— Продано девушке в синем топе, — учтиво сказал я.

Встал, допил кофе и поставил кружку на стол.

— Давай с тобой наперегонки.

— Это нечестно, — раздался ее отчаянный крик сзади.

Анна никогда не могла поспевать за мной на бегу, тем более что сейчас у меня был дополнительный элемент неожиданности. Я уже накрыл свою первую волну серфингом, прежде чем она успела присоединиться ко мне, смеясь, когда следующая волна сбросила меня почти распростертым на песке у ее ног.

В мире есть всего несколько вещей лучше, чем хороший серфинг и кто-то, с кем можно поделиться им. Среди больших волн на нее было страшно смотреть. Будучи ниже меня ростом, она должна была пытаться перепрыгивать через волны, которые я мог бы поднять, и не раз она ошибалась в своих прыжках, и ее уносило к берегу в беспорядке ног и рук, оставляя меня фыркающим от смеха за бурунами.

Но какая-то беспокойная часть меня не могла игнорировать соблазнительные очертания ее тела под тонким темно-синим купальным костюмом, ни ее очевидное возбуждение от холодной воды. И когда мы выбирались на дрожащих ногах из моря, мой внутренний извращенец вел меня следовать за ней по тропинке, что давало мне свободу, я хотел видеть ее ноги и попку, когда она поднималась по склону передо мной. Я повязал полотенце так, чтобы оно закрывало мою талию. Потому что последнее, что мне нужно было, так это то, что чтобы она заметила мою эрекцию.

Анна бросилась наверх, чтобы принять душ, пока я убирался внизу. Она крикнула мне, когда закончила. Она все еще вытирала волосы полотенцем в ванной, но не стала возражать, когда я прошел мимо нее в душ и закрыл за собой матовую стеклянную дверь. Я умыл лицо и протер мои руки через мои волосы. Затем я снял шорты и прислонилась к стене, позволяя горячей воде стекать по моим плечам. Я стоял к ней спиной и мне хотелось снять возбуждение обычным способом; но все же я рискнул.

— Как ты думаешь, что нам нужно в плане съестных припасов? — спросила она.

— Хлеб. Огурцы и другие салатные овощи, наверное. Еще мяса. Наверное, еще немного выпивки и мороженого на сегодня.

— Сыр и прочее тоже, наверное.

Я присел на корточки и потянулся за гелем для душа.

— Чувствую себя как на славном языческом пиру, — сказал я, намыливаясь, — хочу много свинины с каким-то маринадом.

— Звучит заманчиво, — прокомментировала Анна, — я пойду оденусь и встречусь с тобой внизу.

— Я постараюсь побыстрее, — сказал я.

— Я буду ждать тебя.

Я огорченно оглядел себя и вздохнул. Мне нужно было найти какое-то личное время, чтобы разобраться со своей эрекцией. Но нам нужно было двигаться, так что придется подождать.

— — —

— Хорошая машина, — сказал я с завистью, любуясь гладкими металлическими линиями кабриолета «Бокстер» Анны.

Она усмехнулась. — Веди себя прилично, и я позволю тебе отвезти ее.

— Твой бизнес сейчас явно идет гораздо лучше, чем раньше.

— Пока что так, — ответила она, — будем надеяться, что это продлится долго.

Она отперла машину, а затем скользнула на водительское сиденье, когда я взял дробовик. Она включила зажигание, и как только двигатель успокоился до низкого рокочущего рычания, Анна опустила крышу. Я ухмыльнулся, как идиот, когда небо разверзлось над нами, и она ответила мне улыбкой, когда нажала на газ и рассмеялась, как маленькая девочка.

— Я люблю эту машину. И этот прекрасный день, в который нужно ездить с ветерком в ушах.

Анна ездит как чрезвычайно искусный, заботящийся о безопасности маньяк. Она толкает вперед машину, но никогда делает это не безрассудно. И насколько быстро и она будет вести машину – это знает только она сама. Поэтому она вела «Порше» на разумной скорости вверх по склону, а затем пустила машину вниз по длинному, протяженному спуску в город. Мы въехали на стоянку небольшого супермаркета, и я заметила длинные, завистливые взгляды нескольких других покупателей наблюдавших за тем, как Анна, обняв меня за талию и притянув меня к своему бедру, шли к двери магазина.

