(Все персонажи выдуманы, сходство с реальными или сказочными событиями случайно).

Вечная юная.

Сразу за дюнами,

Ждет тебя парусник,

Мною придуманный

(Земфира – Не отпускай)

— Ура!

«Свершилось! Писатель не обманул! Учитель подсказал верный путь! Вот оно счастье плывёт прямо ко мне в руки».

У горизонта, на фоне заходящего золотого диска, по глади волн скользила двухмачтовая бригантина. Взгляд Девочки был прикован к парусам судна, оттененным огненным багрянцем заката. Не дойдя до берега десятка кабельтовых, бригантина спустила паруса и пару минут двигалась по инерции. Раздался всплеск отданного якоря, и спустя мгновения двухмачтовая красавица закачалась на волнах.

— Эге-гей! Я здесь! Я жду тебя! – радостно запрыгала Девочка, размахивая руками.

С борта судна спустили ялик, внутрь прыгнул человек, и лодка отвалила от борта. Но двинулась почему-то не к Девочке, а немного в сторону.

— Эй! Сюда, я здесь. Эй! – секундное отчаянье овладело девушкой. «Вот, я — балда, он, наверное, не заметил меня. Ну почему именно сегодня я не взяла косынку. Учитель, дай совет». Решение пришло внезапно. Девочка крест-накрест подхватила подол белого сарафана с мелким рисунком васильков и одним решительным движением сдёрнула его вверх, явив миру стройное загорелое тело. Белоснежные трусики ослепительно сверкали, опоясывая не по-девичьи крутые бёдра. Мячики грудей задорно скакнули вверх, увлечённые движением сарафана. Размахивая сарафаном, точно флагом, она прыгала у кромки прибоя. Лодка двигалась прежним курсом.

— Эй! На лодке! Я здесь! – К горлу подкатывали слёзы отчаянья. Волны с тихим шелестом накатывали на песчаный пляж, покрывая белой пеной щиколотки. Внезапно усилившийся порыв ветра обдал её брызгами. Обернувшись, Девочка увидела большую волну, которая накатывала на огромный камень в пяти метрах от берега, угрожая окатить её вновь. Не раздумывая, бросилась в море и попыталась взобраться на скользкий валун. Отбегающая волна больно ударила девушку о твёрдую поверхность. Ломая ногти на руках, сдирая кожу на ладонях и подошвах, Девочка с трудом взобралась наверх. Еле-еле удерживая равновесие, она призывно махала мокрой тряпкой, в которую превратился сарафан.

— Сюда! Я здесь! – Чуть не плача кричала Девочка. – Я здесь, здесь! Эй!

Неожиданно человек в лодке замахал в ответ, затем «левое табань, правое навались» развернул ялик и устремился к её берегу. Набежавшая волна сбила Девочку с ног, бросила в пену прибоя. Вынырнула, отплёвываясь, с трудом поднялась на ноги, оперлась о мокрый, скользкий валун и, отбросив с лица мокрые пряди волос и с облегчением увидела приближающуюся лодку. Радость во весь мир раскинулась от сбывшейся мечты. И не заметила счастливица ещё одной лодки отошедшей от бригантины.

***

А родилась Девочка вдали от моря теплого, в Белории зелёной. Бобрянс, мисто риднее, название получил от обилия бобров в окрестных речных заводях. За долгие годы соседства жители местные стали такие же неторопливые и основательные, трудолюбивые и домовитые, как и мохнатые соседи. Что ждёт ей в этом уютном уголке? Стать счастливой хозяйкой очередной «бобровой хатки», изо дня в день ждать к ужину мужа любимого, да замирать каждую ночь в объятиях его страстных. Каждый день, каждую ночь, каждый день, каждую ночь. И всё? А как же мечта заветная о принце сказочном?

«Писатель, как мне найти принца в протухшей добропорядочностью Белории?» Писатель не дал ответа, он лишь подарил Мечту. Всем. Сто лет назад. И написал об этом Книгу.

Ответ нашёлся в другой книге, книге новой, книге Учителя. Уразумела девица, что никакая теория вероятности не завлечёт принца в дубравы тенистые, надо самой отправляться в люди. Долго ли, коротко ли, а повстречалась Девочка с Учителем. Понравилась ему. Приютил, приголубил, стал учить уму-разуму. Даже Секрет Главный открыл — чтобы принца найти, мало на попе сидеть ровно, вдаль глядючи. Надо этой самой попой трудиться, ну и другими прелестями тоже. С этим у Девочки всё в порядке было, Учитель лично проверил. Нелегко давалось ученье. Иногда задания походили на квесты путаные – «поди туда не знаю куда, приласкай того не знаю кого». Вот и сейчас послал ученицу любимую в деревню прибрежную, ждать весточки пчелиной. И прилетела весть, и побежали ножки резвые на берег песчаный к морю синему принца встречать.

