Жизнь нетрадиционной семьи постепенно вошла в привычное русло и присутствие нахального гостя уже почти не тяготило супругов. Для Валентина поведение Вадима казалось теперь вполне естественным, казалось, это был именно тот человек, чьей заслугой было обуздать непокорный Асин нрав. Зато в отношении супруги его любезность была непостоянна: он то с благодарностью принимал каждое ее ласковое слово, то, подстрекаемый дурным советчиком – ревностью, срывался на нее и даже позволял себе обидные оскорбления в присутствии постороннего. Так что, мир царил в доме весьма зыбкий.

Сама же Ася, слишком пресыщенная половыми новшествами, уже не была так покорна и кротка. Все чаще она сопротивлялась воле хозяина, а когда соблазны крепли – боролась как могла. Порой внезапно прекращала борьбу, отказывалась от сопротивления и позволяла себе падать. Когда ругань и споры изнуряли ее, проще было подчиниться одному и смолчать перед оскорблением другого.

Она смирилась также и с необходимостью в пределах квартиры расхаживать без какой бы то ни было одежды на радость обоим мужчинам. Для нее это было уступкой, чтобы купить себе временный покой. Как следствие, при виде обнаженной женщины оба они гораздо быстрее восстанавливали свои мужские силы и требовали от нее близости еще чаще. Единственным исключением служил для нее кухонный фартук – это был тот необходимый предмет одежды, который хозяин позволил надевать на кухне. В те редкие случаи, когда Ася была вынуждена вставать за плиту, ей позволялось на голое тело повязывать поварской фартук, но для такой уступки любовники жертвовали не многим – полуприкрытый вид Аси становился еще более пикантным, чем при полной наготе.

Так, день за днем, Ася превратилась в безвольную марионетку в руках двух извращенных кукловодов. Это была почти идеальная игрушка, лишь время от времени способная на вспышку бессильной гордости. Правда и уступчивость не избавила бедняжку от спонтанных вспышек гнева со стороны Валентина. Потом он, правда, прижимался лицом к ее животику или попке – как придется – и успокаивался. Буря стихала.

— Я пойду покурить, — невозмутимо сообщила наложница двух господ, отставив сковороду с огня.

— Здесь кури, — сухо возразил Вадим.

По какой-то необъяснимой прихоти он стремился держать Асю при себе и его болезненная принципиальность превосходила даже права законного супруга.

— На балконе покури, — примирительно предложил Валентин и коротко взглянул на своего товарища.

Ася выложила из сковороды подгорелые остатки по тарелкам мужчин, распустила лямки фартука и направилась в комнату. Ветер ласково развевал штору, она переступила высокий порожек и оказалась снаружи. Жажда табачного опьянения заставила ее руки дрожать, вот, она высекла пламя, затянулась и кончик сигареты приятно затлел. Ася сделала глубокую затяжку, табачный теплый дым заполнил легкие и стресс начал стихать. Она даже прикрыла от удовольствия веки, втягивала дым, задерживала его в груди и постепенно выпускала через ноздри или вытянутые губы. Стало хорошо.

— Ася, привет! – Вдруг раздалось справа.

— Ой, Славик, приветики! Как у тебя дела? Давно не виделись.

Паренек пожал плечами и приветливо улыбнулся – убедившись, что она в добром здравии, он больше не нуждался в словах. Пустые скорлупки – они не способны были выразить его мыслей, на все хватало одного взгляда. А если учесть ее соблазнительный обнаженный вид, становится понятным желание помолчать вдвоем, каждый на своем балконе. Паренек из подражания оперся локтями на ограждение балкона и не сводил глаз с Аси. Та привычно протянула ему сигарету – чисто символически, потому что расстояние между балконами позволяло только глазеть, но не обмениваться рукопожатиями. Из чистой любезности она позволяла мальчишке себя разглядеть со всех сторон, не скрывала своей наготы и по свежей привычке ею вовсе не тяготилась.

— Слава! Ты здесь? – Вдруг на его балкон вышла женщина и ошеломленная застыла.

