Семейный альянс ч.15 (эроповесть)

В течение дня персонал больницы бурно обсуждал неординарное событие – назначение на должность главврача никому не известного, приезжего москвича. Эта новость с эффектом неразорвавшейся бомбы поразила самые прозорливые умы медучереждения. Не остался без внимания коллектива и первый приказ новичка — назначение Лунёвой Тамары Николаевны завотделением гинекологии. Многочисленные звонки с искренними поздравлениями нового зава продолжались до самого вечера. Оно и понятно, так как уход руководителя клиники – Андрея Ивановича, с его супругой, ни у кого не вызвал сожаления. Чего греха таить, их многие недолюбливали и было за что. Сказать, что шампанское лилось рекой – значит ничего не сказать о стихийно возникших междусобойчиках во всех отделениях больницы. Людмила, ничего не подозревавшая о событиях, происходивших в больнице, отсыпалась дома после бурно проведённой с бывшим начальником бессонной ночи. Однако, резкий звук телефонного звонка разбудил её, прогнав остатки тяжёлого сна.

– Что они там, больницу на радостях подожгли, что ли с уходом главного? Ещё вопрос, кого на место этого прохиндея пришлют и когда… Превозмогая головную боль от бессонной ночи, Людмила подняла трубку телефона и вяло произнесла:

– Слушаю Вас…

– Людмила Николаевна, у нас тут такое творится!… – донёсся из трубки взволнованный голос медсестры Нади.

– И что у нас такое творится, Надя? – недовольным голосом произнесла Людмила, всматриваясь в стрелки часов на стене спальни.

– Такое я вам скажу событие – упадёте Людмила Николаевна!

– Я ещё не вставала с постели, так что говори, Надежда, не тяни…

– Во-первых, ваша сестра с сегодняшнего дня – заведующая отделением гинекологии!…

– Давно пора, достойна! – уверенным голосом подтвердила Людмила, – а её начальницу куда, в Кремлёвку что ли?

– Никто не знает, но уж точно не у нас.

– А во-вторых, что?

– А вы знаете, что и во-вторых было?

– Ты сказала, что во-первых, значит есть и во-вторых? – спокойным голосом подсказала Людмила.

– Конечно, есть. У нас теперь новый главврач, Людмила Николаевна!

– Логично, а прежнего куда дели?

– Ничего не известно. Главный нас не собирал. К вечеру, возможно, скажут.

– Спасибо, Наденька, за информацию. Завтра буду на работе, – поблагодарила Людмила девушку и положила трубку. Поразмыслив, она набрала телефон Тамары и, услышав в трубке усталый голос сестры, добродушно произнесла:

– Здравствуй, грозная царица Тамара! Ну, теперь твоя душенька довольна?

– Шла бы ты, золотая рыбка. Заварила кашу – не расхлебать за раз. Знала бы кого твой Андрюша нам подсунул…

– Откуда мне знать Том, а что, я действительно его знаю? – с недоумением поинтересовалась Людмила.

– Лучше бы ты не знала, Людк! После работы зайду, напомню…

– Заходи психованная, – успела сказать Людмила, как из трубки телефона послышались короткие гудки.

– Можно подумать, что меня может что-то огорчить, когда всё так удачно сложилось у нас с Томкой, а то, что в больнице будет не одна пертурбация – наплевать, нас это уже не коснётся…

* * *

– Вставай Олежа, вставай сы́ночка, торопила бабуля сонного Олега. – Беги в столовую на завтрак, а то Светланка тебе устроит нагоняй. И Валеру покличь, что-то тихо у Шурки. Спят, поди, полуночники или загонял тётку до смерти. Чай в столовке не пей, в амбулатории хорошего попьёшь. Индийский с мелиссой заварю.

Парень пошевелился и, ощутив приятное возбуждение в паху, потянулся к бабуле руками, заваливая её на постель.

– Куда ж ты меня волочишь, сы́ночка! Я ведь не молодуха, чтоб после ночи с тобой, эдак вот забавляться. А Валерка прискочит средь бела дня, с ним мне что делать?

– После твоей подруги, вряд ли надумает, бабуль, – предположил Олег, задирая подол широкого домашнего халата и стаскивая тонкие, линялые, хлопковые трусы.

