Что я там днём решил? Выстраивать новый график отношений! Вот и посмотрим, как у меня это получится.

Тут ещё, и Нина… Которая, ещё и внучка…

— Нина о ней знает?

— Я говорила, что бабушка в тюрьме сидит. Так случилось. Без подробностей, и какой-то оценки.

— Хорошо. Расскажи, ей как всё было. Без какой-то оценки, и подробностей. Спроси, захочет ли она встретиться. Если нет, значит, нет. Если же не против, сначала мы с ней встретимся, поговорим. Примем решение. Кстати, а чем она увлекается? Я, о Нине…

— Увлекается? – Элли удивилась вопросу. – Нина, много чем увлекается. Танцы, физика… Больше всего, конечно же, электроникой.

— Электроникой? В каком смысле? – теперь, я удивился ответу.

— Не знаю, я в этом ничего не понимаю. Постоянно сидела со справочниками, что-то паяла. Все её вещи пропали… когда он выкинул… Думаю, это Толик всё утащил. Вряд ли кому-то был нужен это хлам, кроме него.

Ничего себе, сколько информации! Я собирался уточнить, кто такой Толик, но Элли продолжила сама.

— Он живёт, в соседнем подъезде. Она, постоянно к нему бегала. Про детали какие-то узнать, спросить что-то. Жуткий тип. Лохматый, злобный… Мерзавец! Одна радость оставалась у девочки, с паяльником своим посидеть.

Пытаясь представить Нину с паяльником, я принялся за ужин. Всё-таки, у традиционного знакомства с женщинами, есть свои преимущества. Можно просто пообщаться, узнать получше. Возможно, обнаружить общие интересы. Правда, не в этом случае. Электроника… Для меня, она всегда было чем-то вроде волшебства или бухгалтерского учёта. Никогда не понимал, как Марина разбирается в своих циферках… Хотя, в своих, я разбираюсь великолепно. Кстати, можно попробовать вернуть Нине, её хобби. Можно привлечь Семёна… Хотя, вряд ли тут поможет адвокат. Если человек подобрал выброшенное на улице. Хотя, зачем сразу адвокат? Можно просто встретиться с ним, поговорить… Неизвестно, насколько он мерзавец. Припугнуть… Почему я сразу не сообразил поинтересоваться людьми, с которыми вместе жил, и которых трахал? Как-то, бездушно с моей стороны получается.

Медленно двигая челюстями, задумчиво рассматривал стены палаты, и уставился на сидящую рядом Элли. Поймав мой взгляд, она широко улыбнулась.

— Мой Господин что-то желает, от своей рабыни?

Прозвучало обращение именно так, с большой буквы. Она раньше, называла себя «рабыней»? Марина, точно её так называла.

— Желает узнать, что там у тебя, с твоими заказчицами? – вообще-то, меня это совсем не интересовало. Но, раз уж я решил заполнять информационный вакуум…

— Пока, ничего конкретного. Я только знакомлюсь. Одна женщина, явно проявила ко мне заинтересованность… сексуальную. С другой, мы просто общались. Наш разговор выходил за рамки… обычных женских сплетен. Могу, постараться вспомнить подробнее.

— Не обязательно. Главное, ты должна вести себя достойно. Моя рабыня, лучше всех остальных женщин. Сильнее, светлее, чище… — чёрт, опять я какую-то херню понёс.

Плечи Элли развернулись, спина выпрямилась, а лицо озарила благодушная улыбка.

— Я всегда буду это помнить. Буду стараться продумывать свои поступки, и последствия…

— Умница! – о чём-то я ещё забыл… — Кстати, Нина говорила, что её надо наказать?

— Да. Я уже сделала это. Ей было больно, но мне кажется… — женщина замолчала, словно спрашивая взглядом. – Мне кажется, ей понравилось страдать, ради вас… как и мне. Мне казалось, она совсем на меня не похожа.

— Не похожа, — задумчиво повторил я, думая о чём ещё с ней можно поговорить, кроме секса.

— Элли, по-твоему, как я к тебе отношусь?

— Вы меня терпите, — она тут же опустила глаза и её плечи поникли.