Знакомая по недавним событиям несвежая на вид женщина – на этот раз совершенно одетая – бросила на Асю брюзгливый взгляд и жестом руки заставила сына убраться в комнату. Она грозно уперлась в ограждение балкона и приоткрыла рот, чтобы засыпать нахалку ругательствами, но Ася лишь пренебрежительно улыбнулась, швырнула окурок с высоты и скрылась в комнате.

— Что там за крики? – Дружелюбно поинтересовался Валентин, приобняв жену за талию.

— Да, не обращай внимания, — Ася сейчас была воплощенное спокойствие.

— Ну, и хорошо, — Валентин поцеловал супругу в губы на глазах третьего.

— Не хочешь? – Супруг многозначительно поиграл приподнятыми бровями.

Ася решительно отстранилась от мужа, она взглянула на нахальное лицо Вадима и отступила назад, что-то похожее на гордость заговорило в ней.

— Ну что ты заартачилась опять? – Голос Вадима был тверд, несмотря на фальшивую улыбку. – Ты не хочешь трахаться? Так и скажи: ребята, я не хочу, чтобы вы меня поласкали!

Однако, образ действий не соответствовал словам обманщика – Вадим больно сжал пальцы на ее запястье и потащил кровати. Он уложил Асю спиной и прижимал ее грудь до тех пор, пока жертва не перестала сопротивляться. Дальнейшее окончательно лишило ее воли к сопротивлению: вместо привычного грубого введения, хозяин улегся животом на кровать, устроил свое лицо между приподнятых бедер Аси и шутливо подул на вульву. Сухие валики больших половых губ еще были плотно сведены, между ними лишь слегка проглядывал розоватый нежный уголок.

С чувством безысходности Ася смотрела в глаза стоящего рядом мужа; когда тот улыбнулся, она вымученно скривила губы, но при первом же прикосновении теплых губ, расширила глаза и раскрыла рот. Вадим был не из тех мужчин, на ком можно испытывать женские чары, он сам повелевал и распоряжался женщинами. Он провел языком вдоль щелки и кончиком остановился у свода половых губок. Ася помимо воли приподняла таз навстречу и закрыла ладошкой свои губы – снова она оказалась слабой и на глазах мужа бессильно подчинялась чужому мужчине. Мокрый язык забирал все глубже, он погружался в суховатую пока еще щелку и выходил сверху, причиняя невыносимое удовольствие в области клитора.

— На, угостись, — Вадим подвинулся в сторону и уступил место между приподнятых женских бедер своему напарнику.

За дело принялся Валентин. С неменьшим усилием он доставлял своей жене удовольствие, он причмокивал, всасывал губами лоскутки распускающегося бутона и изводил бедняжку до крика.

— Попку ей еще полижи, — поучал сбоку хозяин, — ой, дай сюда…

Не вытерпев, он отстранил Валентина и снова его голова заняла место между ног Аси.

— А ты еще не хотела меня слушаться, глупышка!

Вадим надавил руками под ее бедрами и заставил прижать коленки к груди, а когда попка приподнялась, сосредоточил свои усилия пониже влагалища. Ася выла. Когда язык проходился вокруг морщинистой дырочки, чрезвычайно чувствительной и отзывчивой к влажным прикосновениям, она вскрикивала и сжимала дрожащие веки.

— Я считаю так, — Вадим отстранился, чтобы выловить из губ жесткий волосок, — если имеешь даму с заднего хода, нужно ему тоже уделять внимание. Правильно я говорю?

Вадим прижал кончик языка к дырочке, но даже скользкое давление не способно было преодолеть упругое сопротивление. Тогда он снова уступил место законному супругу, Ася уже сама обхватила ножки обеими руками, чтобы упростить задачу своим любовникам, она в голос кричала и ловила ртом воздух, когда шершавый язык прогуливался в заднепроходной области. Влагалище как неоскудевающий родник источало прозрачные выделения, от него исходил пьянящий запах женщины – этой женщины и всех женщин, когда-либо живших на земле. Валентин с жадностью вылизывал нежные участки и впитывал выделения, пьянея от происходящего.

— Валя, ладно, хорош! Видишь, она уже кончила!

