И я потихонечку его в её рот. Головкою тихонечко туда-сюда. Бросил груди её. И ладонями за горячие-горячие щеки её! И вдруг летим оба на пол, а раскладушка стояком на бок и и все как гром, а она на четвереньках, а я на спине с поднятым членом!! Замерли. Замерли как в оглушении… и в обоих страхом: Полинка… ?!!!
Заприслушивались… Но тихо. Так тихо, что выдохнули оба. Я вдруг увидел её, я вдруг встал и к ней сзади, руки на её стан, членом в волосы промежья, тыкнулся им, заискал в волосах её влагалище! И она дернулась от меня, вскрикнув глухо:
— Нет! нет! нельзя мне! нет же, папа!! я… я сразу забеременею, знаю… я, я сама себя… сама
а ты мне в попу, папа!!… не противно если!… вот как я одна… — и она к подоконнику, руками на него, расставила ноги и быстро-быстро заговорила:
— льняное масло… нет, мыло… у меня свеча входит… прости! что я… ?

Все было нервно, срываясь, член обнажился, крем для бритья ореолом вокруг её заднепроходного отверстия и ствола члена!! И я толкая и толкая… впервые в жизни женщину туда!!! … Олю. Доченьку мою. Олечку! О Олечку мою… а она себя спереди рукою, в раздавании зуков чавк, чавк, о, чавк-чавк! О. хлюп, хлюп, хлюп!! И было и туго и тепло и влажно. И было все неистово, жадно, неземно.
— Люблю тебя! Люблю тебя!! О, Олечка ты моя родная!!! …
— … папа… о, папа… о, как хорошо… ооооо!!!
И я заспускал на её ягодицы, спину, локти, на пол.

А потом, счастливые, мы стояли обнявшись… молча.

— Что буде теперь, папа?
— Приедешь! Я буду к тебе приезжать…
— В мой маленький городок, где все всех знают… ? Где мама… ?
Я промолчал. Ведь она была права. но отчаяния еще не было… оно, знал, придет и оглушит впереди.

— Сейчас Поля проснется…
— да…

***
— Бедный мой…
— Бедная моя…

Внизу прошел первый трамвай… Наши губы нашли друг друга. Её ладонь мой член. Моя её влагалище, а другая её задний проход… Плакала, внутренне плакал я. Мастурбировали друг друга. Забыв все на свете..
— Папа, у тебя такой большой член… а у меня такая большая попка, да?

Утро. Как тогда утро.