— Ты ошибаешься, — решительно заявил я. – Ты мне очень нравишься, и как человек, и как женщина.

— Господин, я понимаю… Вы решили порадовать меня…

— Да вы что, сговорились? Нина призналась, за что получила наказание?

— Она не хотела. Я сказала, что должна знать, за что наказываю дочь. Иначе, никакого наказания не будет. Она сказала, что плохо подумала о вас.

— Ну? Теперь объясни мне, какого хрена я должен тебе врать? Ты же сама говорила, что полностью мне принадлежишь, ты – часть меня. Я могу делать с тобой, что угодно и ты будешь только радоваться. Нахрена тебе врать? – я едва не сорвался на крик.

— Извините, Господин. Я должна быть наказана! Сурово наказана!

— Хрен тебе, а не наказание! – никогда не думал, что с покорными женщинами, так сложно. То есть, я вообще никогда не думал, про таких женщин. Почему она хочет быть покорной, как нравится ей, а не мне? Это, несправедливо!

— Пробка ещё в тебе?

— Да, Господин.

— Иди в душевую и вытащи её.

— Я могла бы сделать это при вас…

— Не собираюсь смотреть, как ты ковыряешься у себя в заднице! Ты идешь?

Женщина вскочила, и убежала в санузел. Чёрт! Да что со мной, не так? Неужели меня настолько вывело из равновесия утреннее событие? Мне казалось, оно заставило меня собраться, задуматься… Недавно, я выпендривался перед Ниной, рассказывая, как уважаю её мать. И тут же, веду себя, словно истеричка. Правильно поступила Марина, отказавшись от рабства. К сожалению, у меня так не получится. Надо, что-то изменить в Элли… или, в себе. Наши отношения, с самого начала приняли совершенно идиотские очертания… гротескные… Да, это слово гораздо лучше подходит. Хорошо… хорошо… Я же умён, логичен и… и… что там ещё во мне мудрого и дальновидного?

Элли выскользнула из душевой, держа руки за спиной, подошла к сумочке и что-то в неё засунула. Вообще-то, я знаю, что именно. М-м-м… Есть ещё одна разновидность общения с женщинами, которую я пропустил.

— Подойди, и поцелуй меня, — приказал я.

Женщина подошла, наклонилась и коснулась губами моих губ.

— Ты считаешь себя, привлекательной?

— Нет, Господин.

— Помнишь, я Нине лекцию прочитал про красоту, и её относительность?

— Помню. Но, вы спросили моё мнение, Господин.

Задолбала она меня, этим «господином»! Я с трудом подавил закипавшую злость. Почему женщины не могут понять, что своим самоунижением, они оскорбляют тех, кому они симпатичны? Это же, так очевидно!

— Если тебя интересует моё мнение – ты мне нравишься. Ты, очень красивая женщина. Да, твоя красота не совсем укладывается в стандартные понятия. Именно этим, мне и нравишься. Ты очень милая, очаровательная, харизматичная женщина. Ты великолепная мать. Нина очень восторженно отзывалась о тебе, в последнее время. Строгая, требовательная, заботливая мама. С тех пор, как ты стала моей женщиной, ты очень сильно изменилась. Ты заметила это?

Элли, озадаченно посмотрела на меня, кивнув головой.

— Тебе нравятся эти изменения?

— Нравятся! Очень нравятся, Господин!

— Мне, тоже. С той женщиной, которую я когда-то узнал, я не продержался бы и недели. С тобой, нынешней, я готов прожить всю жизнь, — тут, я немного приукрасил… немного. — Ты, считаешь себя привлекательной?

— Да, Господин. Именно вы, сделали меня привлекательной.

— Мы вместе! Ты всегда была привлекательной, но боялась в этом признаться. Я просто, позволил тебе раскрыться! Теперь, самый важный вопрос. Зачем я тебе это всё говорю?

— М-м-м… Извините, Господин. Я боюсь высказать своё предположение. Я могу ошибиться.

