Как известно, любая реальная история (если она не из ряда вон) уступает художественному рассказу в деталях, красках, а когда дело касается эротики, то и в возбуждении, хотя:

Лежал я как – то в больнице. Проблема у меня была вполне обычная, если не брать в расчет мой возраст тогда – 20 лет: я страдал от геморроя. Учитывая мои увлечения (о которых тут все, наверное, догадываются), всё связанное с лечением обещало быть для меня очень увлекательным и, по крайней мере, оставить много воспоминаний.

В первый раз обратиться к хирургу было достаточно сложно – все же есть какие – то социальные рамки, и даже мне, несмотря на все мое возбуждение, испытываемое мной при мысли о человеке, манипулирующем с моим анусом, мне все же было стыдно – к тому же я не хотел, чтобы об этом знали родители. Но болезнь прогрессировала, мне было больно и дискомфортно, и я решился. Придя в поликлинику, я тихонько спросил в регистратуре, как мне попасть к специалисту по попам и мне дали очередь к хирургу – проктолога в поликлинике, разумеется, нет. Перед его посещением мне предстояло «подготовиться» – и это был первый раз в моей жизни, когда клизму мне надо было применять «для дела», а не развлекаясь.

Неудобство тут было в том, что обычно я ставил себе клизму днем, когда никого не было, а в этот раз понадобилось сделать это утром и вечером. Дождавшись, когда все заснут (кружка висела в шкафу уже полная), я разделся до трусов, лег на кровать и: процедура была уже знакомая и особых необычных ощущений не доставила. Ну, кроме оргазма. Сразу после оргазма я всегда бегу в туалет – зачем терпеть дальше, если удовольствие получено, но не в этот раз – тут цель была очистить кишечник. Поэтому я лежал и терпел муки клизмы, раздувающей меня изнутри. Когда кружка, наконец, опустела, я вынул наконечник (кстати, он у меня длинный с дырочками по бокам – очень клёвая вещь – не выскальзывает) и попытался потерпеть минут пять. Не вышло (точнее – как раз чуть – чуть вышло) и я побежал в туалет, стараясь не разбудить родственников. Сидел я там минут сорок, извергая потоки и плохо представляя, как я это же самое буду делать утром, когда все будут собираться на работу.

Утром я решил встать пораньше, но все, как назло, уже проснулись. Я неимоверными усилиями (грелку вечером заправить не догадался) пронес тайно инструмент в ванную, набрал, потом закрылся у себя в комнате и лег ставить. Повесил я кружку на стене почти под потолком (там гвоздик, на который вешается бельевая веревка), лег на спину прямо под ней, задрав ноги на стену и ввел наконечник в зад. Напор был просто офигительным и я еле дотерпел до конца (стараясь оттянуть позывы, я мастурбировал, но старался не заканчивать), а затем сразу пулей полетел в туалет. А так как посидеть мне бы там вряд ли дали, то я бегал туда раз сто. Чем вызвал сочувствие – все решили, что у меня понос (что было недалеко от истины).

Но вот я пришел к хирургу и занял очередь. Приятная мысль о предстоящем приключении будоражила воображение и заставляла руки немного дрожать, а сердце гулко биться. Я еле дождался своего времени. Зашел в кабинет, поздоровался и рассказал о своей проблеме. В кабинете сидела доктор – пожилая женщина в очках и медсестра – точно такая же, как сестра – близнец. Приключение началось. Мне сказали снять трусы и нагнуться (я стоял перед кушеткой, за моей спиной был стол, за которым сидела врач) и раздвинуть ягодицы. Таким образом я явил свое анальное отверстие взорам сразу двух тетенек – они полюбовались этим зрелищем с минуту, затем врач встала из – за стола (интересно, у нее такое зрение хорошее, что она оттуда надеялась разглядеть анальную трещину или свищ, или она просто так шутит?) и подошла ко мне. Взяла меня за булки и сама стала их раздвигать, рассматривая меня, а потом сказала мне встать на четыре конечности на кушетку и вышла в соседнюю комнату. Вернулась она оттуда, надевая перчатку на правую руку. Я в это время уже стоял раком на кушетке и все это видел через плечо, одновременно пытаясь аутотренингом успокоить сердце. Тетка смазала палец, наклонилась ко мне, и я почувствовал ЭТО. Мне в попу вводили палец, толстенный и чужой. Это было неожиданно (хотя вот сейчас я не понимаю – чего же в этом неожиданного, но тогда я был не готов), и я инстинктивно сжался – как раз тогда я и понял, что значит – инстинктивно сжаться. Но врачу было пофиг, она натянула меня по самое не балуй и вращала пальцем в разные стороны. Это длилось меньше минуты, но ощущения со мной до сих пор. Потом палец она вынула, сняла перчатку и написала направление к проктологу в специализированную клинику.

