Просьба не читать перед, после или во время еды.

Дверь клетки открылась.

— Идем со мной!

К ошейнику Насти прицепился поводок. Мужчина потянул, наплевательски относясь к состоянию девушки. Она была измождена, не могла ходить, а то и ползала с трудом. Синяки под глазами, худая, в оборванном тряпье, бывшем когда-то модной одеждой. Она не помнила, как давно попала сюда. Она уже совсем свыклась, что ее регулярно забирают в какую-то комнату без окон, где ее бьют или насилуют.

Мужчина тянул за поводок, а Настя просто ехала по гладкому полу. Грязные стены, местами следы крови, полутьма. Мужчина остановился возле большой двери и постучал. Дверь открылась. Из нее вышли тяжелые ботинки, все измазанные чем-то желтым. Пахнуло какими-то миазмами.

— Привет, Кашевар.

— Добрый день – мужчина, названный Кашеваром, был очень учтив.

Впрочем, в его голосе ощущался некий налет безумия. Учтивого безумия.

— Снова на процедуры? – спросил Кашевар, явно подразумевая Настю.

— Да. Думаю, сегодня уже в последний раз. Потом к тебе, и кончатся ее мучения.

— Дайте посмотреть – Кашевар присел рядом с девушкой.

Она собрала остаток сил, чтобы поднять голову и посмотреть на него. Кашевар был каким-то непонятным. Невысокий, коренастый, с внешностью какого-то мексиканца. Добродушное лицо, передник палача весь измазанный чем-то желтым, зеленые перчатки до локтей, испарина на лбу и глаза безумца, заинтересованного новой жертвой.

— Слишком худая – Настя все еще ощущала болезненные пощипывания, пусть уже и не так, как это было в первые дни здесь. – Слишком худая.

— Ладно, Кашевар. Ее подвезут потом.

Мужчина пошел дальше, продолжая волочь Настю за собой. Кашевар постоял еще чуть, глядя им вслед, затем насвистывая что-то вернулся к себе в комнату.

— Ну, куда вы? Куда вы вылазите? Не надо вам обратно! – крикнул он кому-то и дверь за ним закрылась.

Она знала эту комнату. Она часто бывала тут. Мужчина посадил ее на стул с дыркой.

— Пять минут на туалет.

Лязгнули кандалы, забирая свободу у ее ног и рук. Противно скребя о пол, под стул подсунулось старое ведро.

Настя не ощущала ног, не ощущала таза. О каком вообще туалете речь, если она не чувствует там ничего. Кажется, ноги и руки еще немного слушаются ее, но вот весь остальной организм.

Она подняла голову, посмотрела на яркий свет.

— Получается? – рядом появился ее насильник. – Нет?

Сильный удар по голове вырубил Настю из сознания.

Она очнулась несколько мгновений спустя. Она все еще сидела, но теперь поза изменилась. Она сидела на столбике. Столбик был вставлен в ее анальное отверстие. Настя медленно опускалась, все сильнее насаживаясь на столбик под своим собственным, совершенно ерундовым весом.

— Плохо идет – сказал голос сзади, руки легли ей на плечи и надавили.

Внутри живота что-то отдалось тугим давлением, и Настя чуть просела.

— Не спеши – сказал другой, женский голос.

В круг света перед глазами девушки вошла женщина. Она был одета так же, как и Кашевар. Она взяла какой-то предмет и опустила куда-то за поле зрения Насти. Что-то делая там, где по идее находилась промежность Насти.

— Чувствуешь это? – продолжая свои движения, спросила женщина.

Настя лишь запрокинула голову, блуждая по комнате затуманенными, уставшими и уже почти не видящими глазами.

— Не чувствует. Ладно.

Между ног Насти началось какое-то движение. Потом пришло тупое давление, кто-то дергал ее, стало теплее.

Через несколько минул женщина встала. Послышался звук открывающейся бутылки пива.

— Люблю свежий, вырезанный соленый клиторок с пивом – сказала женщина. – И влагалищные ткани очень хороши, будто бекон свежей нарезки.

— Я больше предпочитаю молочные железы – ответил мужчина. – Но тут нечем поживиться, а если я отрежу даже это несчастье, то Кашевар мне потом плешь проест, что ему отдали очередной кусок мяса. Ну ты знаешь, как он любит варить свои каши.

— Уши тоже неплохие.

— Вот их и попробуем.

Мужчина снова подошел к Насте. С левой стороны головы сначала стало очень холодно, потом резко потеплело, плеснуло красным цветом.

— А какой ты соус берешь? – спросил мужчина.

— Попробуй этот.

Послышалось смачное хрустение.

— Вкусные хрящики.

— Отрежь мне второе.

Теперь уже с правой стороны плеснуло красным. Настина голова моталась из стороны в сторону.

— Опять ты мне приволок почти труп – сокрушался Кашевар. – Ладно. Как уж есть.