Вадим приблизил лицо к ее губам, прислушался к дыханию и улыбнулся:

— Сядешь на меня?

Ася еще долго не отпускала скрещенных под коленками рук, так ей понравилась новая ласка. Она с улыбкой кивнула и медленно расправила ноги. Когда Вадим вытянулся вдоль кровати, женщина лениво приподнялась, перекинула ногу и оседлала его. Она была рабыня, которая не носит цепей, потому что ее держат в плену куда более крепкие, невидимые оковы.

— Нет! Не так! – Вдруг вскрикнул Вадим, когда Ася плавно опустилась на его стержень. – Валя, объясни своей жене, что мы не просто так лизали ей жопу!

Для хозяина азарт оставался свеж и неутомим, он подвергал супругов самым настоящим испытаниям, вот и сейчас он вовлекал Валентина вместо того, чтобы прямо сказать о своем желании его возлюбленной. Когда смысл его слов дошел до сознания, Ася смутилась. Вот, замешательство улеглось, она поднялась с члена – сырость влагалища уже достигла предела – и вопросительно взглянула на супруга. Пришлось дождаться, когда тот протянет ей тюбик смазки и только после этого Ася решилась самостоятельно опуститься тугой, но обласканной дырочкой на прямой член Вадима. До этого анальный секс для нее был связан исключительно с пассивной ролью и доверием к осторожности кавалера, теперь же приходилось самой контролировать каждое движение, чтобы избежать болевых ощущений.

Сидя спиной к его лицу, Ася медленно опускалась, головка проскользнула между ягодиц и, если бы не направляющее действие его руки, то непременно выскользнула бы вперед. Ася ощутила, как тупой оголовок члена придавил расслабленный сфинктер и при ее плавном опускании проник внутрь, раздвигая края кольцевой мышцы. В этом положении – сидя с прижатыми к груди коленками – само проникновение показалось совершенно безболезненным, но женщина старалась еще сильнее замедлить опускание. Член медленно пробирался в глубину, растягивал стенки прямой кишки, но проникновение в этот раз не приносило ни боли, ни толком удовольствия. Наконец, Ася полностью опустилась, расслабила ноги и осталась довольна собой, она взглянула не без гордости на стоящего рядом Валентина и оперлась на расставленные позади руки.

— Молодец Ася! – Хозяин снизошел до похвалы, — теперь начиная двигаться.

Шевелиться не хотелось, Ася лишь подвигала тазом из стороны в сторону и шаловливо сжала пальцами повисшую мошонку Вадима. Было любопытно наблюдать свою разверзнутую вагину, ощущая при этом в своем теле крепкий пенис. Но двигаться было необходимо, пока мучитель не предпринял чего-нибудь из своего гнусного арсенала. Ася была сейчас в слишком уязвимом положении, чтобы испытывать удачу на прочность.

— Валек, присоединяйся! – Голос хозяина снизу звучал приглушенно. – Да, не в рот, в пи3ду ей вставь!

Супруги переглянулись, но слабохарактерный Валентин предпочел подчиниться, несмотря на испуганный взгляд Аси. Он опустился на колени между ног чужого мужчины, оперся ладонями на расставленные женские коленки и приблизился, насколько это было возможно в условиях скопления человеческих тел. Его искривленный пенис упруго раскачивался перед ненасытной, зияющей дырой, с легкостью он дотянулся до входа и даже погрузился на небольшую глубину. Ася вскрикнула, но большей частью страх неизвестности был причиной ее крика. Пришлось изменить положение, Валентин еще сильнее наклонился вперед, буквально прижался к груди жены и только тогда смог направить свой член в ее потесневшее лоно. От невыносимого наслаждения Ася задрожала, она по одной ослабила руки, обхватила шею и спину супруга и отдалась на его волю. Она буквально повисла на муже, получая двойной заряд в свое лоно.

