— Давай, сестренка, постарайся выглядеть немного веселее. – уговаривал я, пытаясь сфокусировать камеру на хмуром лице Сью.

— Холодно стоять здесь морозным утром в середине зимы, не могли бы вы вместо этого сфотографировать что-нибудь другое, — пожаловалась она.

Я убедил ее постоять в саду, завернувшись в свое самое теплое пальто, и попозировать мне, просто чтобы сделать несколько фотографий для обработки в моей новой фотолаборатории. Но все шло не очень хорошо.

— В данный момент здесь почти ничего нет, Сью. Цветов нет, деревья голые – так что ты самое красивое, что я видел сегодня, — ухмыльнулся я.

— Подобная лесть ни к чему вас не приведет, мистер, — парировала она, но все же наконец я сделал несколько снимков.

— Притворись, что сейчас тепло и ты наслаждаешься садом, — предложил я.

— Что, с моим дыханием, замерзающим в белых облаках каждый раз, когда я выдыхаю, — сказала она, — я совсем не так планировала провести свой отдых от работы.

— Ну пожалуйста, еще немного, — взмолился я, — а потом ты сможешь зайти внутрь и согреться.

— О, хорошо, — вздохнула она, еще пару раз, и положила руку на бедро, повернулась и посмотрела через плечо на меня, надув губки, как у девушек на обложках журналов.

— У тебя просто талант к позированию, — громко сделал я ей комплимент.

И затем шепотом, только она могла слышать, добавил:

— И ооочень сексуальному позированию.

Это вызвало у нее улыбку, и она сделала еще пару поз, прежде чем я решил, что с меня хватит.

— Спасибо, Сью, ты была великолепна. Я покажу тебе, что получилось, когда распечатаю. Не хочешь сейчас зайти внутрь и выпить чего-нибудь теплого?

— О, а я уд подумала, что ты никогда этого так и не предложишь, — сказала она, быстро возвращаясь в дом.

Я последовал за ней. У меня, вероятно, будет время проявить негативы до обеда, и к обеду они высохнут. Затем я мог бы попробовать сделать несколько отпечатков и протестировать свою новую установку в фотолаборатории. Я проверил чердак, «мою темную комнату», как я теперь ее называл, на предмет утечки света, постояв там в темноте тридцать минут, просто осматриваясь. Однако я еще не проявил там никаких пленок. Я знал, что негативы должны быть загружены в светонепроницаемый контейнер для обработки в полной темноте, только на ощупь, так как они чрезвычайно чувствительны к свету, и даже любой тусклый свет может их испортить. Если бы они вышли в порядке, это подтвердило бы результаты моего визуального осмотра. Я восстановил свои навыки заправки пленки из кассеты в бачок для проявления химикатами.

Все прошло хорошо. Я извлек готовые негативы, которые выглядели так, как я и ожидал. Так что я повесил их сушиться. Казалось, что до тех пор, пока люк был плотно закрыт и закреплен, он был абсолютно непроницаем для света. Я также заметил, что со всей изоляцией под крышей и под полом было не только приятно тепло, но я мог только слышать обычные бытовые шумы из остальной части дома. Это было похоже на мой сарайчик, но почти звуконепроницаемый, и никто не мог бы легко добраться до него, когда лестница была поднята и люк закреплен.

*******************************************

Примерно в середине дня я снова поднялся по лестнице и заправил теперь уже сухую пленку в увеличитель. Я был очень доволен некоторыми результатами фотоссесии Сью и напечатал полдюжины лучших из них на листах фотобумаги формата А4. Во время нашей вечерней трапезы я передал их маме, папе и, конечно же, Сью.

— Хм-м-м, они совсем не плохие, — сказала мама, внимательно изучая каждую фотографию.

— Да, похоже, ты хорошо используешь свой рождественский подарок, — прокомментировал папа, передавая снимки Сью. — Возможно, тебе стоит как-нибудь пофотографировать и свою маму. А то прошло много времени с тех пор, как она что-нибудь делала в этом роде.

— Э-э, да, может быть, — ответил я без особого энтузиазма.

— Разве я недостаточно хорошая модель? — сказала мама с насмешкой в голосе.

— Ммм, да, конечно. Я просто имел в виду, что некоторым людям не нравится, когда их фотографируют, вот и все, — пробормотал я, начиная краснеть.

Маме почему-то нравилось ставить меня в неловкое положение. Я думаю, именно от нее Сью позаимствовала свое своеобразное чувство юмора в отношении меня.

— Я думаю, что снимки великолепны, — прокомментировала Сью, глядя на каждого из нас по очереди, — может быть, ради этого стоило немного мерзнуть в садике, — добавила она.