— Ты дразнишь, — прошептал я ей на ухо.

— Разве им не хочется, чтобы я обратила на них внимание. Но они не стоят моего времени, — прошептала она в ответ.

Анна принесла и собрала вещи, пока я управлял тележкой, и вскоре мы были полностью нагружены овощами, фруктами, мясом, хлебом, закусками, прохладительными напитками, бутылками вина и шестью упаковками пива и сидра. Она купила маленький пенопластовый холодильник для мороженого, и мы упаковали все в тесное пространство за сиденьями «Порше». Анна бросила на меня долгий, оценивающий взгляд и протянула ключи от машины.

— Ты в этом уверена? — поддразнил я ее.

Она прикусила губу:

— Ты более осторожный водитель, чем я, и я побью тебя, если ты сделаешь какую-нибудь глупость, — ответила она, усаживаясь на пассажирское сиденье.

— Как моя «Ауди», — сказал я, — В конце концов, та же компания.

— Ты известный любитель Жуков, — ответила она.

Мы ехали домой по более длинному живописному маршруту, наслаждаясь песней выхлопных газов позади нас и тем, как машина двигалась по углам, словно по рельсам. Анна расслабилась рядом со мной, наслаждаясь солнцем и открытым небом над головой и наблюдая, как мир проносится мимо с ее характерной усмешкой. Она громко рассмеялась и захлопала в ладоши каждый раз, когда я нажимал на педаль газа. Я украдкой взглянул на нее; она откинулась на спинку сиденья в своих потрепанных шортах и жилете, с ремешком бикини, беспорядочно завязанным на шее… Она выглядела чрезвычайно сексапильной, и я снова почувствовал, что хочу ее.

Когда мы вернулись домой, с моря дул прохладный бриз, и я припарковал машину в тени рядом со своей «Ауди».

— Спасибо, что дала порулить, — сказал я. — мне нравится твоя машина.

— Значит, нас уже двое, — ответила Анна, закрывая крышу, — тех, от кого нужно держать Жуков подальше. Так…, ну что — хочешь на пляж?

— Да, мне нужно остыть, — согласился я.

Я схватил сумки и последовал за ней, получая слишком большое удовольствие от того, как ее белые льняные шорты обхватывали ее попку во время ходьбы. Она открыла раздвижную дверь и открыла ее для меня, а я медленно прошла мимо нее, чтобы бросить пакеты на кухонный стол.

— Хочешь чего-нибудь поесть, прежде чем мы отправимся вниз?

— Нет, — ответила она, стягивая жилет через голову, — я хочу быть в море поскорее.

Я отвернулся, чтобы не смотреть на нее. Верхняя часть бикини Анны была откровенной темно-белой штукой, которая идеально обрамляла ее бледную грудь. Она выскользнула из шорт, обнажив полосатые плавки бикини, и схватила полотенце с кухонного стола. Она нырнула в раздвижную дверь.

— Ты идешь? — позвала она, оглядываясь на меня.

— Сейчас буду, — ответил я. Я воспользовался моментом, чтобы оценить ее вид в костюме из двух частей, который так мало оставлял воображению. Анна редко надевает что-нибудь более откровенное, чем то, что я видел сейчас. Я бы не сказал, что не чувствовал себя грязным, но мои низменные желания явно пересиливали чувство вины. Вскоре все, на чем я сосредоточился, — это гладкая кожа ее бедер и ямочка на пояснице. Я удивлялся, как крепко завязан ее топ, и, молча следуя за ней к океану, тихо удивлялся тому, как она прекрасна здесь, в своей стихии.

Прибой уменьшился, превратившись в мягкую качающуюся волну с приближающимся приливом, и мы с Анной выплыли за линию обрыва и закачались в глубокой воде. Через некоторое время она подплыла ко мне.