– Ладно, родненький, только скоренько, хотя скоренько, это с Валерой, – уступила бабуля, разведя колени, освобождая груди из-под ночной рубашки.

– Хочу, бабуль, чтобы Танюша в твои годы выглядела так, как ты, – мечтательно признался парень, целуя плечи и грудь женщины.

– И даже лучше будет, мой хороший, как жалеть будешь мою девочку, – посулила Зинаида Федоровна, – ты не останавливайся, эдак мы до обеда промилуемся. А Валерка забежит за тобой, то и вовсе – хорошим для нас не кончится.

Стоявшая на крыльце, провожая Олега, Зинаида Федоровна увидела, как из двери соседского дома выскочил Валерка и, помахав ей рукой, рванул вдогонку за братом.

– Нешто заглянуть к этой дурынде, – подумала Зинаида Федоровна, заходя в соседскую калитку.

Перешагнув порог дома, она увидела сидящую за столом Александру Матвеевну с блюдцем чая в руке.

– Жива что ли, старая потаскуха? – добродушно улыбаясь товарке, спросила Зинаида Федоровна, присаживаясь на табурет у стола.

– Куда мне до тебя, шлюхи дипломированной. Мне и одного хватило под завязку, а ты двух жеребцов к себе вела. Считай, спасла тебя от лютой смерти, подруга.

Валерочка предлагал объединить наши пары, но я что-то опасаюсь за нас – шибко лют с бабами.

– И правильно опасаешься, Матвеевна, к тому же с ним его зазноба в посёлке, стоит поберечься.

– А что-то он не говорил, вроде, про зазнобу…

– Они об этом, с теми на ком лежат, особо не рассуждают до поры. Больше молчишь, меньше вопросов.

– Знаешь, Зинуль, спасибо тебе за внучка. Отвела душеньку с парнишкой, чуть богу её грешную не отдала. Может обменяемся в следующий раз ребятами?

– Это, Шур, как карты лягут. Не всё от меня зависит. Олежка у меня не такой прыткий, как Валера. Да и руководительница у них строга, контролирует братьёв шибко.

– А твой-то зятёк – Павел, не собирается наведаться? – между делом обронила Зинаида Федоровна, намереваясь закрыть тему с обменом.

– Обещал, вроде, никак скучаешь по моему зятю, Зин? – подначила с ехидством Александра Матвеевна, – не переживай, не обойду подружку. Зимой, он нас знатно потешил в баньке, помнишь?

– Ещё бы, с сынком сколь изгалялись над старухами. Устроили нам с тобой карусель. Первыми отослали париться, но только мы, дуры, разделись, глядь, они тут как тут. Ему-то, Павлу, за сорок, а Петьке и пятанадцати нет ещё. Решил мужскому делу обучить сынишку… Стыдно вспомнить, как мне с мальчонкой пришлось. Говорила тебе, – твой внук, с ним и занимайся бесстыдством, – а ты, шлёндра старая, вспомнила про инцест. «Срамотно мальцу с родной-то бабки начинать». А с зятем не инцест выходит?…

– Да, будет тебе, Зин!… Ну было и было. Хорошо, ведь, тогда вышло. И ты разговелась и Петьке наука на пользу пошла – знает теперь где замочек искать для его ключика. Может и в этот раз вместе приедут, отдохнём с ними по-человечески. Тогда и я попробую молодой агрегат, – примирительно, с мечтательной улыбкой, оправдалась Матвеевна.

– А как дочка твоя узнает про этот вертеп? – напомнила подруге Зинаида Федоровна.

– Верка моя тоже не без греха. Зимой с сослуживцем проведывала меня. Так кроватью скрипели, уснуть не могла, а потом она его ко мне отослала – мамку позабавить.

– Позабавил? – усмехнулась подруга, в улыбке прикрывая кулачком рот.

– Поначалу подумала, что кроватью ошибся, хотела зашуметь, а Верка из спальни кричит:

– Мам, не гони Славку, замучил меня неугомонный, спать хочу. Пусть у тебя побудет до утра, Дружка свого в твоей баньке попарит

– Ещё бы, он ей в сыновья годится. Тут уж, моя кровать скрипеть да стонать стала.

– Что-то ты мне раньше не говорила о дочери. Так ей с рук и сошло, обошлось на тот раз?

