В тот вечер я гулял со своими друзьями и с нетерпением ждал появления Шеннон. Если бы мне удалось затащить ее в постель и, возможно, возбудиться — поскольку она действительно была последней девушкой, с которой у меня был стояк, не считая моей обжигающе горячей сестры, — я бы чувствовал себя увереннее, разорвав свои запретные отношения с Брук.

Все мои друзья знали об этом пари и были так же взволнованы, как и я, поскольку Шеннон, скорее всего, приведет с собой одну или двух подруг, так что у них тоже была возможность что-то из этого извлечь. Прошел почти час, а Шеннон все еще не появлялась, но я не хотел ей писать. Это противоречило бы тому образу, который я принял на себя, когда писал ей сегодня утром. Я не мог отправить сообщение.

Мы продолжали веселиться еще полчаса или около того, пока моя новая подруга не вошла в бар с тремя своими подружками, и она выглядела сексуально и тоже искала меня. Я вел себя так, как будто не видел ее, и держался к ней спиной, пил, смеялся, заставляя ее подойти ко мне… она этого не сделала. На самом деле, она не торопилась, наблюдая, без сомнения. Я предположил, что она хотела посмотреть, не приударяю ли я за девушками. Как бы то ни было, я начинал терять терпение. Я начал размышлять, не стоит ли мне подняться в туалет, чтобы «случайно» наткнуться на нее.

К счастью, Шеннон написала сообщение как раз в самый последний момент: «Тебе уже весело, друг?»

Я написал: «Мне было бы веселее, если бы моя африканская королева зеленых треф была здесь:-( »

Я прекрасно понимал, что она сидела за стойкой бара и все это время внимательно изучала меня, но я продолжал игру и проинструктировал своих друзей не пялиться в ее сторону, чтобы ее не предупредили.

Шеннон написала: «И метафоры продолжают сыпаться…»

Я написал: «Как и обещал, моя зулусская, кельтская принцесса-воин».

Шеннон написала: «Я не думаю, что наша дружба началась очень хорошо, Джош».

Я написал смс: «О?»

Шеннон написала: «Ты там хорошо выглядишь и счастлив, но ты не подошел поздороваться. Так нельзя обращаться с другом…»

Я притворился, что ищу ее взглядом по ту сторону стойки, пока наши взгляды не встретились. Я изобразил застенчивую улыбку и подошел к ней. Я поздоровался с ее подругами, прежде чем заняться ею.

«Ух ты, подруга, ты выглядишь великолепно». Я поцеловал ее в обе щеки, как это делают французы.

Мне нужно было ослепить ее, показать ей нового себя, но это была большая просьба, так как ее огромные черные сиськи, выглядывавшие из ее голубого топа, практически умоляли меня поглазеть на них.

Она захлопала ресницами, улыбаясь. «Давненько не виделись, Джош».

«Да, это так», — сказал я, пристально глядя ей в глаза. «Не хочешь ли присоединиться к нашему столу, мой зеленый коктейль из африканского йогурта?»

Она и ее подруги захихикали.

«Ну, может быть, только на некоторое время». Она непристойно прикусила нижнюю губу. «Если бы только у меня был кто-нибудь, кто мог бы сопровождать меня…»

Она в полной мере использовала преимущества этого «нового» меня. Она хотела трубы и все такое прочее.

«Для меня будет честью сопровождать тебя, мой закопченный горшок с зеленым золотом».

Они снова рассмеялись.

«Ты очень затрудняешь мне оставаться твоим другом с помощью этих твоих метафор, Джош».

«И все же дружба — это все, что мне осталось дать, моя нефритовая богиня ночи».

Снова смех. Я весь в огне.

«Тогда тебе придется прекратить эти колкости. Я не знаю, смогу ли я просто дружить с кем-то, кто так… очаровательно остроумен.»

Тот взгляд, которым она одарила меня сейчас, был тем взглядом, которого я ждал.

«Принято к сведению, моя дымящаяся пинта «Гиннесса». После тебя», — я добавил соответствующий жест рукой. «Подруга».

Шеннон и ее окружение присоединились к нам, и мы сразу же погрузились в наше радостное веселье. Пара моих друзей добилась успеха с ее подружками, и я был очаровательнее, чем когда-либо. Я добился этого, сделав то, чего не делал в первый раз, — послушав ее.

