зная, что продрыхнет мой алкаш до утра.

Когда он, утихомирившись, захрапел в постели села в кухне, так и не зная как поступить. Глубоко задумавшись, потеряла счёт времени. Придя в себя и решив пустить все на самотёк, разделась и пошла в ванну. Помывшись, вытерлась полотенцем и отправилась в комнату одеваться! Нет ничего особенного, но всё самое новое и хорошо на мне смотрящееся. Светлое платье, трусики и, разумеется, бюстгальтер. Потом подумав, достала припрятанные чулочки. Купила по случаю и даже не надевала, а если честно никогда и не носила… А вот сегодня захотелось! Надела чулки первыми. Подтянула, попробовала пройтись.

— Удобно, — пронеслось в голове, — сидят как влитые. Пояса не надо, латексные резинки не дают сползать вниз.

Оделась. Села на кухне в ожидание. Долго ожидаемый звонок, прозвеневший из-за двери, заставил вздрогнуть. Тяжело вздохнув и окончательно утвердившись в решении ничего предпринимать самой, медленно пошла открывать. За дверью, как и предполагалось, стоял он!

— Добрый вечер, Валентина Ивановна, — глухо высказался Алексей, — переночевать пустите? — и улыбнулся.

— Эта его улыбка, — пронеслось у меня в голове, и я потерялась в его глазах, в которые заглянула.

Кое-как, собравшись, шагнула в сторону:

— Проходи, Алексей. Не на улице же тебе спать…

Развернувшись к нему спиной и ощущая в его взгляде желание, как у жаждущего возле родника. И медленно, словно у меня не гнутся ноги, пошла в кухню.

— Мне надо выпить. Ты присоединишься? — бросила я не оборачиваясь.

— А это обязательно? — донеслось вслед.

— Мне да, а ты сам решай, — всё так же безжизненно произнесла я, уже понимая, что от судьбы не уйдёшь.

— Тогда да! — ответил он, снимая куртку и обувь. — Наливайте, я сейчас, только руки помою…

Когда он вернулся я, уже разлила золотистый напиток по бокалам. Достала из холодильника нарезанный лимон и наломала дольками шоколад. Во рту у меня пересохло, и я прекрасно понимала, что всё последующее случится сегодня. Сейчас или чуть позже… И знала что он, как и я, этого хочет.

Его взгляд пробежал по собранному столу и уставился на меня. Даже сейчас, когда мы были одни, его взгляд был серьёзным. Он не содержал ни капли так любимого мужиками — обнажения взглядом. Он просто любовался мною и не более.

Тяжело вздохнув, подняла бокал:

— Ну что, выпьем? — вырвалось у меня.

— Если вы хотите… Валентина Ивановна, — тихо произнёс он, — только зачем?

— Ну, я выпью, опьянею, и… ты сможешь делать со мной что хочешь! — бросилась я в омут его глаз.

— Зачем ВЫ так… — прошептал Алексей, выделив интонацией обращение ко мне. Глаза его налились обидой, — я друг Алексея, а вы его мама, — продолжил он, — я так никогда не поступлю…

—… — лицо моё налилось краснотой, вздернув голову, продолжила, — а если я сама этого хочу?!

—… — возникла тяжелая пауза, — но если вы хотите… — опять долгая пауза, словно он ищет слова, — … то давайте выпьем… на брудершафт! — тихо добавил он.

— А давай! — меня понесло, — эта его нерешительность или нежелание причинить вред сразила меня наповал. Я ещё не встречала мужчин, ставивших во главу желание женщины.

Подняв бокал, протянула ему, встав сама. Слабый свет тусклого бра, освещавший сейчас кухню, отбрасывал расплывающиеся тени. Он принял поданное шагнул вперед и наши руки перекрестились. Выпитый глоток конька мгновенно взорвал мозг. И я, притянув его к себе и ощущая, как мне хорошо,… горячо впилась в его губы.