***

… Лодка в два счёта довеслалась до берега. Юноша спрыгнул в пенистую воду, сильным рывком с разгона протащил её по песку на целый корпус вперёд. Развернулся и бросился в прибой навстречу обессиленной и мокрой Девочке.

«Вот он — принц мой единственный!» — с нескрываемым восторгом глядела она, как сильное мужское тело раздвигает упругие волны прибоя. Прижал юноша деву к камню гранитному и запечатлел поцелуй в уста сахарные. Волны, брызги вокруг, а им хорошо.

— Идем на берег, замерзнешь, – взяв за руку, повел.

«Ах, какой заботливый и руки сильные, и чертами пригож. Люб ты мне».

Остановились на берегу, обнялись. Жмётся, никнет Девочка к телу стройному и чувствует внизу страсть его решительную.

«Ой. Стыдно-то как. Ведь нагая я, в одних трусиках».

Силится прикрыть сисечки голые сарафаном мокрым. Отбросил принц тряпку лишнюю, а за ней трусики в лоскуты порвал. И не мешкая, рванул с пояса ремень с якорем на пряжке. Увлёк деву юную на песок опожаренный. Уступила она напору молодецкому. А чего не уступить, дело-то знакомое. Ножки белые ввысь закинула, губки алые блестят, словно мёдом смазаны. Только не заинтересовался принц цветочком аленьким. Поверху раз-другой скользнул, да и в нижнюю горенку постучался. От чего ж не пустить друга ситного, коль ему так приспичило, али не искусница в делах содомских. На том и сладились. Чуя внутри семя жгучее, сердце билось – «вот мой суженый».

Отдохнув, принц достал из лодки корзину с припасами. Разломил булку белую, сочетал с мяса ломтиками да зеленью свежей. Протянул бутылку «Перье», воды заморской. Уплетает Девочка за обе щёки, на героя своего не налюбуется. А он уже шалаш ставит, палаткой прозывается. И ведёт избранницу в чертоги спальные.

— Как зовут тебя?

— Настенька.

— А меня Васяткой кличут.

«Только знает ночка тёмная, как поладили они».

Утром повторили, ночью пройденное. Всё ей по сердцу, лишь спросить стесняется, отчего другу сердечному не мила светёлка девичья, так и не был там гостем желанным. Любит Васенька-проказник в рот, да в попку баловаться.

Ближе к вечеру милый друг собираться стал. Захолонуло сердце – «было счастье близко, было около». Прижала руки к груди, ком к горлу подкрался. Ветер подолом в васильках ноги облепил.

— Ну, чего ты там стоишь? Прыгай в ялик! Нас на борту ждут

Все тревоги как утренним дождиком смыло. Взвизгнув, на шею бросилась, опрокинула на песок, сарафан долой и всё снова да ладом. Задержались с отплытием. Да чего там, дело-то молодое.

Усадив девицу на корме, юноша приналёг на вёсла. Гребёт и зазнобой своей любуется. А та, как котёнок игривый, дразнится — то язык высунет, в трубочку свернёт, то ножки — врозь и пальчиками шаловливыми в светёлке девичьей играется. И бесенята в глазах. Вдруг серьёзная стала, коленки подолом прикрыла.

— А кто нас ждёт?

— Вестимо кто, капитан. Он мне заместо отца.

— Капитан… — протянула, раздумывая, и спросила с замиранием сердца. — А ты кто?

— Я-то? Я – юнга. В этом году в мореходку пойду. Михалыч обещал. Письма будешь писать?

— Ага, — ответила машинально, размышляя.

«Значит – не принц. Эх, Вася, Вася. А как же «алые паруса»?»

Перевела взор на приближающийся корпус бригантины, скользнула по мачтам. Нет ответа – убраны паруса. Мечущийся в панике взгляд споткнулся о фигуру человека, вольготно облокотившегося на леер. Настоящий морской волк, высокий, статный, загорелый, в белоснежном кителе. Волк, улыбаясь, разглядывал девушку с оценивающим прищуром. Волна теплоты скользнула к низу живота, и Девочка, улыбнувшись в ответ, невольно помахала рукой. Парень обернулся через плечо и тоже радостно замахал.

— Это Михалыч, наш капитан – заявил с гордость, налегая на вёсла. Ялик глухо стукнулся в борт, и юнга подтянул его к верёвочному трапу. — Поднимайся.