Поскольку мне нужно было убедить ее в этом «новом» Джоше, я настоял на том, чтобы избегать всех упоминаний о сексе, и это означало, что мне пришлось «стыдливо» пропустить несколько дразнящих ударов Шеннон по члену, что оказалось сложнее, чем я думал. Несмотря на это, у меня было ощущение, что она проверяет меня с помощью эти смелые касаний больше всего на свете, и я не собирался принимать ничего, кроме сияющей пятерки с плюсом.

К сожалению, сейчас я думал о своей сестре больше, чем когда-либо. Я чувствовал, что обижаю ее, и тот факт, что я был безумно влюблен в нее, тоже не помогал. Мне хотелось умереть всякий раз, когда я думал о том разговоре, который я планировал провести с ней; однако мой разум был полон решимости прекратить наш запретный контакт и затащить Шеннон в постель как можно быстрее.

Наша ночная прогулка завершилась тем, что мы с Шеннон пораньше отправились в другой бар, который был более спокойным и более подходящим для бесед. Мы проговорили там пару часов, и это было довольно приятно. Она оказалась интереснее, чем я помнил. Мы закончили нашу прогулку, ожидая, когда ее подружки встретят ее возле нашего бара, чтобы они могли взять такси вместе.

«Я действительно хорошо провела с тобой время, Джош».

«Взаимно».

«Я не думаю, что у нас было свидание лучше, чем это, когда мы встречались. Если подумать, я уверена, что лучшего свидания у нас еще не было.»

«Да, ну, может быть, потому что это было не свидание, не так ли, подруга?»

«Разве не так?» Она наклонилась, чтобы поцеловать меня.

Я шарахнулся в сторону. Я должен был это сделать. Я не мог изменить женщине, которую любил. Я не мог поверить, что не поцеловал ее, потому что не хотел изменять своей сестре. Каким абсурдным и сюрреалистичным все это было.

Шеннон, как и следовало ожидать, была задета и смущена моим отказом, и ее хорошенькое личико даже не пыталось это скрыть. Я должен был придумать что-то хорошее.

«Шеннон, я не хочу снова совершить ту же ошибку».

«Какую ошибку? Поцеловать меня?!»

«Боже упаси. Твои губы именно там, где я хочу, чтобы были мои губы», — солгал я.

«Тогда что, черт возьми, здесь происходит, Джош?! Я думала, мы отлично провели время! Я думала, это было то, чего ты хотел! Ты, блядь, разыгрываешь меня?!»

«Вот это уже нечестно. Я был абсолютно честен с тобой в том, что хотел быть твоим другом. Не делай из меня лжеца.»

Она закурила сигарету, и я последовал ее примеру.

«Какого хрена, Джош?! Я так и думала… мы просто дурачились! Ты правда думал, что я буду просто твоим другом?!»

«Но я не дурачился. Я был абсолютно искренен с тобой во всем».

Ее лицо из сердитого и обиженного превратилось в шокированное и сбитое с толку. «Ты имеешь в виду… ты серьезно говорил об этой… своей проблеме?»

Я кивнул. «Мне действительно нечего тебе предложить, Шеннон. Я не шутил.»

«Господи Иисусе… ты действительно разогнался на 180 градусов, не так ли? От законченного лживого осла до…»

«Я действительно сожалею о том, как я обращался с тобой раньше. Я был одержим сексом, как ты и сказала, и теперь меня за это наказывают.»

Она покачала головой. «Я… это совсем не так, как я думала, закончится эта ночь».

«Мне жаль, если я ввел тебя в заблуждение; это не входило в мои намерения. Я действительно забочусь о тебе, и я не хочу, чтобы тебе снова причинили боль. Уж точно не я».

Ее подруги приехали на такси.

«Господи… Мне нужно идти.»

«Шеннон…»

*******************

В воскресенье моя сестра вернулась из своей загородной поездки на выходные. Я был в своей комнате, когда услышал, как она внизу разговаривает с моей мамой. Я становился мрачнее, чем когда-либо. Мне пришлось бы причинить боль нам обоим, и моя выходка с Шеннон взорвалась у меня перед носом. Я собирался потерять оба конца веревки: причинить боль своей сестре, и я уже упустил свой второй шанс трахнуть Шеннон. И давайте не будем забывать, что я собирался попрощаться со своей жалкой еженедельной эрекцией. Если подумать, это были три конца веревки. Один из них я не мог потерять.

Я слышал шаги, поднимающиеся по лестнице. Еще скорее, они ускорялись по ступенькам. О Боже. ..