— Молодец, великолепно! Никаких слёз, самобичеваний. Простая констатация факта. Ты можешь ошибиться, а можешь оказаться права. Я, могу ошибиться и регулярно это делаю. Нет в этом ничего трагического! Чаще всего. Не надо рыданий, страданий и прочих эмоций! Если ты в следующий раз ошибёшься – приходишь ко мне, спокойно излагаешь проблему и мы вместе находим решение. Если я в чём-то ошибусь, и я прибегу к тебе в слезах и соплях… — Элли, чуть заметно улыбнулась. – Что ты сделаешь?

— Я вас успокою, мы всё обдумаем и вместе примем решение… Господин.

Хотел добавить — ещё одна истерика, и я прогоню её. Подумал, что это лишнее — отношения вновь вернуться к безудержным эмоциям. Пускай, ощущает себя уверенно и безопасно. Я и так чувствую себя рабом, своих покорных женщин.

— Дорогая, я бы очень хотел, прямо сейчас, попробовать твою попочку. К сожалению, скоро у меня перевязка. Не используй пробку, пока я не проверю попку. Не надо превращать её, в бездонную дыру.

Женщина, опустив глаза, кивнула головой. Теперь, в этом жесте, не было смущения и разочарования. Она пыталась скрыть восторженный взгляд и счастливую улыбку. Можно было произнести ещё одну речь, по этому поводу, но я устал, не меньше, чем от секса. Нет, ещё одна идея.

— Элли, иногда я буду предлагать тебе… кое-что, отчего ты можешь отказаться. Вот сейчас, я хочу предложить тебе именно такое. Дорогая, я хотел бы пригласить тебя, на свидание. Если у тебя нет желания, или…

— На свидание?!?! – её глаза изумлённо округлились. – Господин! Свидание? Меня?

— Да, именно тебя. Ни моей жены, ни твоей дочери. К сожалению, я не смогу назвать сейчас точного времени, но если ты передумаешь…

— Господин! Когда пожелаете! Я готова ждать, хоть всю жизнь!

— Надеюсь, до этого не дойдёт. Надеюсь, я разгребу все проблемы, в ближайшее время.

— Вы помните, Господин? – она посмотрела на меня с лукавой улыбкой. – Вы можете прийти ко мне. Мы вместе обдумаем… я хочу вам помогать, а не только раздвигать ноги.

Вот, умная! Такая, она мне гораздо больше нравится! Неужели у меня получилось?

— Конечно же, помню. Непременно, приду. С тебя – поцелуй на прощание!

Элли, оказалась спокойней дочери. Она наклонилась, крепко обняла и мы целовались… целовались… её язычок… Никогда не признаюсь Марине, что целуется Элли тоже, гораздо лучше. Технически, лучше.

Когда дверь закрылась, я вздохнул с облегчением. Надеюсь, сценарий со слезами, покаянием и самоуничижением больше не повторится. По крайней мере, цели я обозначил, и сама Элли с ними согласна. Надо будет, добыть для Нины её радиотехнические штуки. Чем этого Толика испугать можно? Ославить на весь район, как расхитителя невинных радостей, начинающей радиолюбительницы… На очереди, Антонина… Что там ещё, мать сказать собиралась? Надеюсь, это не порушит мои замечательно выстроенные планы? Было бы обидно…

— Добрый вечер! Как, самочувствие? – вот и она, легка на помине.

— Вашими стараниями! Великолепно! – Я широко улыбнулся и пересел на коляску. – Может, мне на костыли переходить?

— Я бы не советовала, перегружать плечи. Думаю, к выписке, уже с тросточкой ходить будете.

В процедурной, она смазала руки, и начала массировать плечи. Я старался не думать, что сегодня утром, прямо в этом кабинете пороли мою жену… Я не мог, об это не думать… Как её розовая кожа покрывалась багровыми полосами… Как она вздрагивала, при каждом ударе…

— Дочери, очень помогло. Я вам, очень сильно благодарна. Хотите, я совсем разденусь? Или, минет сделаю? Хотя, в отсутствие Марины, это будет неэтично.

— Просто, снимите халат. Мне приятно, любоваться вашим телом.

— Мне приятно, такое слышать, — Тоня смущенно зарделась и скинула халат, оставшись в нижнем белье.

— Как раз, про этичность, хотел спросить. Мне кажется, не совсем красиво, что ваш муж… остаётся в стороне. Я бы не смог с вами… если бы жена не была рядом, и не одобрила подобное… поведение.