Балансируя взмахами рук, девушка направилась к лестнице. Минуя юношу, ощутила его нежное прикосновение между своих бедер. Только не радует теперь игра откровенная, а лишь раздражает.

— Отстань, — огрызнулась и ухватилась за лестницу.

***

А капитан приветлив был,

В каюту пригласил.

Налил шампанского бокал

И выпить предложил.

Ай-яй. В глазах туман.

Кружится голова.

Едва стою я на ногах,

Но я ведь не пьяна

— Добрый вечер, мадмуазель. Разрешите представиться, Александр Михайлович, капитан и владелец этого судна. Счастлив приветствовать на борту такую редкую красавицу. Моя бригантина к вашим услугам.

«Принц, настоящий принц». Девушка кокетливо улыбалась, глядя снизу вверх на мужественное загорелое лицо с аккуратной эспаньолкой. Рядом вытянулся Василий.

— Как прошло увольнение, юнга?

— Без замечаний, мой капитан.

— Подтверждаете? – Девочка стыдливо кивнула.

— Замечательно. Юнга сопроводите мадмуазель в мою каюту. Попросите с камбуза вина, фруктов. Я скоро подойду.

Выполнив поручения капитана, юноша безуспешно пытался разрушить внезапно возникшую стену отчуждения. Манкируя его ухаживания, Девочка с преувеличенным вниманием знакомилась с интерьером. Капитанская каюта – это вам не двухместная палатка.

— Как зовут тебя, красна девица? – в каюту вошёл капитан. Положил фуражку на стол, снял китель. Форменная белая сорочка обрисовывала мощный накаченный торс, из ворота выглядывали завитки седых волос. Налил в широкий бокал на два пальцы янтарной жидкости, с удовольствием отхлебнул.

— Настя.

— Настя. Настенька значит. Как девицу-красавицу из сказки «Морозко», смотрела ли в детстве? – девушка, потупившись, помотала головой. – Понятно. Где вам, молодым да скороспелым, сказки умные слушать, вам сразу принца подавай. Эх-хе-хех. Ну, давай, Настенька, ротик открывай. Может и сгодишься.

«Обязательно сгожусь».

Настенька с готовностью опустилась на колени, раскрыла губки алые и с трудом всосала головку крупную. Морской волк намотал на кулаки пудовые волосы длинные и принялся ритмично, словно снаряд спортивный, натягивать голову русую на свою дубину стоеросовую.

— Ты, юнга, истуканом-то не стой, сзади там подсуетись.

Юноша радостно засопел, сноровисто приподнял девушку за задницу, нагнул, закинул подол сарафана на спину.

– Только не спускай в дырку! Дрючить по чужой конче, знаешь, не люблю!

— Всё будет в лучшем виде, кэп. Вы меня знаете, – юнга осклабился угодливой улыбкой.

— Ноги раздвинь, — спустил малой клеши, пристроился свой бушприт к знакомой дырочке и принялся ритмично натягивать сходу на всю глубину.

Загукала девонька, зачмокала, зашаталась, не зная с какой стороны ограничить напор своих кавалеров. Решила, что главное направление остаётся за капитаном, уже безраздельно господствовавшим в гортани. Оставив задницу на произвол судьбы, уперлась руками в торс морского волка, надеясь, хоть как-то ослабить натиск спереди. Намёк был принят верно.

— Отдышись немного, – и выудил своего «гулливера» наружу. Вслед влажными тенетами тянулись нити слюны. На секунды ослобнив девку от повинности оральной, капитан потянул сарафан через голову. Резинка пояса приятно тренькнула по соскам остреньким, и Настя предстала перед мужчинами обнаженная как свеча. Загорелое стройное тело лоснилось от пота.

— Ну, что, Васька, размял очко девичье. Дай-ка, я спробую.

Девушка с опаской скосила глаза на крупную лоснящуюся влагой залупу, хищно подмигивающую единственным глазом.

«О, моя бедная попка, сейчас тебя будут трахать по-взрослому».

В предчувствии неминуемого, пару раз ойкнула, сокращая кольцо мускульное. Ощутив эстафетной палочкой столь «сладострастный мессендж», юнга ощутил коварное томление в чреслах и, как последний салага, не контролируя процесс, обильно расписался меж ягодиц девичьих. Капитан, не одобрив конфуз, покачал головой:

— Эх, молодёжь, молодёжь. Ну да ладно, бывает. Возьми вон салфетки. А теперь, Настенька, повернись к юнге ротиком, а ко мне задиком. Потерпеть придётся. Я уж тебе задницу-то развальцую.

Делать нечего, согнулась, упёрлась руками в колени. Капитан закряхтел, пристраиваясь, поднажал решительно, девушка качнулась, потеряв равновесие.

