Напряжение помогли сбить ребята, сотрудники. Как – то договорились после смены пойти в сауну, и кто – то вызвал девочек. Привезли девочек, совсем молоденьких, худеньких, с небольшими грудками, то ли студенток, то ли ещё старшеклассниц. Девочки выглядели исключительно аккуратными и чистоплотными, с выбритыми промежностями и подмышками. Без презерватива они отказывались даже сосать. Их оприходовали, потом помылись, попарились, поменяли партнёрш и оприходовали ещё по разу. Потом поплавали в бассейне, ещё раз поменялись и снова потрахались. Придя домой, сразу завалился спать, а наутро приключения вроде как и не бывало, и он спокойно разговаривал и шутил с матерью и сестрой.

Мать поглядывала на них, и всё время о чём – то задумывалась, вздыхая. Они старались всех своих прикосновений при матери не делать, но та на них всё равно как – то странно посматривала.

На работе дела шли хорошо. Как – то к нему подошёл Семён Александрович и сказал:

– Не знаю, во вред себе или на пользу, но вот, что я хочу сказать тебе, Димка. Пора тебе подумать о том, чтобы открыть своё дело. Может, мне не выгодно иметь тебя в конкурентах, а может и хорошо, потому что вдруг как – нибудь весь мой бизнес окажется в твоих руках, не знаю. Только парень ты толковый, голова и руки на месте, деловая хватка есть, с людьми работать умеешь. Не место тебе в простых слесарях. Образование со временем получишь, зарплату я тебе повысил, подкопи денежек, возьми кредит, я тебе займу процентов под десять, если нужно, и – вперед! Конкурируй с бывшими хозяевами, что бы они, черти, не жирели!

– Спасибо, Семён Александрович! Я, честно говоря, уже подумываю об этом. А вам за помощь – огромное спасибо!

Он и вправду уже прикидывал, где открыть свою собственную станцию техобслуживания, и даже название ей придумал – «Мастер Дима». Да и денежек уже малость подсобрал, осталось собрать ещё немного, да подзанять у Семёна Александровича – и можно начинать.

5.

Матери позвонила её сестра, тётка Люба. Она сломала ногу и лежала в гипсе. Жила она жила вдвоём с дочерью Галей, но для того, чтобы ухаживать за ней, Гале нужно было брать отпуск за свой счёт, а тогда не оставалось денег на житьё. Мать была расстроена, но Дима предложил:

– А что, ма, возьми ты за свой счет, да поезжай к тётке. Денежек я вам подброшу, да и Галка будет работать – проживёте. А тётку бросать нельзя.

– А как же вы тут, без меня?

– Да что мы, маленькие, что ли? Дома уберём, поесть приготовим. Всё равно на работе питаемся, только что поужинать. Светке вон вообще есть не нужно, ей надо быть стройной!

– Сиди, обжора, всё бы сам слопал! Учти, готовить тебе не буду! – Светка отвесила ему подзатыльник. – Ма, Димка правильно говорит. Езжай к тёть Любе, а о деньгах не думай, и я тебе тоже подкину!

– Ой, ну, спасибо, детоньки! – растрогалась мать.

На другой день мать быстро оформила на работе отпуск без содержания и уехала к тётке.

Они остались в большой квартире вдвоём. Завтракали вместе, разбегались по работам. Света всегда приходила раньше. Когда Дима приходил из университета или с тренировки, она кричала из своей комнаты:

– Ужин на столе, разогрей!

Он съедал ужин, шёл в свою комнату и, усталый, ложился спать.

В воскресенье был выходной. Он сидел в большой комнате на диване и смотрел телевизор – какую – то ерунду. Света была в своей комнате, потом пошла в ванную и долго там возилась, время от времени шумел душ. Потом прошла в свою комнату, вышла оттуда и улеглась на диване, положив ноги Димке на колени и уставившись в телевизор. У него дрогнуло сердце, но он сделал вид, что это в порядке вещей и положил ладонь ей чуть выше колена. Немного помолчав, она сказала:

– Димка, а посмотри, какие у меня трусики!

Сердце дрогнуло ещё сильнее, он откинул полы её халата и замер: трусиков на ней не было вообще. Более того, её лобок был чисто выбрит и выглядывал краешек щёлки с припухшими губками. Он снял с себя её ноги, стал на колени около дивана и припал губами к чистенькому лобку, к краешку складочки. Расстегнул нижние пуговицы её халатика, потёрся щекой о нежный животик, поцеловал возле пупка, расстегнул остальные пуговицы, раскинул полы, положил ладони на большие груди, которых ещё не видел открытыми и стал целовать её губы, щёки, лоб, глаза, снова губы. Он целовал её и не верил своему счастью: то, чего он так желал, в чём он сам боялся себе признаться, теперь вдруг происходило просто и сладко. Она обняла его голову и сладостно отдавалась его поцелуям, их губы, их языки встречались и не могли насладиться друг другом. Он откладывал счастье целовать её грудь, наконец, откладывать дальше уже не было сил и он, взяв в обе руки правую грудь, втянул губами сосок, перекатывая его языком, потом то же проделал и с левой грудью, и снова с правой, и снова, и снова. Она нежно гладила его голову, а когда он потянулся рукой к её лобку, сказала:

– Пойдём в мою комнату!

