Ч1

Пару слов о моём ненавистном братце. Зовут Виталик, и он полный мудак. Это самый двуличный лицемерный подонок, коих я когда-либо встречал в жизни. И, так уж вышло, что этот гад — мой двоюродный брат.

Чтобы понять, что это за человек, достаточно привести в пример одну из многих ситуаций, доказывающих его лицемерность.

Он частенько приходил ко мне поиграть в фифу на приставке, это было удобно, так как мы по сути были соседями, жили на одной улице в частных домах в небольшом посёлке.

И вот сама ситуация, которая мне врезалась в память, а точнее я её ещё не успел забыть, ведь она произошла всего пару дней назад:

Сидим мы играем в фифу, и тут к нам подходит моя мама и ставит перед нами лимонные напитки со льдом. В такую жару это нечто бесподобное.

— Вот, ребята, охладитесь, — говорит мама.

Виталик берёт напиток и пьёт, чуть ли не стоная от наслаждения, а потом говорит:

— Тёть Ир, это просто фантастика! Ваш лимонад лучше всех, что продают в магазинах!

— Хах! Спасибо, Виталька, — посмеялась мама.

Она отошла к окну, чтоб снять штору для стирки. И тут я заметил, что игроки Виталика стоят на месте, а он пялится на маму, стоящую на табуретке. Она одета в простое домашнее платье, чуть выше колен. Чёрное, в белый горошек. Ничего особенного. Светлые волосы убраны в хвост на затылке.

Не успел я что-то сказать, как Виталик вскочил с места и подбежал к маме.

— Вам помочь, тёть Ир?

— Ох, спасибо, дорогой. Подержи мои ноги, а то табуретка шатается.

Этот засранец с огромным удовольствием схватился за её ноги, чуть ниже колен и обернулся на меня. Он подмигнул мне и поднял одну руку вверх. Его ладонь застыла на уровне маминой задницы. Глядя на меня через плечо, он делал вид, что лапает мамин зад, который болтался прямо перед его носом.

Мама стояла на носочках и возилась со шторой. Понятное дело – она ничего этого не видела. А этот подлец всё гладил и гладил её большую мясистую попу, разумеется не касаясь.

— Виталик, держи меня, — пропыхтела мама. – Я сейчас потянусь в угол.

— Держу! – воскликнул мой братец и его руки схватили маму за ляжки, аж под платье пролезли, обхватив её бёдра.

Но самое обидное, что мама вообще не обратила на это внимание.

— Вот так… — пыхтела она. – Ещё чуть-чуть… Почти дотянулась…

— Аккуратнее, — пропел снизу Виталик.

Он обернулся на меня и похотливо улыбнулся. В эту секунду я дико ему завидовал, ведь он руками трогает мамины ляжки. Я о таком даже мечтать не мог.

Здесь стоит признаться, что я из тех сыновей, которые стёрли ладони на фантазии о своей матери. Каюсь, я такой. Моя мать для меня самый сладкий объект сексуальных фантазий. Самый недостижимый и запретный. Я считаю её дико сексуальной. И пусть моё описание нельзя считать объективным, я всё же постараюсь максимально адекватно описать её.

Ей сейчас сорок пять, родила она меня в 27. Я единственный её ребёнок, с отцом они давно в разводе, с ним я очень редко вижусь. Мама почти всю жизнь растила меня одна. Бывали у неё разные мужчины, но никто долго не задерживался. Ну не хотели они брать женщину с багажом. А багаж – это я.

В том, что её личная жизнь не складывалась, мама винила меня. Она никогда об этом прямо не говорила, но я всё прекрасно понимал. Со мной она была строга, порой мне казалось, что она меня даже ненавидит. Вот с Виталиком она была в стократ добрее. Я ревновал и ненавидел своего братца. Но тому ещё много причин, об этом чуть позже.

А теперь перейдём к внешности. Тут я могу бесконечно петь дифирамбы её фигуре. К сорока пяти годам она конечно располнела, но не сильно. Большая часть её веса ушла в грудь. Даже в молодости у неё была большая сочная грудь, размера эдак четвёртого, но с годами мамина грудь ещё больше увеличилась, и сейчас я даже затрудняюсь назвать точный размер. Они просто огромные!

