В поход пошли девять человек. Свисток со своей женой Ниной, Ирка с Ленкой и еще пять ребят из их группы. Четверо парней были хорошими атлетами, к тому же футболистами, «любимчиками» Свистка. В поход они отправились, чтобы отлынить от первомайской демонстрации, куда их хотел зарядить комсорг группы. Зачет-автомат нужен был только девушкам и очкарику Геннадию.

Снаряжение они получили в пункте проката институтского стадиона. Свисток сам руководил выдачей. Девчонкам он выдал по спальнику и еще дал указания, что надо взять с собой из личных вещей, предупредив: «Бальных платьев не брать и весь гардероб с собой не тащить!»

Сойдя с электрички, они шли часа три через леса и луга. Последний апрельский день ознаменовался необыкновенно жаркой погодой. Да, впрочем, и весь месяц было аномально тепло. Ирка с Ленкой щеголяли в коротеньких шортах, едва скрывавших ягодицы, сзади из-под рюкзаков торчали лишь голые ноги. Выпендриться и похвастать стройными ножками было приятно, хотя вскоре девчонки пожалели об этом. Разбуженные теплой весной, из личинок уже вылупились комары и, почуяв в своей вотчине теплокровных, тут же ринулись в атаку. Да и молодая крапива успела потянуться к весеннему солнышку и кусала за икры. Наконец, они оказались, на живописной поляне на крутом берегу небольшой речушки.

Первым делом занялись заготовкой дров, потом развели костер и приготовили обед. После обеда все стали играть в волейбол. Все, кроме Генки. Он пропускал мячи, даже когда ему пасовали, не мог как следует подать и погасить, поэтому оказался лишним. Генка вообще в этой компании был как неприкаянный. Ирка с Ленкой все время держались вдвоем. И четверка футболистов была неразлучной, они и в игре в волейбол объединились в одну команду. Против них играли девчонки и Свисток с супругой. Нина, жена Свистка, кстати, была довольно молода, она только окончила медицинский институт. Своей стройной фигуркой Нина вполне могла соперничать с Иркой и Ленкой.

Разгорячившись игрой и пользуясь тем, что на поляне не так сильно допекали комары, парни и Свисток оголили торсы, а женская половина разделась до купальников. Генка понуро сидел на бревнышке, искоса бросая взгляды на ножки девчонок. Мяч вылетел из игры и угодил Геннадию в голову, едва не разбив ему очки. Нина подбежала к нему, нагнулась, осмотрела лицо. Узенький лифчик ее купальника почти не скрывал налитых грудей. Они были близко-близко…

— Цел?

— Да, вроде.

— Ну ничего. Бывает.

Нина подхватила мяч, вбросила его в игру и сама устремилась туда, грациозно виляя бедрами. Генка поднялся с бревна и ушел с поляны в лес, вроде как по нужде. Отлив, он встряхнул член, но не торопился его убрать. С поляны доносились стуки по мячу и девичьи крики. Женские голоса, ножки девчонок, Нинина грудь — все это взволновало Генку. Он вообще был довольно возбудимым юношей. Ну и что с того, что с ним никто не дружит? Зато в шальных мыслях он самый-самый супер-герой, которому нет равных. Он Казанова, он неутомимый плейбой.

Генка и на самом деле был не только легко возбудимым, но и необыкновенно активным в сексуальном плане молодым человеком. Занимаясь онанизмом, он мог непрерывно дрочить минут сорок и за это время кончить два или три раза, не отрываясь. В мечтах он покорял дамские сердца и доставлял своим партнершам неслыханные наслаждения, хотя до сих пор оставался девственником, и кроме «Маши Кулачковой» других любовниц у него не было.

Возле лица вился противный комар. Генка прихлопнул его и взялся за член, который давно уже налился кровью и ждал сладостных мучений. Генка начал не спеша поглаживать твердый стволик, пока не касаясь головки, оттягивая удовольствие. Постепенно движения его становились размашистее и сильнее. Он увлекся и не заметил, что на поляне затихли звуки игры. Зато он услышал, как невдалеке хрустнула ветка. Генка замер с членом в руке и стоял как статуя, боясь пошевелиться. Он и так посмешище всей группы, а может, и всего курса. Если кто-то из однокашников застукает его занимающимся онанизмом, он вообще покроется несмываемым позором, тогда придется бросать институт. А член все стоит! Блин, ну скорей же сдувайся, опускайся! Он хороший мальчик и никакой не онанист, он ничего такого не делает, он просто стоит и писает.

Сквозь молодую прозрачную листву Генка увидел женскую фигурку в голубом купальнике. Это Нина. До нее метров десять, не больше. Она, кажется, его не заметила. На Генке были камуфляжные брюки и ветровка, и такая же панама. Он смешался с елками, ивами и осинами, с их темными стволами, хвоей и молодой листвой. Нина остановилась спиной к нему, огляделась вправо и влево, стянула с себя плавочки купальника, оголив совсем белый зад, присела и начала писать.