— Держи меня, — потребовала она, и я повиновался, мягко надавливая ей на поясницу, удерживая ее чуть ниже поверхности, пока она расслаблялась, закрыв глаза и улыбаясь солнцу. Ее спина была теплой на кончиках моих пальцев, и я смотрел, как вода ласкает ложбинку между ее грудями. Я поймал себя на мысли, что мне интересно, как они выглядят под верхом бикини. Очевидно, я мог бы сделать некоторые выводы, но мысленный образ всегда будет бледнеть по сравнению с реальным опытом.

Анна протянула руку и обвила мою шею, чтобы обезопасить себя. Это притянуло ее ближе ко мне, поставив ее грудь почти прямо передо мной, и приблизило ее губы так близко, что если бы у меня не было чрезвычайно активного чувства самосохранения, я мог бы соблазниться сделать что-нибудь глупое.

Вместо этого я просто тихо стоял в воде, беспомощно тоскуя по девушке, которую держал на руках. Сколько времени мы так провели, я не знаю, но в конце концов я почувствовал, как она дрожит.

— Пора уходить, — прошептал я ей на ухо.

— Да, я знаю, — вздохнула она. — Жаль, здесь так хорошо с тобой. Плыву – ханчит я существую.

Она соскользнула с моей руки и снова обвила меня руками, прижимая к себе.

— Спасибо, что стал моей платформой для купания, Джоуи.

— В любое время, Анна, — улыбнулся я.

Она оттолкнулась, и мы поймали накатывающуюся волну, и она бросила нас на песок, где я помог ей подняться на ноги. Анна обняла меня за талию и опиралась на меня для поддержки, пока мы, пошатываясь, пробирались по мягкому песку к нашим полотенцам.

— Спасибо, — пробормотала она, когда я протянул ей свое.

— Не за что, — ответил я.

Я накинул полотенце ей на плечи и снова последовал за ней в гору.

— Здесь гораздо лучше, чем в городе.

— О, гораздо лучше, — согласился я, — песок, солнце, никакой ответственности.

— И хорошая компания, — добавила она.

— Если смотреть с моей стороны – то да. А если с твоей – то все ужасно.

Она обернулась и с усмешкой показала мне средний палец.

— Да пошел ты, Джоуи, я лучшая компания на свете.

— Да, это так, — ответил я, награждая ее за это замечание. Она усмехнулась, развернулась и пошла дальше.

Я насухо вытерся полотенцем у раздвижной двери, пока Анна принимала душ. Я сбросила шорты, повесила их на перекладину и обернула полотенце вокруг талии, заправляя хвост, чтобы закрепить его. Я с сожалением посмотрел на выпуклость в полотенце, затем поправил его так, чтобы мой набухший член был менее заметен.

Откупорил бутылку Семильона и приготовил на обед немного сыра и холодного мяса, затем развалился в шезлонге, потягивая бокал вина и ожидая, когда она вернется. Понаблюдал за парой чаек, которые парили вдоль низкой линии дюн, взмахивая крыльями, когда они ехали на невидимом подъемнике гребня. Я думал о ней, о сексуальном желании, которое, казалось, пробуждала во мне ее близость. Я чувствовала странное противоречие между тем, как мало это беспокоило меня — как мало слова «Я хочу свою сестру» тревожили мою совесть. Мастурбировать, думая о ней, раздражало меня, но ментального желания не было, и я удивлялся, почему так остро ощущаю разницу. Я потягивал вино, обдумывая все это.

От того факта, что я был возбужден, никуда не деться; медленно спадающий стояк, скрытый в складках моего полотенца, был достаточным тому свидетельством. Но это было нечто гораздо более серьезное. Анна была моей сестрой, и я знал, что чувства, которые я испытывал к ней, были опасны для нас обоих. Я вздохнул. Все, что я мог сделать, это позволить всему идти своим чередом, виновато мастурбировать, когда желание сделать что-то нелепое становилось слишком сильным, и кроме того, оставить мысли о ней запертыми.

— Что ты делаешь?

Я оглянулся, стараясь казаться беззаботной.

— Наблюдаю за чайками и мариную печень. Вот, — добавил я, протягивая ей бокал вина.