– Если бы! Верка как-то написала, что поймал Павел её с полюбовником…

– И что теперь – развелись?

– Хахалю морду набил, а с ней Петьке позволил забавляться. Дома ее раздел и, поставив раком на диван, позвал сына – она возмущаться, а он ей холку к спинке дивана прижал, аж до визгу и плача и начал обучать сынка премудрости, как надо бабью задницу натягивать на шишку. Короче, закончилось тем, что она осталась довольна: и процессом, и наказом удовлетворять отпрыска по первому писку Хоть какая-то польза от такой матери.

– Не знала такого, – вздохнула Зинаида Федоровна, покачав головой.

– Ты мне о своих мужиках тоже не много рассказываешь. Ладно, чеши на свою работу и мне на птичник собираться надо.

– С Валерой всё ладно вышло? – уже в дверях спросила Зинаида Федоровна.

– Всю задницу разворотил своим поленом, а поначалу даже неплохо было. Сроду меня в жопу не потчевали, с ним впервые угораздило, могла бы и предупредить, что он любитель в очко драть. Самой, небось, не привыкать?

– Мне эта наука ещё до него была знакома. Не бойся, больно по первому разу, а потом привыкаешь. Нынче ко мне не суйся. Гости будут. Валера подружку приведёт.

* * *

Ребята подошли к столовой и сели дожидаться сокурсников.

– Чего молчишь, Валер? Как тебе с этой Шурой? – спросил Олег, доставая пачку сигарет.

– Нормально, Олеж, но наша Зиночка лучше. Так соскучился по ней… Сначала даже хотел вернуться к вам, а как Шура заголила свою красоту, тут уж я раздумал уходить.

– Живой-то осталась? Вечером тебя Светлана затребует к себе.

– То будет вечером, а днём я к бабуле заеду. Ты её подмени на пару часов до обеда. Пусть домой идёт, там буду ждать.

– А Шура тебя не увидит? Нет уж, бабуля тебя в амбулатории будет ждать. Я вам мешать не буду.

На дороге показалась группа ребят, спешивших на завтрак. Светлана Васильевна, заметив на обочине братьев, отправила студентов в столовую и, дождавшись двух друзей, подозвала Валерку:

– Как самочувствие бабули? Мы по дороге встретили скорую помощь. Ехала без сирены, но явно на вызов.

– Жива, здорова, полна сил, – отмёл всякие подозрения Валерка, с умилением глядя на Светлану, а вот тебе бабуля настоятельно рекомендовала сегодня явиться к ней по поводу твоего самочувствия. Её это весьма беспокоит.

– Причём тут моё самочувствие? Просто вчера устала, а тебе – нет, чтобы побыть со мной, тут же сорвался к бабуле, сперматозоид долбанный.

– Сама прогнала, а я виноват. Беспричинно капризничаешь, злишься – все признаки беременности налицо, Светуль…

Светлана покосилась на Олега, стоящего поодаль.

– Слушай, диагност, ты чего разорался? Вечером сходим. Идите на завтрак и убери с лица глупую ухмылку. Ребята не поймут твоего веселья.

– По мне скучала, малышка? – тихо спросил Валерка, вглядываясь в милые черты лица Светланы.

– Да не приведи мне бог о тебе скучать. – возмутилась Светлана, – случись забеременеть от тебя, близко к себе не подпущу.

– И к ребёнку не подпустишь? – ухмыльнулся Валерка.

– А к нему-то зачем?

– Что значит зачем, родного отца и собственного мужа не подпустишь?…

– Иди за стол – муж. Олег, забери этого Нарцисса, – раздражённо распорядилась Светлана.

После завтрака студенты направились к школе, а братья расстались, чтобы вновь встретиться в амбулатории.

* * *

Зинаида Федоровна заканчивала перевязку пациентки, выслушивая подробности травмы ноги.

Ну, поделись Глафира, как тебя угораздило угодить в зубы собственного кобеля.

– Нет, Зин, представляешь?… – откровенничала та, – только мужика отправила на работу, а этот паразит тут как тут. Крутится под ногами и носом под юбку тычется. Я уж тебе, как близкой подруге рассказываю.

– Чего ж ему надо от тебя, Глаш? Может, подмываешься плохо?

