Решил написать маленький рассказик про мое половое воспитание. Не очень люблю писать, но тут вот собрался. Частенько попадаются в сети всякие истории про мамочек, которые негодуют по поводу сексуального интереса своих сыновей в отношении их. Мне смешно слышать, как многие из них вопят: «ах, он увидел мою грудь!», «ой, он подсматривает за мной!», «он трогает мои вещи!». И все сразу просят помощи, ищут психологов, спрашивают советов таких же мамаш.

Хочу попросить модераторов не блокировать мой рассказ. Я буду писать все как есть, не смягчая и не приукрашивая. Кроме созерцания в нем ничего не будет, тем более никакого порно. Считаю, что тут будет важно передать именно реальную атмосферу, чтобы люди сами смогли сделать выводы о моральной стороне данной темы и методах воспитания, приемлемых для них.

Не буду утомлять излишней информацией, а просто начну рассказ. Все это происходило в советские времена, в нашей семье, состоящей из папы, мамы и нас с младшим братом.

На момент событий я учился в первом классе. Я был лопоухим пацаном, мелковатым для своего возраста. Моя мама, тогда молоденькая женщина, была весьма симпатичной невысокой брюнеткой с длинными вьющимися волосами. Её милое личико почти всегда излучало улыбку, а большие карие глаза блестели озорным огоньком. Отец был простой работяга, обычный нормальный мужик – одним словом батя. В детстве я почти не помню его, так как он работал старателем и редко бывал дома подолгу.

Мама не была пуританского воспитания, и по этой причине я очень часто видел её почти обнаженной. Она переодевалась, и никогда не стеснялась меня, а я часто видел её грудь и в одних трусиках. Со временем я привык к этому. Несколько раз я даже мельком видел темные волосы у неё между ног, когда она выскакивала из ванной в комнату в наспех надетом халате или когда в ночнушке заправляла кровать, и тонкая ткань на мгновенье задиралась чуть выше обычного. Никто из нас ничего страшного в этом не видел, да и никогда этот вопрос не обсуждался.

С малых лет мне были интересны прелести противоположного пола, и любую возможность я всегда использовал для любования красотой природных гендерных различий. Уже тогда мне было интересно, что такое находится в трусиках у женщин, но маму я никогда старался не воспринимать в качестве объекта интереса. Она была для меня мамой, любимой мамой, которая и поругает, и пожалеет. Я догадывался, что в трусиках у неё далеко не так, как у моих сверстниц, которым я туда иногда заглядывал. Справедливости ради, стоит сказать, что иногда я всё же пытался подглядывать за мамой, когда она мылась в ванной.

Жили мы в старом доме, в котором были высокие потолки и большие, просторные комнаты. Водопровод был только холодной воды, а горячая поступала из газового бойлера.

Как-то раз случилась авария на трубопроводе, и воды не было всю неделю. Мы с мамой в это время снова были дома вдвоём, и нам пришлось носить воду ведрами из колонки. Конечно, это было очень неудобно. Нужно было и порядок поддерживать, и посуду мыть, и себя споласкивать.

В субботу я вернулся из школы, а мама куда-то собиралась.

— Пойдем в баню, — сказала она, — надо нормально помыться.

Я не придал этому значения, потому что не знал что это такое. Мама собрала наши вещи, и мы пошли. Городская баня была в двадцати минутах неспешной ходьбы от нашего дома.

Придя в баню, мама оплатила и повела меня в раздевалку. Внутри было несколько женщин, которые уже помылись и собирались уходить. Одни сушили волосы, другие одевались, и никому из них не было до меня никакого дела.

— Как же так? – подумал я, — почему они меня не стесняются? Ведь я же все вижу и понимаю. Или они считают меня настолько маленьким, что не способен увидеть отличия между полами.

Тем не менее, они продолжали заниматься своими делами, ничуть не смущаясь меня. Мама открыла наши ячейки и показала куда мне складывать вещи. Я быстро снял свои немногочисленные одёжки и сел на лавочку в ожидании мамы.

— Неужели мама тоже полностью разденется? – вихрем носилась мысль в моей голове, — и я смогу все у неё увидеть, не опасаясь быть наказанным за это?

