Глава шестнадцатая. Должооок!

На следующий день, Иванушка, придя на свидание к Аналине, вместо девушки, встретил Водяного.

— Друг мой, Водяник! А как хороша девка то эта, Аналина — Иванушка глаза закатил.

— Понравилась? — с хитроватой ухмылкой спросил Водяной

— Ох, друг Водяник, не поверишь, с первого взгляда!

— Ээээ! Да ты никак влюбился в русалку!

Иванушка, потупив взгляд, ковырял лаптем кочку.

— Ну так и быть! Забирай! Для друга не жалко! У меня ещё тринадцать осталось.

— Водяник, друг! — Иванушка тряс Водяному руку — за мной должок

— Так и отдай сразу. Должок от!

Иванушка застыл.

— Да не думай чего, Иванушка. Скажи Вассе, что принц ранетый, здесь у болота в камышах стонет.

— Где принц ранетый! — заозирался Иванушка

— Да ты скажи, друг. Скажи Вассе и всё!

Иванушка сник.

— Иванушка, да не думай ничего. Мне надо царице кое-что передать. Ну, друг?

— А Аналина?

— Иди, к Вассе, скажи про принца и Аналина твоя! Хочешь, бери её в жёны и веди в дом. Не хочешь в жёны, просто пользуйся, пока не надоест.

Иванушка ушёл.

Водяному нравилась Алёнушка и он давно хотел с нею позабавиться. Но, узнав про Вассу и принца, Водяной подумал — «Ебать, так королеву!» — и доверчивый, и простоватый Иванушка, со своей страстной и пылкой любовью к Аналине, оказался, как нельзя, кстати.

Жизнь в царстве шла своим чередом и ничто не предвещало… Пожалуй, рано об этом.

Богатыри в дозоре несли службу, упреждая богатырским храпом ворога, что рубежи под надёжной защитой!

Черноморцы охраняли источник с Живой и Мёртвой водою. Детишки ходили в Дремучий лес по грибы да ягоды. Бабы лясы стачивали на завалинках. Василиса с Настасьей уехали на соколиную охоту. Соколами у них были принцевы сыновья. Ещё двое Ромок, тренировались с Черномором. Указатели на камне, так кто-то и путал. Васса подумала было о камере наблюдения, но в казне только яйца Фаберже и от затеи с камерой пришлось отказаться.

Васса, Алёнушка и рукобл… Хаврошечка, сидя под окном Марьиного дома, решали, куда пристроить Миранду.

— Кабы имя у неё, да попроще, ё-моё! — молвит девица Хавронья

— Может быть спровадить к Карле? — предложила Алёнушка

— Принц велел оставить здеся! — возразила Васса и поникла.

Пригорюнилась и Алёнушка.

Хавронья, принца не знавшая, не горюнилась.

В это время и подошёл к ним Иванушка.

— Что тебе, Иванушка? — молвила Васса

Иванушка ковырял лаптем землю и молчал.

— Что тебе, Иванушка? — молвила Васса вдругорядь

Иванушка порвал лапоть на правой ноге и стал ковырять землю левым.

— Чего тебе надобно, Иванушка? — молвила Васса втретьи

— Не вели казнить, вели миловать, царица! — Иванушка порвал левый лапоть.

— Братец, ты не Иван-дурак ли?! — не вытерпела Алёна — Не ломай комедию, сказывай зачем пришёл. Вишь, царица, гневаться начинат!

— У болота, в камышах, принц ранетый стонет. Царицу кличет…

Иванушка ещё не закончил, а Васса уже бежала к воротам, на ходу бросив Алёнушке — Воды Живой и Мёртвой!

Как на крыльях летела Васса к болоту!

Из камышей доносились стоны и у Вассы затрепетало сердце. Это был принц! Точнее, это был его голос. Раздвигая руками камыши, она шагнула раз, другой.

Принц, без одежды и с окровавленным лицом, стонал и смотрел на Вассу.

— Миленький, что с тобой?! — Васса пала принцу на грудь и гладила голову — Сейчас Алёна принесёт воды и…

— Не надо воды… иди… иди… — он подталкивал Вассу к торчащему члену — вылечи меня сама…

Васса привстала и хотела осесть на член, лицом к принцу, но он поворачивал её жопой, и Васса насадилась, жопой к нему.

— Ты сама двигайся, давай! — попросил он и Васса двигалась, а принц вдруг забулькал, забулькал и Васса, замирая от страха, обернулась.

Под нею, с булькающим зелёным пузом, лежал Водяной!

В следующее мгновение, над Водяным взвилась, утробно рыкая, огромная чёрная кошка.

Растопырив передние лапы, с выпущенными когтями и вращая хвостом, кошка приземлилась, спружинив суставами задних…

Водяного уже не было! Только колыхался и шуршал камыш.