— Так, вы были бы не против? – она радостно улыбнулась.

— Не против, чего?

— Чтобы он присутствовал. Рома, очень просил… Но, я думала вы… будете смущаться.

— Конечно, мы будем смущаться, — почти не соврал я. – Но, делать такое за спиной супруга… Мне бы точно, не понравилось.

— Хорошо, я скажу ему. Можно задать, нескромный вопрос?

— Нескромный? – я рассмеялся. – После всего, что с нами было? Можно, даже несколько нескромных вопросов.

— Если… Пока мы с вами… что-то делаем… Марина же будет не только смотреть? Если она как-то… с моим мужем…

— Помните, мы играли в игру, называть вещи своими именами? Вы хотите узнать, не стану ли я возражать, если моя жена трахнется с вашим мужем, пока я развлекаюсь с вами? Не скажу, что мне нравится такая идея, — снова, почти соврал я. – Думаю, Марина удивится, если я захочу ей запретить.

— Да, это справедливо. Дело, в другом. Я отношусь к этому, не так. Мне бы очень не хотелось, чтобы Марина… с моим мужем… занималась сексом. Если бы он просто, сидел и смотрел. Этого, было бы достаточно.

— В принципе, я не буду возражать. Вот только, Марине вряд ли будет интересно просто смотреть. Вы же знаете, какая она… непоседа. Она непременно к нам присоединится. И, в процессе нашего взаимодействия…

— Вы намекаете, что она может заняться мной? Но мы женщины, обе! Нет, я знаю, что женщины тоже такое делают. Но, мы же с ней, не такие! Или, Марина…

— Нет, она не лесбиянка, если вы этого опасаетесь. Вы рассказывали, насколько вас смущает присутствие женщин, даже в невинных ситуациях.

— Помню, и моё отношение не изменилось. Я много думала о том вечере, точнее о своих ощущениях, которые были совершенно… новыми для меня. Я впервые занималась сексом, с посторонним мужчиной. Впервые, делала это втроём. Впервые, рядом со мной находилась обнажённая женщина. Марина смотрела на меня с восхищением… сексуальным восхищением. Понимаете, обычно в женской компании, шутки и заигрывания, носят откровенно пошлый характер. Возможно, чтобы скрыть смущение, или неоднозначное восприятие подобных отношений, — докторша тяжело вздохнула. – Не понимаю, как это можно выразить…

— Она не видела в том, что мы делали, ничего плохого, смешного или постыдного.

— Да! Поэтому, я ощущала себя вполне комфортно! Я поначалу удивлялась своему поведению, когда согласилась её отшлёпать. По моим меркам, это было совершенно неприемлемо, недопустимо и немыслимо!

— Возможно, если Марина заинтересуется вашим мужем, это также покажется вам вполне… приемлемо.

— Если такое случится, будет ещё хуже. Кое-что, в наших отношениях с Ромой, хотелось бы оставить прежним. Возможно, когда-то откажусь от этого убеждения, но не сейчас. Всё, мы закончили. Как ваши руки?

Вместо ответа я звонко шлёпнул её по голой ягодице. Тоня рассмеялась.

— Не обижайтесь, но очень слабо. Не можете сильнее? – она чуть повернула бёдра.

Я замахнулся, ударил со всей силы и поморщился.

— Тянущее ощущение… Пожалуй, на большее, я пока не способен.

— Хорошо, тогда левой рукой. Можете потренироваться, — она подошла с другой стороны.

Несколько шлепков, заставили её ягодицу чуть порозоветь.

— Кажется, Марине досталось больше, — усмехнулась Тоня, не подозревая, насколько она права. – Мы можем включить эти занятия, в процедуры. Или, можете потренироваться с женой. Как я поняла, ей подобное нравится.

Не дожидаясь ответа, Тоня накинула халат, и повезла меня в палату. Несмотря на то, что наши отношения с докторшей, завязались по инициативе Марины, причём, довольно безумной инициативе, я не мог избавиться от ощущения… Нет, я не мог бы назвать это манипуляцией… Какая-то фраза или поступок, и мы начинали что-то делать, по желанию Тони. Или, у меня разыгралась паранойя? Возможно, она понимала, что мы хотим, и начинала вести к этому? С Анжелой, было проще…

Едва я распрощался с докторшей, и взялся за ноутбук, в палату ворвалась Марина.

