Что бы мне ни снилось, оно было потеряно для меня, когда мой мирный сон был прерван чем-то теплым и влажным вокруг моего члена. Я сразу понял, что это Саманта, потому что ей нравилось будить меня по-особому. Будь то старый добрый минет, в котором она была суперпрофессионалом. Или что-то более странное, например, привязание к кровати и использование в качестве тарелки для целой банки взбитых сливок.

Во всяком случае, когда моя жена заскользила ротиком по моему двадцатисантиметровому достоинству (и да, я измерил его линейкой — какой же парень этого не делал?) член с чавканьем входил и выходил из ее сладких губок, я совсем забыл, что мы не в нашей спальне. Потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к темноте, которая была слегка разбавлена лунным светом снаружи, проникающим через большие окна во весь дом, и я понял, где нахожусь.

— Подожди, — прошептал я Саманте, — а как же твоя мать?

Она вынула мой член изо рта только для того, чтобы сказать: “Ты имеешь в виду нашу мать? Ну, она спит. Кроме того, я думаю, что если мы будем вест и себя очень тихо, то мама и о чем не догадается.

То, как она это сказала, было больше, чем намек на то, что она была нашей матерью, что заставляло всю ситуацию звучать так, как будто мы с Сэмом были братом и сестрой, а не мужем и женой. Это возвращает меня к тому, что я сделал в начале истории — моя жена и я действительно очень открыты, когда дело доходит до секса, и инцест определенно является частью наших ролевых игр. У нас обоих были фантазии о совместном сексе всех членов семьи. Но мы только лишь притворялись в постельной игре, а перспектива группового секса вместе с родственником так и оставалась желанием на неопределенное будущее.

Была еще одна вещь, которой мы с Сэмом наслаждались в своих фантазиях: сочетание эксгибиционизма и вуайеризма. Мысль о том, что за нами наблюдают родственники, когда мы трахаемся, сводила нас обоих с ума. Идея быть под наблюдением члена семьи, будь то мой отец или одна из сестер Сэма, всегда посылала нас на вершины сексуальных ощущений.

Именно в этот момент я сообразил, что дверь в нашу спальню была не закрыта, а наоборот, широко открыта. Таким образом, моя жена сосала мой член не более чем в нескольких метрах от своей спящей матери, но если бы эта мать по какой-то причине проснулась и вышла из своей комнаты, она увидела бы, насколько хорошо сосет ее дочка.

Когда все эти мысли промелькнули в моей голове, Саманта действительно вошла во вкус минета. Я мог бы поклясться, что чавкающие звуки стали громче, когда она взяла три четверти моего члена в свой фантастический ротик. О, как я люблю оральные способности моей жены! Есть просто что-то неземное в том, чтобы чувствовать, как ее губки бегают вверх-вниз по моему стволу, и так часто погружаются глубже, чтобы хорошо засосать доступную часть моих яичек.

— О, я вижу, что ты сегодня плохая девочка,. — согласился я с игрой Саманты, — ты ведешь себя как грязная маленькая шлюхшка. Сосать член своего старшего брата, пока мама спит в соседней комнате. Боюсь, мне придется снова наказать твою маленькую киску за твою развратность!

Мои слова возымели желаемый результат, так как моя жена ускорила темп своего сосания и даже произвела несколько невнятных стонов. Подозреваю, что на самом деле они не были такими уж невнятными, но в пылу отсасывания ничто, казалось, больше не имело значения для нас.

— О да, я веду себя как плохая девочка, — хрипловатым голосом произнесла Саманта, отрывая губы от моего члена, — у тебя точно есть сейчас веская причина наказать свою маленькую сестренку, но не мог бы ты сначала кончить в мой ротик? Я так голодна, а твоя сперма такая вкусная!

С этими словами обольстительница взяла мой член и с видом самой воплощенной невинности стала шлепать им по своим губам.

— И не волнуйся о нашей маме. Ах, если бы она знала, насколько вкусен твой член, она бы точно заперла меня в подвале, чтобы иметь возможность самой беспрепятственно заняться твоим большим и толстым поршнем.

Саманта снова прижала мой член к своему рту, но на этот раз ее чавкание и стоны наслаждения были намного громче. Мне пришло в голову, что она уже больше не шепчет, а говорит обольстительным голосом любви. При таком раскладе моей стервозной свекрови суждено было нас услышать.

И тут я уловил слабый звук, доносящийся со стороны двери нашей спальни. Когда Сэм вернулась к сосанию моего члена с новой силой, теперь еще сопровождаемому трением ее влажной киски о мою ногу, я все свое внимание обратил на открытую дверь. Был ли тот звук реальностью или его нарисовало мое воображение?

Внезапно я осознал, что кто-то стоит в полутьме коридорчика, и сразу понял, что это Николь — моя теща, моя вторая мама. Она стояла всего в трех метрах от нашей кровати, в которой ее дочь не только сосала член, как настоящий профессионал, но и разыгрывала одну из самых грязных фантазий, которые только можно себе представить. Сказать, что я был шокирован, значило бы сказать, что я был удивлен. Но нет, я был не просто шокирован, я был буквально парализован своим шоком.

Тем не менее, со скоростью моей развратной мысли мой шок сменился любопытством. Почему же моя стервозная теща просто стоит и ничего не говорит? Во всяком случае, зная ее, я бы мог предположить, что она как минимум захлопнула бы дверь, чтобы дать нам понять, насколько она нас не одобряет. Но нет же: вместо того, чтобы издать хоть какой-то звук, она просто стояла там и, похоже, делала все возможное, чтобы придать себе как можно больше уверенности.

Еще один факт поразил меня как камень в лицо: на ней была только ночная рубашка. Несмотря на слабый лунный свет, я уверенно мог сказать, что это была одна из тех спальных рубашек, у которых пуговицы спереди. Но к моему еще большему удивлению, я осознал, что эта рубашка спереди расстегнута, и что моя теща держит одну свою руку между ног, а другой играет со своей грудью…