До Генки доносилось характерное журчание. Член в кулаке вздыбился до предела, рука машинально принялась дрочить с яростной быстротой. До этого голую женскую попу он видел только на картинке, а тут до нее всего несколько шагов…

Нина поднялась и еще раз огляделась по сторонам. И тут она заметила его! Даже близорукий Генка мог видеть ее расширенные удивленные глаза. Нет, испуга в них не было. В них не было даже стыда. Было удивление. А Генка, как назло, именно в этот момент начал спускать. Любой мужчина знает, что невозможно остановить процесс эякуляции, как невозможно остановить в воздухе самолет. У Генки вспыхнуло лицо. Если бы рядом оказалась сухая ветка, моментально бы разразился лесной пожар. Кончив, Генка быстро убрал член в штаны, но дрожащими непослушными пальцами никак не мог застегнуть «молнию». А Нина, все еще наблюдавшая за этим, стрельнула глазками, улыбнулась, натянула плавочки, при этом чуть присев коленками в стороны, расправляя эластичную ткань, и не спеша отправилась к лагерю.

Генке, наконец, удалось справиться с «молнией». Первая мысль у него была бежать к электричке и ехать домой. Но он плохо ориентировался в лесу и боялся заблудиться. Ему казалось, что как только он вернется в лагерь, его тут же поднимут на смех, поскольку все уже знают, что он мастурбировал в лесу. Он слышал доносящийся гомон голосов и смех, и ему казалось, что это Нина рассказывает всем об увиденном. Тем не менее, обреченной походкой он двинулся к биваку.

Никто не встретил Генку ни смехом, ни даже улыбкой. Все были заняты своими делами, а точнее — дружно ставили палатки. Собственно, работа уже подходила к концу.

— Иди, помоги девчонкам! — увидев его, велел Свисток.

Ленка стояла снаружи и держала оттяжку конька. Ирка барахталась внутри палатки, пытаясь установить стойку. Стойка, состоящая из трех частей, все время падала, и ткань палатки накрывала Ирку.

— Лен, ну помоги, я тут не могу!

— А кто будет держать веревочку?

— Давай, подержу, — предложил свои услуги Генка.

Ленка забралась в палатку, теперь они там возились вдвоем. Возились уж очень долго, Генка устал изображать памятник себе с веревочкой. Он нервно переминался с ноги на ногу, но поторопить девушек стеснялся.

— Девчонки, ну что у вас там?! — не выдержал Свисток. — А ну, заканчивайте! У всех уже всё готово, ужин пора делать!

— Сейчас, сейчас!

Наконец, и вторая стойка была прилажена. Ирка с Ленкой вылезли наружу, обе раскрасневшиеся и запыхавшиеся, словно от бега. Осталось вбить в землю колышки и растянуть оттяжки.

Подбирая снаряжение, Свисток подошел к вопросу весьма просто, не учитывая гендерный состав группы, а также желания Ирки и Ленки. Он взял для себя с Ниной отдельную просторную палатку, одну трехместную и еще одну двухместную. Студенты, все-таки, люди молодые, изящные, пусть привыкают к аскетизму и мелким неудобствам. В трехместной палатке вполне могут поместиться четверо, а в двухместной — трое. Футболисты тут же застолбили себе отдельную жилплощадь, а Ирка с Ленкой были очень раздосадованы, что их небольшой коллектив будет увеличен до трех членов. Точнее, на одного члена.

Этот член понуро и скромно торчал снаружи, пока девки устраивались.

— Вот ведь непруха, — ворчала Ленка. — А хотели вдвоем.

— Ну что делать, такова се ля ви, — философски заметила Ирка. — А знаешь что? Давай спать вместе!

— Ну мы и так.

— Нет, ты не поняла. У нас спальники — типа одеяла?

— Ну.

— Раскладываем их, соединяем молниями и получается общий спальный мешок. На двоих, понимаешь? Мне отец рассказывал, они в экспедициях так делали. Чтоб теплее спать было.

— А, поняла.

Девчонки так и сделали.

— Ну, зови этого члена, — хихикнула Ирка.

— Давай, залезай, что ли, — из палатки показалась Ленкина голова.

Генка влез со своим рюкзаком, и тут он обнаружил, что забыл дома спальный мешок.

— То-то мне все казалось, что рюкзак у меня какой-то маленький.

— Ну ничего, — успокоила Ленка. — Поспишь и так. Не зима, чай. Хочешь, тебе свой свитер дам?

Генка надел свитер, сунул ноги в рюкзак и повернулся к стенке. Ближе к нему лежала Ирка, а Ленка по другую сторону от нее.

Девчонки не спали, прислушиваясь к Генкиному дыханию, и потихоньку ласкали друг дружку. Ночь хоть и темная, но все равно тусклый свет проникал сквозь полог. Где-то в кустах выводил свои трели соловей, доносился запах черемухи. Ирка гладила Ленкину грудь и прижималась лобком к ее бедру. Ленка поцеловала ее страстным поцелуем в губы. Ирка обхватила ногами Ленкино бедро и попыталась потереться об него. Но в тесноте заметно каждое движение — ее попа нет-нет, да и толкала Генку.