В голом виде её сиськи я увы никогда не видел, только в лифчике. И что я хочу сказать – грудь у неё нисколько не обвисла, а держалась в прекрасной крепкой и полной форме. При такой пышной груди, мамина талия была достаточно узка, а вот бёдра широкие и задница большая и крепкая. Одним словом – мясо! Сочные ляжки переходили в стройные голени с крепкими рельефными икрами.

Мама была крашеной блондинкой с карими улыбчивыми глазами, из уголков которых разбегались возрастные морщинки. Носик у неё был тонким, но с тупым, чуть вдёрнутым кончиком. Губы большие и сочные, рот широкий, на щеках ямочки. Она любила убирать волосы в хвост или пучок, но бывало носила их распущенными. Волосы у неё длинные, чуть ниже середины спины, и объёмные. Сами пряди золотистые, а корни тёмные. В общем, она следила за собой, правда без всякого спорта. С такой-то большой тяжёлой грудью заниматься спортом было бы проблематично.

Виталик забрал у мамы штору, и она спрыгнула со стула. Поблагодарила его, взъерошив волосы, и пошла по своим делам. Братец вернулся на диван и мечтательно произнёс:

— Эх, залезть бы ей под платье…

Я закатил глаза и сунул ему в руки джойстик.

— Как думаешь, у неё волосатая пизда?

— Играй давай.

— Да заебал, скажи! – не унимался он. – Ты-то сто пудов видел!

— Не видел.

— Врёшь! Мне кажется, там пышная мохна, кудрявая… Да?

— Не знаю. Говорю же, не видел! – пробурчал я.

— А сиськи видел?

— Только в лифчике.

— Соски большие?

— Да не знаю! Я только в лифчике видел!

— Ну ты и лошара! Живёшь с такой мамкой под одной крышей и ни разу её голой не видел! Чё ты вообще делаешь? Дрочишь целыми днями? Ахаха!

Я едва сдержался. Этот гадёныш с самого детства меня задрачивает. И так уж вышло, что я вырос каким-то слабохарактерным, что не могу ему дать отпор, а он этим с удовольствием пользуется, издеваясь надо мной уже много лет.

— Наверняка у тёть Иры пизда широкая и сочная… Я бы туда даже руку смог засунуть. У такой бабы должна быть большая пизда.

— Давай играть, — пробурчал я.

Я понимал, что это не нормально, позволять такое говорить о своей матери. Но стоит мне попытаться дать ему отпор, как он тут же меня уничтожит, ещё и наваляет. Драчун он ещё тот, а я вот драться не умею. И самое обидно, что я старше его на два года, а он меня шпыняет, как хочет.

— Слышь, Макс, как думаешь, твоя мамка дрочит? А игрушками пользуется?

— Хватит уже…

— Вряд ли. Наверняка она пихает в пизду огурцы да кабачки. Ахаха! Представь, пока ты сидишь и дрочишь на порнуху в своей комнате, она сидит на огороде в тени под деревом и пихает в пизду длинный толстый огурец! А потом ты его жрешь в салате. Ахаха!

— Хватит! Давай играть!

— Да не кипишуй, заебал! Щас надеру тебе жопу в фифу, а потом пойду и выдеру в очко твою мамку. Мне кажется она в жопу любит даже больше, чем в пизду.

Я стиснул зубы, едва сдерживая гнев. Этот козёл обернулся через плечо, проверяя не слышит ли нас мама. Вот и всё его двуличие. С ней он весь такой хорошенький, прям паинька, а стоит ей отойти, как из него лезет всякое дерьмо. И так постоянно.

Мама считала его ангелом. Добрым, внимательным, всегда готовым прийти на помощь, вежливым. Знала бы она – какой он на самом деле. Но не скажу же я ей это прямо. Она не поверит, ещё и клеветником меня назовёт. Вот и приходится молчать, терпя двуличную натуру моего братца.

___________

Мама работала на местном заводе в юридическом отделе. Каждое лето у неё был отпуск, и мы ездили на моря. В этом году мы в очередной раз собирались ехать отдыхать. Выбрали Крым – Коктебель.

