Женька сидела на моих коленях, обняв за шею. Раздвинула ляжки и с наслаждением принимала мои ласки. Я играл пальцами в её пизде, сунув руку под подол платья. Дома, значит можно ходить без трусов. Толик с Танюхой сидели на диване, что-то обсуждали. Женька, куснув меня за ухо, скзала

— Ох, поебаться бы сейчас. Кум, ты уже сколько времени меня ебёшь?

— Уууу! Давным-давно. Ты мне почти что жена стала.

— Вот, вот. А каждый раз будто впервые. Толик! — Тот оглянулся на жену. — А ты почему ещё куму не ласкаешь? Я скоро кончу, а вы не начинали. Непорядок!

Толян смущённо посмотрел на Таню, на Женьку, на меня.

— Я бы это…Я поцеловал бы.

Жена перебралась к нему на колени, обняла, погладила по щеке.

— Толенька! Миленький ты мой! Да что же ты молчал? Да я, ради твоего язычка, хоть сейчас трусики сниму и ляжки раздвину. Ты же мой хороший!

Впилась губами в его губы, начали сосаться.

— Эй! Эй! Тише вы! Ляжки она раздвинет. — Женька обломала кайф. — Девчонки в соседней комнате.

Это да. Время прошло, наши девочки выросли, заневестились. Оторвы ещё те. Какими были, такими и остались. Только с возрастом к шилу в заднице добавились батарейки Дюрасел и Энерджайзер. А так нормальные детки. Обе идут на медали, с учёбой всё в порядке. Ещё бы, когда один из родителей преподаёт в той же школе. Кстати, со временем наши девочки стали воспринимать нас, как ещё пару родителей. И мы не делим их на своих и чужих. Наши. Оглянулся на слегка приоткрытую дверь в комнату девочек. А ведь была плотно прикрыта.

— Жень, мне кажется, что у ваших стен выросли ушки. Симпатичные такие ушки.

Женька оглянулась, сделала строгое лицо, соскочила с моих колен, убрав руку. Пошла в комнату, бурча при этом

— Сейчас я кому-то уши-то пообрываю. И научу натягивать гандон на глобус. Математик! Объясни этим зассыхам, что такое глобус.

Мы заржали. Старый анекдот. Толик возмутился.

— Я не географ, который глобус пропил. И я уже завуч. Фигура.

— Да мне ниже пояса, кто ты там есть. Всё равно учитель, во и учи.

Вошла в комнату к девочкам, прикрыла двери. Слышно, что там что-то возмущённо говорит Женька, оправдываются девчата. Женька вышла.

— Сучки! Зачесалось у них меж ног. — Следом за ней вышли девчонки. — Куда собрались?

— Мам Жень! — Почему-то при всей грубости девчонки признавали Женькин авторитет. — Мы бы в клуб, чтобы вам не мешать. Мы пойдём?

Действительно, сучки малолетние. Это же они в открытую намекают, что предоставляют родителям возможность перепихнуться. Давно уже не секрет, что их родители состоят в такой связи. Не маленькие. Понимают всё. Женька махнула рукой.

— Чешите. Голову не теряйте. Если что, оторву. Вы меня знаете.

Девчата синхронно кивнули головами. Наша Анька протянула руку, жалобным голоском протянула

— Люди добрые! Сами мы не местные! Помогите кто сколько может. На кино и на мороженку.

Засмеялись. Женька вытащила из сумочку деньги, сунула Аньке. Надька тут же протянула руку в сторону Тани. Вторая мама пожалеет, чего-то да даст. Ожидания не обманулись. Танюха, встав с дивана, вытащила деньги, позолотила ручку Надьке. Та рассыпалась в благодарности

— Красавица! Всю правду скажу. Ждёт тебя сегодня радость и исполнение всех желаний. Всех. И будет тебе ласковый бубновый король. А ещё…

Женька замахнулась на дочь

— Ах ты, стерва! Да я тебе…

Не успела. Девчат как ветром сдуло, только смех остался звучать. Женька устало махнула рукой

— И что с ними делать? Грамотные стали. Мы в своё время не такими были. А у них интернет, телевизор, соблазны всякие. Даже опасаюсь. Ударит в голову моча, получай, мама, неприятности.

Жена поддержала подругу

— И правда. Мне за них боязно. Я даже не уверена, что моя Анечка до сих пор девочка.

