«Ты чего, Андрюха? Соси… пипец, какой кайф! Соси… – торопливо выдыхая слово за словом, Никита уставился на Андрея пьяно блестящими, ошалелыми от наслаждения глазами. – Соси, Андрюха… я тебе в рот сейчас кончу – соси!» То, что Андрей так резко прекратил сосать, сбило Никиту с толку – и оргазм, который уже готов был извергнуться из члена Никиты взрывом сладчайшего содрогания, медленно отступил назад, оставляя в теле саднящую сладость незавершенного кайфа. «Скулы устали… – соврал Андрей; вожделённо глядя на чуть потемневший от прилива крови – мокро блестящий от слюны – Никитин член, багрово полыхающий залупившейся головкой. – Никита… ты что – хочешь так быстро кончить? Или ты можешь два раза подряд… кончить два раза подряд ты можешь?» «Легко! – засмеялся Никита и, словно боясь, что Андрей ему не поверит, тут же привёл пример, подтверждающий его слова.

– Мне месяц назад Димон, бля, порнуху давал… на диске… ну, посмотреть – приколоться, так я, бля, пока смотрел, три раза кончил – раз за разом… хуля я не смогу два раза кончить? Смогу, бля… легко смогу!» «В кулак кончал?» – зачем – то спросил – уточнил Андрей, чувствуя, как это бесхитростное признание шестнадцатилетнего одиннадцатиклассника тут же отдалось – сладко кольнуло – царапнуло – в непроизвольно сжавшихся мышцах его, Андреева, сфинктера. «Ну, а куда же ещё? – отозвался Никита, удивляясь Андреевой непонятливости; был бы Никита трезвый, он бы наверняка об этом не рассказал, но Никита был пьяный, а потому… какие секреты? – Я же один порнуху смотрел… и порнуха, бля, классная – кончил три раза… раз за разом! А ты что – не можешь так?»

«Могу, Никита… с тобой я сегодня всё смогу! Давай мы теперь… друг у друга давай возьмём – одновременно… Никита, одновременно – ты у меня, а я у тебя… » – говоря это, Андрей развернулся на сто восемьдесят градусов, и его напряженный член своей сочно багровеющей головкой оказался напротив Никитиного лица – аккурат против губ Никиты, тут же приоткрывшихся – потянувшихся к пламенеющей плоти… и снова они сосали, – лёжа валетом, они с наслаждением, с упоением сосали члены друг у друга, одновременно с этим лаская – с не меньшим наслаждением лаская – друг другу ягодицы, промежности, мошонки… первым кончил Никита, – Андрей почувствовал, как член Никиты конвульсивно задергался у него во рту, и в ту же секунду рот Андрея стремительно наполнился обильной, горячей, солоноватой на вкус Никитиной спермой – Никита кончил Андрею в рот, и тут же…

Тут же – почти сразу же, буквально через секунду – Андрей, подавшись вперёд, стиснув от полыхнувшей сладости мышцы сфинктера, мощной струёй выстрелил в рот Никите, и ещё раз, и ещё, – Никита, никогда не до этого не сосавший член и, соответственно, ни разу не пробовавший на вкус чью – либо сперму, не зная, что делать, резко дёрнул назад головой, и из его открытого рта горячая клейкая жидкость – коктейль из семени и слюны – обильно вылилась на простыню, в то время как Андрей, выпустив член Никиты изо рта, сделал раз за разом два больших глотка… «Фу, бля… какая гадость, – проговорил Никита, вытирая тыльной стороной ладони мокрые губы. – Ты мне, Андрюха… ты мне в рот кончил – в рот мне спустил… фу, бля!»

Андрей, вслед за Никитой вытирая ладонью губы свои, рассмеялся, толкая Никиту к стене – выдергивая из – под него простынь: «Никита… какой ты классный пацан! Дай, я простынь сменю… обалденный ты парень, Никита! И это не гадость – это белок… натуральный белок, Никита! Белковый коктейль… классная штука, Никита! Зря ты выплюнул… »

Никита был пьян, и Андрей, обнимая его, удовлетворённо лежащего на спине, лапая – тиская, повторял снова и снова: «Никита… Никита… » – вкладывая в это удивительно тёплое слово и нежность, и благодарность, и вновь разгорающееся в теле сладостное томление… кто б мог подумать! В кафе, рассматривая симпатичного, без комплексов веселящегося одиннадцатиклассника, Андрей не мог даже мечтать, что этот стройный и ладный школьник будет спустя несколько часов обнаженным лежать в его постели, и он, Андрей, беспрепятственно лаская пальцами юный, чуть обмякший после оргазма мясисто – толстый член, будет шептать: «Никита… Никита… » – с нарастающим наслаждением при этом целуя парня в шею, в щеки, в чуть припухшие от сосания губы…

Но если Андрей, втайне неравнодушный к парням, прекрасно осознавал, какой сказочный подарок в лице Никиты преподнесла ему судьба, то Никита, впервые познавший сексуальный кайф с парнем, воспринял голубой секс исключительно как секс, не акцентируя никакого внимания на его «цветовой» окраске, – Никите, классно кончившему Андрею в рот, было по барабану, кто и что о таком сексе думает; ему, Никите, и трезвому – то было до лампочки, какими словами клеймят однополый секс лукавые моралисты, а уж пьяному, да ещё возжелавшему трахаться – сильно возбуждённому… плевать ему, пьяному, было на то, что вместо блондинки – или брюнетки – вдруг оказался Андрюха! Секс – это кайф, и кайф с Андрюхой оказался ничуть не хуже несостоявшегося кайфа с предполагаемой девчонкой…