Обычно мы ездили вдвоём, но пару раз компанию нам составляла мамина родная сестра тёть Лена – мать Виталика, и её муж. Ездили семьями. Но в этом году родители Виталика не могли поехать, проблемы на работе какие-то.

И вот однажды к нам домой пришла тёть Лена. Признаюсь, что и на свою тёть я стирал ладони неоднократно. Интересно, Виталик тоже на неё дрочит, на свою мать? Про мою он постоянно говорил пошлые гадости, а я терпел. Но стоит мне только заикнуться про его маму, как он тут же мне врежет. Несправедливо! Ну что я за нюня?!

Тёть Лена конечно женщина шикарная. На два года младше мамы, и её формы почти такие же, как у старшей сестры. Ну а что, всё-таки родная кровь, сёстры. Грудь тёть Лены такая же большая, ну может на размерчик-полтора поменьше. А вот жопа огонь! Большая, круглая, вздёрнутая вверх, как у утки.

Тёть Лена брюнетка с длинными волосами. По росту они с мамой одинаковые, но лица очень отличаются. У тёть Лены более утончённое лицо, как у моего деда. А вот мама более круглолицая, пошла в бабушку.

У нас в семейном альбоме есть фото, на которое я дрочил несчётное количество раз. На этой фотографии трёхлетней давности мы вчетвером (я, моя мама, Виталик и тёть Лена) стоим на пляже и улыбаемся. Типичное семейное фото, если бы не на наши большегрудые мамочки. На тёть Лене чёрный купальник, на маме ярко красный, а с их формами купить купальники по размеру очень сложно, поэтому они тогда были в купальниках на пару размеров меньше, от чего их исполинские тяжёлые сиськи чуть ли не вываливались наружу. И ещё из-за маленького размера трусиков, если приглядеться, можно увидеть линию лобковых волос сверху над трусиками и немного по бокам.

Сколько же раз я вглядывался в это фото. В сиськи наших мам, огромные тяжёлые шары, отвисающие вниз и оттягивающие и без того маленькие лифы купальников. На эти узкие трусики, из которых бесстыже выбиваются волоски. Фото – просто обдрочиться!

И мы с братцем, тощие мелкие пацаны, стоим с двух сторон от наших мамочек. Счастливые пиздюки, рядом с высокими пышногрудыми милфами. Фотографировал нас отец Виталика. Помню, тогда на пляже на наших мам глазели абсолютно все.

Конечно же Виталик постоянно пялился на мою маму, а потом во всех красках рассказывал, как ему нравятся её огромные сиськи и большая мясистая жопа. В грязных комплиментах он никогда не скупился. Тот отдых с одной стороны был классным, но присутствие рядом Виталика меня не радовало. Даже будучи совсем мелким, он умудрялся меня задирать и унижать, называя «дрочилой» и «дрищом». Я был выше его на голову, правда худой и долговязый.

К сожалению, показать ту фотку не могу, но примерно это выглядело так:

Хорошо, что в этом году мы с мамой поедем только вдвоём.

И как только я об этом подумал, пришедшая к нам тёть Лена говорит:

— Ир, вы с Максом же едите отдыхать, может возьмёте моего Витальку? А то чё он всё лето просидит дома, пусть развеется. Денег на него мы дадим, да и Максу будет не скучно.

— Прекрасно, — ответила мама с улыбкой. – Отличная идея. Я и сама об этом подумывала.

— А то мы с Серёжей вряд ли этим летом куда-то выберемся. Пускай хоть сын отдохнёт.

— Хорошо. Макс, слышал? – окликнула меня мама.

Я лежал на диване и читал книгу, а они сидели за столом в паре метрах от меня и пили чай.

— Ты рад?

— Безумно, — пробурчал я, хотя внутри меня всё кипело от негодования.

— И ещё у меня одна просьба, — сказала тёть Лена маме. – Деликатная.

— Какая? – спросила мама.

— Виталик вызывает у меня опасения. Он даже никогда не целовался с девочкой. Мне кажется он вообще девочками не интересуется. Боится их что ли? Компексует? Он же совсем неопытный. Про секс я вообще молчу.