Мама разобрала сумку, достала оттуда помывочные принадлежности и стала неспешно раздеваться. Она также не обращала на меня внимания, или делала вид, что не обращает. Мама снимала одежду и аккуратно развешивала в шкафчике. И вот, наконец, она сняла трусики и убрала их в отдельный пакетик. Я же упорно делал вид, что меня происходящее совершенно не интересует и мне абсолютно безразлично, что в полуметре от меня мелькает писька моей мамочки. В этот момент я лихорадочно соображал, как мне скрыть свой стоящий писюн, ведь если мама его заметит, то может не взять меня внутрь. Я скомкал в руках мочалки, мыльницы и флакон с шампунем, рассчитывая прикрываться ими.

— Ты готов? – спросила мама, повернувшись ко мне так, что её волосатая писька оказалась прямо перед моим лицом.

— Да, — ответил я.

— Пошли, — сказала она, и, не дожидаясь меня, направилась в помывочную.

Я пошел за ней, прикрывая своего торчащего дружка банными принадлежностями. В большом помывочном зале было множество каменных скамеек, расположенных ровными рядами по всему залу. Краны торчали прямо из стены, под кранами также стояли скамейки, на которых стопками возвышались стопки оцинкованных тазиков. Мы расположились на пустой скамейке у дальней стенки. На меня по-прежнему никто совершенно не обращал внимания. Женщин было не много, человек 12-15 разного возраста.

— Посиди немного, пока я помоюсь, — сказала мама, — а потом помою тебя.

Мамочка стала мыться, а я, стал рассматривать женщин, чтобы хоть немного привыкнуть к обстановке. Я все ещё не мог поверить в то, что могу совершенно спокойно смотреть на голых женщин. В основном это были дамы лет за пятьдесят, и их я оглядел бегло. Они мне не очень понравились. А вот женщины помоложе не остались без моего внимания. Они разгуливали по залу с тазиками, совершенно не возражая, что я смотрю на их мохнатые письки. Единственная девушка, которой на вид было не более двадцати лет, расположилась на соседней через проход скамейке.

Я сразу обратил на неё внимание. Девушка была весьма симпатичной, высокая шатенка со смуглой кожей и крупной грудью. Она пришла в баню одна и обособленно расположилась на скамье. Изучив всех женщин, находящихся в помывочной, я, в конце концов, сосредоточился на своей миловидной соседке. Девушка неспешно отдавалась водным процедурам. Она неторопливо приносила себе очередной свеженаполненный тазик, каждый раз проходя мимо, давала мне возможность любоваться её стройной фигурой. Через какое-то время девушка заметила мой интерес в свой адрес. Видимо, она была не против, что я разглядываю её, проходила мимо специально замедляя шаг. Я хорошо рассмотрел грудь, округлую попку и, конечно же, треугольник темных волос между ног.

Я также набирал себе тазик воды, и, поплескавшись немного, просто выливал его на себя. Мама мылась невдалеке, расположившись ближе к кранам и попутно болтая с какой-то теткой. Я украдкой посматривал на девушку, которая делала вид, что не замечает меня. Однако, она прекрасно видела моё внимание. Она встала в рост, повернувшись ко мне, и стала елозить мочалкой по своему телу. Мне очень хорошо было видно её шикарное тело, которое находилось в полутора метрах от меня.

Дальше произошло еще более интересное. Девушка села на скамейку, расположившись ко мне лицом. Она выразительно посмотрела на меня и, не отрывая взгляда, поставила одну ногу на скамью. Как ни в чем не бывало, она принялась отмывать ножки мочалкой и что-то там ковырять на ногтях. Мне прекрасно было видно её раскрывшуюся письку, то есть все её розовое естество. Девушка сделала это специально, ей было весело подразнить такую малышню как я. Она долго ковырялась со своими ногами, выставив мне на обозрение своё лоно. Наверное, даже не стоит говорить, что я никогда в жизни такого не видел, и смотрел туда во все глаза. Мой писюн твердо стоял, а я прикрывал его мочалкой, боясь спугнуть свою удачу. Девушка поглядывала на меня и на её лице мелькала еле уловимая улыбка. Ей явно нравилось такое положение, когда она имеет незримую для окружающих власть надо мной.