Лед, который она любила, уже почти растаял за время ожидания. Анна взяла бокал, заняла свое место в шезлонге и со вздохом откинулась на спинку. Она отхлебнула вина, отставила бокал в сторону и потянулась:

— Мне точно нужно было искупаться и выпить вина.

Я отвернулся к окну, стараясь не обращать внимания на новое возбуждение, которое чувствовал. Анна натянула узкие льняные шорты и тонкий, выцветший бирюзовый жилет, который едва прикрывал ее бикини. Когда она потянулась, топ поднялся над нижней стороной ее груди, показывая влажные, полупрозрачные белые полосы на ее коже, и на мгновение все, что я мог сделать, это подумать о том, чтобы просунуть палец под ткань. Чтобы отвлечься, я сел и принялся готовить нам еду, чувствуя себя странно неловко, когда она лежала и смотрела на меня.

— Ты в порядке, Джоуи?

— Да, просто немного задумался, — извинился я, потягивая вино, — я сейчас вернусь, только оденусь.

— Тогда я закончу сортировать еду. Возвращайся скорее, а то я съем твою порцию.

Я проскользнул наверх, схватил нижнее белье и несколько джинсовых шорт. Мне не хотелось показываться ей на глаза, и я беспокоился о постоянной безопасности полотенца. Так что, хотя я бы с удовольствием позагорел в своих шортах, в данном случае благоразумие было лучшей частью доблести.

.:.

Мы сидели на солнышке и запивали свой легкий обед сносным Семильоном.

— Я могла бы привыкнуть к такому питанию, — сказала Анна.

— Финансируй меня, плати за мое содержание, и я с радостью стану твоим шеф-поваром, — ответил я ей.

— Мм, ты тоже будешь моим мальчиком в бассейне?

Я рассмеялся.

— Ты ведь тренировался, не так ли?- спросила она, бросив на меня быстрый взгляд, — ты хорошо выглядишь, Джоуи.

— Спасибо, сестренка, — ответил я. — Жаль, что у меня нет загара. Я почти такая же бледный, как и ты.

— Солнце здесь слишком сильное, чтобы мы могли им увлекаться, — заметила она.

— Я закончил с фермерским загаром.

— Здесь довольно уединенно, — Анна собрала волосы в хвост и снова опустила темные очки на нос, — и никто не увидит.

— Это точно.

— Члены семьи не в счет. Я планирую немного позагорать, независимо от того, здесь ты или нет. Девушка должна сама о себе заботиться. Ты можешь намазать меня кремом от загара? — добавила она.

Я приподнял бровь, и она усмехнулась.

— Здесь. Смазывай меня, — она приспустила лямку купальника, — и ее пропускай ни одного места, — приказала она.

Я, конечно же, подчинился ей, медленно втирая крем для загара в кожу и особенно тщательно следя за тем, чтобы ее плечи и бока были надежно защищены.

— И ноги тоже, пожалуйста, — сказала она.

Анна легла на живот, а я старался дышать ровно и не шевелить руками, нанося крем на спину и внутреннюю сторону ее бедер, затем вниз и на икры, стараясь не задерживаться слишком долго в одном месте. Ее кожа была удивительно мягкой, а ноги гладкими как шелк под моими пальцами.

Я закончил и беспечным голосом объявил: «Сделано».

— Повернись, и я намажу тебя, — сказала она, снова садясь, — и ложись так, чтобы я могла дотянуться. Мои руки короче твоих.

Ее руки мягко лежали у меня на спине. Я лежал с закрытыми глазами, неглубоко дыша, стараясь не напрягаться, не пускать слюни и не извиваться, когда она гладила меня по плечам и шее, потом по пояснице, потом по ногам и икрам. –

— Твои штаны слишком длинны для того, кто не хочет иметь фермерский загар, — весело заметила она, откладывая крем от загара.

— Я разберусь с этим позже, — буркнул я в полотенце.

Анна фыркнула и снова провела руками по моим плечам.

— Все готово, — тихо выдохнула она, отстраняясь.