Сёстры захихикали за столом, а я покраснел за их обоих. Очень неловко было это слушать. К чему это тёть Лена клонит? Да и вообще – всё это вздор! Так и хотелось встать и крикнуть: «Ложь! Ваш Виталик тот ещё бабник! Он как минимум трёх девчонок со школы трахал, а то и больше! А вы тут сидите и строите из него девственника! Да он грязный извращенец!».

Тот факт, что тёть Лена, его родная мать, считает Виталика закомплексованным девственником, вызывал во мне истерический смех. Опять же тут проявлялась двуличная натура моего братца. С родителями и моей мамой он просто ангел по плоти, и только я один знаю его истинное лицо. Какой же он всё-таки гениальный притворщик!

И тут я слышу:

— Ир, я вынуждена обратиться к тебе за помощью. Кто, как не родная тётя поможет племяннику в любовных делах? А? Сделай из моего мальчика мужчину, у тебя же опыта больше всех. С тобой он наконец станет мужиком.

Я просто охуел. Челюсть отвисла до потолка. А мама заржала на всю комнату.

— Да ты с ума сошла, Ленка!

— Да я серьезно, — улыбалась тёть Лена и продолжала гнуть своё. – Парню пора уже взрослеть. А у него только компьютерные игры на уме. Давай, Ир, соглашайся. Опытная тётя должна помочь своему племяннику.

Ещё минут пять они болтали и смеялись, обсуждая эту тему. Я ничего не понимал. Для меня всё это было комедией абсурда. А в конце диалога мама сказала:

— Я подумаю над этим.

Я бы просто сошёл с ума, если бы она сказала это серьезным тоном. Но мама очевидно отшутилась. Зря я так всерьез всё воспринял, просто сёстры шутили, а я дурак всё принял за чистую монету. Ну и шуточки у них!

______________

Тем не менее, Виталик всё же поехал с нами на море. Как бы я этого не хотел, меня никто не спрашивал.

Мы ехали на поезде несколько часов. Всю дорогу Виталик был самым настоящим джентльменом с мамой. Помогал ей нести сумки, общался с ней на разные темы, был вежлив и обходителен.

Ну, сука, какой же он всё-таки двуличный подлец! Стоило ей уснуть на спине и тихо захрапеть, как он слез со своей койки и давай всю её облапывать у меня на глазах. Конечно он её не касался, а просто водил руками вокруг её тела, но делал это так пошло, что я аж залился краской.

По приезду нас поселили в гостевой деревянный одноэтажный домик. Так уж вышло, что там было все две кровати. Одна большая двуспальная, и одна маленькая односпальная у окна. Кто, где будет спать – оставалось загадкой до вечера. Скорее всего мне придётся спать с мамой, а Виталику на той кровати у окна. Мама слишком крупная для такой тесной койки.

Мы быстренько разложили вещи, переоделись и отправились на пляж. Там яблоку негде было упасть, пришлось взять платные лежаки. И вот мы с Виталиком стоим и ждём, пока мама разденется. Её купальник на этот сезон оставался для нас загадкой.

Мама не замечает наши похотливые взгляды. Она разговаривает по телефону с тёть Леной, придерживая одной рукой трубку у уха, а второй снимает шорты. Купальник у неё в этом году был жёлтый. Трусики сзади на удивление откровенные. Не ниточки конечно, как у молодых девочек, и не стринги, но сочные мясистые полужопия видны во всей красе.

Виталик тихо присвистнул и стиснул потные ладошки, имитируя сжатия. Я старался не смотреть, но это было трудно. И вот мама снимает футболку. В этот момент купальник немного съехал в сторону, и её левая сиська вывалилась наружу прямо у нас на глазах.

Мы с Виталиком опешили, смущённо отвернувшись. Но мама будто бы этого не заметила. Вернула сиську обратно и продолжила разговор как ни в чём ни бывало. А мы с Виталиком молча прокручивали перед глазами увиденное.

Впервые, мы оба, увидели мамину голую грудь. Меня поразил размер её соска, такой огромный, розовый, пухлый, словно чайное блюдце. Да таким соском можно с десяток детей выкормить.