В мою дверь вломились без предупреждения. Моя сестра-богиня стояла на пороге: короткие шорты, укороченный топ, золотисто-каштановые волосы рекой струились по ее спине, макияж, от которого я возбуждался, даже не прикасаясь к ней, ожерелье, которое я купил ей, и любящая улыбка, растягивающая ее губы. рот широко раскрыт. У меня были серьезные неприятности.

Она захлопнула дверь и набросилась на меня. За секунду до того, как наши губы соприкоснулись, я наклонил голову в сторону, подставляя ей свою правую щеку, и, таким образом, завершил кошмарные шестнадцать часов, в течение которых я отверг губы и язык не одной, а двух горячих девушек.

Брук отступила на шаг, в точности повторив выражение лица Шеннон, которое было у нее накануне вечером. «Что происходит, Джош?»

«Брук, — вздохнул я, — почему бы тебе не присесть?»

Ее голова моталась из стороны в сторону, а тело начало дрожать. «Ты, ублюдок…»

«Милая, не говори…»

«Пошел ты!»

«Ты даже не дала мне заговорить!»

«А что тут можно сказать?! Твое лицо говорит само за себя!»

«Даже если так, я бы действительно хотел поговорить…»

«Я уезжаю на три гребаных дня, а ты… Я не могу тебе поверить.»

«Брук, детка, просто дай мне сказать. Пожалуйста?»

«Говори! Ты гребаный немой!»

«Черт… детка, мы не можем продолжать в том же духе. Это неправильно, и мы должны остановиться, пока не стало слишком поздно».

По какой-то причине это вызвало у нее животный смех. Однако в этом смехе не было ничего приятного. Это звучало зловеще и не предвещало ничего хорошего. У меня от нее мурашки по коже побежали. Я не мог дождаться, когда она остановится.

«Брук, ты должна…»

«Пока не стало, — она еще немного посмеялась, — слишком поздно…»

«Милая, почему ты так смеешься?»

«Ты гребаный дегенерат! УЖЕ СЛИШКОМ ПОЗДНО!»

Я так боялся ее, что боялся намочить свои джинсы. «Господи Иисусе… Успокойся немного».

«Успокоиться?! Ты издеваешься надо мной и говоришь мне успокоиться?!»

«Мне так жаль! Я не хочу портить тебе жизнь! Я не буду! Даже если ты так на это не смотришь.»

«Джош, тебе лучше хорошенько все обдумать, потому что пути назад после того, что ты сейчас со мной делаешь, нет». Поток слез потек по ее щекам. «Ты делаешь мне больно, милый… ты делаешь мне очень больно…»

Зрелище ее слез должно было войти в тройку лучших претендентов на участие в конкурсе «Самое болезненное зрелище, которое когда-либо можно было увидеть».

«Я не хочу причинять тебе боль, детка. Я хочу защитить тебя. Я хочу, чтобы у тебя была хорошая жизнь, нормальная жизнь. Я хочу, чтобы ты смогла испытать все то, чего ты бы упустила, если бы мы продолжали в том же духе. Ты бы возненавидела меня за это. Брук, детка, ты должна это увидеть. Ты должна.»

«Я не могу поверить, что ты делаешь это со мной… когда я так сильно люблю тебя.»

«Боже, детка, это потому, что я люблю тебя, я…»

«Как твою сестру…»

«Нет, я имел в виду, что… ты видишь, насколько это хреново?! Даже произнести эти три слова так чертовски сложно! Это нехорошо для тебя! Ты увидишь это, детка. Я обещаю тебе.»

«Значит, ты… любишь меня так же, как я люблю тебя?»

«Конечно! Я без ума от тебя, Брук! Я никогда никого не любил больше, чем люблю тебя. Это разбивает мое сердце не меньше, чем твое, клянусь богом».

«Тогда перестань причинять нам боль! Ты… злобный сукин сын!»

«Милая, ты еще так молода, и ты не думаешь наперед. То, что мы здесь делаем, незаконно, аморально и…»

«Тебе не кажется это аморальным? А?! Я не считаю это аморальным… Я чувствую, что это самая удивительная вещь… и теперь ты хочешь причинить мне боль? Когда все, что я делала, — это любила тебя, Джош?»

Слезы потекли по моим щекам, и все, что я смог произнести, был слабый шепот: «Я так сильно люблю тебя, ты даже не представляешь. Ты — любовь всей моей жизни, и я, скорее всего, заплачу за это в этой жизни или в следующей… но я не заберу тебя с собой. Я скорее умру, чем утащу тебя за собой. Я люблю тебя больше, чем я люблю себя, и больше, чем ты любишь себя».