Она сняла темные очки и уселась в шезлонг, положив руки вдоль тела. Ее влажные волосы начали укладываться в естественную волну, и когда они высохли, то засияли, как тонко закрученное золото. Несколько маленьких прядей шевельнулись, когда она выдохнула. Она была великолепна. Тень выше пяти и трех четвертей футов ростом, с эльфийским лицом, изящными плечами, прелестными изогнутыми бедрами и, на мой взгляд, самой совершенной задницей в мире. Ее кожа блестела от солнечного крема и слегка блестела от пота, вызванного дневной жарой. Едва заметные светлые волосы на затылке поднялись, когда легкое дуновение ветра вызвало мурашки по коже.

Я смотрел, как она дышит, видел, как слегка двигаются ее плечи и ребра, и, глядя на нее, мне хотелось прижать ее тело к себе. Твердый стержень моей эрекции больно впился мне в живот, и я почувствовал себя более расстроенным, чем когда-либо раньше.

Анна слегка пошевелилась, нахмурилась, а затем снова убрала руки за спину. Одним отработанным движением она развязала узел своего бикини, а затем вытащила его из-под себя. Я затаил дыхание, а затем вознес безмолвную хвалу всем богам похоти, которых я мог вспомнить, когда она положила голову на скрещенные руки и благословила меня дразнящим взглядом своих грудей, когда она снова легла.

— Мм, воздух приятно действует на мою кожу. Не так уж много шансов позагорать в моей квартире — слишком мало уединения.

— В этом-то и проблема жизни с высокой плотностью населения, — согласился я, — слишком много потенциальных извращенцев и хитрых стариков.

— Это так, — пробормотала она.

— По крайней мере, у тебя есть комната с красивым видом.

— Удобство имеет свою цену. Иногда… много раз, на самом деле, я думаю, что я была бы готов отказаться от него для частной жизни.

— Тогда что же тебя там держит?

Она поджала губы:

— Привычка, наверное. Мне нравится легко ездить на работу.

— Может, тебе стоит заняться удаленной работой? Получи быстрое широкополосное соединение и видеоконференцию; это почти так же хорошо, как быть там.

— Может быть, мне стоит заняться этим, — задумчиво произнесла она, — я найму тебя своим техническим консультантом и ты сможешь настроить все для меня.

— Ты не можешь позволить себе меня, — поддразнил я ее.

Она глубоко вздохнула и подняла голову:

— Джоуи, я собираюсь перевернуться на другой бок, чтобы погреться на солнышке. Не подглядывай за мной.

Я снял темные очки и отложил их в сторону, а затем закрыл глаза, лежа лицом на руках. Я услышал, как Анна зашевелилась, и мне потребовалось все мое самообладание, чтобы держать глаза закрытыми… по крайней мере, на какое-то время. Наверное, меня можно простить за то, что моя сила воли не продержалась долго, и за то, что я украдкой бросила взгляд, который стал благоговейным взглядом.

Анна лежала на спине, слегка приподняв колени, ее маленькие красивые груди с бледно-розовыми сосками гордо возвышались на стройном теле, подчеркивая в ярком золотистом солнечном свете округлость ее подтянутого живота. Наверное, я издал какой-то звук, потому что она повернула голову и открыла глаза, чтобы рассмотреть меня. На ее лице появился едва заметный намек на улыбку.

— Джоуи, ты извращенец, — сказала она, забавляясь, — я знаю, что ты не держал глаза закрытыми. Я слышала, как изменилось твое дыхание.

Я смущенно рассмеялся:

— Прости, Анна. Тут ты меня поймала. Виновен по всем пунктам обвинения, хотя, в свою защиту могу сказать, что я не считаю справедливым обвинять обезвоженного человека в краже воды.

— Мм… ну, я полагаю, в этом нет ничего плохого, хотя я хочу, чтобы ты записал себе, что ты мне должен, — она слегка выгнула спину и вытянула руки высоко над головой, — так тебе нравится то, что ты увидел?

— Ты даже не представляешь, насколько нравится, — выдохнул я.

— Бедный Джоуи… давно не видел женскую наготу, да?

— Месяцы и месяцы, — вздохнул я. — я блуждаю в пустыне, вдали от моря.

— Фу, — сестра скорчила гримасу. – такая судьба хуже смерти. Ну, раз уж ты теперь в долгу передо мной за свое отклонение, будь полезен и принеси нам немного вина. На улице жарко, и я хочу пить.