Договорив, мама отправила нас купаться, а сама натёрлась кремом и легла загорать. Уже будучи в воде, Виталик завёл свою шарманку:

— Ты видел? Нет, ты видел?! Ебать у неё огромные соски! А сама сиська?! Видал?! Вот это буфер! Да она ещё больше выглядит, чем в лифчике!

Пол часа он жужжал у меня над ухом, пока я не вышел из воды. Когда я вернулся к лежакам, мама спала на спине. Я невольно уставился на её промежность, ведь одна её нога была согнута в колене и отведена в сторону. Приглядевшись (да тут даже приглядываться не надо было), я заметил чёрные кудрявые волоски, выбивающиеся сбоку и сверху её желтых трусиков.

И тут меня сзади в плечо бьёт Виталик и тычет пальцем маме между ног. Тоже волоски заметил. Он схватил меня за шею и прижал к себе, шепча на ухо:

— Я ж говорил! Я ж говорил! Волосатая у неё пизда!

— Мальчики? – сонным голосом промолвила мама, открыв глаза. – Искупались уже?

— Да, тёть Ир. Водичка огонь! Сходите тоже искупнитесь.

— Ага. Сейчас пойду, а то сварилась тут под солнцем.

Она встала и пошла к воде, виляя своими большими белыми ягодицами, на которые, казалось, весь пляж смотрит.

— Вот это жопа… — мечтательно протянул Виталик. – Наверно и вокруг ануса у неё есть волосы!

Он продолжал гудеть у меня над ухом, выдавая пошлые фразочки в сторону моей мамы. Пришлось терпеть, пока она не вернулась.

Вечером мы сходили поужинать, чуть погуляли по набережной и вернулись в номер спать. Я уже начал расстилать большую кровать, и тут мама мне говорит:

— Нет, Максим. Ты спишь у окна. Ты уже слишком большой, чтобы спать с мамой. Я буду спать с Виталиком. Ты же не против, Виталь?

— Конечно нет, тёть Ир, — помахал он головой.

Счастливый засранец недвусмысленно подмигнул мне. Я, честно говоря, был удивлён такому повороту. Думал буду спать с мамой, а в итоге пришлось занять узкую жёсткую койку у окна.

Расстелил я свою пастель и пошёл чистить зубы. Сделав дело, возвращаюсь обратно, а в доме пусто. Ни мамы, ни Виталика. Я даже запаниковал. Выбежал из дома, а они сидят на крыльце и тихо болтают.

Увидев меня, они обернулись. Я сразу заметил на лице Виталика некое подобие замешательства, а то и шока. Не знаю о чём они говорили, но такого озадаченного братца я прежде не видел.

— Вернись, пожалуйста, в дом, — сказала мне мама. – Дай нам договорить.

Я ушёл, но это было унизительно. Я почувствовал себя третьим лишним. Вообще то я её сын, а не Виталик! Мне надо уделять внимание, а не ему! И о чём они там могут болтать? Чушь какую-нибудь лживую Виталик ей затирает. Подхалим и притворщик.

Они вернулись в дом молча. Мама пошла в ванную, а Виталик лёг на кровать и отвернулся. Я хотел его расспросить о чём они беседовали, но почему – то не решился. Пусть спит, хрен с ним.

Я отвернулся к окну и закрыл глаза. Уже в полудрёме краем уха я слышал, как мама вышла из ванной, выключила свет в комнате и залезла под одеяло. Как только потемнело в комнате, я сразу уснул. Погрузился в тревожный, не крепкий сон.

Не знаю сколько я проспал, но что-то меня разбудило посреди ночи. Какой-то шум и голоса. Странные звуки, раздающиеся сзади. Я медленно повернулся на бок и открыл глаза. Мама с Виталиком не спят что ли? Что там происходит?

Я не сразу разглядел. Не понял, что я вижу. Сонные глаза не готовы были к такому. На кровати происходило какое-то активное шевеление. Большой бугор торчал вверх и двигался. И только, когда простынь съехала со спины Виталика, я отчётливо увидел, что делается на кровати.

Меня чуть инфаркт не хватил. Виталик лежал на моей матери и трахал её! Его голый зад активно двигался между её бёдрами. Мамины голые ноги болтались с двух сторон от его тощего торса. Её ночнушка была задрана до пупка. Одна грудь вывалилась наружу и болталась туда-сюда.