— Любимый, я так по тебе соскучилась! Знаешь, что я для тебя приготовила?

— Узнаю, через пару секунд, — я тут же набрал номер матери.

— Что-то случилось? – обеспокоенно замерла Марина.

— Минут через десять-пятнадцать, к нам зайдёт моя мать. Она что-то хочет сказать. Заодно, прогуляемся. Я тут кисну в четырёх стенах. Что же ты для меня приготовила?

— Несколько литров горячей, ароматной мочи! Я так долго терпела, сберегая её для тебя!

Я радостно улыбнулся. Как, некстати! Сейчас, совершенно не было желания, участвовать в подобных играх. Да ещё, и перед встречей с матерью. Марина подхватила халат, и потащила меня в санузел. Как бы ей поделикатней объяснить, что…

Говорить, ничего не пришлось. Жена включила воду, в душевой и зашептала мне в ухо.

— Днём, к тебе заходила наша сотрудница… — та, медсестра, днём? О, как! Сотрудница «наша»! – Анжела говорит, перехватили сигнал. Камеры хорошие, дорогие. Скорее всего, гастролёры столичные или зарубежные. Это подтверждает, и дорогой крем. Она взяла в больнице документы на него, но вряд ли, на кого-то выйдет. Оплатить могли, как угодно. Осталось понять, зачем и кому мы понадобились. Сказала, за нами будут присматривать наши люди. Если кто-то на нас выйдет, ни в коем случае не показывать, что нам известно. По возможности, соглашаться, если будут что-то предлагать.

Гастролёры? Наши люди? Кажется, ей понравилась эта игра. Я с удивлением вслушивался в интонации жены. Она вовсе не упомянула главное событие сегодняшнего дня. Напротив, Марина описывала действия и предположения Анжелы, словно они являлись лучшими подругами, и вместе занялись сыскной деятельностью. Постыдное наказание, которое заставило меня пересмотреть все свои действия, оказались какой-то мелочью, недостойной упоминания.

— Мама скоро придёт? – переспросила Марина. – Хотела сразу на тебя наброситься, придётся потерпеть. Да, ещё – очень важно. Чтобы наблюдатели решили, что мы от них ничего не скрываем ты должен будешь выпороть меня в палате, на камеру. Неизвестно, где ещё за нами следят. Если кто-то увидит моё нынешнее состояние, они должны знать причину.

— Что? Ты охренела? На тебе живого места нет!

— Ощущение такое, что на мне все места живые, — Марина задорно улыбнулась. – Даже слишком… Не обязательно, делать это сильно. Просто отшлёпаешь. Хотя, кричать и верещать, я буду по-настоящему.

— Кто это придумал? Анжела? – я собирался предложить места, в которые она могла засунуть свои пожелания.

— Она сказала, это необязательно. Я сама настаивала, чтобы не вызвать подозрений, — она искренне уговаривала, подвергнуть себя болезненной процедуре, ради… ради, чего?

— Дорогая, скажи честно. Тебе, понравилось… — я не стал уточнять, о чём шла речь.

— Конечно же, нет! Хотя, смотря что… Как она сорвала с меня одежду, было великолепно! Я остолбенела от ужаса! Сама порка… скорее унизительно, чем болезненно. Но, унижение, такое… достойное. Даже не сразу сообразила, что происходит. Вы оба видели меня голой, в унизительной ситуации… Только сейчас, когда для наказания, совсем другие ощущения, гораздо острее. Самое ужасное, когда ехала на работу и раздевалась. Анжеле пришлось мне помогать. Было так больно, что я плакала. Но, когда я работал голой! Прямо на работе, в кабинете! Она часто выходила, и когда возвращалась, я думала — вдруг это не она? Не представляешь, как это заводило!

