Глава 8

Шелли вышла из каюты. На ней были трусики и лиф телесного цвета.

— Ты бесстыдница, мам! — сказал Джей, стоя за штурвалом.

— Нет, солнышко, просто развратница, — весело откликнулась она, и плюхнулась в шезлонг. Одну ногу она согнула в колене, а другу отодвинула в сторону, чтобы проезжающие могли видеть ее промежность, — и потом, мои трусики смотрятся как бикини!

— Ну конечно! — усмехнулся Джей, — Я даже вижу форму твоей писи и цвет твоих волосиков там. Разве в бикини такое возможно?

Мать послала ему воздушный щелбан и похотливо улыбнулась двум мужчинам на катере. Один из них помахал ей рукой и она покачала ему в ответ коленом. Они засмеялись и Шелли поприветствовала их ответным смехом.

— Мам, если ты будешь и дальше себя так вести, кто-нибудь оттрахает тебя прямо здесь! — предупредил Джей.

— Я не против, — сказал она, — я думаю, это было бы здорово, если бы меня здесь отымел незнакомый мужчина. Разве тебе не хочется посмотреть, как мамину писю трахает большой твердый член? Разве ты не возбудишься от того, что маму трахает мужчина, которого мы с тобой не знаем? Может, я даже пососу его член, кто знает?

— Конечно, пососешь! — сказал Джей, — я даже не сомневаюсь.

— Возможно, — ответила Шелли, — но не волнуйся, малыш. Я не собираюсь ни с кем заниматься любовью… если ты не согласен. — Она медленно погладила свою киску, жмурясь от жаркого солнца, которое приятно обжигало ее почти голое тело. — Помни, — ты мой мужчина! Мне достаточно твоего петушка, и я обещаю, что ни с кем не буду трахаться без твоего разрешения.

Она упала на колени перед сыном, просунув свои длинные ноги между его ног, расстегнула его шорты и стянула их вниз. Джей перешагнул через них, и Шелли прильнула к его члену и яичкам, чтобы поцеловать и погладить их. Обвела их языком, взяла головку его пениса в рот, чтобы пососать ее немного, затем отклонилась назад, держа его член у основания.

— Пописай на меня, — сказала она внезапно осипшим голосом.

— Прямо вот так, мам?

— Да, мальчик мой, вот так! Пописай на меня так, на мою грудь и на лицо тоже.

— Хорошо, — согласился Джей, — сейчас…

— Да, малыш! — простонала Шелли, направляя его член на свою грудь. Другой рукой она нащупала застежку лифчика и расстегнула ее. Когда он соскользнул с ее красивой груди, ее соски вскочили и напряглись в предвкушении. — Я буду направлять твой писюн туда, куда мне хочется!

— Хорошо, мам, — ответил сын.

Не выпуская штурвал из рук, Джей начал писать. Шелли замычала от удовольствия, направляя тугую струю на свою обнаженную грудь. Горячая моча сладко обжигала ее чувствительные соски; она купалась в ней, ее груди сверкали от влаги, по животу струились маленькие и большие ручейки, а трусики намокли, насквозь пропитавшись вожделенной жидкостью.

С замиранием сердца она смотрела на отверстие уретры, из которого била золотистая струя. Она подняла его член повыше и почувствовала жаркое биение его фонтана на своей шее, потом еще выше… Джей ахнул от возбуждения, когда посмотрел вниз и увидел, как мать своими сомкнутыми губами ловит его струю, которая рассыпается брызгами и стекает по ее подбородку, шее и груди.

— Даа! — захныкала, как девочка, Шелли, направляя поток на свой подбородок, — как горячо, как приятно!

Она приоткрыла рот и слизнула с губ теплые капли, чтобы почувствовать вкус мочи Джея. Потом, со стоном, раскрыла его еще шире и, приподняв член сына, направила шипящую струю себе в рот… Глаза Шелли заволокла пелена похоти, когда она ощутила жгучий вкус мочи сына, ощутила, как она заполняет ее рот и стекает с уголков губ. Она приблизилась к пенису так близко, что едва касалась его губами.

От наслаждения глаза Шелли закатились, и она стала сглатывать мочу сына, пить ее… Своей попкой, затянутой в тугие трусики, она ерзала по палубе, ее киска раздулась от прилива крови и страшно зудела, требуя ласки. Судорожно глотая горячую солоноватую жидкость, мать сомкнула свои губы на головке члена. Ее накрыл сильный пульсирующий оргазм, от которого она заклокотала и забулькала… Ее лицо и грудь, взмокшие от мочи, ярко блестели на солнце. Наконец, струя Джея ослабла, схватки в ее влагалище тоже; из глаз Шелли ушла пелена… Она облизнула губы и хихикнула:

— Ты заставил меня кончить, солнышко.

— Я даже не дотронулся до тебя, мам, — ответил он.

— Может и так, — сказала она, вставая на ноги и стряхивая с себя капли, — но я кончила оттого, что как ты писал мне на лицо. Ах, как какой ты сладкий, мальчик! Ты должен почаще писать в мамин ротик!

Пока мать принимала душ, Джей нашел красивое тихое местечко и пришвартовал там плавучий дом, прикрепив веревку к дереву, и вернулся в каюту. Шелли в это время обтиралась большим белым полотенцем.

— Ты выходил туда голый? — удивленно спросила она.

— О, черт! — выругался юноша, — я совсем забыл!