– Ну вот нынче не успела толком после мужа, торопилась, чтобы на работу не опоздать…

– И часто он к тебе лезет за этим?

– Да как сказать… При Николае остерегается, да мы его в дом не пускаем. А как пойду в курятник яйца собрать в чашку, так он за мной бегом.

– Что же он тебя принуждает к этому или просто побаловать норовит? Ты уж начала, так говори. Позволяла когда?

Глафира, стыдливо взглянув в глаза подруге, молча кивнула.

– Было как-то зимой, Зин. Мужика в рейс проводила, на дворе стужа, Амур в будке прячется, аж пар из пасти видать.

Пожалела дура, пустила в дом. Уже заснула, а пёс в ногах лежит, дрожит с мороза. Вдруг чувствую сквозь сон, будто чем-то влажным промеж ног елозит. И веришь, во сне сообразить никак не могу, с чего так приятно стало… А как поняла, что Амур в ногах трётся, то словно кипятком всю обдало. Попробовала встать, а он, паразит, так спину придавил, что хоть криком кричи. И понимаю, что уж тычет в меня не носом, а другим чем-то…

– Тьфу на тебя – срамница! – прервала подругу Зинаида Федоровна, поперхнувшись коротким смешком – слушать твои глупости в подробностях. Ладно бы с чужим мужиком или с парнишкой молодым, а тут вон чего! Уж правду говори, ненормальная, часто бывает или только раз сподобилась?

– Когда муж в рейсе – бывает, дозволяю, – стыдливо потупив глаза, призналась Глафира. – я, Зиночка, к курам за яйцами в трусах уж не хожу. Меньше возни без них.

– И что же, давалка собачья, нравится тебе с кобелём непотребством этим заниматься?

– По настроению… когда как. Ежели мужик в рейсе задерживается, так бывает, что и с удовольствием.

Ты больная, Глашка! Я ж тебя с девчонок помню. Как только в голову такое пришло… Значит, недоумок, если хочешь прекратить эти глупости – усыпляй пса и дело с концом, пока муж вас не прихватил. Ногу полюбовник тебе погрыз?

– Пнула его в сердцах, он и цапнул по злобе, строгий он у меня, Зин.

– Не он у тебя, а ты у него – дура чёртова! Была баба – да в суки подалась! Ступай, Глашка, видеть тебя не могу, заразу. Вколоть бы уколов сорок в задницу, только ведь не поумнеешь от них.

– Ты уж, Зин, только никому, я ведь только тебе, как подруге и врачу…

– Нашла с кем такими вещами делиться. Я, как врач – никому, а то ещё к батюшке сбегай. Там тайна исповеди покрепче будет.

Женщина поднялась со стула и, прихрамывая пошла к двери, но робко обернулась, взглянув на подругу.

– Усыпляй аспида, Глафира, – кривя губы в улыбке, назидательным тоном, стараясь быть серьёзной, напутствовала Зинаида Федоровна подругу, – не то оскандалишься на весь посёлок, идиотка!

Только потом, повалившись грудью на стол, затряслась в спазмах безудержного смеха.

– Чего только за свою жизнь не повидала, но такого… при живом-то муже!… – вытирая глаза концами косынки, отсмеявшись, простонала Зинаида Федоровна.

За дверью послышались шаги и в перевязочную вошёл Олег.

– Закрутилась с больными без тебя, Олежек, сейчас чаёк заварю. Как у Валеры прошло с Шуркой?

– Сейчас прискачет на своей кобыле, сама его спросишь, бабуль.

– А ты говорил, что не придёт, как в воду глядела, ох неугомонный мальчишка! – вздохнула Зинаида Федоровна, заваривая кипятком чай в большом бокале.

Олег обнял бабулю со спины, крепко обхватив полные груди, ткнулся в шею и тихо произнёс:

– Бабуль, так не хочется, чтобы он тебя ставил раком, будто Танюшку мою имеет.

– Не расстраивайся, сынок, меня столько мужиков ставили эдак, то уж от ро́дного внука стерплю без обиды. А Танюшку мою со мной не сравнивай. Чистая она – девочка моя. Садись, милый, давай попьём чайку, пока Валера не нагрянул. Вечером он Светланку приведёт?

– Обещала прийти, бабуль. Валерка хотел сейчас к тебе домой заявиться. Но я его припугнул Шурой. Нечего светиться у неё на глазах.