И вот маленькая ладошка Виталика прошлась по маминому широкому бедру и резко поднялась вверх. Всей пятернёй он впился в её большую мягкую сиську. Его ладони хватило только, чтобы накрыть сосок.

Мамины руки поглаживали Виталика по спине и ягодицам. Одна её рука толкала его за попу, прижимая к себе. Мама словно направляла его. Раздался её тихий голос:

— Вот так… Молодец… Толкай его глубже…

Виталик был весь красный, он тихо пыхтел, сопел, напрягаясь всем телом. Мама гладила его, раздвигая свои ляжки ещё шире и подмахивая.

— Расслабься… Расслабь бёдра и плавно работай ими вперёд и назад. Вперёд и назад… Ох… Да… Вот так хорошо… Умница… Ах…

— Вам нравится? – прошептал Виталик.

— Д-да… Мне очень хорошо… У тебя такой большой… Он так плотно меня заполняет… Ох… Почти до самой матки…

— У вас там так мокро… И… Горячо… Очень горячо и влажно…

— Это, чтобы тебе было легче входить…

— Кайф… Классная пизда…

— Виталик! – поражённо воскликнула мама и засмеялась.

— Ой, простите…

На секунду его истинная натура вырвалась наружу, но мама отреагировала на это как-то странно. Да и вообще – какого хрена происходит???!!!

Я смотрел на то, как мой брат в темноте трахает мою мать!. Как её голые ноги болтаются с двух сторон от него. Как она тихо стонет, закинув голову и разметав по подушке светлые волосы. Как тощий зад Виталика активно двигается между её бёдер, а мамины руки гладят его нежно и трепетно.

Неужели тот разговор на кухне с тёть Леной был не шуткой?! Не может быть такого?! Это же безумие! Как могла мама принять всё за правду?! И согласиться! Что за ерунда?! Может я сплю?!

И тут мама повернула голову и открыла глаза, встретившись со мной взглядом. На секунду в её взгляде промелькнул страх, испуг, но тут же она моргнула несколько раз и взгляд её изменился. Она нахмурилась и виновато отвела глаза, бросив мне:

— Отвернись! Не смотри!

Виталик повернул голову и улыбнулся мне. В его взгляде ни стыда, ни совести не промелькнуло.

— Отвернись говорю! – грубо рявкнула мама.

— Что вы делаете? – в ужасе пропищал я тихим сдавленным голосом.

— Утром объясню всё! – буркнула мама. – Отвернись к окну, Максим! Сейчас же!

Её взгляд заставил меня отвернуться. Но, тот факт, что я всё увидел, не заставил их прерваться. Они продолжили трахаться, а я всё слышал. Слышал до последнего вздоха. Виталик закряхтел в один момент:

— Я кончаю!

— Кончай, — спокойно ответила мама. – Кончай прямо в меня…

И видимо он кончил. Дальше я слышал только шорох и дыхание, а потом мама сказала:

— Ты молодец. Для первого раза очень неплохо.

— Спасибо, вы отличный учитель…

Они тихо посмеялись и на этом всё. Они уснули, а я так и не смог глаз сомкнуть до самого утра, пребывая в глубочайшем шоке. Меня бесило, как Виталик притворялся неопытным девственником. «У вас там так мокро». Притворщик сраный! Как будто он не знал, как там в женском влагалище! Кучу девок перетрахал!

Уж кто не знал, так это я. Стыдно признаться, но я всё ещё был девственником в свои восемнадцать. Всю ночь я ворочался, чувствуя себя ужасно униженным. Ну просто полным неудачником, каким-то куколдом! Уснул только под утро.

Когда проснулся, их постель пустовала. Где это они? Неужели ушли на пляж без меня. Я вскочил с кровати, пребывая в лёгкой панике. И тут услышал голоса из ванной.

Ванная располагалась в конце коридора. Я заметил, что дверь приоткрыта. Ноги сами меня повели туда. Сердце глухо стучало в груди с каждым шагом. Дохожу я до двери и осторожно заглядываю внутрь.

