Дала, но ты мне лучше снова шкуркой потри.

Для тех, кто не сообразит, подскажу мораль сей басни: не уподобляйтесь неумехе Мальвине, чтобы клиент не предпочитал шкурку…

Если обратиться к историческим примерам, можно привести маркизу Помпадур. Она в совершенстве владела искусством интима и благодаря этому прочно держала возле себя такого сексуального привереду как Людовик XIV.

Нынешние «новобранки» спешат урвать «кусок», пользуясь своей свежестью, на которую находится много охотников. Молодость всегда беспечна и не умеет заглядывать в будущее. Им кажется, что они вечно будут молодыми, и в проституции видят самый надежный и легкий путь к заработку, которым они будут обеспечены всегда. Но у этой профессии есть та особенность, что надежное положение в ней дает отнюдь не молодость, проходящая очень скоро, а профессионализм в сексе, и главное – культура, образование, широкий кругозор.

Они даже внешностью своей не умеют разумно пользоваться. Обильным и чрезмерно ярким макияжем восполняют внутреннюю пустоту. Не понимают, что сила женщины не столько в гриме и тенях, сколько в кокетстве, которое следует проявлять тонко и изящно. В очаровании и нежности голоса, а также умении вести себя и вне постели. А нарочитый до вульгарности макияж – это то же самое, что примитивная реклама, о которой говорят, что чем она громче, тем товар хуже.

Взять, к примеру, ту же эротику. Как они себе ее представляют? Судя по всему, в пошлой обнаженности, вульгарном поведении, вызывающих манерах, грубой, развязной лексике. Но под истинной эротикой, в ее высоком эстетическом понимании, предполагается совсем иное. Главной формой ее проявления служит не бытовая повседневность, а искусство всех его видов – живописи, скульптуре, хореографии, пластике, даже музыке, взять хотя бы болеро Равеля. Один мой клиент, известный артист кино и театра, в преддверии наших занятий всегда просит поставить на проигрыватель эту пластинку. Темпераментная, захватывающая музыка заводит его и служит ему в сношении необходимым звуковым фоном.

Эротика – это прелюдия к любовному акту. А у нас все упрощено и перевернуто. Нет акта – значит это вовсе и не эротика, а вообще – ничто. Во всем же мире под эротикой понимают походку, тембр голоса, выражение глаз, а совсем не само сношение, да еще показанное с предельным бесстыдством, совмещающихся органов и разных других способов первичной обработки поверхности и прежде всего языком.

В арсенале моего эмоционального воздействия на клиента значительное место занимает эротика высокого класса. Помимо музыки в моей библиотеке несколько альбомов с репродук¬циями картин выдающихся мастеров. Например, три «Данаи» – Тициана и Рембрандта, а также Корреджио, у которого она, наоборот, не томная, а игривая и фривольная. «Союз Воды и Земли», «Вирсавия», «Шубка», «Похищение дочерей Левкиппа» Рубенса, «Венера с зеркалом» испанца Веласкеса, «Спящая Юнона» К. Брюллова, «Амфитрита и Тритон» С. Брюни, «Триумф Галатеи» – фрески виллы Фарнезина в Риме. Впечатляюще выглядят и работы нашего соотечественника – современника И. Лубенникова, изобразившего собственную жену в разных позах с предельной откровенностью.

Разглядывая альбомы репродукций, а я, разумеется, позаботилась, чтобы пополнить ими свою библиотеку, мужчины любят поговорить об увиденном, а порой и поспорить о достоинстве тех или иных прелестей у той же Данаи или Венеры. Наверное, поэтому считается, что эротика – своеобразный спор о красоте. Таков, мол, дух нового времени, когда люди стали стремиться быть более человечными, показывая этим, что отныне им ничто человеческое не чуждо.

Но, по – моему, эротика по – прежнему остается также необходимой игрой для стареющих снобов. С ее помощью можно, и в большинстве случаев довольно успешно, продлить уходящую молодость со всеми вытекающими отсюда последствиями, а именно – ослаблением потенции. Так вот – эротические впечатления как раз и помогают им взбадриваться. Под их воздействием в свою очередь происходит стимулирование воображения и фантазии. Без такого «давления» сверху маленькая головка оставалась бы поникшей.

Эротика и нужна для того, чтобы мысль заработала с новой творческой силой. Не только побуждала к активным действиям, но и делала их возможными, вызывая эрекцию. Мужчины ведь всегда хотят, но, в отличие от нас, далеко не всегда могут. Эротика как раз и призвана помогать им. По – настоящему эстетическая. Ее не надо путать с сексуальностью. Эротика будоражит мечту. Сексуальность же позволяет воплощать ее в реальность. И чем ярче, красочнее эротика, чем утонченнее сексуальность, тем эффективнее результат при ее реализации и воплощении.