Шелли захихикала.

— Да уж! Это понятно, ведь мы с тобой чаще голые, чем одетые! Но не стоит беспокоиться: вряд ли тебя кто заметил, сынок!

Мать с восхищением глянула на его юное тело, на его попку, крепкую и упругую. Улыбнулась, когда сын нырнул в реку, показав ей на мгновение свой член и яички и, не отрываясь, наблюдала за ним, плавающим туда-сюда в прозрачной воде… Она никогда не чувствовала себя такой счастливой, как в эти минуты!

Этот тихий и неторопливый речной круиз дал ей возможность лучше понять себя и своего сына, и чем дальше, тем глубже она заглядывала внутрь себя… Реализуя здесь то, о чем она мечтала долгие годы, Шелли поняла, что реальность оказалась намного ярче ее фантазий. За эти несколько дней член ее сына побывал не только в ее киске, но и в попке, во рту, и даже описал ее! Всего за несколько коротких дней она испытала столько радостных эмоций, сколько не испытывала за всю жизнь!

Джей подплыл к борту дома и, опершись локтями о палубу, стал смотреть на мать. Шелли, сидевшая лицом к нему, наклонилась вперед и раздвинула ноги.

Юноша уставился на ее загорелые бедра, на киску, влажно и призывно поблескивающую на солнце, на крупный клитор, головка которого чуть вышла наружу.

— Мам, у меня опять встает, — сказал Джей.

— И прекрасно! — ответила мать.

Она похотливо прогнулась вперед, и выпятила свою киску.

— Давай ее скорей сюда, я ее поцелую, мам!

— Ах, ты хочешь поцеловать мамину писю? — спросила Шелли, стоя на широко расставленных ногах и нежно потирая свой клитор, — ты хочешь сказать, что хочешь поцеловать вот эту мокрую, горячую писю?

Джей высунул язык и повращал им сладострастно.

— Ох, не делай так! — захихикала мать, — не то я кончу, просто глядя на твой язык, мальчик мой сладкий!

— А может, лучше вставить его в тебя?

Медленно, Шелли встала на колени и опустила свой зад. Ее ноги были широко расставлены, и Джей мог в полной мере насладиться видом ее промежности. Лицо сына находилось всего в нескольких дюймах от ее влажных губ и от клитора, выпирающего наружу; он даже мог отчетливо видеть складки плотно сжатого ануса матери.

Джей приподнялся повыше, и ткнулся лицом в киску Шелли. Он открыл рот и, прижавшись им к влажной и теплой плоти, всосал в себя ее губы вместе с возбужденным клитором. Шелли зашипела от наслаждения и присела еще ниже, подталкивая свой зад к краю палубы. Сын с силой вдавился лицом в материнскую киску и попу, — сначала он несколько раз погрузил свой язык глубоко во влагалище, потом вытащил его и облизал горячий анус матери.

— О да, мальчик мой, — промурлыкала она, подталкивая свой зад, чтобы получше насадиться на язык сына, — лижи мою писю! Лижи ее и попку! Ох, твой язычок такой теплый и мокрый!

Шелли виляла задом и покручивала им, каждый раз вызывая все новые и новые волны восторга в своем теле. Она наклонила голову, чтобы получше видеть свою промежность и лицо сына, его губы и язык, потом, упершись ладонями в палубу, сдвинула свои ступни за борт. Джей тут же радостно уткнулся в промежность матери, и погрузил свой язык в горячее месиво ее волосатых губ, слизывая вожделенный сок.

— Да, соси, соси! — захныкала, как девочка, мать. — Лижи мамину писю и попу, сынок!

Она все сильнее елозила по его лицу, и каждый раз, когда язык сына пропахивал ее киску, Шелли вскрикивала в экстазе, каждый раз, когда его язык оказывался в ее анусе, она стонала от возбуждения. Она открыла для себя, что может получить оргазм независимо от того, куда ее сын вставляет свой язык или член; она могла кончить даже просто от того, что он лижет ее соски, а иногда — ей так казалось — от того, что сын просто вожделенно смотрит на ее киску!

— В попку, сынок! — попросила она. — Да, мальчик, трахай маму в попку своим сладким язычком! Лижи ее! Пососи ее, солнышко!

Джей чмокнул анус матери и принялся сосать его, сильно нажимая языком. Шелли заскулила от наслаждения и придвинула свой зад еще ближе к его лицу.

— Да, трахай маму своим чудесным язычком, сладким и горячим!

Джей после нескольких глубоких погружений в попку матери, вытащил свой язык и тут же с жадностью погрузил его в киску. Колени Шелли почти соскальзывали с борта, как последняя шлюха, она крутила задом и прогибала спину…

— О, я скоро кончу, сынок! — застонала мать, — держи меня, не то я упаду за борт!

Джей хихикнул у нее в промежности.

— Не смейся, пожалуйста! Лижи меня еще!

Она буквально расплющивала лицо Джея своей промежностью, а сын все ускорял темп и силу своих ласк: он слизывал ее соки, вонзал язык в ее мягкое влагалище, вылизывал анус и чувствительную дорожку между ним и основанием вагины…

— Подожди! — вдруг взвыла Шелли, едва удержавшись на краю палубы. Она перевернулась, широко развела ноги перед лицом сына, потом легла на дощатый пол и сдвинулась так, что ее попа оказалась за пределами палубы.

— А теперь, мальчик мой, вылижи меня как следует!