Не представляю. Нет, могу представить – Эльвире, такое нравится. Но, Марина… Она же совсем другая! Если бы жена, хоть немного расстроилась… Хотя, чего я хотел? Она так легко приняла, что мне отсосала, тогда ещё незнакомая женщина. Она, со смехом мочилась у меня на глазах. Она, с наслаждением отдавалась другому. Она, оттрахала меня, вместе с Тоней. Почему она должна останавливаться? Тем более, что я одобрял и поддерживал, все эти шалости. И, принимал в них участие… И, чем я лучше? Тот, первый анал в кабинете, когда боль соединялась с унижением и сексуальным наслаждением… Мне совершенно не стыдно, хотя я понимаю…

— Игорь? Что-то не так? Ты так странно смотришь! Я что-то, не так сделала? – спросила Марина, с искренним беспокойством.

Что-то не так? Я собрался лучше изучить окружающих нас людей, а оказывается, начинать надо с жены, и самого себя.

— Нет, что ты, дорогая! Ты всё великолепно сделала! Ты у меня умница. Меня беспокоит визит матери. Не могу вспомнить, чтобы она так срочно захотела встретиться. Давай, выйдем на улицу, заранее. Может, хоть там нас не будут подслушивать.

— Да, конечно. Сейчас, пописаю. Мне и правда, захотелось, — она улыбнулась, немного виновато. – Я на тебя, потом. Если сейчас, будет пахнуть…

— Подожди! Сможешь немного потерпеть? – внезапно, мне в голову пришла очередная безумная идея. – Когда я тебя буду пороть…

— О-о-о! Классно! Ради такого, я точно потерплю! Одевайся, я коляску подтащу! Секундочку! Мы скажем нашей маме, что она скоро станет бабушкой?

О, чёрт! У нас же ещё и ребёнок намечается! Совсем забыл про такое радостное событие. Вообще-то, надо сказать. Хотя, и без того, столько событий…

— Давай, сначала узнаем, что она скажет.

С матерью, мы едва не разминулись. Она собралась подниматься по лестнице, когда мы вырулили из лифта. Приветствия, любезные улыбки, краткая характеристика моего состояния… Что же она собирается сказать?

Больничный дворик состоял из пары аллей, упирающихся в небольшую свежепостроенную церквушку. Наверное, неплохо заменяет недостающие лекарства, в бесплатном отделении. Время было позднее, поэтому всего одна скамейка оказалась занята, но мать решила прогуляться. Мы пару раз прошли из конца в конец, пока я, не выдержал.

— Мам, в чём там дело? Ты собиралась сказать что-то важное.

— Да, и сейчас думаю надо ли говорить. Может, я напрасно вас встревожила?

— Раз мы всё равно встревожены, объясни причину, и мы успокоимся, — смотреть вперёд, когда собеседники бредут у тебя за спиной, было не очень удобно.

— Не знаю, с чего начать… В общем, вы оба с Мариной знаете, что мы с мужем… ведём богемный образ жизни… во многих смыслах.

— Мам, я помню, как вы пришли ко мне ночью. И видел, как ты с моей женой целовалась. Можно сказать, у нас всех, склонность к богемным отношениям.

— Дело том, что звонил отец. Он в Питере встретился со многими знакомыми. И вот, с одним из них, они смотрели фотографии… Виталий Кашурников, может помнишь? Он приезжал в наш город, периодически. В общем, он показывал старые фотографии… На одной из которых Андрей узнал… Марина, надеюсь, тебя это не сильно расстроит… Твоя мать… Она… Она тоже приходила к нам…

— Приходила? В каком смысле? – Марина остановилась. – Подожди! Ты хочешь сказать… Моя мать, твой муж…

— И я, тоже. Это было так давно, я совершенно её не узнала. Точнее сказать, я даже не подумала…

— Блять! Вот эта фригидная, высокомерная стерва… — жена была беспощадна в характеристике моей тёщи. – Хрен с ним, со стечением обстоятельств или случайностью… Город маленький, могу понять… Но, моя мать! Вот та вот, которую я знаю! Нет, это пиздец какой-то… Стоп! Это точно, что между вами было? Может, вы просто чаю попили?