Все недоумевают, почему последнее время упала успеваемость в школе. В сознании нынешних учениц засела мысль, что для занятий проституцией образование не требуется, даже низшее. Достаточно этого пожелать и познакомиться с пособием, которое ныне свободно продается на лотках – «10 заповедей проститутки», или книжкой «Секс в жизни женщины», а также газетой «Эротический презент одинокой женщине». Некоторые простодушные девицы воспринимают эти печатные издания как школьные учебники, которыми они привыкли пользоваться, расширяя свой общеобразовательный уровень, наполняясь полезными знаниями, необходимыми им в предстоящей жизни.

А то и вовсе воспринимают их впрямую, как известный журнал «Сделай сам», предназначаемый для умельцев. Но откуда им знать, что эротику, секс, а тем более искусство любви невозможно постичь по учебным пособиям. К тому же сочиненным доморощенными «специалистами». Мало того, что подобные трактаты «теоретиков» ничего по существу не дают, они вообще создают преврат!

ное представление о предмете, потому что часто весьма субъективны. Они – водопроводный кран, а черпать настоящие знания и опыт надо из живого источника.

Девицам, естественно, уподобляются и ребята, но зарабатывать они начинают не столько полезным трудом вроде мытья автомобилей богачей, а спекуляцией и воровством. Иные же вообще состоят на довольствии у состоятельных дам или гомосексуалистов. Известно ведь, что хорошо обеспеченные дамы, испытывающие дефицит в сексе, платят несколько сотен за раз, о чем юных читателей радостно и компетентно оповестили некоторые газеты.

Ну как устоишь перед таким соблазном: задрала побыстрому юбчонку, сняла штанишки и через какие – нибудь 20 минут в руках пачка зеленых, в худшем случае наших деревянных. А то и вовсе сделала минет где – нибудь в укромном безлюдном местечке, присев на корточки, или в том же такси – и все дела. Думает про себя: совсем хорошо – не забеременею и не заражусь.

Откуда ей, дурочке, знать, что и при оральном сексе можно с таким же успехом подхватить и сифилис и гонорею, когда во рту возникает стоматит и он весь покрывается нарывами, и получить бленорею, когда гонококк попадает в глаза, и они заплывают и гноятся, и грибок, который приживается в горле, и оно постоянно болит, как при тяжелой простуде. Касается это и набирающего силу СПИДа, который особенно опасен не только тем, что неизлечим, а потому что у больного на первых стадиях нет еще его внешних проявлений.

Прежде чем вступить с клиентом в контакт, я внимательно осматриваю его член. Конечно, не откровенно, как если бы он пришел к врачу, а исподволь, вроде бы лаская. Делать это следует еще до того, как он помоется. Тогда будет видно, есть ли выделения из канала. Чтобы удостовериться, что их нет, член надо взять в кулак и слегка сдавливать, начиная от основания к головке, как тюбик с пастой или кремом. Если клиент нездоров, у него из канала выступит капля мутной жидкости, и такого нельзя подпускать не только к влагалищу, но и делать ему минет.

Вообще хочу предупредить, что не только мутное, но и всякое выделение из уретры при надавливании на член и головку должно насторожить. Это говорит о том, что клиент нездоров, и таких вяло протекающих заболеваний, передающихся половым путем, не менее двадцати. Женщина может очень долгое время не подозревать о том, что является носителем инфекции, и член мужчины может сыграть в этом случае роль лакмусовой бумажки – обнаружить ее. Поэтому предупреждаю читательниц и прежде всего юных – не допускайте близости при малейшем сомнении в стерильности партнера.

Надеюсь, что наша юная смена учтет мой материнский совет, который, к сожалению, не каждая мама может решиться дать дочке. Говорю обо всем этом, исходя и из собственных интересов, потому что мир тесен. Не случайно работники венерологических диспансеров, приступая к лечению, одновременно доискиваются до источника заражения, собирают «звенья» цепочки, и они бывают порой весьма неожиданны, там, где их совсем не ждешь. Вот я и хочу образумить новеньких, чтобы самой быть спокойной. И как человек и как проститутка, я хотела бы сокращения венеризма.

Мальчики от девочек тоже не отстают по части секса.

– Чего мне в школу хилять? – сказал мне недавно шестиклассник из соседней квартиры. – Я за день столько сшибаю, сколько наша классная за месяц трубит.

Чем он «сшибает», я уточнять не стала, но представляю. Видела его в соседстве с длинноволосыми, которые старше его втрое и явно принадлежат к голубым… Еще подумаешь, что лучше: возьмет его какая – нибудь состоятельная и опытная, но страждущая дама, или эти испортят, навсегда превратив в голубого пассивного. Привыкнув к массажу предстательной железы, он потом быть мужчиной и кончать без такого воздействия не сможет. Сегодня, зарясь на деньги, к сожалению, не понимает, что его ждет в будущем.