Мужчина ушел. То, что осталось от когда-то живой девушки безучастно лежало на столе и ожидало своей участи. Последним оставшимся глазом, она попыталась осмотреть комнату. Все было в пару, было очень жарко. Тут и там стояли большие бидоны. Под бидонами горел огонь. Некоторые бидоны парили и булькали. Другие были явно пусты. В иных закипала вода.

— Что же мне с тобой приготовить?

Настя перевела взгляд туда, где суетился кашевар. Он стоял возле большого бидона. На соседнем столе стояли какие-то посудины, наполненные непонятно чем. С другой стороны, на более длинном столе лежала пара молодых людей.

— Нужно взять какой-нибудь рецепт, который подчеркнет то, что осталось от вашей большой любви.

Кашевар листал какую-то большую книгу.

— О, вот! Думаю, этот рецепт подойдет лучше всего.

Кашевар говорил спокойно, с какой-то долей энтузиазма шеф-повара, совсем не присущей данному моменту.

— Сначала тебя – он взял на руки девушку и засунул ее в бидон. – Нет, нет! Не пытайся выбраться. Уже бесполезно. Не порть мне творческий процесс!

Он несколько раз ткнул большой поварской ложкой в бидон, отсекая вялые попытки девушки выбраться. Затем он просто несколько раз ударил. Послышались глухие удары. Попытки девушки прекратились.

— Теперь сахар.

Кашевар засыпал компонент в бидон.

— Рис и пшено в равных пропорциях.

Он добавил еще два компонента.

— Теперь тебя – он взял парня на руки и засунул в бидон так же, как раньше девушку. – Ну зачем тебе назад?!

Назидательно потряс своей ложкой над бидоном.

— Ты ведь больше не человек. Просто мясо и телесная оболочка. Зачем тебе сюда? – он ударил ложкой.

Руки, пытающиеся выбраться из бидона обмякли.

— Возвращайся обратно – Кашевар затолкал руки парня обратно в бидон. – Теперь воду.

Он отошел к кипящему бидону. Одев перчатки, он ухватился за ручки и кряхтя потащил бидон с кипящей водой к первому.

— Ну, вот. Почти все – приноровившись, Кашевар начал переливать кипяток в бидон с будущим «блюдом».

Из бидона послышался вялый визг, возня, удары по металлу.

— Вот, вот, болтайтесь, перемешивайте, но не сильно! Не сильно, я сказал!

Закончив переливать кипяток, кашевар взял свою ложку и сунув в бидон, несколько раз промешал, прилагая силу.

— Все! – он утер пот со лба. – Теперь на большой огонь до закипания и потом провариться еще часа полтора.

Под бидоном вспыхнул огонь. Кашевар прикрыл крышку и затянул фиксирующий кожух. Из бидона донеслись вялые вскрики, удары по стенкам. Понемногу все утихло, вода забурлила. Из отверстия для сброса пара, начал подыматься жетловатый пар.

— Вот и все – Кашевар удовлетворенно потер руки и повернулся к Насте. – Теперь твоя очередь.

Он взял новый бидон. Подкатил к нему стол, на котором лежала безучастная девушка.

— Слишком мало, слишком мало – проводя какие-то манипуляции с девушкой, проговаривал Кашевар.

Он убрал от нее руки, перчатки были все в крови.

— Пора – он взял ее на руки и одним движением запихнул в бидон.

Настя упала на дно. Наверху осталось отверстие, где был виден свет, лицо Кашевара, слышно какие-то его бормотания. Вокруг были холодные стенки последнего пристанища. Под девушкой растекалась красная лужица, продолжающей сочиться крови.

— Это! – сказал Кашевар, и Насте на голову посыпалась банальная овсянка.

Каша засыпала девушку до половины.

— Еще это – в бидон попал сахар. – И это.

Неприятной белой тучей плюхнулся какой-то порошок с молочным запахом. Послышалось скрежетание волочимого другого бидона. Затем еще возьня и дно начало нагреваться.

— «Вот и все» — промелькнуло в голове, а над горлышком бидона нависло другое и кипяток хлынул внутрь.

Все заполнилось и смешалось в однородную массу. Среди всего этого была и Настя, будучи уже на последнем издыхании от многочисленных травм, измождения и ожогов. В бидон сунулась ложка.

— «Сварили из меня кашу»

Ложка с усилием провернула субстанцию вместе с Настей несколько раз, закручивая все и увлекая девушку с каждым разом все глубже. Дно еще больше нагрелось, крышка наверху закрылась.

— «Все»

Кашевар отряхнул руки, снял свои резиновые перчатки, собрал тряпки, бывшие когда-то Настиной одеждой и бросил их в печь.

— Нужно еще хотя бы два блюда – делая пометки у себя в книге, бормотал он.

Инспирировано прохождением Wildlands и набросками на Гуро тематику, и фильмом «Мученицы».

Наброски того, чего я пугалась в плане полного контроля по части БДСМ игрищ между хозяевами и рабыней, когда очень плотно сидела на этой тематике.