Мама полностью голая стоит у раковины и чистит зубы, а Виталик нагнулся и водит пальцами между её густыми кудрявыми лобковыми волосами. Словно грёбаный археолог. У него аж глаза блестят от восторга.

— Вы такая волосатая, — слышу я его похотливый голос. – Ночью я не разглядел. Ух, сколько у вас тут волос…

На это мама только хмыкнула и улыбнулась, активно водя щёткой за щекой. Виталик с наслаждением пропускал между пальцев мамины лобковые волосы. Ерошил её мохнатый лобок, пощипывал жёсткие тёмные волоски.

Мама так бесстыже спокойно стояла, позволяя ему делать всё это. И вот он выпрямился и потянулся к её груди. Сначала он прижал её груди друг к другу и потряс ими, восторженно улыбаясь, а затем приподнял на ладонях, словно на весах, и отпустил. Приподнял снова и отпустил.

— Какие они тяжёлые…

— Ага, — промычала мама, шурша щёткой по зубам.

Это выглядело так буднично, что аж поражало меня! Вот так просто?! Он лапал её сиськи, как хотел. Взвешивал, тискал, сжимал соски.

— Какие большие соски… Тёть Ир, а какой у вас размер?

— Седьмой.

— Охренеть! – воскликнул Виталик, а мама засмеялась.

— Нравится? – улыбнулась она, позволяя ему по-всякому лапать её пышную грудь.

— Да! – ухмыльнулся Виталик. – Офигенные сиськи!

— Ну ещё бы, — усмехнулась мама.

Он зарылся в мамины груди лицом. Мама засмеялась и положила руку ему на затылок, прижимая племянника к своим сиськам. И тут она увидела меня в зеркале. Резко обернулась и закрыла дверь у меня перед носом. Это было ужасно унизительно. Я поплёлся обратно весь красный и возмущённый от стыда и негодования.

Мама вышла первой из ванной. Всё такая же голая. Я сидел на своей кровати, погружённый в шок.

— Опусти глаза, — велела мне мать.

Я опустил. Она накинула на плечи халат и пошла на кухню. И всё? Я не понял? Это всё? Нет, так не годится. Я пошёл за ней и потребовал объяснений. Мама на удивление спокойно отвечала:

— Ты всё слышал, не притворяйся. Когда тёть Лена попросила меня помочь Виталику, ты был в зале и всё слышал.

— Но это же шутка была?

— С чего ты взял? – хмыкнула мать.

Вместо того, чтобы и дальше пытаться прояснить ситуацию, воззвать её к здравомыслию и совести, я ляпнул:

— Я тоже хочу!

Мама обернулась и удивлённо вскинула одну бровь:

— Что хочешь?

— Делать это с тобой, как Виталик. Заниматься сексом. Я тоже девственник не опытный, и…

— Ты в своём уме?! – закричала мать, чем ввела меня в ступор. – Я твоя мать! Я не буду с тобой этим заниматься! Совсем с ума сошёл?!

— Но с ним же ты это делаешь?!

— А ну не повышай голос! – крикнула мать, и я заткнулся, как обычно. Я всегда уступал ей. Вырос нюней, что поделаешь. – Он не мой сын! И не смей меня поучать! Иди умывайся и собирайся на пляж!

Всю дорогу на пляж я шёл, опустив голову. Мама гордо топала впереди, а Виталик вился вокруг неё, как щенок.

На пляже, когда мама ушла купаться, Виталик наконец заговорил. И лучше бы он молчал. Сукин сын закинул руки за голову, разлёгшись на лежаке, и ехидно промолвил:

— Я трахал твою мать.

На это я ответил сдержанным молчанием. Но этот гад не унимался.

— У неё такая волосатая пизда, братан! Просто лес! Охуенно! Вот это сразу понимаешь, что перед тобой женщина, а не девочка.

Как жаль, что у меня под рукой не было наушников.

— А какие у неё буфера! Я утром в ванной их минут десять лапал! Ебать же они огромные! Она сказал, что седьмой размер. Седьмой, прикинь?! Ты знал?! Пиздец гигантские бидоны!