Член заработал, медленно и с непозволительно малой амплитудой, но для двоих влюбленных этого было более чем достаточно. Ася не знала до настоящей минуты такого сильного блаженства. Волна возносила ее все выше и выше, грозя лишить чувств в любую секунду, притесненное со стороны ануса влагалище, казалось непривычно тесным и чувствительным. Ася сладко стонала, прижавшись подбородком к плечу мужа. Даже Вадим снизу не причинял ей неудобства – наоборот, его присутствие дарило новизну ее неизмеримому счастью. Через несколько коротких минут эксперимента каждая ее мышца пришла в небывалое напряжение, руки сжали шею и спину Валентина, а волнообразные сокращения гладкой мускулатуры пришлись на оба заполняющих ее члена. Ася в последний раз вскрикнула, ее глаза закатились и она окончательно обессилела. Глаза застлала непроницаемая темнота.

Несколько минут мужчины рассматривали ее безжизненное тело, они уложили Асю на спину и с восторгом принимали каждое ее вздрагивание, будто остаточные токи все еще бродили по ее хрупкому телу и беспокоили чувствительные рецепторы. Когда Ася через время открыла глаза, оба улыбались ей, смотрели восхищенными глазами, будто поздравляли с каким-то свершением. Бесспорно, только что она испытала самый яркий в своей жизни оргазм. А потому, когда первый из них, а потом и второй пристроили над ее личиком свои приборы, Ася беспрекословно выполнила то, что от нее требуется: она поочередно поворачивала голову то в одну, то в другую сторону, чтобы впустить в ротик рвущиеся в бой штыки. И Валентин, и его новый друг поочередно пользовались расположением Аси, присев по обе стороны от ее плечиков.

— Хорошо сосет, старательно, — произнес Вадим, опустив веки от наслаждения, — она могла бы не плохо на этом зарабатывать!

Восторженность его слов была не столько наигранной, сколько оскорбительной, просто очередное унижение, которым оба мужчины наперебой приправляли свое пикантное трио. Вообще оскорбления были неотъемлемой частью их повседневной жизни. Только, если Валентин поддевал жену примитивными и злыми ругательствами, хозяин делал это изысканно, буквально подводил мысли присутствующих к самому гнусному выводу.

Валентин сверху смотрел на свою жену и улыбался. Когда Асина челюсть уставала и приходилось решиться на передышку, Вадим грубо прижимал ее голову к матрацу и начинал самым бесцеремонным образом трахать ее ротик, активно работая низом спины. Ася задыхалась, ее ноздри раздувались, а грудь бессильно вздымалась, но такова была расплата за медлительность. Она лежала на спине с раздвинутыми, согнутыми в коленках ногами и молча сносила все унижения – каждое, даже самое скверное из них с лихвой окупалось недавним, самым ярким в ее жизни оргазмом. Сам Валентин не позволял себе подобной грубости, он терпеливо ждал, когда губки жены освободятся, вручал ей свой прибор и молча наслаждался минетом, ему нравилось наблюдать, как впадают ее щечки от сосущих движений, как дергаются ее реснички и морщится носик, если головка проникает слишком глубоко в глотку.

Несколько раз ее ротик оказывал гостеприимство то одному кавалеру, то другому, несколько раз Ася поворачивала голову и даже позволила себе вольность запустить руку вниз живота и расшевелить свою ненасытную девочку. Вдруг Вадим, пользуясь своей очередью, с хлюпаньем вытащил член из ее губ — почти насильно отобрал у дамы угощение — и сжал пальцы под самой головкой. Он стоял на коленях, раскачивая болтом над лицом Аси, прикрыл от удовольствия глаза и зарычал. Не зная, что делать в этой ситуации, Ася широко раскрыла ротик и даже вульгарно высунула язык, но все ее старания оказались напрасными: обильный – настолько обильным он мог быть после недельного марафона – шлепок теплого семени упал на ее лицо, не пощадив красивых голубых глаз. Ася была лишена возможности разомкнуть веки, но старалась хоть часть спермы принять в ротик. Все то оскорбительное, что хозяин вложил в свой поступок, воздействовало на супругов самым неожиданным образом!