Она со слезами на глазах кивнула. «А что, по-твоему… могло случиться с нами после того, как ты разрушил мою жизнь сейчас…»

«Брук, не говори…»

«Это именно то, что ты делаешь! Как ты думаешь, мы сможем вернуться?! Я никогда больше не буду смотреть на тебя как на своего брата после того, что мы сделали… после того, что я чувствую… никогда.»

«Я тоже, но это не… делает все хорошо, милая. Это не так, и никогда не будет хорошо».

Она продолжала всхлипывать, пока я вытирал слезы и ждал, пока она успокоится.

«Ты, должно быть, думаешь, что я гребаная слабачка… чтобы ты сделал это со мной… что ж, тебе предстоит еще кое-что обдумать, брат. Я буду…»

«Я не думаю, что ты слабачка, красавица, и я обещаю тебе, что боль, которую ты испытываешь, пройдет. Просто позволь времени сделать свое дело.»

Она покачала головой. «Я действительно думала, что это все, что у нас будет навсегда. Я была готова отдать тебе свою… девственность, отдать тебе свое сердце… отдать тебе свою жизнь… ты только что сделал очень плохой звонок, Джош, и я заставлю тебя заплатить за это. Я клянусь тебе… ты заплатишь.»

***************

Медленно и мучительно прошло несколько дней. Брук уехала погостить к подруге и взяла на некоторое время отгул на работе, так что наша мать ее тоже не видела, и мне было ничуть не лучше. Я постоянно думал о ней, и боль, которую я ей причинил, разрывала мое сердце. Единственное, что утешало меня, была вера в то, что я спас ее от жизни, полной боли и уныния. Ей было всего 19. Она снова полюбит. Она исцелится. Все, что ей было нужно, — это время. Но она не ошиблась насчет нас. Я не сомневался, что мы уже никогда не будем прежними.

Я не мог поверить в то, что она сказала: что она хотела отдать мне свою жизнь и сердце… ее девственность. Я не мог поверить, что она все еще девственница, и еще больше я был потрясен тем, что она действительно хотела, чтобы я сорвал ее вишенку. Занимался с ней любовью в первый раз и каждый раз.

*****************

Среда, и я проснулся со своей обычной утренней депрессией от звука вибрирующего телефона. Там было сообщение: «Я хочу увидеть тебя сегодня вечером. Я хочу поговорить.»

Это была Шеннон. Я понятия не имел, о чем она хотела поговорить, но сейчас она была мне нужна. Даже если бы моя проблема с эрекцией не исчезла, мне отчаянно нужно было выбросить Брук из головы, хотя бы на несколько часов.

Я отправил ей ответное сообщение с просьбой встретиться со мной в баре, где мы сидели прошлой ночью. После этого я провел большую часть своего дня перед компьютером в поисках сделок с высокой вероятностью, но так ничего и не нашел. Моя младшая сестра была всем, о чем мое сердце позволяло моему разуму думать.

В 7 часов вечера я получил сообщение: «Вечер покера, как обычно. Даже не думай о том, чтобы не показываться, если не хочешь потерять меня навсегда.»

Она была не в своем уме, но я так сильно скучал по ней, и я был искренне напуган тем, что она больше не заговорит со мной, что у меня не было выбора. Я написал Шеннон, что кое-что произошло, и предложил перенести встречу, и она согласилась перенести на завтра.

В 8 часов вечера я постучал в дверь Брук.

«Войди», — проинструктировал холодный, резкий голос.

Я шагнул внутрь, и мое сердце сжалось так сильно, что мне захотелось умереть. Она была такой хорошенькой в своей пижаме: укороченном топе и боксерских шортах. Ее волосы были распущенными и шелковистыми, и казалось, что она побывала в парикмахерской, потому что теперь у нее была челка. Кроме того, она, казалось, сделала педикюр и маникюр заново. Ее ноги выглядели фантастически. На ней было много косметики, и она была красивее, чем когда-либо.

Она, как всегда, сидела на своей кровати, а рядом с ней лежали фишки и карты. Ее кока-кола и, что удивительно, мое пиво стояли на прикроватном столике.

«Садись».

Я сел рядом с ней, она пошаркала ногами, и мы продолжили наши игры.

Это было очень запутанно. Она казалась намного лучше, чем я ожидал. Намного лучше меня, это точно. Мы вообще не разговаривали, за исключением вопросов, связанных с игрой, которые меня совершенно не интересовали, так как у меня не было желания, чтобы она снова возбудила меня, и все же я бы сделал все, чтобы она почувствовала себя лучше.