Одна во множестве

Писатель вошел в мою квартиру, как в свою собственную. Сразу дал понять, что на сегодняшний вечер он хозяин положе¬ния. Такой же, как там у них в Союзе инженеров человеческих душ, как однажды Горький назвал «мастеров Слова», и где он входит в состав секретариата. Кирпичи, которые он, как и другие ему подобные, ежегодно выпускал, диктуя текст своих бесконечных романов грамотной и опытной машинистке, стали называть секретарской литературой.

Свел меня с ним в Доме литераторов, что на Поварской, бывшей Воровского, мой давний клиент и его коллега по перу, тоже отданному служению партии за награды в виде премий и сопутствующее им материальное вознаграждение. Словом, обеспечен он был по самую завязку. Тот, который нас знакомил, заверил, что рекомендуемый «за ценой не постоит», а что я на него произведу впечатление, он ни минуты не сомневается.

«Я, кстати, тоже», – подумала я про себя.

Учитывая возраст клиента, я соответственно приготовилась к встрече. Постаралась подчеркнуть молодость и выявить достоинства формы, поскольку для писателя, работающего по методу социалистического реализма, крайне важно единство формы и содержания. Этому меня учили еще в школе. Теперь я, естественно, считала нужным руководствоваться этим важным теоретическим положением и в своей творческой работе на по¬прище проституции. А тем более, обслуживая писателя.

Он явно принадлежал, если не непосредственно к тем, кто делал революцию (таких по существу не осталось, а те, что чудом еще уцелели – обессилели во всех отношениях), то безусловно к такому «клану», который захватил власть и провозгласил: «кто был ничем – тот станет всем» и что «каждая кухарка будет управлять государством». Чтобы осуществить свою заветную мечту, они вынудили талантливых людей эмигрировать из России, искать пристанище в цивилизованных странах. Тех, кто остался, вскоре объявили» врагами народа и начали истреблять физически. Либо сразу расстреливали, либо умерщвляли в лагерях. Потом был пущен в обход термин – «космополиты». Ими клеймили всех, кто был неугоден и мешал. Это стало поводом для новой волны репрессий. Затем его заменили другим – «русскоязычные». Обзывают ими тех, кто осмеливается писать по – русски, не будучи русским по национальности.

Так бездари и невежды, те самые, «кто был никем», продолжают расчищать себе жизненное пространство во всех сферах, устраняя возможных конкурентов в науке, искусстве, литературе, чтобы «стать всем». Ради своих корыстных, шкурнических интересов, жажды власти всюду обрекают народ России на бескультурье и бездуховность. Но это еще не все. Чтобы упрочить свое положение и создать для себя благоприятную «почву», всячески способствуют снижению художественного вкуса и эстетического уровня читателей, зрителей и прежде всего молодежи, чтобы она превратилась в бездумного потребителя поп искусства и дешевых подделок, выдаваемых за литературу.

Пытаются распространить это и на проституцию, внедряя сюда примитивность и цинизм, поощряя ее именно в такой форме среди малолеток и недоучек. Такие девицы нужны им тоже, как потребители низкопробной «музыкальной», «словесной», «экранной» и «живописной» продукции, которые в свою очередь потянут за собой и свою клиентуру. К счастью, в проституции, как и во всем обществе, все отчетливее и отчетливее проявляется расслоение, и на каждом таком «социальном рынке» свой специфический спрос встречает соответствующее предложение требуемого уровня…

Писатель сел у журнального столика, вальяжно развалившись в кресле. Я опустилась в другое напротив. Какое – то время мы беседовали о литературе и, как говорят в Одессе, за жизнь.

Главное клиента разговорить, а того, который из интеллигентов да еще писатель, хлебом не корми – дай только повествовать «о времени и о себе». У них у всех непреодолимое желание быть услышанными. А перед кем можно бесстрашно раскрутиться, как не перед женщиной, которой заплачено и за тело, и за молчание? Так что багаж моей памяти теперь поистине неисчерпаем. Но пусть, читая, не трепещут – никого не выдам. Суть не в конкретных персонажах, а в общности взглядов, психологии, нравственности. Это гораздо важнее, чем какой – то один Пупкин, фигура которого даст всем остальным основание утверждать, что они совсем не такие.