– Свет, у меня даже презервативов нет…

– И не нужно, у меня спираль!

Он взял её на руки, отнёс в комнату, поставил у постели, снял с неё халатик, уложил на постель, разделся догола сам, лёг рядом и снова впился поцелуем в её губы. Их ноги сплелись, он потянулся рукой к низу её живота, раздвинул верхний краешек щёлки и пальцем стал нежно играть с клитором. Она замерла и почти перестала дышать, он полез пальцем дальше, дальше и, наконец, провалился в мокрую горячую дырочку. Теперь палец стал мокрым и мягко скользил по всем складочкам. Он залез туда и вторым пальцем и теперь они бегали по щёлке, залазили в дырочку, а потом он всунул указательный палец во влагалище, а средний – в анус, и, сводя их вместе, то вынимал, то вставлял. Судя по её дыханию, её блаженство нарастало, он лёг между её широко расставленными ногами, взялся рукой за член и сначала головкой поводил его вдоль всей щёлки между губками, а затем направил в дырочку и плавно ввёл его на всю длину. Она слабо ахнула, он лёг на неё, опёрся на локти, ладонями приподнял её груди и начал губами ласкать соски. Он входил в неё ритмично и плавно, ей, видимо, хотелось быстрее, она сильно подавалась ему навстречу, но он не ускорял темп, лишь стараясь проникать как можно глубже. Она «выпустила коготки», слабо вонзаясь ногтями в спину, отчего наслаждение усиливалось. Он стал слегка покусывать её соски. Почему – то он легко угадывал её ощущения и сразу пытался доставить ей наибольшее наслаждение. Она уже не подмахивала, а высоко подняла ноги и полностью подставилась ему. Он немножко сдерживал себя, боясь кончить раньше неё, но вот он заметил, что она выгибается, отворачивается в сторону и задерживает дыхание. Тогда он стал загонять резко, глубоко, задерживая головку у дна. Она выгнулась ещё больше и забилась в конвульсиях оргазма, спустя несколько мгновений он тоже стал разряжаться. Её соски он отпустил, лишь медленно входил и выходил из неё уже размягчённым членом, желая продлить ей наслаждение. Она открыла глаза, он нежно поцеловал её и лёг рядом.

– Ой, Димка, что же это было?

– Как «что»? То самое!

– Это что, я кончила?

– Да ещё как!

– Кончила… – Она немного помолчала. – В первый раз, между прочим!

– Как, ты вообще никогда не кончала?

– Под мужиком – нет! Только когда сама себя, ещё девочкой…

– А как же Витёк?

– Да вот так же. Спустит трусы, трахнет меня, отвернётся и заснёт.

– И зачем ты за него выходила?

– Дура была. Потому и пошла.

Она привстала, глянула себе между ног, ойкнула, прикрыла ладошкой и убежала в ванную. Плескалась недолго, прибежала, легла к нему, прижалась, обняла и спрятала лицо у него на плече:

– Я девчонкой была и всё мечтала, что вот будешь ты у меня самым первым. А ты всё смотрел на меня, как на малолетку.

– Ой, Светка, я всё время тебя любил. Ты меня всё время волновала. Только вот знал, что ты – сестра, что нельзя, и…

– А сейчас что, можно? – засмеялась она.

– Если нельзя, но очень хочется, то можно! – отшутился он.

– А потом ты, такой – сякой, ушёл с этими шалашовками.

– Какими шалашовками?

– Да с Любкой и Сонькой.

– Господи! Ты – то откуда знаешь?

– Тоже мне, секрет! Ирка сказала! Она же слышала, как Олег собирался. А я всё надеялась, что не будешь ты с ними… А приехал ты, глянула я тебе в лицо, и поняла – всё! Так мне обидно стало!

– Ты бы мне хоть намекнула как – то!

– Да я же тоже боялась. А потом, когда тебя в армию провожали, подумала: чего было бояться? Пожалела, но было поздно уже. Да подумала, что вот вернёшься ты, опять не будешь на меня смотреть, потом найдёшь кого – то, и махнула рукой на свою мечту несбывшуюся. Потом вот Витька встретился. Всё ухаживал, знаки внимания всякие, заставил с мамкой познакомить. Потом стал замуж звать. Так не хотелось мне, да Ирка сбила, мол, иди, пока зовут, такой мужик видный, правильный. Ну и пошла.

– И когда у вас не заладилось?