К проктологу опять – таки надо было готовиться, но это уже была не проблема – запись к нему была днем и я решил поставить клизму как только все уйдут (ну и вечером, разумеется). Вечером я справился довольно хорошо – и даже потерпел минуток пять, а утром моя мама почему – то не спешила уходить. Еле дождавшись, я быстро налил клизму, спустил брюки и трусы и, встав на четвереньки, принял воду в себя. Я к тому времени уже оделся в расчете на то, чтобы после клизмы быстро побежать в больницу и не опоздать, и меня, надо сказать, возбудило ставить себе клизму в полном обмундировании – попа торчит из брюк, кофта задрана на спину, руки и голова лежат на диване. Как следует просидеться на унитазе у меня времени уже не было, и я побежал в больницу, надеясь на их туалет.

Придя в больницу, я увидел большую очередь к проктологу. Интересная очередь. Все сидят молча, все друг друга стесняются, хотя ВСЕ будут показывать врачу свой зад, и равны в этом. Хорошенькие девушки посмотрели на меня очень напряженно, и охота заигрывать у меня пропала – им было явно не до этого, мужчины и женщины сидели молча, уткнувшись в газеты и книги – так усердно, что можно подумать, что они в библиотеке и до закрытия осталось полчаса. Я же ничего читать не стал – меня, как натуралиста, очень забавляла эта ситуация и постарался как можно лучше запомнить ее и разглядеть детали. Каждые минут десять из кабинета выходили посетители именно с такими лицами, как рассказывала Лилёк и, молча одеваясь (не говоря даже с сопровождавшими), уходили. И нервно – быстро – бодро заходил следующий. Я посидел минут тридцать и мой организм стал настойчиво напоминать мне о моем деле. Я сказал, что скоро подойду, и пошел в туалет. Туалет состоял из коридорчика, комнатки с раковиной, которая не закрывалась, и комнатки с унитазом, которая: тоже не закрывалась благодаря очень правильно сделанному шпингалету и неправильно просверленному отверстию – оно было ниже на пол – сантиметра. Придерживая дверь ногой, я оголился, присел над унитазом и выпустил оставшиеся струйки, затем хотел уже уйти, но: понял вдруг, что чистка не удалась. Струйки были вовсе не прозрачные. Ситуация была сложной, но не безвыходной – я купил баллончик спринцовки к аптечном киоске и снова зашел в туалет. Под краном наполнил баллончик (опасливо поглядывая в коридорчик туалета), затем зашел в туалет, спустил штаны и, немного присев и наклонившись, ввел наконечник себе в попу. Сдавил, затем вынул баллончик, одел штаны и пошел наливать новый. Так я сделал четыре раза, после чего опорожнился. Результаты меня вполне удовлетворили, и я вернулся в очередь.

Когда подошла моя очередь заходить, я постарался сделать это как можно достойнее и спокойнее. Войдя, я увидел доктора, сидящего спиной к окну сбоку от стола, а за столом сидела медсестра. Доктор был пожилой мужчина, несколько напомнивший мне бульдога, а медсестра – женщина лет сорока. Но самое важное, что привлекло мое внимание, это гинекологическое кресло в центре комнаты, на котором я, собственно, и оказался почти сразу, без брюк и трусов, с раздвинутыми ногами. Доктор попросил меня поднять руками мошонку и ввел палец в перчатке в мой анус. Сделал он это настолько ловко, что я уж подумал, что у этих специалистов такой жест является привычным, нечто вроде рукопожатия. Помнится, тетка – хирург меня тоже примерно так поприветствовала. Но вернемся ко мне, лежащему на кресле с интимными частями, выставленными на обозрение хищному доктору и его помощнице. Ощупав меня изнутри (он делал это долго и обстоятельно), доктор вынул палец и взял со стола предмет, который я очень хочу сейчас иметь у себя дома, и который немедленно оказался у меня в попе. Просовывая трубку все дальше, доктор раздувал меня воздухом и смотрел в глазок. Когда я стал себе напоминать воздушный шарик, доктор вынул инструмент (воздух при этом остался во мне, как я догадываюсь, он был одной из причин мрачного молчаливого настроения выходящих пациентов), и после непродолжительного разговора было решено «резать к чертовой матери, не дожидаясь:». Меня записали на какой – то день, и тогда мне уж пришлось рассказать родителям – доктора я оплатить еще мог сам, а вот шесть тысяч на операцию, это была уже проблема. Родители отнеслись с пониманием, как оказалось, они и сами страдали немного от этой проблемы (кстати, потом мой отец последовал моему примеру и тоже вылечился) и денег мне дали.