Кошка прыгнула, оскалив клыки, но тут же отчаянно закрутила хвостом и мягко опустилась на землю.

Прямо перед её мордой, закатился в плаче, посиневший младенец. Кошка, привстав, вертела головой, а младенец, укатившись в камыши, и обратившись Водяным, сиганул в болото. Чёрной тенью взвилась кошка, в один прыжок достигнув берега.

Но поздно!

Водяной уже вылазил на свой островок, посреди болота.

Кошка, стоя передними лапами в воде и низко опустив морду, проследила за Водяным, развернулась, прыгнула и скрылась в камышах.

Водяной, лёжа на траве и почёсывая булькающее пузо, восторженно бормотал — Вот это баба! Вот это баба!!

Глава семнадцатая. Тридесятое Царство?

Мы парили над пшеничным полем, которое бороздил комбайн. По одну сторону поля, километрах в полутора, разбросалась деревушка, по другую протянулась трасса бетонки.

Над нами, в безоблачном небе, рокотал турбинами лайнер.

Акулина задрала голову — Ооо! — и в ту же секунду мы взмыли вертикально вверх!

— Стооой!

Поздно!

Отброшенные турбулентностью, мы падали, беспорядочно кувыркаясь.

То ли Акулина растерялась, но мы, продолжая падать, вращались, срываясь в штопор!

Я тискал Акулинины титьки, я тёрся об неё, возбудившимся, видимо от испуга, членом…

Бестолку!

Пшеничное поле, вращаясь, неумолимо приближалось!

Когда до земли остались считанные секунды, я закрыл глаза и вжался в Акулинину, широкую, спину!

Прошло явно больше, отпущенных до столкновения, секунд, а…

Я открыл глаза.

Мы плыли над полем, задевая ногами колосья.

— Гоп ля! — весело выкрикнула Акулина, и мои ноги коснулись земли!

Я соскочил и огляделся.

По трассе проносились авто и автобусы. Где-то на другом конце поля бесшумно плыл комбайн. Удалялся рокот турбин лайнера, а водонапорная башня деревеньки показалась мне очень знакомой.

Но сейчас меня интересовало другое

— Акулина, ты куда меня забросила?

— Куда просил, принц!

— Это Тридесятое Царство?!

— Угу! — Акулина срывала колосья и отправляла в рот

— Ты ничего не напутала, милая?

Она помотала головой

— Ыммым! — рот был набит колосьями.

— Акулина, может мы не ту линию спектра пронзили? — я ткнул пальцем в небо — Радуга?

— А ты их видал? Линии?

— Хочешь сказать, Забава, здесь?

— Ага!

Я чесал затылок, а Акулина, перестав жевать колосья, пялилась на проезжавший по трасе междугородный автобус.

— И где мне её искать?

— Не знаю! — Акулина оседлала метлу — Мне пора, принц!

Я шагнул к ней и, удерживая одной рукой метлу за древко, другую запустил под подол и щупал муньку, горячую, влажную и потную!

Акулина ёрзала, раздираемая между желанием и необходимостью, и не в силах сделать выбор, взмолилась

— Принц! Отпусти! Нельзя мне здеся долго!

Я запустил пальцы в слипшееся влагалище и совершая фрикции, спросил ещё раз

— Забаву, где искать?

Глаза Акулины затуманились, и она выдохнула

— Велес!

Продолжая мучать девицу, я задал ещё вопрос

— А Велеса, где искать?

Акулина, покрываясь красными пятнами и задыхаясь, прошептала

— Он тебя сам найдёт!

Я засунул пальцы глубже и, раздвигая их, тёрся по стенкам влагалища. Акулина тяжело дышала, закрыв глаза.

— А как я вернусь в Тридевятое?

— Велес — одними губами вымолвила Акулина

Я отпустил её!

Акулина качнулась, открыла глаза

— Принц! Ты! Ты!… — её переполняли эмоции — Возвращайся! — и, взмывая вверх и превращаясь в точку, исчезла!

Итак, совершив круг, или виток, я вынырнул из сказки, вблизи

своей деревеньки.

В этом не было никакого сомнения.

Но закончилось ли очередное моё погружение в сказку или нет?

Я был настроен на встречу с неизвестным мне миром Тридесятого Царства, с миром, потусторонним по отношению…

Стоп! Стоп! Стоп!

Но ведь и этот, реальный, не сказочный, мир будет потусторонним к сказочному?

Было так всегда или что-то стало меняться?

Одни вопросы, а ответов нету!

Я испытывал лёгкое разочарование: ведь приключений, подобных тем, что ждали меня в сказке, здесь — не будет!

— «Лёгкое!» — я горько усмехнулся, вспомнив Миранду… и слегка устыдился, что прежде не вспомнил Наташку и Ромок!