Я был рад, что моя первая после долгого перерыва фотосессия вышла удачной, и моя семья увидели, что это был не напрасный подарок.

— Не мог бы ты оказать мне услугу, Бен? — спросила Сью, все еще просматривая фотографии.

Я как раз положил кладу в рот еще одну вилку, полную картофеля:

— Сделаю это, если смогу.

— Бен, сколько раз я тебе говорила о еде и разговоре! – воскликнула мама.

Она никогда не сдается; кажется, она видит все. Сью поймала мой взгляд и ухмыльнулась.

— Извини, — сказал я, как только проглотил, — так что ты хотели, чтобы я сделал? — обратился я к Сью.

— На работе у меня есть фотокамера. Она не такая шикарная, как у тебя, но я все равно использую ее, чтобы сфотографировать некоторые прически или ногти моих клиенток, когда я делаю что-то немного необычное. Составляю своего рода портфолио своих работ.

— А при чем здесь я?

— Ну, обычно я сдаю пленки для проявки и печати. Но они просто печатают то, что на пленке, так что я не могу контролировать, как это выглядит. Я подумала, не мог бы ты снять для меня и, возможно, сделать так, чтобы портфолио выглядело более профессионально. Было бы интересно посмотреть, как ты это сделаешь.

— А я думал, что тебе неинтересно «возиться с химикатами в темноте», — процитировал я ее фразу тех дней, когда попросил ее прийти в фотографический клуб школы.

— В наши дни мне нравится расширять свои знания о самых разных вещах, — сказала она с таким невозмутимым лицом, что я чуть не подавился обедом.

Она увидела, какой эффект это произвело на меня, и, конечно же, ухмыльнулась.

— Ммм, да, тогда, конечно, я могу сделать это для тебя, когда ты будешь готова для съемок на работе, — ответил я, чувствуя, что мама смотрит на меня.

— О, разве я не упоминала, что принесла свою камеру домой с собой. Так что пленка уже отснята, — сказала она, невинно улыбаясь.

— Я уверена, что твой брат поможет тебе и покажет, что к чему, — назидательно сказала мама, — не так ли, Бен?

— Да, конечно», — подтвердил я, стараясь снова не подавиться и не посмотреть на Сью, — мы что-нибудь устроим. Может быть, даже завтра?

— Отлично, спасибо, Бен. Ты просто звезда, — самодовольно сказала мама.

После ужина мы, как обычно, вместе мыли посуду, а наши родители были в гостиной.

— Ты чуть не заставила меня подавиться своим обедом своими намеками, — прошептал я Сью под шум, телевизора в гостиной.

— Разве это я? – невинным голоском поинтерсовалась она, ставя еще одну тарелку в горячую воду.

— Ты же знаешь, что сделала это. Тебе нужно быть осторожной в своих словах, я знаю, что папе это неинтересно, но мама быстро все схватывает. Ты слишком сильно рискуешь.

— А ты слишком много беспокоишься, — беспечно возразила она.

Я быстро встал позади нее и прижился промежностью к ее попке. Она взвизгнула от удивления.

— Что там у вас происходит? – крикнула мама.

— Видишь, я же говорила тебе, что у нее уши как у летучей мыши, — прошептал я ей на ухо.

— Все в порядке, мама, просто Бен ведет себя как идиот и щекочет меня, когда у меня в руках тарелки, — крикнула она в ответ.

— Ну смотрите, Ничего не разбейте там, а то у вас будут неприятности, — ответила мама из гостиной, а потом наступила тишина.

К этому времени я снова занял свое место рядом с ней и вытирал последнюю посуду.

— Если ты дашь мне свой фотоаппарат, я проявлю пленку сам завтра утром. Там сейчас нечего смотреть, потому что это нужно делать в полной темноте. А днем пленка должна высохнуть, и мы сможем увидеть, что ты сделала. Это для тебя нормально?

— Да, это здорово. Спасибо Бен, — поблагодарила она, поворачиваясь и целуя меня в щеку.

— Хммм, это за что?

— За то, что был хорошим братом, — сказала она, улыбаясь, и, закончив мыть посуду, ушла и поднялась в свою комнату.

***********************************************

На следующее утро, как и обещал, я проявил ее пленку и повесил ее сушиться. На ней было несколько кадров, с которыми я решил поработать после обеда. Поскольку мама и папа все еще были на рождественских каникулах с работы, мы собрались за столом все вместе.

— Ты проявил пленку? Как там вышло? –поинтересовалась Сью.

— Я еще толком не смотрел, что на пленке, — сказал я, взглянув на маму, — вроде что-то есть, так что мы можем посмотреть после обеда как я буду печатать, если ты все еще хочешь.

— О да, отлично. Тогда, как только мы закончим обед, — сказала она.