Прошло минут десять или пятнадцать, прежде чем Андрей почувствовал, как член его вновь выпрямляется, сладостно затвердевает, наливаясь горячей тяжестью, – одной рукой лаская упруго – мягкий член Никиты, пальцами другой руки Андрей предвкушающе заскользил по члену своему, двигая крайнюю плоть… было снова приятно, и снова хотелось, – навалившись на лежащего на спине Никиту, Андрей медленно провёл кончиком языка по Никитиным губам, затем скользнул языком по подбородку, по шее – и, двигая своё тело назад, обхватил губами сначала левый Никитин сосок, затем правый, но надолго на сосках не задержался, и губы Андрея заскользили по животу, устремляясь к члену… член у Никиты не стоял – не был напряжен, и в то же время он не скукожился после оргазма, а был хотя и мягким, но при этом упруго – сочным, мясисто – крупным, – Андрей, вобрав в рот обнаженную головку члена, стал ласкать её во рту кончиком языка, стремясь вернуть Никите состояние возбуждения…

И – не прошло и минуты, как Никитин член во рту Андрея стал стремительно затвердевать, – Андрея, выпустив член изо рта, выпрямился, оказавшись стоящим на коленях между разведенными в стороны Никитиными ногами… «Андрюха, давай в жопу… я в жопу хочу!» – проговорил Никита, глядя в глаза Андрея взглядом пьяного вожделения; член у Никиты стоял – и он, Никита, хотел ещё… школьник Никита хотел продолжения!»Легко!» – рассмеялся Андрея, поднимаясь с тахты. «Бля, ты куда… Андрюха, куда ты? – в голосе Никиты прозвучало недоумение, и это же недоумение отразилось в Никитином взгляде. – В жопу давай… в жопу ебать хочу!» «Сейчас, Никита, сейчас… лежи, Никита… я вазелин возьму», – тихо засмеялся Андрей, радуясь Никитиному желанию; Никита хотел, не скрывая своего хотения, и уже в этом был кайф – кайф предвкушения кайфа…

Тюбик с вазелином лежал у Андрея в ящике стола; последний раз Андрей пользовался вазелином полтора месяца назад, сняв на дискотеке парня чуть старше себя; точнее, парень снял Андрея, – Андрей заметил на себе характерный взгляд парня, и, выйдя покурить, они тут же обменялись парой ничего не значащих фраз, затем выходили курить ещё, и парень пожаловался Андрею, что поссорился со своей девчонкой, с которой они снимают квартиру, что теперь ему негде переночевать – негде перекантоваться до утра; назвал себя парень Сашей, сказал, что работает программистом в каком – то офисе, и Андрей пригласил парня к себе; конечно, был определённый риск звать к себе малознакомого человека, но Андрею хотелось трахаться…

И потом: кто не рискует – тот не кайфует, – под лежачий камень вода не течёт; «поссорившийся со своей девчонкой» парень, назвавший себя Сашей, оказался обычным геем, причём геем с большим опытом, и Андрею поневоле пришлось разыгрывать из себя неофита – типа того, что «я в первый раз»; полночи они энергично трахались – кувыркались на такте и так и этак, а утром, когда парень уходил, они обменялись номерами телефонов, но… продолжения связи не получилось, – Саша несколько раз звонил Андрею, с каждым разом всё настойчивее предлагая встретиться, и каждый раз у Андрея находилась веская причина, чтоб от встречи уклониться…

Ээтот Саша был в сексе явным профессионалом, и Андрея этот профессионализм немного пугал – он, Андрей, ни морально, ни материально не был готов к тому, чтоб становиться полноценным геем со всеми вытекающими из этого последствиями, – втайне отдавая предпочтение парням, Андрей вместе с тем в глубине души был еще не готов сказать самому себе со всей определённостью, что он, Андрей, является геем; а кроме того… да, они классно провели ночь – они очень технично потрахались, поочерёдно натягивая друг друга и на тахте, и в ванной, и на столе на кухне, но в душе Андрея не возникло внутренней тяги к продолжению внесексуальных отношений… ничего такого в душе Андрея не появилось; а потом Андрей вообще сменил SIM – карту – поменял тариф…

И вот – Никита, брат Игоря… Никита, симпатичный, неопытный, но страстный школьник – одиннадцатиклассник, – держа в руке тюбик с вазелином, Андрей снова опустился на тахту – стал на колени между раздвинутыми, врозь разведёнными Никитиными ногами; конечно, Никита был пьян… отсосав у Андрея, пьяный Никита готов был кайфовать дальше, – не задумываясь, Никита готов был перепихнуться в зад, и это лишний раз подтверждало собственную теорию Андрея о разделении сексуальности человека на «базис» и «надстройку»: «базисом», по мысли Андрея, была сексуальность – сама – по – себе, то есть желание – как – таковое, присущее любому индивиду изначально, от природы, вне какого – либо социального либо общественного контекста, а под «надстройкой» Андрей понимал всё то, что человек усваивает извне, в том числе обусловленное социумом деление секса на «гетеро» и «гомо»…

Иороче говоря, «базис» – это ничем не замутнённая изначальная сексуальность, а «надстройка» – представления о сексуальности, то есть вся та муть, что формирует отношение человека к сексу, – у пьяных «надстройка» даёт сбой: алкоголь вымывает муть представлений, привнесённых в сознание извне, и человек таким образом становится в большей степени самим собой, а отсюда – та лёгкость, с какой парни, будучи пьяными, идут на однополые контакты… во всяком случае, у многих парней это получается и быстрее, и проще, когда они пьяные, – Никита был пьян, а потому его совершенно не напрягала мысль – очень важная в контексте социума, но совершенно глупая с точки зрения природы, то есть «базиса» – о том, сексом какого цвета он в эту ночь занимается… ему, Никите, заниматься сексом было в кайф – и это было главное!