Шесть пар мускулистых ног остановились одновременно. Их хозяева вздохнули с облегчением и поставили дорогой паланкин на землю. Седовласый раб подошёл к запертой двери и трижды ударил бронзовым кольцом по отполированной накладке ворот. Барельеф бычьей головы, украшавшей вход, усилил звук. В тот же миг открылась маленькая дверца и за ней блеснули белки привратника

— Сергия Тулия! — с достоинством произнёс седоголовый.

Двери отворились и шестёрка рабов, подхватив дорогие носилки, вошла во двор. Как только резные ножки в виде львиных лап коснулись брусчатки, занавеска откинулась и во двор резво выскочили две женские фигурки, одна облачёная в дорогую тунику, а другая в дешевую холщёвую хламиду. Это были две молоденькие девушки: римлянка и египтянка.

В атрии их встретила солидная матрона. Улыбка озаряла её утончённое благородное лицо, она ласково обняла римлянку:

— Милая Сергия, я так рада видеть тебя в своём доме. Мы заждались!

— Это большая честь для меня — быть гостьей в твоём доме, прекрасная Анастасия. После обмена любезностями женщины направились в дом.

В гостевом зале на ложах возлежали четыре матроны, глаза их блестели в полумраке, а позы были раскованы.

— Позвольте представить вам прекрасную Сергию Тулию, дочь нашего знаменитого сенатора и жену, надеемся, в будущем не менее знаменитого полководца.

Женщины заулыбались и представились в ответ. Это была в высшей степени аристократическая компания.

— В нашей провинции достойным дамам нужно держаться вместе, пока наши занятые мужья делают славу Рима, мы можем немножко позаботиться о себе.

— Сергия, чем занимается твой супруг? — поинтересовалась одна из матрон.

Судьба молодой женщины складывалась как у многих римских патрицианок. Отец нашел ей хорошего мужа, и в пятнадцать лет она уехала с ним к месту его службы в небольшой провинциальный городок в Греции. В семнадцать родила первенца, к сожалению, девочку, а затем Марк отбыл в Галлию, и она осталась одна. Страх и тоска охватили молодую мать, но к счастью она познакомилась с гречанкой Анастасией, женой командующего легионом. Добрая матресса была умна, интересна, в её обществе тревоги отступали, и жизнь вновь преобретала краски.

— О, он командует манипулой под началом прекрасного супруга госпожи Анастасии. Уже месяц, как они отбыли в Галлию и я волнуюсь за него.

— Не волнуйся, всё будет хорошо, — улыбаясь, сказала Анастасия, и её тонкие пальцы коснулись румяной щеки гости.

После третьего кубка вина женщины совсем расслабились, речь их стала непринужденной, а позы раскованными.

— А теперь, любезные подруги, займёмся тем, ради чего мы с вами собрались. Предлагаю начать с пятисот сестерциев.

Тут же появилась рабыня с кувшином, куда аристократки опустили монеты, а затем на центр зала вышли шесть здоровенных нубийцев. На шеях их были надеты рогатины, к которым крепились руки. Поджарые, обнаженные тела, натёртые маслом, блестели в свете факелов. Сергия уставилась на них и рот её приоткрылся, между ног рабов свисали огромные чёрные колбасы с обнаженными головками.

— Слава Юпитеру, что у Марка не такой гигант, — подумала Сергия.

— Анастасия, где ты берёшь таких красавцев? — загалдели подруги.

— По условиям нашей игры эти самцы не знали женщины неделю, так что яйца их переполнены семенем. Всё это время руки их были связаны и они сидели на цепи без возможности дрочить, сейчас мы возьмём с них первый сбор, — и хозяйка дома хлопнула в ладоши.

В тот же миг в центре зала появилась обнаженная пара: женщина и мужчина лет двадцати. bеstwеаpоn Девушка встала в позу овцы и раздвинула руками свои молочно белые ягодицы, между которыми парень поместил свой стоячий приап. В тишине раздались чавкающие звуки и шлепки тел. Огромные груди человеческой самки раскачивались в такт ударов. Все взгляды обратились на сношавшуюся пару. Сергия видела, как висевшие между ног рабов колбасы поднимаются, превращаясь в огромные бордовые грибы. Молодая женщина чувствовала, как соски её твердеют, а внутри живота, ниже пупка начинает что-то сладко сжиматься. По приказу Анастасии в зал впорхнули шесть рабынь с кубками и начали надрачивать нубийские елдаки. Вряд ли какая женская ручка сделала больше двадцати движений: нубийцы, один за другим, зарычали и, задёргав бёдрами, выстрелили фонтанами белого семени в подставленные кубки.