Я неловко поднялся на ноги и проскользнул внутрь дома, чтобы достать бутылку из холодильника. Анна села и поджала ноги; я старался не смотреть на ее грудь, пока наполнял ее бокал. Это была тяжелая борьба, и я знал, что она знает об этом. Потом я долил себе воды и сел, скрестив ноги, на полотенце. Я уставился на море, отчаянно краснея.

— Джоуи?

— Да?

— Ты можешь смотреть, если хочешь. Нет нужды мучить себя из-за этого. Я не буду кусаться.

— Прости, это просто… Черт, Анна, у тебя потрясающая грудь, — я покачал беспомощно головой, — она действительно отвлекает. И я изо всех сил стараюсь не смотреть на нее. Извиняюсь.

Она рассмеялась глубоким горловым смехом.

— Я рада, что хоть кто-то ценит мои сиськи.

— Не могу поверить, что ты одна с такой фигурой, — сказал я, — думаю, что мужчины должны складываться в штабель у твоей двери.

— Так… они лучше, чем у Джули? — спросила она, удивленно приподняв бровь.

— Намного, — ответил я, встретившись с ней взглядом, — у нее были хорошие глаза. А твои — это произведение искусства. Да Винчи. Твои груди, — продолжал я до абсурда, — это просто Мона Лиза декольте.

— Мм, — засмеялась она, — хотя я не на сто процентов уверена в сравнении своих сисек с пятисотлетней женщиной, я ценю это забавное сравнение.

Она сделала глоток вина и откинулась на спинку шезлонга.

— Тогда скажи мне, Джоуи, почему ты все еще один? – нахмурилась она, — ты милый мальчик, и хорошо выглядишь… Ты меня удивляешь. Я думала, что ты будешь купаться в девушках, как только снова станешь подходящим кандидатом. Что происходит?

— Честно… У меня просто не было сил после Джули, — вздохнул я, — мне не хотелось снова проходить через все это.

— Я могу посочувствовать, — она задумчиво потягивала вино.

— Так почему же ты одна? — с любопытством продолжил я тему, — не думаю, что видел тебя с кем-то в течение многих лет, Анна.

— Не выношу осложнений, — сказала она, — я хочу близости, Джоуи, а не обладания. Люди моей профессии, похоже, не в состоянии понять эту простую идею сквозь свои толстые черепа. Я совершила ужасную ошибку и обжегла пальцы, и теперь, честно говоря, мне лучше побыть одной. Так будет не так больно.

— Говоря по-мужски, люди, с которыми ты работаешь, — идиоты.

— Ха. Это только потому, что ты мой брат. Я — ничто, Джоуи, и иногда мне кажется, что лучше не навязываться никому другому.»

— Ерунда, Анна, — возразил я, — ты не ничто. Ты довольно нормальная, трудолюбивая, уравновешенная девушка, которая просто общалась не с той компанией.

— Спасибо, — вздохнула она, — по крайней мере, я знаю, что ты считаешь меня нормальной.

Она взглянула на меня:

— Джоуи, будь честен со мной. Тебе от этого не по себе?

— От чего от этого, — подстраховался я.

— От того, что я вот так топлесс?

— А должно быть?

— Некоторые могут так сказать.

— Я не собираюсь лгать, Анна — это немного странно, но неплохо, если ты понимаешь? В любом случае, — продолжал я, — мы в Элизиуме и здесь больше никого нет. Я не чувствую никакой настоятельной необходимости рассказывать кому-либо еще, что мы с тобой делаем в свободное время. Разгуливай голышом, если хочешь, просто предупреди меня заранее, чтобы я дал тебе уединение, в котором ты нуждаешься. Договорились?

— Договорились, — пробормотала она, скрепляя сделку улыбкой, — скажи мне, если это изменится.

— Сомневаюсь, что изменится, — ответил я, — в конце концов, это я получаю бесплатное шоу.

Она рассмеялась:

— Джоуи Маккей, ты закоренелый извращенец.

— Анна Маккей, чтобы узнать человека, нужен человек.