Взглядом она приглашала меня смотреть не заветную розовую пещерку, все шире раздвигая ноги. Из-за стояка я боялся пошевелиться, потому что казалось, все сразу его увидят, и будут ругаться. Вдруг девушка стала глазами показывать на мой пах. Я не сразу понял, что она хочет сказать. Но вскоре я понял, что она просит показать моего малыша. Это было очень необычно и волнительно, ведь я никогда раньше не показывал его взрослой женщине, да ещё в стоячем состоянии. Я заколебался и смутился, будучи не до конца уверенным, что она просит меня именно об этом. В какой-то момент я кивнул девушке в ответ на её выразительные взгляды. Мне уже самому хотелось сделать ответный жест на её подарок. Только я ещё не придумал, как это осуществить, чтобы окружающие ничего не заметили. В итоге я решил, что нужно занять позицию лицом к девушке, а не полубоком, тогда проще будет скрыть свое состояние от других. Я медленно стал перемещаться в сторону прохода, ерзая на попе и прикрываясь все той же мочалкой. В итоге я, не привлекая внимания, очутился на торце скамьи, непосредственно напротив девушки. Мы сидели друг против друга, девушка по-прежнему делала вид, что увлечена своими ногами, предоставив мне на обозрение свои прелести. Она бросала недвусмысленные взгляды, поторапливая меня. Я осторожно осмотрелся вокруг и убедился, что никому мы не интересны, и отодвинул в сторону мочалку. Мой писюн был, словно железный, и гордо смотрел вверх. Девушка на какое-то время перестала возиться со своими ногами и уставилась на моё хозяйство. Почему-то мне было очень приятно от того, что я в упор смотрю на первозданную женскую красоту и одновременно показываю себя её обладательнице.

Девушка одобрительно подмигнула мне, давая понять, что ей понравилось. Мы еще некоторое время демонстрировали друг другу свои достоинства, а потом она встала и ушла за свежей водой. Вернувшись с тазиком, она продолжила какие-то манипуляции, и повернулась спиной ко мне. Через пару секунд она уронила мочалку и нагнулась за ней. В этот момент мне открылся абсолютно невероятный, восхитительно красивый вид письки девушки. С такого ракурса она выглядела совершенно волшебно. Настолько красивую картину я запомнил на всю свою жизнь. Девушка осознано разрешила мне насладиться своей красотой. Убедившись, что я все успел разглядеть, девушка продолжила помывку.

Жестом она показала, что пора прекратить. Мы незаметно отдалились друг от друга и продолжили заниматься своими делами, словно ничего и не было. Через несколько минут ко мне вернулась мама и принялась мыть меня. Увидев мой стоячок, она внимательно посмотрела мне в глаза.

— Что это с тобой? – спросила она.

— Ничего, — пробубнил я.

— Садись, чудо моё, голову помою, — уже добрым тоном сказала мама.

Я сел на скамейку, и мама принялась за мою голову. Пока она мыла, её писька все время находилась перед моими глазами, и я рассматривал её. Она была сильно волосатой, и увидеть что-то кроме волос, было невозможно. Тем не менее, мне было очень приятно видеть такую красоту, ощущать мимолётные прикосновения её волосиков.

Водопровод починили, и в баню мы больше не ходили. Но у нас с мамой появилась другая традиция. Частенько она приглашала меня потереть ей спинку. Это случалось когда мы оставались дома вдвоём. Мама сидела в теплой водичке, а я мыльной мочалкой нежно тёр её спинку, чем доставлял ей удовольствие. Сквозь воду мне было видно, как колышутся тёмные волосики внизу маминого живота. Со временем я привык к этому, такие процедуры стали обыденностью. Я уже не возбуждался вида обнаженного тела моей мамы.