– И то верно, Олежек, правильно решил, да и здесь долго не понежишься. А Светлане посоветую, чтобы не отпускала часто от себя. Хорошего понемногу. С такой-то молодухой и по старухам мыкаться – не дело это для парня. О! Слышь, по коридору уже топает и чай не попила.

В перевязочную ввалился тяжело дыша Валерка и, оглядев кабинет, довольно улыбнулся бабуле.

– Чего прилетел, пострел? Утром одна, вечером другая, сотрёшь черенок под корень, – усмехнулась Зинаида Федоровна, наспех допивая чай, – шёл бы Олег в кабинет, только входную дверь на крюк замкни. Никого не жду, но мало ли… Или с нами хочешь?

Олег отрицательно мотнул головой и вышел за дверь.

Зинаида Федоровна, сдвинув занавески на окне, расстегнула халат, стягивая его с плеч и, кивком головы в сторону кушетки за ширмой, поторопила внука.

– Сперва дверь закрой на замок для верности. Я уж думала, что после Шурки у тебя не скоро на меня встанет. Баба сдобная, помоложе меня будет…

– С тобой даже Тамара не сравнится – пооткровенничал Валерка, помогая освободиться от лифчика на покатых плечах бабули. Хотя вы обе классные.

– Даром что дочь, Валера. Ты уж моих девчонок не обижай если на Светланку позарился.

– И не думал обижать, Светка про мать знает. Никого не обижу, если сами не передерутся, – оглаживая полные ляжки лежащей на кушетке бабули, – возьми в рот, ба.

– После Шуркиной задницы мыл? – внимательно разглядывая жилистый член внука, поинтересовалась Зинаида Федоровна.

– Конечно, бабуль, тщательный уход за инструментом – гарантия здоровья, я же врач, как никак.

– Ладно врач, давай свой струмент. Целый год в руках не держала, этого красавца. Ишь ты, какой прыткий, дорогу помнит, – усмехнулась Зинаида Федоровна, открывая рот.

* * *

После работы, сделав в магазине необходимые покупки, Тамара направилась к сестре, чтобы отметить радостные события: получение квартир и повышение в должности. Весь день она размышляла над тем, как преподнести нежданную Людмилой новость о том, кто стал новым главврачом. И особенно, как избежать ответа на прямой вопрос – с кем ей пришлось провести вчерашнюю ночь? Есть, конечно, вариант – не говорить истину, сославшись на незнакомого посланника из столицы, а Чекмарёв появился только утром и выполнил предписание тайного благодетеля, назначив Тамару на освободившуюся должность завотделением. Но поверит ли Людмила и не вскроется ли истина в дальнейшем?… А если признаться во всём, что случилось минувшей ночью на даче Андрея Ивановича? Объяснить, что до последней минуты, она не предполагала с какой целью прибыл Сергей к ним в больницу. И его обещание выполнить договор о повышении в должности и тут же исчезнуть из больницы навсегда…

Дрожащей от волнения рукой, Тамара нажала на кнопку звонка в квартиру сестры, положившись на чудо, которое не разрушит их отношения и сбережёт преданную любовь Людмилы.

– Явилась начальница, заждалась тебя, Томк! – встретила в дверях Людмила, забирая из рук сестры тяжёлую сумку с покупками, – чего набрала полную сумку? Что я за весь день не приготовила, чем отметить наш праздник? Жаль, что мальчиков с нами нет.

– Очень нужно мальчикам знать, откуда свалились на нас эти блага, – обнимая сестру, уточнила Тамара.

– Ладно, не ворчи, дорогая, помечтать нельзя. Пошли в кухню, всё уже готово.

Не успели они сказать и двух слов, как из прихожки послышался звонок в дверь.

Женщины удивлённо переглянулись.

– Ты кого-то ждёшь, Люд? – спросила Тамара сестру, охваченная нехорошим предчувствием.

– Нет, Том, ой, а вдруг это наши мальчишки!? – вскочила с места Людмила, намереваясь кинуться к дверям.

– Сиди! Сама открою. – твёрдым голосом ответила Тамара и не спеша направилась в прихожую, ни капли не сомневаясь в том, кого она сейчас увидит за дверью.

Продолжение следует