— Э, нет, узка ты для меня. По-другому давай. На диван становись, упрись головой, попку повыше и ручками булочки раздвинь.

— О-ой, — тужась и отдуваясь, Настя всё же насадилась на нехилую капитанскую снасть.

Айкая, ойкая, шипя и поскуливая, девушка двигалась, прислушиваясь к своим ощущениям, и неожиданно осознала, что параллельно слышит такие же знакомые звуки. За стеной кого-то нещадно драли.

«А это ещё кого?»

Новая мысль, поселившая под русой чёлкой, выбила из колеи.

«Что за на хрен? Я не одна? Или матросики с поварихой балуются. Э-е, нет. Эти кошачьи рулады кого-то мне очень напоминают».

Озадаченная, Настя перестала даже подмахивать удовольствия принца ради. И уже совсем без огонька приняла в себя запас капитанского сладострастия.

— Что-то ты в конце не старалась, девонька, – с некоторой досадой произнёс тот, шлёпая ещё твердым членом по упругим полушариям.

Этот переход с «Настеньки» на «девоньку» вмиг отрезвил девушку. Мухой упала на колени и, по-собачьи заглядывая в глаза, бросилась вылизывать ствол главного калибра, заигрывая пальчиками с опустевшими капитанскими «фаберже».

— Молодец, исправилась. Юнга, проводи Настеньку в гостевую каюту.

Выйдя на палубу, ёжась от свежего бриза, Настя заметила знакомую фигурку, белевшую на полубаке.

— Погоди-ка, — вырвалась из рук юноши. – Травка! А ты что здесь делаешь?

— То же, что и ты – «звездой» торгую, – брюнетка развернулась, и Настя увидела мокрые грязные следы от слёз, размазанные по щекам.

— Я не торгую, мне Учитель сюда послал, обещал что принца найду, – возмутилась Настя.

— А мне Учитель папика обещал. И чё? Нету сейчас принцев, нету! Одни папики!

— Ты чего, чего, — Настя испуганно отступила. Заметив гримасу, спросила – больно? Кто тебя так?

— Да, эти уроды, боцман со старпомом ночью бэнг устроили и сейчас ещё. Задницу на британский флаг чуть не порвали. Тебя вон, какой красавчик окучивал, а ведь он сперва в мою сторону грёб. Уу-у, изменщик, – погрозила юнге кулаком. — А сегодня ещё кэп весь «адмиральский час» тестировал.

— Тестировал? Так он что — не принц?

— Принц? Ха, — фыркнула Травка. – Принц завтра будет. А эти так – тест-драйв. Послушай, тебя в письку тоже ни-ни. Странно.

— Идём, — Василий потянул ошеломлённую девушку на ют.

Скинув на пол сарафан, она свернулась клубком на узкой постели. Осторожно касаясь воспалённого края, истерзанного капитаном отверстия, расплакалась: — «Учитель, где же принц?»

***

— Вставай, засоня, всех принцев проспишь, — Травка тормошила заспанную подругу. – Ты такого ещё не видела.

Накинув сарафан, Настя выскочила на палубу и обмерла. Невдалеке покачивалась на якоре белоснежная красавица – четырёхпалубная high-tech яхта.

— Девочки, девочки, — навстречу им, хлопая в ладоши и виляя бедрами, шла блондинка лет сорока в медицинском халате, — девочки, быстро на завтрак, потом ко мне на осмотр, после обеда spa. Вечером у вас бенефис.

***

— Слушай сюда, подруга, я всё узнала. – Горячо зашептала Травка, когда медицинская мадам вышла из каюты. – Хозяин яхты — Юрий Венедиктович. Ну, ты знаешь его — «владелец заводов, газет, пароходов». В гостях у него сенатор Виктор Харитонович, тоже по ТВ видела. Вот, а у Юрочки хобби новое. Трахать девок просто так надоело, так он их, нас значит, «на вынос» заряжает. Чего не поняла? Ну, спускает без контрацепции. Тебя же Учитель предупредил, чтоб таблетки выкинула. Вот. Которая забеременеет и родит, той миллион и полный пансион. Ну, бзик у него такой. Так что подруга, извини, я тоже на х@ю вертеться буду.

***

Не обещайте деве юной

Любови вечной на земле

(Б. Окуджава – Песенка кавалергарда)

Ближе к вечеру Михалыч с девочками отправился на яхту.

— Здорово, Михалыч, ну, что всех попробовал? Какая слаще? – В салоне на мягких диванах, словно два моржа на лежбище расположились мужчины лет пятидесяти в купальных халатах. Первый, тот, что окликнул Михалыча, крупный, плешивый с выпирающим пузом и сальным взглядом.