— Давайте воспользуемся этим подарком богов во славу нашей красоты, — и одна из матрон, приняв кубок из рук рабыни, вылила себе на руку сперму и размазала её по лицу. То же проделали и остальные. Сергия чувствовала, как стягивает кожу и терпкий запах бьёт в ноздри, но испытывала от этого ещё большее возбуждение.

— Ну а теперь, когда самцы готовы, и все находятся в равных условиях, выставляем своих сосальщиц! — произнесла Анастасия. Я напоминаю, что та, которая выдоит своего раба первым принесёт выигрыш своей госпоже. И рукакми пользоваться нельзя, работать только ртом. Да благославит всех Венера!

В этот момент в комнату вошли шесть обнаженных женщин и встали перед чёрными на колени, а затем прильнули к их свисающим членам.

В качестве своей сосальщицы Сергия выбрала молодую рабыню египтянку, но, судя по всему, для неё работа была в новинку и плохо получалась. Она давилась, из глаз её текли слёзы и рот принимал только кончик черного елдака. Более менее эта сучка зашевелилась только после реплики одной из аристократок, посоветовавших продать африканку в местный цирк на корм львам. Куда эффектнее смотрелась хуесоска, выставленная Анастасией. Это была худенькая, стройная, как тростинка, но с огромными грудями, девушка, судя по всему, северянка. Она уткнулась носом в густую поросль на лобке нубийца и было видно, как её в горле ходит огромный член. Вскоре все матроны смотрели только на эту пару. Светловолосой галлке понадобилось не так много времени, чтобы здоровяк закатил свои розовые белки, зарычал и начал дергаться, словно его укусил тарантул. Все поняли, что он залил соску своим семенем. Наблюдая за этой сценой, Сергия и сама не заметила, как засунула руку под тунику и начала гладить венерин холмик, удивляясь тому как сильно намокла.

— Анастасия, ты как всегда победила! — произнесла Лициния, одна из матрон. Эй, раб, дай этой некчёмной суке пятьдесят ударов, по одному за каждые десять сестерциев, потеряных мной. Один из рабов схватил хуесоску Лицинии, повалил её на пол и стал хлестать хворостиной, стараясь попасть в просвет между ягодицами, туда где чернела густая поросль.

Пока происходила экзекуция, гостьи успели перекусить.

— А теперь, дорогие мои, предлагаю увеличить ставки. Пусть за тысячу сестерциев наши сосальщицы полижут нам, и та, на которую первой снизайдёт дух Венеры, заберёт себе выигрыш.

Идея всем понравилась. Раскатали восковые шары и на получившихся пластинах написали имена сосок и бросили их в кубок. Каждая из патрицианок вытащила жребий. Сергии досталась дева из Галлии. Подобно пантере, та подползла к госпоже, повиливая очаровательным задом, её тёмнокоричневые соски почти касались пола.

— Позвольте мне, госпожа. И соска нежно развела белоснежные ляжки римлянки. Первый раз к естеству Сергии прикаснулась посторонняя женщина. От одной мысли, что сейчас её будут лизать, Сергия почувствовала наслаждение, накатывающее волнами. Она сжала свои упругие груди руками, и из них брызнуло молоко. А галлка тем временем пробегала своим прохладным язычком по текущей вульве, проникая во все складочки, и особенно сладко тренькала по волшебной горошине.

— ААХХХ! — застонала Сергия, изогнулась и, вцепившись в белые волосы, несколько раз мощно дёрнула тазом, как бы желая засунуть всё лицо лижущей в своё естество.

— Госпожа кончила! — объявила рабыня-арбитр. Снова победила госпожа Анастасия! Но на эти слова никто не обратил внимания. Пять знатных римлянок подходили к пику своего наслаждения. Только чавкающие и сосущие звуки наполняли помещение. Но для Сергии это было уже неважно, она провалилась в полузабытье и, смотря на мерцание факелов, чувствовала, что так хорошо ей ещё ни разу не было в жизни.