— А кто? Мальчик, что ли? — Я перебил жену. — Не дуры же они. А если и так, что изменится? Ты сама во сколько девственность потеряла?

Таня вскинулась

— Ты не сравнивай! Мы были взрослее, ответственнее.

— Ответственная, расскажи, как тебя папа порол. А ты свою дочь била?

— А ты свою дочь бил? — Жена парировала. — Герой! Донюшка! Дочурка! Вот принесёт тебе дочурка в подоле, что будешь делать?

— Растить, что ещё.

Женька задумчиво смотри на мужа. Спрашивает

— Толь, а ты мне во сколько целку сломал?

— В шестнадцать. А что?

— Ничего. А дочке сколько?

— Эээ…Семнадцать. Почти. Что ты этим хочешь сказать?

— Ничего, дедуля, готовься. — Женька махнула рукой, потянула с себя платье. — Чему быть, того не миновать. Вместе будем, или по комнатам?

Танюха пожала плечами.

— А что расходиться? Вместе. И меняться лучше. Толь, предложение в силе?

— Какое?

— Пизду целовать.

— Ещё как в силе.

Толик торопливо сбрасывал с себя одежду.

— Тань, трусы не снимай, я сам.

Нравится мужику зубами стягивать трусы с попки жены. Посмотрели бы сейчас ученики на своего строгого завуча. Да, вот это был бы шок. Женька, раздевшись, не спешит

— Вов, ну их, торопыг. Пошли принесём попить-поесть.

— Пошли.

На кухне не утерпел, нагнул Женьку, вставил. Она выгнулась, застонала

— Ну Вов, ну потерпи. Ну давай хоть выпьем.

С сожалением вытащил. Понесли в комнату посуду и еду с питьём. Жена лежит, расставив ляжки. Толик старательно вылизывает её кисулю. Та млеет.

— Эй, ебаришки! Пить будете? — Женька поставила на стол разнос. Я туда же поставил второй. — Или мы с Вовкой одни?

Толик оторвался. Они с Танюхой встали, к столу подошли. Жена Женьке

— Настоящая кума подала бы на диван, не заставила бы отрываться. Я только завелась.

— А как мой мужик пить бы стал, ты подумала? Это на закуску твоя пизда хороша, а пить лучше водку.

Заржали. Давным давно потеряли всякий стыд и стеснение. Ходим голыми. Целуем девок в пизду. Они сосут хуи. Ебёмся с кем и как хотим. Хотя, с кем хотим, громко сказано. При всём богатстве выбора, есть лишь два кандидата. Кажется, что потеряли берега, но нам нравится, а моралисты идут лесом. Выпили, закусили, занялись делом. Мы с Женькой приняли позу шестьдесят девять. Правда мы с ней ложимся на бок. Если сверху ляжет она, мне будет не до секса. Если я, та же картина. А так она ногу приподнимет, и вот она, пизда, целуй сколько угодно. Рядом, руку протяни, Таня извивается, лёжа на спине. Толик поднаторел в оральном сексе, меня обскакал. Что говорить, привык мужик языком работать. И в школе язык у него — главный рабочий инструмент. И дома. Потому моя жена тащится от Толика. Благо хоть в пример не ставит. Ну всё, Женька на четвереньки встаёт, готова. Поиграем. Первый раз вошёл тихонечко, как разведчик перебирается через линию фронта. Поебал, вытащил. Женька задом крутит, ждёт. Второй раз с размаха. Она охнула

— Фашист! А если промажешь?

— А ты прямо не пробовала туда?

— Не с размаху же.

— Так?

Приставил конец ко входу в попу, слегка придавил. Женька расслабилась. Можно и так, она не против. Дорожку давно проторили. Правда, обе утверждают, что Толик с этой стороны предпочтительней, у него размер более подходящий для попы. Но и мой нормально. Привычка нужна. Женька легонько стонет. Это пока. Как начнёт кончать, такая голосистая станет, только держись. А вот и Таня с Толиком занялись делом. Ноги задрала, Толик меж ними расположился, пыхтит, старается. Жене фиолетово, она кончила. И сдаётся мне, что не раз. Могла бы и отсосать мужику в качестве благодарности. А, нет, Толя мою благоверную тоже в попку пользует. У нас сегодня день открытых поп.