«Вот, тебе, и принц. Да уж».

В памяти всплыл Васятка, потный, страстный, ласковый. Второй подтянутый с благородным серебристым ежиком плотоядно улыбался.

— Дык, Юрий Венедиктович, обе старательные…

— Хорошо, свободен. Ну, что, Харитоныч, приступим, натянем рыбок на кукан. Давайте, девки, в стойку. –

Те, уже уведомлённые о предпочтениях хозяев, приняли необходимую диспозицию. Юрий Венедиктович расположившись сзади Насти, распахнул халат и по-хозяйски вторгся в девичью светёлку и, неторопливо раскачиваясь, приступил к вечернему моциону.

Виктор Харитонович зайдя с другой стороны, принудил Настю хорошенько обслюнявить свой узловатый корешок и двинулся в Травку дорогой боцмана и Михалыча.

Болтая о делах, владелец заводов поглубже натянул Настю, и она почувствовала, как член внутри раздулся от возбуждения, запульсировал – того и гляди.. . Сладкое томление сжимающей волной прокатилось в ответ.

«Рано. Шш-ши. Старички любят, чтобы подольше».

И она усилием воли расслабила мышцы, успокаивая хозяйскую плоть. Когда волна перегрева спала, Настя, не торопясь, начала двигать бёдрами.

Виктор Харитонович, глядя на сопевшего от вожделения хозяина вечеринки, по-молодецки с хеканьем, выдал в Травку серию коротких мощных толчков.

Юрий Венедиктович, схватил Настю за волосы, запрокидывая голову на себя, засунул ей в рот волосатые пальцы. Девушка с энтузиазмом принялась облизывать два толстеньких отростка, пропахших дорогим табаком. Неожиданно поймала себя на мысли, что с каким-то извращённым вожделением скользит языком по переливам металла и граням камней на перстнях. Возбудившись, ещё энергичнее заработала задом, обжимая, снующий внутри жезл господина. Довольный господин отстранился и звонко впечатал пятернёй по заднице.

— Вот, Витя, рекомендую, зачётная девка. Словно пальчиками внутри перебирает. Попробуй. Эту выберу «на вынос».

Настя выпрямилась и торжествующе посмотрела на Травку. Та в ответ поджала губки, и по-кошачьи прогнулась, стремясь перехватить инициативу.

— Ну, давай посмотрим, что у тебя здесь из золота, — философски пробурчал Харитоныч, загоняя своего скакуна в Настины конюшни. – Да, умеет передком, работать. Ты откуда их взял?

— Это надо Михалыча спросить, он заказ оформлял. – Раздраженный внезапной ретивостью Травки, заворчал. – Да, что ты вертишь задом как привокзальная блядь. Давай, Вить, поменяемся, кончить хочу.

«Вот рожу принцу наследника, тогда…» — мечтала Настя, буквально сдаивая тренированными мышцами внутрь себя драгоценное семя.

***

Утром на берегу их обеих встречал довольный Учитель, нарядный, загорелый, на запястье новый «Патек». Настя оглянулась. Яхта уже выходила из бухты. А бригантина поднимала паруса, обычные, не крашенные. Телефон Учителя коротко тренькнул.

— О, денежку скинули. Девчонки, я вашу долю вам завтра переведу.

***

А мне что делать?

Мне выше точно не подняться.

Прилипли джинсы,

И мне теперь со Сказкой не тягаться.

(Мумий Тролль – Медведица)

Не получив всходов на засеянном принцем поле, Настя погоревала малость и решила сама стать принцессой, ну этой — «стограмной». А ещё Учитель подсказал книжку написать «Решебник» к своему «Задачнику». Уж кто как не она все задачи на практике апробировала. Сказано-сделано. Память хоть и девичья, а «сладенькое» хорошо сберегла. Вспомнила всё до мельчайших проникновений и слов непонятных. Набила текст одним пальцем — в редакцию. А чтоб осечки не случилось, нарядилась в платье любимое в стиле «мужчинам некогда», чёрное обтягивающее, с молнией на спине от ворота до подола. И уж совсем секретный лайфхак придумала — расстегивающаяся и сверху, и снизу молния, превращала платье в убойную модель «девушка согласна по-любому». Как и всегда, молния не подвела, в нужный момент переговоров, обнажив тело будущей писательницы до пояса, причём до пояса снизу.

Через месяц счастливая она выходила из издательства, прижав к груди тоненькую стопку авторских экземпляров.

И я ту книжку читал, и диву давался, как всё за сто лет в образе мечты изменилось.