— «Привет, Староверова!» — не могу сказать, что это был голос из далекого прошлого. Виделись буквально вчера на работе. Но мне на почту письма шлют довольно мало отправителей. Причем, никто из тех, кто осмелился такое сделать о моем благополучии не заботился. И уж от Зотовой я такого точно не ожидала. Как потом оказалось — не ошиблась, Эта срань позвонила и написала почти всем знакомым, а купилась одна я.
— «Привет, Зотова. Чо надо?»

— «Песик…»

— «Что, песик, кусок баранины?»

— «Песик не влезет в самолет и его, бедолаженьку надо приютить да 18-го января…»

Вот ебучее дерьмо!!! Я просто ненавидела их инфантильную псину, которая вместо охоты за норвежскими буйволами пролеживала бока на полу ее квартиры. Зотова была безнадежно одинока и предсказуема во всех подлянках, которые могла мне кинуть… От собакиной свалявшейся шерсти коврик у двери ее квартиры превратился в персидский тканый ковер ручной работы. Срать это существо дома не могло (это я про собаку), действительно. Но, хоть и жили мы в соседних подъездах, а наши сыновья учились в одном классе, ходить и прогуливать ленивую скотину мне не хотелось. Очень не хотелось. С другой стороны, подруга — дело серьезное. А за неимением съебавшегося в светлую даль (надеюсь, что черную, как анус дикообраза) мужика, любое предложение выглядела развлечением. Согласилась, взяла ключи, свистнула, как может свистеть жопа семидесятилетней старухи и, взяв за ошейник вислоухую падаль, пошла к дому.

Витька в эту несуразность сразу влюбился, Она, добрая как обоссанная свинья, катала его и давала таскать за лапы. А Витек,, хоть и был старше и много больше, посчитал ее слабой и стал водить на улицу как сына пленного генерала.

Одна особенность этого куска короткой шерсти не позволяла забыть о его зверином происхождении. А именно, его ненормальное отношение к о мне. Причем, проявлялось подобное пренебрежение своим собачьим рождением только вечером и только, если я надевала халат. А выражалось в попытке принять меня за его сучью подружку и вставить в меня свой розовый мокрый собачий хуй.

Сперва это мешало и немного раздражало, потом стало заинтересовывать, а потом и интриговать. Размеры те же, цвет тоже, мягкость, температура — да! И вот однажды, моя пол я стала в позу сучки, а руки, скользнули по полу и приземлились на локти. Тут же почти мне на спину легло теплое мягкое брюхо животного, а в задницу уперся собачий хуй. Лорд задергался быстро, как уголка швейной машинке, я вскочила и сбросила его с себя. Опомнившись, подошла к зеркалу и, неожиданно для себя увидела красное лицо и слезы в глазах.

Ночью в четыре утра, открыв заплаканные глаза и чувствуя свою руку между ног тяжело думать о том, муж спился и уехал жить к маме, сын спит на диване в полуметре т меня и тихо сопит во сне. А тут еще эта образина решила, что она дома и улеглась со мной в постель… Сон не шел. Ни никак. Рука, намокла и, впроставшись из ттрусов, легла на одеяло. И тут горячий язык коснулся распаренных в промежности пальцев. «Нет!» — подумала я и отдернула руку. Животное пошевелилось и лизнуло ногу. Мою. Судьба, подумала мама моего сына и, вернувшись от холодильника, намазала колбасой пальцы, ног и. особенно, между ними. Почему-то сразу зачесалось в щиколотках, а сын перевернулся во сне и, как будто, уставился на мои лодыжки. Пес встал на лапы, повернулся и с жадным урчанием принялся лизать пальцы моих ног.

— Пссс!! Ушел нах!!! Пшол, тварь… Уйди…

— Мам ты чо… ?

— Спи, сыночек… Показалось.

Кобель ткнулся в под коленку, лизнул большой палец, затем стопу и сделал вид, что заснул.

Из школы я пришла поздно. Уже темнело и солнце которое в другие дни золотило верхний край кухонных шкафов успело опустилось за подоконник. Есть, как обычно, было нечего. Ну и ладно. Яичница всегда была моим спасением. Набросив халат, я сходила в туалет как говориться, по большому и, зная что сейчас пойду в душ, не стала особо заморачиваться с гигиеной. На часах едва было шестнадцать, сын только через час должен прийти с тренировки по хоккею…

« К счастью!» Пронеслось в голове, когда тарелка ударилась о пол и не с первого раза разбилась в мелкие кусочки.

— «Блять, ноги бы не порезать» — вырвалось у меня, но с мизинца уже ноги скатилась крупная гранатовая капля. Лорд всегда сидел рядом, а сейчас степенно встал, подошел и занялся испачканным полом. Мне же точно было не до него. Я собирала мелкие осколки мокрой салфеткой. Неприятное, скажем так, занятие. Колени натыкались на колющие стекла, я боялась пораниться, Тварь толкала меня и мешала сосредоточиться. На лбу появились капли пота, как тогда в Турции, когда мы жарились под солнцем пять часов в автобусе. В очередной раз колено скользнуло в сторону, Я почти села на шпагат, больно потянув промежность, влагалище чмокнуло, впуская в себя порцию воздуха, а затем пернуло, выдавливая его. Скотина тут же оказалось рядом. Она почуяла самку и взгромоздилось на меня, трогая халат мохнатыми ногами, которые мелко тряслись и заставляли псину быстро перебирать передними лапами…

Я ждала этого. Да. Я хотела такого. Мне это было нужно. Пусть. Но не так. Я сама решу как ЭТО будет. Отползла вперед, одернула халат и встала над псом, который дергал тазом, глядя на меня грустными глазами. Я наклонилась, взяла член Лорда и дала ему возможность трахать мой кулак. Потекла какая-то вода из его залупы. Без цвета и запаха. Мне стало интересно, есть ли у нее вкус? Я припала ртом к головке и ощутила как в рот льется теплая струя, наполняя пространство под языком. Лорд продолжал стоять поджав хвост и поддавая задом член в мой рот. С губ потекла слюна, пузырясь от вязкой собачей спермы. Я легла на спину, потом перевернулась и стала на четвереньки. Кобель знал, что надо делать (Откуда?!) и пристроился сзади, с пятой попытки еле-еле попав в мою пизду хуем. Провалился в меня он не сразу, видимо, уже подсох, а больно сминая половые губы заворачивал их внутрь, резко давя на вагину. Я отставила зад, подбирая под себя живот и ждала долгого акта, в голове гудело, грудь наполнилась кровью и ныла, а рот открылся и выпустил струйку слюны.

Закончилось все мгновенно. Низ живота разорвала острая резкая боль. Собака заскулила и рванулась назад, ей не удалось освободиться, она продолжала трястись и рваться, выворачивая мою пизду как носок. Я заплакала и легла на бок, уронив Лорда, член которого никак не мог покинуть мое лоно. Надо мной стоял сын и его друг Володя. От увиденного из меня хлынула моча, перепачкав ковер на полу и мои ноги. Вова стоял открыв рот. а Витька пытался его сдвинуть с места, на котором скулящая собака не могла вытащить свой хуй из ошалевшей от увиденного мамы..