Он всё жужжал и жужжал:

— Сколько я девок перетрахал, но пизда твоей мамки не идёт ни в какое сравнение! Она идеальная! Очень мокрая и очень горячая! У моих одноклассниц, которых я трахал, письки тугие и сухие, а у твоей мамки пизда самый сок! Широкая, очень влажная и горячая внутри, как духовка! Ох, лучше пизды в жизни не трахал…

Мама вернулась и прервала его рассказ. Слава богу. Я уже устал это слушать.

Мы пробыли на пляже до обеда, затем пообедали и пошли в номер. Мама отправила меня развешивать полотенца на верёвки во дворе. Я вешал не только полотенца, но и наши с Виталиком плавки и мамин жёлтый купальник. И тут я слышу сзади:

— Охуеть! Это ж у кого такие буфера?

Мимо проходило два взрослых пацана, лет двадцати пяти. Высокие, спортивные, один с волейбольным мячом под мышкой. Видимо они обратили внимание на чашечки маминого купальника. Я аж залился краской, но ответил:

— Моей мамы…

— Ооо, — вылупил глаза парень. – Зачётные шары. Повезло тебе с мамкой, пацан. Хотел бы я на неё взглянуть.

Его кореш заржал, а я злобно стиснул зубы. Развесил всё, что нужно, и пошёл в дом. Но лучше бы я остался на улице.

Мама и Виталик сидели на моей кровати и целовались. Я застыл на пороге с тазом в руках. Они целовали с языком! По-взрослому! Мама была одета в белую майку и чёрные кружевные трусики. Одна её рука лежала на плече Виталика, а его руки висели по швам, как нитки. И тут мама берёт его руку и кладёт себе на грудь.

— Когда целуешь женщину, её ещё нужно трогать, — словно секс инструктор объясняет она ему. – Но нежно, не грубо. Сжимай мою грудь. Не спеши. Нежно… Вот так… И целуй…

Виталик снова потянулся к ней. Мама открыла рот и приняла его поцелуй. Мне было мерзко смотреть на то, как их языки сплетаются воедино. Влажные, чмокающие звуки поцелуев разносились по всей комнате.

Мама снова обхватывает руку Виталика и плавно ведёт её вниз по своей груди, животу и опускает на ляжку, чуть разведя ноги.

— С груди – плавно переходишь на внутреннюю сторону бёдер. Поглаживай меня здесь, гладь ляжку. Ага… И целуй…

Они вообще меня не замечали. Виталик похотливо водил рукой по маминой ляжке в опасной близости от её промежности. Мама снова взяла его руку в свою и пододвинула ближе к своей интимной зоне.

— Медленно, не спеша, ведешь рукой по бедру, пока не коснёшься пальцами трусиков. А потом нежно, трепетно гладишь женщину тут. Гладь, через трусики. Смелее…

Ну это уже был полный пиздец! Мама взасос целовала его, обхватив его лицо руками, а Виталик тёр пальцами её пизду через трусы. И тут мама прерывает поцелуй и говорит ему:

— Засунь руку мне в трусы. Давай же! Суй! Будь смелее, напористее!

Она шире развела бёдра и снова поцеловала Виталика. Он наощупь просунул руку ей в трусы сверху, и пальцы зашуршали под тонким чёрным кружевным бельём. Он скользили прямо по маминой щёлке, а она шептала ему в лицо, водя языком по его тонким мальчишеским губам:

— Да… Вот так… Гладь её… Чувствуешь, как она увлажняется?

— Ага… — промычал Виталик.

— Значит ты всё делаешь правильно… Мокрая женщина – признак мастерства мужчины…

Таз выпал у меня из рук, и они резко прервались. Но рука Виталика так и осталась у мамы в трусах, а она даже не стала одёргивать его руку, даже ляжек не сомкнула. Встретила меня недовольным взглядом и сказала:

— Отнеси таз в ванную и помой посуду. Что застыл? Иди! Не мешай нам.

Я быстрым шагом потопал в ванную, демонстративно раздув ноздри от злости. Уходя, последнее, что я услышал за спиной, были мамины слова:

— Засунь пальцы внутрь…

____________________________________________________

P.S. За продолжением рассказа обращаться в личные сообщения на сайте или на почту [email protected]