— Кофе пили, — смущённую улыбку матери, я мог увидеть по её голосу. – С коньяком, с лимоном. Из её пупка… Потом, из моих грудей. Я тогда была на последнем месяце, из пупка пить сложно…

— Нет, что у неё был любовник! Это, ладно. С её отношением к отцу, это нормально. Я иногда думала о таком, пыталась угадать, с кем из знакомых мужчин она… Нет, но групповуха! У меня в голове не укладывается!

Жаль, я не мог видеть лицо жены. Наверное, очень забавное выражение. У меня, подобное тоже не укладывалось. Моя тёща, трахалась с моими родителями! Если бы они продолжили отношения, то она вполне могла бы прийти ко мне в спальню, вместе с матерью! Вот это был бы… Слово «пиздец», даже близко не выражает все эмоции…

— Вот! – коротко сказала мать и замолчала.

О чём она? Что это хотела сказать?

— У меня, даже матерные выражения, не способны передать всю гамму чувств, — выдохнула Марина.

Что там за спиной происходит? Я притормозил одно колесо, разворачиваясь. Жена протянула фотографию, которая оказалась у меня перед носом. Погрудный портрет двух едва одетых девушек. Они сидели рядом, прильнув друг к другу плечами и щеками. Лифчик одной из них сполз с груди, открывая весьма аппетитную округлость. Вторая, вовсе обошлась без этой детали туалета. Полуголая девушка была моей матерью, вторая, вполне могла быть Еленой Аркадьевной. Я не видел её в молодости, поэтому не мог точно судить. Хотя, мог – по реакции Марины.

— Тут, беременность не очень заметна, — нашёл я несоответствие.

— Это, позже было. Они к нам, ещё пару раз заходили, вместе. Потом, Виталик ещё заходил, но уже с другой девушкой.

— Ага, то есть, на момент этой съёмки, я лежал в соседней комнате, в кроватке и мочился под себя?

— Нет, ты лежал рядом на кровати, и жутко орал. Видишь, у меня рука, в сторону протянута. Я тебя успокаивала.

— Сейчас, это тоже было бы не лишним. Ты думаешь, она вас тоже не узнала?

Нихрена себе! Сделал бы фотограф пару шагов назад… Когда же этот поток новостей закончится? Одно дело, узнать о делах прошлых лет, и совсем другое – своё собственное участие.

— Вспоминаю тот её визит в театр и думаю, что узнала. Кажется, её даже обидело, что мы её не узнали. Точно, узнала, потому что был ещё один момент. Ещё, когда мы встречались. Тогда, мы не придали ему особого значения.

Я хорошо знал свою мать. Именно этот «один момент», и являлся тем важным, о чём она собиралась сообщить. Вот чёрт! Кажется, я догадываюсь, о чём она хочет рассказать. И как мне хочется ошибиться…

— Мы с Андреем, тогда не предохранялись… когда, друг с другом… Как он шутил, невозможно стать ещё более беременной. Однажды, во время секса, когда он сосал… Впрочем, это не относится к делу…

Что делал мой отец? Меня бы это потрясло, если бы я не был уже таким потрясённым.

— Он подумал, что я села сверху, раз не надела презерватив. Говорит, даже удивился, насколько другие ощущения. Только когда начал кончать, и она закричала… Потом, Ленка… Елена Аркадьевна, сказала, что у неё спокойные дни, и ей захотелось попробовать вживую. Можно не переживать, ничего не будет. Во время следующей встречи, она сказала, что у неё прошли месячные и всё в порядке. Мы и забыли об этом случае.

— Вот это, как раз на неё похоже, — жена решительно развернула мою коляску, и мы снова двинулись по аллее. – Если она и тогда, так пренебрежительно относилась к отцу… к своему мужу… Могла бы решить забеременеть, от другого. Подождите! Получается, мы с Игорем…

— Я не могу утверждать это наверняка, — неуверенно сказала мать. – По дате твоего рождения, вполне возможно.

Нет, меня такой расклад, решительно не устраивал. Прямо сейчас, не могу сказать почему… Но, мне это совершенно не нравилось! Не успел я выздороветь, после попадания в безумный боевик, как попадаю в дурную мелодраму. Мне, не нравятся мелодрамы!