— Давай ты меня, — шепнула она Ленке.

Ленка просунула руку ей в трусики и стала натирать клитор, а Ирка боялась пошевелиться, чтобы не толкнуть Генку. Никакого кайфа. Она подтолкнула Ленку, чтобы та легла на спину и стала ласкать ее клитор пальцами, запускать палец во влагалище, нащупывая точку G, сжимать пальцами и выпускать ее половые губы. Ленка тоже стеснялась постороннего и не могла, как обычно, отключиться от мира, чтобы со стоном забиться в оргазме. Так и заснули девчонки, удовлетворенные лишь наполовину.

Ирку разбудила какая-то вибрация, словно рядом работал компрессор. Проснувшись, она обнаружила, что Генка снаружи спальника прижался к ней спиной и дрожит мелкой дрожью.

— Ты чего? — шепотом спросила Ирка.

— З-з-зам-м-ерз, — ответил паренек.

— Знаешь чего, — Ирка пихнула в бок спящую Ленку. Та, пробормотав что-то во сне, подвинулась. — Залезай сюда. Спальник большой, втроем поместимся.

Она тоже сдвинулась, освобождая место.

— Да неудобно как-то…

— Неудобно трусы надевать через голову. Лезь, давай.

Из приоткрытого спальника повеяло сладким девчачьим запахом. Там было тепло и уютно. Генка скромно втиснулся скраешку и лег на бочок, спиной к Ирке. Девушка укрыла его и обняла как маленького. Генка перестал дрожать.

— Еще заболеешь, чего доброго, — заботливо прошептала Ирка.

Несколько минут они лежали молча и не шевелясь. Но оба не спали. Генка теснее прижался к ней спиной и попой, а Ирка провела рукой по его телу. Точно так же, как она обычно начинала ласкать Ленку. Забралась рукой под свитер, погладила грудь. Спустилась ниже, провела по животу. На Генке были тренировочные штаны на резинке. Ирка запустила под резинку руку и обнаружила там некий твердый предмет. Генке понравилось прикосновение, и он сделал телодвижение, чтобы вложить предмет в Иркину ладонь. Ощущение девичьей руки было настолько приятным, что все тело его содрогнулось, будто бы его ударило током.

Ирка погладила член сверху вниз, от головки к мошонке с яйцами. Взяла яички в ладошку и сжала их, она впервые ласкала мужской орган и точно не знала, что нужно делать. Она чисто интуитивно двигала рукой, слушая только инстинкты, голос Природы.

Генка своей рукой сжал ее пальцы вокруг пениса, давая понять, что надо двигать по стволу вверх и вниз. Ирка принялась это делать, но очень медленно. Генка начал помогать ей движением таза. Ирка поняла и стала водить рукой быстрее. И сама старалась потереться лобком о Генкин зад. И вот она почувствовала, что член в ее руке запульсировал, и в ее ладонь устремились теплые струи. Генка содрогался, извергая сперму. Когда поток спермы иссяк, он замер. Его охватил глубокий стыд. Он подумал, что Ирка теперь догадается, что раз он показал ей, как делать, значит он точно так делает сам себе и поймет, что он — онанист.

Ирка обтерла ладонь о Ленкин свитер, в который был одет Генка. Спермы было много, она частично осталась на пальцах. Ирка поднесла их к носу и понюхала. Она еще ни разу не ощущала запаха мужской спермы. Генка повернулся к ней лицом, ожидая приговор. Сейчас она его прогонит за эту мимолетную слабость. Но Ирка улыбнулась. Она нащупала Генкину руку, просунула ее под свою футболку и накрыла грудь Генкиной ладонью. Генка робко мял ее сиси, трогал пальцами соски, а Ирка, вся возбужденная, даже не заметила, что уже ласкает свой клитор.

Но это заметил Генка. Получается, она… она тоже дрочит?! Ему самому захотелось потрогать девичью писю. Он провел ладонью по Иркиному животу и просунул ладонь в трусики, оттесняя Иркину руку. Проведя пальцами по мокрым волосам, он нащупал половую щель. Его ладонь скользнула меж бедер, а большой палец лег в разрез половых губок. Ирке это напомнило, как она сама первый раз это проделала тогда в душевой, в одиннадцать лет.

Ирка двумя руками вцепилась в Генкину руку, прижала его большой палец к клитору и, не давая ему шевелиться, сама, двигая попой туда-сюда, довела себя до оргазма. Генка осмелел и поцеловал ее в щеку. Это был очень нежный и робкий поцелуй. Они так и уснули: Ирка, лежа на спине и вцепившись в предплечье Генки, и Генка с ладошкой, зажатой ее бедрами и большим пальцем на половых губах.