В тринадцать лет со мной стали происходить возрастные метаморфозы, наступило половое созревание. Я уже другими глазами смотрел на тело мамы. Когда я находился с ней в ванной, я старался разглядеть, что скрывают её лобковые волосы. Естественно, я знал, как выглядит детородный орган, но мне было любопытно рассмотреть именно мамину письку. Я снова стал подглядывать за ней, ведь спросить напрямую стеснялся. Но удача мне не улыбалась, я видел то, что и раньше, не более того.

Но получилось все иначе. Иногда к нам приходила соседка, тётя Ира. Она была подругой мамы. В отсутствие отца, они частенько перемывали косточки под рюмочку наливки на нашей кухне или у тёти Иры. Ещё они шили себе наряды, и когда поглощённые многочисленными примерками женщины мелькали в полуобнаженном виде, я во все глаза рассматривал их. Тётя Ира тоже была довольно симпатичной. Высокая зеленоглазая блондинка, крупная грудь, округлая попка. Она жила одна, детей у неё не было. Но тётя Ира лет на семь была младше мамы. Позже она вышла замуж и сразу родила двойню. Но это случилось потом.

Однажды тётя Ира позвонила в нашу дверь. Я был дома один, отец на вахте, а мама на работе.

— Помоги мне немного, — затараторила она, — соседи сверху залили меня, надо срочно справиться с последствиями.

— Хорошо, — ответил я, на ходу надевая тапки.

В однушке тёти Иры повсюду были видны следы потопа. Обои в углах уже стали отваливаться, с люстры капала вода, в ванной по стоякам текли ручейки.

— Воду уже перекрыли, но вода, видимо, ещё не вся стекла, — сказала соседка, — нужно снять люстру и влить из неё воду.

Мы притащили стремянку и я полез снимать люстру. В её плафонах было полно воды. В нашем доме потолки были высокие, около трёх с половиной метров. Я вскарабкался наверх, а тётя Ира страховала стремянку.

— Думаю, что лучше не снимать её полностью, а просто слить воду из всех плафонов, — сообщил я, осмотрев люстру, — вода уже не течет, поэтому так будет достаточно.

— Хорошо, давай попробуем, — отозвалась тётя Ира.

Я слил воду и насухо все вытер.

— Свет нельзя включать, надо, чтобы проводка просохла, — сказал я, — а то может замкнуть, тогда придётся долбить потолок, чтобы поменять проводку.

— Ты в этом разбираешься? – удивилась она.

— Да, тут ничего сложного нет, — ответил я, — мне иногда приходится такое по дому делать, отец то не всегда на месте.

— Надо ещё шторы снять, — сообщила соседка.

Я передвинул стремянку, и уже хотел карабкаться, но тётя Ира меня остановила.

— Не надо, я сама, — сказала она, — ты не сможешь с крючками разобраться, они там польские, с защелкой.

Тётя Ира полезла вверх, а я остался на страховке. Карнизы установлены значительно ниже люстры, поэтому она довольно устойчиво стояла на ступеньках стремянки, я лишь придерживал её от раскачивания.

Вдруг я заметил, что мне хорошо видны трусики соседки. Это было обычное белое бельё, которое мне уже доводилось видеть на неё во время примерок. Но сейчас было как-то иначе. Сама мысль, что я украдкой заглядываю под подол халата тёти Иры, почему-то сильно возбудила меня. Она по-прежнему что-то беззаботно щебетала, не замечая моего интереса. В это время я внимательно рассматривал аппетитную попку и широкий лобок, прикрытые тоненькой тканью. Вблизи было видно, что некоторые волосики торчат из-под краёв трусиков, а обтягивающие трусики отчетливо выделяли контуры пухленькой писечки. Мой писюн был напряжен.

Я настолько увлёкся, что не заметил как тётя Ира обращается ко мне.

— Возьми штору, — подала мне первую часть она, — положи её на стол.

Я выполнил это. Мне было совершенно очевидно, что она заметила, как я пялюсь ей под подол, но никак на это не отреагировала. Она продолжила снимать вторую штору, нисколько не препятствуя моему любопытству. Я также убрал вторую штору на стол, и подал руку тёте Ире, чтобы помочь спуститься. Она спускалась лицом ко мне, а я все ещё поглядывал на её трусики. На средине пути она остановилась, так, что её трусики оказались на уровне моих глаз.