«Брук, ты хорошо выглядишь».

Она одарила меня ледяным взглядом и пошла делать свою ставку. Я сделал ход и выиграл эту раздачу.

Я перетасовал и сдал карты. «Я так сильно скучал по тебе».

Она снова проигнорировала меня и продолжала игнорировать всю ночь. К концу двух часов мы разделили победы, причем я выиграл первым, хотя и собирался проиграть. Мне было наплевать на свою победу.

«Брук, я… Я отказываюсь от своей победы, и….. ты вообще хочешь провести со мной время?»

«Наше соглашение имеет братскую силу, Джош. Возможно, для тебя это не важно, но для меня важно, так что да, я отправлю тебе по электронной почте наши планы позже. Что касается твоей победы, то тебе не разрешается упускать ее, так что ложись, и давай покончим с этим».

Она говорила как робот, без каких-либо сантиментов и с монотонным ритмом в голосе.

«Брук, мне не нужна моя награда. Ты как-то сказала мне, что я мог бы…»

«При ближайшем рассмотрении нашего соглашения у тебя нет возможности отказаться от своей награды, так что ложись».

«Это действительно полный пиздец. Ты собираешься заставить меня заявить на это права? Я не буду иметь к этому никакого отношения.»

Я встал и направился к двери.

«Если ты хотя бы переступишь порог этой двери, ты можешь попрощаться со мной навсегда, потому что это будет последний раз в нашей жизни, когда я буду говорить с тобой. Я обещаю тебе, Джош.»

Я резко обернулся. «Зачем ты это делаешь? Ты делаешь все намного хуже.»

«Ложь. Ты. Блядь. Ложись!»

Она вела себя как сумасшедшая. Я мог бы сказать, что с ней было не поспорить, но она держала меня за яйца. Я никогда не мог допустить, чтобы она это имела в виду, и она это знала. Я лежал на ее кровати, охваченный ужасом. Она придвинулась ближе, и я слишком хорошо понимал, что последует дальше.

«Не нужно, просто сиди здесь».

«Это не проблема. Согласно нашему соглашению, мне нужно присутствовать в комнате только до тех пор, пока ты не станешь твердым как скала, и ты не уйдешь, пока этого не сделаешь.»

«Брук, мне так жаль. Не веди себя так. Ты…»

«Перестань ныть, Джош, и будь мужчиной, и на этот раз я говорю не о твоем мягком члене».

«И что теперь?» Вздохнул я. «Я не хочу, чтобы ты меня доставала… что, мы собираемся провести здесь всю ночь?»

«Это тебе решать. Я готова сделать это быстро, если хочешь, или ты можешь лежать здесь всю гребаную ночь, мне все равно.»

Я покачал головой. «Ты не в своем уме, Брук».

«Благодаря тебе. Возможно, я даже скоро начну ходить к психиатру, как ты и обещал.»

«Мне так жаль! Я не хочу…»

«ХВАТИТ! Это не светский визит, мы не беседуем. Теперь, что ты хочешь сделать? Лежать и пялиться на меня? Или позволь мне избавить тебя от страданий за несколько минут? Или ты можешь выйти за дверь; это тоже вариант. Но если ты это сделаешь — ты для меня покойник.»

«Господи Иисусе!»

«Тебе решать».

Моя сестра сошла с ума из-за меня и не оставила мне выхода. Я не мог выйти за дверь. Она не блефовала. Она бы действительно вычеркнула меня из своей жизни.

«Хорошо», — уступил я со вздохом. «Тогда делай, что… ты хочешь, и давай молиться, чтобы это сработало, потому что я действительно не в…»

«Заткнись на хрен. Никто не спрашивал твоего экспертного мнения по этому вопросу. Я решу, в настроении ты или нет.»

Я уставился на нее, разинув рот. «Брук, ты действительно пугаешь меня. Я хочу помочь тебе. Давайте прикинем…»

«Закрой рот и лежи спокойно».

Она подвинулась, высоко подняла свою упругую попку в воздух, рассыпала волосы по моему лицу и нависла надо мной. Она прижалась своими пухлыми губками к моему уху, в то время как я до смерти боялся ее и хотел умереть за то, что я с ней сделал.

«Как ты себя чувствуешь, Джошуа?» — прошептала она.

«Очень плохо», — прошептал я в ответ, испытывая боль. «Брук, я сделаю все, что…»

«Ты ответишь только на то, о чем я спрошу, и ни на что больше. ПОНЯЛ?!»