Ася стенала, активно натирала вульву и приподнималась, вгибая спину, а ее любимый уже готовился повторить подвиг первопроходца. Теплая, пахучая сперма вязко стекала по ее личику, ее вкус остался на губах, а отдельные брызги рассеялись на волнистых каштановых волосах. Второе орудие оказалось не менее щедрым – Валентин направил свой орган вниз и разрядился на лицо жены, усугубив ее безнадежное положение. Каждый раз изобретения Вадима были достойны своего изобретателя, каждый раз супруги тряслись от возбуждения и наслаждались своим немыслимым бесстыдством. Неожиданно для всех в прихожей раздалась трель электрического звонка. Все трое стихли.

— Результат, так сказать, на лицо, — отстраненно заключил хозяин и отсел на край постели, — Ася, открой дверь, посмотри, кого там принесло!

Женщина не решилась ослушаться, она прижалась лицом к простыне, как смогла обтерла свежую сперму с глаз и поднялась с кровати. Она пребывала в таком опустошенном состоянии, тем более приученная к повседневной наготе, что даже входную дверь открывала совершенно раздетой. Первым, что она услышала, как и ее сожители из комнаты, был крик недовольства.

— Ах ты… шалава! — Вскрикнула соседка, тряся обвисшими щеками. — Отойди с дороги, позови сюда своего мужа! Он дома или ты с любовниками тут кувыркаешься?

Когда в прихожую вышел обернутый в простыню Валентин, сварливая женщина притихла, но после появления их гостя, она совершенно растерялась.

— Вы знаете, — в ее голосе уже не было уверенности и зазвучала оправдательная интонация, — эта потаскуха курила на балконе совершенно голая! И мой сын… она крутила жопой перед моим сыном!

Вадим не стыдился своего вида, он скрестил руки на волосатой груди и подпер плечом стену, насмешливо глядя на сварливую соседку. Взбешенная женщина еще дома успела обдумать свою речь и теперь заявилась, чтобы излить все свое негодование. Она говорила надменным, даже оскорбительным тоном, к какому прибегает человек, не слишком уверенный и своем превосходстве. Было заметно, что соседка уже давно восстановилась после недавней попойки и совершенно не узнает этих двух мужчин, которые в грубой форме воспользовались ее беззащитным положением. Все трое любовников переглянулись и на их лицах растянулись улыбки. Соседка лишь покачала головой, сухо сплюнула в знак презрения и громко хлопнула дверью. Теперь трое рассмеялись в голос, сверкали безупречно красивые зубы Аси, хотя еще недавно она не производила впечатление человека, способного унизить ближнего.

Ася не видела, что происходило в тот вечер между ее мужем, хозяином и этой рассерженной женщиной, но зная способности Вадима, могла себе представить весьма изощренную картину. Когда раздался повторный звонок, Ася не заставила себя ждать, с широкой улыбкой она отворила дверь и вдруг отшатнулась – на этот раз на пороге стояла совершенно незнакомая пожилая женщина с раскрытым блокнотиком.

— Ой, Господи, я, кажется, не вовремя, — доброжелательно залепетала седовласая особа, — Валентин, я на кухне вас подожду, а вы, пожалуйста, оденьтесь.

На лице Валентина выразилась крайняя озабоченность, его глаза испуганно забегали, они теперь избегали взгляда Аси, когда троица затаилась в спальне.

— Валентин, — с расстановкой прокричала женщина из кухни, — я пришла счетчики списать, мы с внуками поедем на отдых, а с квартплатой вы приезжайте только после шестого числа.

Ася оцепенела, она медленно разогнулась, так и не подобрав с пола халата, потом перевела вопросительный взгляд на Вадима, но тот лишь улыбнулся, пожал плечами и начал закидывать вещи в свой потасканный чемодан. Через две минуты его уже не было в съемной квартире супругов, а новый матрац остался им в качестве памятного подарка.

На этом конец. Как я ни стараюсь, а закончить повесть хэпиэндом не получается. Но смею вас заверить, что Вадим (кто бы он ни был) больше не заявится в дом Аси. А сама она существенно переросла своего слабохарактерного муженька. Курить она бросила, а вместе с тем бросила и видеться со Славиком.

И еще… напишите, плиз, в комментах, кто еще из моих персонажей вам запомнился и почему?