— Ну что ты всё смотришь туда? – улыбаясь спросила соседка.

Я промолчал, потупив взгляд.

— Да я не ругаюсь на тебя, просто хочу узнать чего такого ты там интересного увидел, — сказал она.

— Я нечаянно посмотрел вам под халат, — ответил я, — но вы же в трусах и я ничего не увидел.

Тётя Ира рассмеялась и кокетливо покачала подолом, слегка его приподняв.

— Озорник ты малолетний, — прищурившись, сказала она, — мамке все расскажу.

Мой стоячий писюн уже изрядно болел от длительного напряжения.

— Не надо, я больше не буду, — попросил я.

— Ладно, я пошутила. Иди уже домой, а то мама скоро вернется.

Вечер прошел как обычно. Перед сном мама принимала ванну и пригласила меня потереть спинку. Я с усердием выполнил свою задачу, не отрывая взора от её письки. Я всё ещё надеялся что-нибудь разглядеть сквозь гущу волос. События сегодняшнего дня врезались в моё сознание, и один взгляд на письку мамы вызывал сильнейшую эрекцию. Мама не оставила это без внимания.

— Что с тобой? – спросила она.

— Да ничего, — пытался отшутиться я.

— Ты же меня миллион раз видел, почему сейчас так реагируешь?

— Мам, не знаю, почему так.

Она ничего не ответила. Я вышел из ванной и сел смотреть телек. Мы продолжили заниматься своими делами. Мама не приняла близко к сердцу мой стояк. Когда я лег спать, сильная боль пронзила мои яйца. Такого раньше никогда не было. Мне было настолько больно, что я тихо постанывал. Мама все же услышала меня и вошла ко мне.

— Ты плачешь? – взволнованно спросила она, — в чем дело?

— Мам, по-моему, я заболел, — ответил я.

— Что случилось, где болит? – перепугалась она.

— Болит внизу, где яйца, — признался я, — очень больно.

— Дай посмотрю.

Я снял трусы и предстал перед мамой. Она аккуратно прощупала мою мошонку.

— Вот оно что, — сделала она заключение, — яички болят от перенапряжения. Это ты на меня сегодня насмотрелся?

Я не стал посвящать маму во все события сегодняшнего дня.

— Наверное, да, — ответил я, — ты очень красивая.

— Спасибо сынок.

— А это лечится?

— Да, это пустяк. Скажи, а ты сам уже трогал свой писюн, чтобы было приятно?

— Это как? – удивился я.

— Давай я тебе покажу, но только один раз. Потом сам будешь справляться с такими вопросами.

Она взяла мой писюн в руку и немного его помяла, открыла головку.

— Все у тебя хорошо, давай сходим в ванную.

Мы переместились в ванную. Мама поставила меня лицом к ванне, а сама встала за моей спиной. Она снова взяла моего малыша в руку и стала легонько его дрочить. Я тогда ощутил невероятные ощущения, было божественно приятно. Через несколько секунд мой дружок стал извергать сгустки бело-желтой липкой жидкости.

— Это твоя сперма, — сказала мама, — когда её становится много, яички начинают болеть. Просто ты становишься мужчиной. А вид голого тела женщины стимулирует возбуждение. Поэтому нужна такая разрядка пока ты маленький. Когда вырастешь, этот вопрос будешь решать по-другому. Я тебе потом расскажу.

Так я познакомился с мастурбацией, которой занимался потом с завидной регулярностью. Конечно, много чего еще было в моём детстве, однако это, наверное, самые яркие его события.

С мамой у нас сохранились прекрасные отношения, к соседке я еще несколько раз наведывался.

В 24 года я женился. Сразу завели детей. Сейчас я с ностальгией вспоминаю свои интимные моменты детства. Не могу сказать, что созерцание женских прелестей как-то плохо отразилось на моей психике. Наверное, наоборот. Женщин я любил всю жизнь и продолжаю любить, я не утратил способности восхищаться красотой женского тела.

Отца уже нет на этом свете. Маму вижу редко, но иногда помогаю помыть ей спинку.