Я поняла, что такое понятие как РЕДАКТОР, в советской литературе имеет особое значение. Без этой категории издательских работников не могло бы появиться на свет божий большинство советских писателей и печатать свои произведения. Редакторы призваны были ДОВОДИТЬ их рукописи во всех отношениях до приемлемой кондиции. Выстраивать композиционно, очерчивать характеры, уточнять логику поведения, углублять психологию героев, выправлять язык и грамматику… Вот они – то и были действительно литераторами по призванию, по – настоящему талантливыми, образованными, умными, начитанными, чуткими к слову. Вот эти – то опытные «товарищи» и сделали писателями тех, кто стал официальной славой и гордостью советской литературы.

Того же Н. Островского. Четверо опытных писателей и критиков «закаляли» его сталь и очищали от шлака. Этот случай еще можно понять и оправдать: Островский был неподвижен, беспомощен, но несомненно одарен. Другие же, которым понравился такой «творческий» процесс и они решили тоже пойти его путем, были полны не только сил, здоровья, но и наглости, бесцеремонности, неуемны в своей пробивной силе. Они принялись запросто диктовать, а затем этот полуфабрикат отправлять редактору издательства для доработки, опубликования, чтобы потом, не стесняясь, получать сталинскую премию и другие поощрения. В эту плеяду входили Марков, Кожевников, Смирнов, Карпов. Тот же Симонов диктовал свои книги, расхаживая по просторному кабинету на даче в Пахре, любуясь цветочным панно перед просторным окном…

Настоящие русские писатели так никогда не творили. Они писали своей собственной рукой, и никакие редакторы не трудились над их рукописями. Разве что цензоры…

Плодотворный творческий метод социалистического реализма, доведенный советскими писателями до совершенства, пришелся по вкусу нынешним политикам. «А чем мы хуже?» – решили они и принялись украшать свою «деятельность» собственными книгами. Чуть ли не каждый считает своим историческим долгом обзавестись собственной книгой, чтобы при этом и заработать. Эти запросто нанимают машинистку – стенографистку и набалтывают ей, что в голову взбредет, а то и вовсе нанимают бойких борзописцев, выступающих в роли белых негров, как, например, поступил Брежнев. Этим новоявленным писателям недосуг даже просмотреть «свою» рукопись перед опубликованием, и она выходит в свет со всеми стилистическими и грамматическими перлами. Да они все равно и не смогли бы устранить весь этот брак в силу своей малограмотности и невежества.

– А вот как вы, писатель, относитесь к порнографии? – спросила я. – Она все больше и больше начинает проникать в художественные произведения.

Я приближала его к главной цели визита ко мне. Титан пера живо откликнулся:

– Порнография может иметь место, но плохо, где ее превращают в бизнес и на ней наживаются, эксплуатируя женщин. Лично я не понимаю, неужели они не сознают, что соглашаясь на такие съемки, унижают свое достоинство и позволяют оскорблять себя. Одно дело – заниматься этим с женщиной, а другое – запечатлевать и демонстрировать.

– Значит, вы против такой темы и в литературе?

– Детальными описаниями соитий теперь начали увлекаться. Мне кажется, так стараются компенсировать отсутствие других достоинств, чисто художественных. Толстой, Тургенев, Гончаров и другие русские классики без этого как – то обходились, и книги их читали.

– А что же тогда еще должно привлекать к книгам современных авторов, если не это? – наивно спросила я.

– Высокая убежденность положительных героев, их вера в идеалы и светлое будущее.

Производитель «кирпичей», видимо, потерял ориентацию и возомнил себя на высокой трибуне важного совещания. Решил, что перед ним дурочка, которой можно вешать на уши лапшу.

Так мы принюхивались друг к другу. С писателем мне все было ясно. Он сказал все, что мог, и уже начал гореть от нетерпения, как если бы на него нашло то, что у них принято называть вдохновением. Видя, как он раздевает меня глазами, я стала неторопливо расстегивать пуговички блузки. Постепенно открывала его горящему взгляду ослепительную белизну своей упругой груди и эластичную кожу спортивного живота, покрытого, как и ноги, легким загаром.

На мне не было ни лифчика, ни комбинации. А под короткой облегающей юбкой – ни колготок, ни штанишек. Я решила обойтись без всего этого традиционного декора, чтобы не обременять пожилого человека, да и себя тоже, поразить его воображение, сразу взять быка за рога.

Левая рука моя лежала на том месте, на котором ее держат обычно и греческие Афродиты, как бы прикрывая свои прелести, а на самом деле указывают на них. А что касается позы, приняла такую, которая позволяла довольно широко раздвинуть ноги, чтобы писатель мог видеть золотистый пушок того заветного места, ради которого он и пришел ко мне. Я хорошо знаю, какое магическое действие оказывает на мужчину такое вроде бы невинное представление, и охотно прибегаю к нему, чтобы ускорить завязку и поощрить посетителя.