В моем ухе звенело, как колокол собора Парижской Богоматери в полдень.

«Да», — ошеломленно ответил я.

«Как ты себя чувствовал последние три дня?»

«Никогда не было хуже».

«Ты думал обо мне?»

«Да.»

«Каждый день?» — прошептала она.

«Да.»

«Сколько раз в день?»

«Весь день».

«И по ночам тоже?»

«Да.»

«Я тебе снилась?»

«Да. Брук, это больше не работает…»

«ЗАТКНИСЬ НА ХРЕН! Ты ничего не говоришь! Ты отвечаешь только на то, о чем тебя спрашивают, и ведешь себя тихо!»

«О боже мой», — пробормотал я в ужасе. «Боже милостивый, помоги мне…»

Она немного отдышалась и вернулась к моему уху. «Ты изменял мне, когда меня не было в городе?»

«Нет», — быстро ответил я. Тело и голос дрожали

«Ты все еще любишь меня?»

«Да.»

«Насколько все плохо?»

«Так плохо…»

Она сделала паузу, но я не собирался сейчас ничего говорить. Она была настолько психически и эмоционально неустойчива, что я боялся, что она полностью воспламенится, как нестабильный плутоний.

«Ты думал о моей пизде?» — прошептала она и скользнула своими пухлыми губами по моему уху, посылая покалывание тепла по моему телу.

У меня были свои сомнения относительно ее выбора слов, но опять же, я был пленником ее безумия.

«Да.»

«Ты думал о той ночи, когда довел меня до тройного оргазма?» — прошептала она и вкрадчиво промурлыкала мне на ухо.

«Да», — прошептал я, и против моей воли по моей промежности потекло немного крови.

«Ты думал о моих соках?» — простонала она.

«Да.»

Ее сочные губы сомкнулись на моей шее и начали посасывать. «Ты подумал о моих волосах и сиськах?»

«Да», — выдохнул я, чувствуя знакомый дискомфорт в своих трусах.

Ее губы оторвались от моей шеи и направились к уху. Она просунула свой язык в мой ушной канал и, тяжело дыша, проворачивала его внутри. «Ты фантазируешь о том, чтобы засунуть свой член в мой.. снова мокрый рот?»

«Брук…»

«Отвечай! И не смей врать, потому что я, черт возьми, узнаю».

«Господи… да».

«Ты хочешь снова засунуть свой чудовищный член мне в глотку?» — прошептала она.

Я начал плакать. «Да…»

«Ты хочешь засунуть свой член поглубже в мою тугую девственную киску?»

«Да», — заплакал я. «Мне так жаль, Брук».

Она замолчала и дала мне немного поплакать в тишине.

«Хочешь сорвать мою вишенку и измазать свой член в крови и моей сперме?»

«Сестренка…»

«Отвечай».

«Да…»

«Ты хочешь трахнуть все мои дырочки?»

«Пожалуйста, прекрати… умоляю…»

«ОТВЕЧАЙ! Ты гребаная пизда!!»

«Да, боже…»

«Ты хочешь кончить в меня?»

«Да…»

«Ты хочешь наполнить мою девственную киску своей спермой?»

«Да…»

«Ты хочешь растянуть мою пизду и посмотреть, как я плачу, когда ты пронзаешь меня этим гигантским зверем?»

«Брук, я умоляю…»

«БЛЯДЬ. ОТВЕЧАЙ.»

Я вздрогнул и несколько раз шмыгнул носом. «Да…»

«Ты хочешь увидеть, как твоя сперма вытекает из моей девственной пизды вместе с моей кровью?»

«Боже», — рыдал я. «Да…»

Она отодвинулась назад и скрестила руки на груди. «Ты можешь уйти в соответствии с нашим соглашением».

Я рыдал, как пятилетний ребенок, и у меня было тяжело на душе. Я был твердый, как скала.

Что было еще хуже. Добравшись до своей комнаты, я мастурбировал от чувственного тела Брук и ее грязных высказываний. Я не хотел этого делать. Я попытался пофантазировать об огромных банках Шеннон, но у меня ничего не получилось. Мой член извергался бы только из-за великолепного телосложения моей младшей сестры и ее мерзкого язычка.

Я мог бы остановиться, но я этого не сделал. Я не мог упустить редкую возможность перезагрузиться и дать своему телу столь необходимое облегчение. Я закончил мастурбировать с долгим и болезненным всхлипом, когда подумал о Брук и о том, что ее странное поведение стало подлинной причиной для беспокойства.

Продолжение следует…..

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376