Подмылись, за стол сели. Пока девчата не пришли, можно расслабиться. Женька залезла на коленки, своей мягкой попой растеклась. Титьки болтаются. Она, после каждой стопки, в рот мне сосок суёт. Не стерпел, согнал её с колен, а как выпили, в рот ей конец сунул. Она с удовольствием зачмокала. Оторвалась

— Ох, кум, вот так закуска! Всю жизнь бы так закусывала. А если бы по привычке прикусила да прожевала?

— Тогда осталась бы ты, милая кума, не ёбаной.

— Почему это?

— Да просто Таня в этом случае Толика бы приватизировала. А тебе инвалид. Полный.

Хохочем. Посидели, пошли по местам. Толик в Таней в спальню пошли, мы с Женькой на диване легли. До прихода девчат успели разок перепихнуться. Засыпать уж начали, как девочки вернулись. Женька голышом соскочила с дивана, зашипела на них рассерженной гусыней.

— Тихо, балаболки! Дядя Вова спит.

— А мама где?

Это Анька мать потеряла.

— В спальне.

— С отцом?

Это уже Надька ищет родителя. Хоть не расходись по комнатам, в куче спать ложись.

— С отцом, с кем же ещё. Как погуляли?

— Хорошо, мам Жень. И ни с кем ничем не занимались, можешь проверить.

Надька с готовностью задрала подол.

— Ох, и получишь ты у меня, стерва.

— Твоя дочь.

— Всё. Разговорчики. Жрать будете?

— Не. Мы в кафешке были. Пирожные вкуснячие тётя Люба напекла.

Люба, наша деревенская бабёнка, открыла кафе. Сама печёт, дочка торгует. Стряпня на расхват идёт. Реально вкусно. В городе таких пирожных не ел.

— Тогда жопы мыть и спать.

Девчата скрылись в комнате. Оттуда выскочили голяком, ночнушки в руках. Не спеша, зная, что я не сплю, продефилировали в ванну. Шумно плескались. Оттуда уже в сорочках. Правда подолы почему-то в район пояса задраны. Женька сплюнула

— Провокаторши мелкие. Сраками крутят. Выебал бы кто их, враз бы успокоились.

— Жень, да плюнь. Просто кровь играет.

— Ага. А у тебя не на их ли игручую кровь что-то встало? Ну-ка, суй его сюда, успокаивать буду.

Женька легла на бок, приподняла ногу, приняла хуй в пизду, задвигала задом.

— Кум, подольше не кончай.

— Не буду. Медленно?

— Да. Так. Мне даже не важно кончить. Просто приятно. Ага, глубже, до матки. Ох, красота! А эти сурки спят.

— С чего ты взяла?

— Слышишь, Толик сословьём заливается, рулады выводит? Ну? Спит, сурок. Может Таню позвать?

— Дома получит своё. Ты попой двигай.

— Я двигаю. Так, что ли?

— Вот. Сколько лет тебя учу, неумеху.

Женька возмутидась

— Это я неумеха? Всё, вытаскивай, спать буду.

— Спи. Я-то вытащу. Да он же сам, подлец, куда-нибудь влезет. Вдруг в попу.

— Нет, на сегодня хватит в попу. Ладно уж, не вытаскивай. Ой, Вов, тише ты. Так шумишь, девчат разбудишь.

— Ты думаешь они спят? Да они свои письки измочалили уже, дрочат.

— Да пусть их. Будто мы другие были. Вов, ты еби, а я, вроде как отключаюсь. Да пусть он там. Если что, утром кончишь. Лды?

Прижался к горячей Женькиной заднице. Вскоре и заснул.

Утром жена с мутным видом, продрал её Толян, голышом, пошла в ванну, затем на кухню, загремела посудой. Следом Толик в трико. Правильно, нечего перед дочками хоботком размахивать. Женька лежит. Я ещё не кончил, ждёт, подмахивает. Ну, вот и всё. Хихикая, голышом побежали в ванну, будто детишки. Уже там оделись. Заглянули в комнату девчат. Спят, девочки. Анька на спине лежит, рубашонка задралась, подбритая пися раскрылась, малые губки видно. Надька спит на боку. Её пися пирожком торчит. Женька прошла в комнату, прикрыла их одеялами.

— Сучки. Посмотрел?

— Уже видел. И не раз. Красивые девки у нас. Жаль, если уроду какому достанутся. Голову оторву враз, если обидеть попробует.

— И правильно. Завтракать пойдём?

После завтрака разбудили девчат, сказали, что мы идём к нам. Если захотят — присоединятся. Мы будем делать шашлыки. Пообещали прийти позже.