Пытаясь оправдаться перед собой, я стал вызывать образы Наташки и Ромок, но только Миранда вставала перед моим внутренним взором.

Я встряхнулся.

— Что же делать?

И пошёл полем, наискосок, к окраине деревеньки.

Радуги, в безоблачном небе, не было!

Я свернул с дороги и подошёл к калитке отцовского дома. Когда открыл калитку, на крыльцо вышел отец.

Мы обнялись и поздоровались

— Ты куда, пап?

— В магазин! — в руке у него была сумка

— За хлебом?

— За шоколадкой. Для Забавы.

Меня ни разу не трахала молния, но теперь я знаю, что испытывает человек в это мгновение!

— Для какой Забавы?!!

— Рома, сынок, она почему-то называет тебя принцем. Ну ты иди, она ждёт тебя

Он обошёл меня, направляясь к калитке

— Подожди, пап! Она давно у нас?

— Часа три. Ты иди, иди к ней

Он вышел за калитку, а я подошёл к двери.

— Нет, сначала поссать!

Я стоял в туалете над очком и никак не мог собраться с мыслями — «Три часа… что за чертовщина… Тугарин ведь сказал, что уже прошло… что осталось… « — вспомнив про нелинейность, обрадовался (!) и окончательно запутался!

Дверь открылась без скрипа.

Она сидела на кухне, на моём стуле, спиной ко мне.

Сомнения улетучились — это была Забава!

Глава восемнадцатая. Волчий Бог

Забава плакала, обнимая меня, да и я что-то расчувствовался, смахивая украдкой слёзы.

— Ну, всё, всё! Успокойся, милая!

Мы сидели в зале на диване.

Точнее, на диване сидел я, а Забава у меня на коленях, обвив руками шею и прижимаясь.

— Сколько шоколадок ты съела?

На её, перепачканную шоколадом, мордашку, без улыбки невозможно было смотреть!

— Три. Принц, миленький!

Она прижалась ко мне и обнюхивала, как собачонка!

— Ты давно здесь?

Она пожала плечами

— Сколько дён?

Забава помотала головой — Я не знаю!

— Что не знаешь?

— Принц, я ничего не помню

— Как сюда попала?

— Не знаю. Принц, миленький, я домой хочу, в свой терем, к дяде, к Несмеяне, к Шемаханской

Забава гладила меня, заглядывая в мои глаза

— Нет, моя хорошая! Дед щас принесёт шоколадку, но есть ты её не будешь! Не сейчас! Ты хочешь… у тебя живот не болит?

— Не слиплось! — Забава улыбалась — Я знаю о чём ты думаешь. Знаю

Ручка Забавы скользнула по моей груди вниз, к животу, и ниже

— Я тоже хочу!

Она щупала меня и её голубые глаза темнели.

— Я здесь женат, Забава! У меня семья здесь.

— Васса? — Забава убрала руку

— Нет, другая! Это не сказка, Забава. Это реальный мир и здесь нет оборотней, русалок, водяных, кощеев, ведьм…

— Ты живёшь в таком скучном мире? Бедненький!

Забава снова щупала меня, как будто от этого мне должно было стать лучше.

Неэ! Мне, конечно, становилось… лучше…

Я встал.

Член — тоже!

— Пойдём!

Я потянул Забаву за руку, к двери.

Мы вышли во двор.

Было тепло и тени удлинились.

Солнце клонилось к закату.

То ли отец встретил кого-то из мужиков и разговорился: я глянул на дорогу, в сторону магазина. Нет, не видно.

— Идём!

И повёл Забаву в сарай.

Сарай был старый, весь щелястый и никакая живность в нём уже давно не содержалась. Но запахи навоза и мочи, пропитавшие дощатый пол, так и не выветрились.

Забава сморщила носик.

Я закрыл дверь на крючок и шагнул к Забаве.

В сарае был полумрак и тусклые полоски, теряющего силу света, падали, сквозь щели, на чёрный пол.

Забава стояла молча, в ожидании, с опущенными руками.

Я, вдруг, вспомнил:

— Ччёрт! Забава, нам же надо срочно назад! Я совсем запутался с этой нелинейностью! А что если, время здесь, твоё время (!), идёт по-другому и один час, твоего, здесь пребывания, равен одному дню — там!

Забава не ответила.

Вдруг стало темно, хоть глаз выколи!

Я протянул руку и коснулся Забавы

— Что это?

Забава молчала, а у меня от затылка побежали мурашки: кто-то стоял за моей спиной!

Я, медленно, держа Забаву за руку, повернулся и…

Под потолком сарая светились зелёные огоньки чьих-то глаз!

Но напугало не это!

Я увидел звёзды в чёрном, как чернила, небе!

Стало страшно!

Я точно знал: в потолке сарая щелей не было!

— Волчий Бог! — пролепетала Забава, прячась за моей спиной.

Её дрожь передалась мне.