— Мам, мне вот ещё, что интересно, — Марина твёрдо решила присвоить мою мать! — Если у нас общий отец, почему мы с тобой, так похожи?

— Это история ещё более невероятная… Или, менее вероятная. Уже после того, как я познакомилась с Андреем, оказалось, что он из того города, где находилась усадьба Броницких. Его предки, работали у них. Мы туда не раз ездили. Игорь, должен помнить…

— Лебеди, пруды, куча статуй… — вяло произнёс я. – Красиво. Помню.

— Да, и мы с Андреем не раз шутили, если кто-то из моих высокородных, согрешил с его простонародными, мы вполне можем оказаться братом и сестрой. Поначалу, нас это сильно возбуждало и веселило. Потом, это приелось и надоело. Мы перестали упоминать об этом. Возможно, так и было. Генетика встретилась и проявилась через поколения. Возможно, просто случайное сходство. Твоя мать очень похожа на меня. Рост, телосложение, цвет волос, строение лица. Я читала, сыновья часто выбирают себе женщин, похожих на мать.

— Чего гадать? Сейчас, вполне просто решить. Сделаем генетический анализ, — решила жена. – Это, не так уж и дорого. Завтра же, спросим у Тони… Антонины Анатольевны…

— Не надо! – решительно заявил я. – Мне совсем не хочется, точно узнавать такие вещи.

— Хорошо, — на удивление легко согласилась жена. – Мам, у вас есть случайно, ещё такие фотографии, где ты молодая?

— Есть, конечно же. Полно. В основном, без посторонних, конечно. Мы с мужем, старались особо не афишировать подобные отношения. Если бы не Виталик, у нас бы и этого снимка не было. Он хотел ещё более откровенные, но мы отказались.

— Как жаль! Я бы с удовольствием посмотрела…

— У меня голова разболелась, — мне совсем не хотелось, слушать продолжение такого разговора. – Мам, ты не обидишься, если мы…

— Да, да! Конечно! Извините, что получился такой разговор. Надо было, тогда ещё думать…

— Мам, прекрати извиняться! Если бы вы раньше думали, я мог бы остаться без прекрасной жены… наверное. В любом случае, огромное спасибо, что рассказала. Я ещё не понимаю, как к этому относиться, но всегда буду благодарен, что ты не стала скрывать правду.

— Спасибо, сынок! – она наклонилась, и чмокнула меня в уголок губ. – Я боялась, что ты обидишься, или испугаешься, или не поймёшь.

Прозвучал звук поцелуя у меня за спиной, лёгкие шаги затихли, и мы с женой остались наедине.

— Обалдеть! – выдохнула Марина. – Ну, мамочка! Ну, стерва! Ну, я тебе устрою! Отец, точно знал, что я, не от него! Она не могла, не рассказать! Подтвердить, какое он убожество! Он всё знал, и так любил меня! Он, святой человек! Как же я перед ним виновата! Только увижусь, бухнусь перед ним на колени, буду целовать ноги и каяться!

— Стоп-стоп-стоп! – я едва прервал поток излияний. – Вот я не знаком с твоим отцом, но могу сразу сказать – никаких буханий, и покаяний! Умоляю! У меня Эльвира, в печёнках сидит со своими покаяниями. Ни одному нормальному мужику, такое не понравится. И вовсе, не тешит его самолюбие. Спокойно обними, извинись, слезу пусти… В смысле — немного поплакать, а не закатывать истерику.

— Игорь! Как ты всё правильно говоришь! Как мне с тобой повезло! Как ты всё понимаешь! Ты, тоже святой человек! – в порыве чувств, она сзади обняла меня, сильно прижав к спинке коляски.

Было больно и неудобно, но приходилось терпеть. Наверняка, ей сейчас это было нужно. Хорошо, хоть немного отвлекусь от собственных мыслей и переживаний. Моя жена, ещё и моя сестра! Полный… пердимонокль! То есть, всё что я вытворял с женой… вот это вот всё, я делал со своей сестрой! Нафик-нафик! Никаких анализов. Буду считать, они просто перепихнулись, и ничего не случилось. Вон, и сама Елена Аркадьевна сказала, что у неё потом месячные были. Не могу же я, не верить тёще?