— Мне будет интересно посмотреть, какими стилями ты занимаешься на работе, — сказала мама, — но придется подождать, пока ты не принесешь фотографии вниз. Иначем ты не успеешь поймать меня, поднимающуюся по этой шаткой лестнице, — твердо добавила она.

— Да, конечно, — сказала Сью, — я надеюсь, что они выйдут хорошо.

Разговор между мамой и Сью продолжался, пока мы ели наш обед. Папа, казалось, думал о чем-то своем и мало говорил, а я сосредоточилась на еде, отключавшись от «завивки», «окрашивания», «сушки феном», «расчесывания» и все того, что обсуждали женщины. Как только мы все закончили, Сью собрала пустые тарелки.

— Я помою посуду за тебя, если вы хотите продолжить заниматься своими фотографиями, — сказала мама, вставая из-за стола.

— Хорошо. Спасибо, мама. Может, тогда пойдем и посмотрим, каковы же твои навыки работы с фотокамерой? — сказал я, поворачиваясь к Сью.

— Да, я с нетерпением жду возможности увидеть, как ты это сделаешь, — ответила она.

Мы поднялись по главной лестнице, и я потянул за короткую веревку, которая открыла люк на чердак и позволила спуститься по крутой узкой лестнице. Без колебаний Сью забралась наверх первой. Наблюдая, как покачивается ее тугая попка, когда она взбирается наверх, я подумал, как жаль, что на ней были джинсы, а не одна из ее обычных коротких юбок, иначе вид был бы еще лучше.

— Ух ты, какая у тебя тут аккуратная обстановка, и места тоже много, — воскликнула она, войдя на чердак и повернув выключатель.

Я последовал за ней наверх, а затем поднял лестницу и закрыл люк.

— Эй, здесь тоже так тихо, — добавила она.

— Да, это вся изоляция, которую папа установил много лет назад, она тоже глушит звук.

— Так это моя пленка? — спросила Сью, подходя к тому месту, где я повесил его сушиться.

— Да, но не трогайте ее, чтобы на них не оказались отпечатки пальцев.

— О, хорошо, — сказала она, отдергивая руку.

В течение следующих нескольких минут я объяснил, что нам нужно сделать, чтобы получить несколько отпечатков с ее пленки, и показал ей, как мы это сделаем. Она была очень близко ко мне, и когда она наклонилась, я почувствовал, как одна из ее грудей прижалась к моей спине. Она слегка пошевелилась, и я почувствовал, как она натирает меня через одежду, отчего мой мягкий член стал немного тверже. Я не уверен, делала ли она это намеренно, но было приятно чувствовать, как она прикасается ко мне. Она больше ничего не делала и, честно говоря, казалась заинтересованной. Выключив основной свет и включив тускло-красный, я показал ей, сделав несколько отпечатков. Затем я подвинулся и позволил ей сделать это самой. На этот раз я стоял рядом с ней в теплом тусклом свете и позволял своему полустоячему члену время от времени прижиматься к ней, но она ничего не комментировала.

Сью быстро освоилась с увеличителем и была очарована, наблюдая, как фотографии постепенно появляются на фотобумаге в проявочной тарелке. Как только они побывали в закрепителе и были вымыты, мы развесили их по комнате для просушки.

— Это было интереснее, чем я думала раньше, — сказала Сью, когда мы сидели на удобных подушках в старых походных креслах, которые я принесла.

— Похоже на то, что ты тоже неплохой фотограф, — сказал я, оглядывая все отпечатки.

— В любом случае, неплохо для дешевой камеры, — усмехнулась она.

Мы немного помолчали, каждый из нас просто оглядывал фотографии и комнату.

— Бен, ты помнишь те фотографии в журналах, которые у тебя в сарае? — вдруг сказала она.

— Э-э-э, да. Коечно же.

— Ты когда-нибудь думал, что хотел бы быть фотографом для таких фотографий?

— Да, ну, я действительно думал, что это будет отличная работа, — пошутил я, — но я бы не знал, с чего начать, как найти или оплатить модель.

Она так напряжено думала, я почти слышал, как крутятся шестеренки в ее голове.

— Что, если… — начала она, — я была твоей моделью.

Я этого поворота никак не ожидал.

— Ты имеешь ввиду, ммм, что ты бы позировала так же, как они?

— Я думаю, это было бы действительно сексуально, — усмехнулась она.

— Но тогда были бы настоящие фотографии, «доказательства», которые можно было бы найти, — сказал я, немного нервничая, но приходя в восторг от того, что она предлагала.

— Хм, я полагаю, что никто из родителей не собирается подниматься сюда. Так что мы могли бы спрятать их здесь.

— Я думаю, что это слишком рискованно, Сью, иметь такие твои фотографии, как в тех журналах…