Екатерина Сергеевна Пухлова возвращалась домой. Квартальный отчет, нерасторопные подчиненные… Поэтому сегодня сорокапятилетняя главбух фирмы «Стройинвест» возвращалась домой как никогда поздно — на часах было 23.20.

В свои 45 Екатерина Сергеевна выглядела хорошо.

Небольшая, все ещё не обвисшая грудь; округлый, крепкий задок; светлые, до плечей волосы; озорные карие глаза… Рождение двоих детей практически не оставило на теле женщины ни каких следов. Но самое главное — Екатерина была очень высокая — 180 сантиметров. В детстве она стеснялась своего роста, но уже будучи студенткой она поняла свое преимущество перед мелкими, инфантильными одногруппницами — от парней отбоя не было…

Войдя в свой подъезд она замерла: из подвала явно доносились какие-то звуки. «Может милицию вызнать?» — подумала Екатерина Сергеевна, но все таки решила для начала убедиться, что вызов необходим. Осторожно спустившись по лестнице на цокольный этаж, она толкнула дверь подвала. Освещение включено не было, но где-то вдалеке прохода пробивались лучи света. От туда же и раздавались непонятные звуки. Затаив дыхание, женщина двинулась на свет…

От увиденной картины у Екатерины Сергеевны перехватило дыхание. Посреди подвала, на каком-то тряпье лежала совершенно голая соседка по этажу восемнадцатилетняя Настенька, а между её ног пристроился пожилой бомж и методично вколачивал в девичье лоно свой член.

За процессом соития, наблюдала неопрятного вида женщина — ровесница «любовника» девушки.

— Тихо, девонька, — обратилась она к Настеньке, — целку Петрович тебе порвал — теперь поздно метаться! Надо быть покорной девочкой — сейчас Петрович в тебя яйца опорожнит, и станешь, дорогуша, его персональной шлюшкой…

— А кто это к нам пожаловал? — вдруг раздался на головой Екатерины Сергеевны женский сип. И в тот же момент вонючая рука закрыла рот женщине и потянула назад. Екатерина Сергеевна попыталась вырваться, но тщетно — силы были слишком неравны. — Не дергайся, лярва! — издевательски продолжал тот же голос. — Сча поебемся и пойдешь к муженьку в кроватку…

— Нюрка, что там у тебя? — держащая руки Настеньки обратилась к напавшей на Екатерину Сергеевну.

— Да вот, ещё одну цыпу поймала! Правда не девочка, но соска что надо! Валюха, буди Наташку — пусть и баба потешится…

Екатерину Сергеевну от ужаса буквально парализовало: женщина буквально оцепенела и не делала ни каких попыток вырваться. Тем временем руки Нюрки залезли под юбку женщины.

— Слышь, Петрович, классная блядь к нам попалась! Ты глянь — в чулках ходит, трусы прозрачные… Как чувствовала, что ебать её сегодня будут!…

— Ну нахрена меня будить надо было, — в проходе появилась широкая тень, судя по всему той самой Наташки за которой ходила Валюха. Наконец Наташка вышла на свет. Это была очень полная неряшливая женщина лет пятидесяти, в фуфайке и мужских спецовочных ботинках. — Опа! — она увидела Екатерину. — Ни чего себе соска! Ну сегодня мне свезло так свезло…

Наташка приблизилась к Екатерине Сергеевне и, глядя в глаза, стала расстегивать жертве плащ. Одна пуговица, вторая… Настал черед модного белого пиджачка. Одна пуговица, вторая пуговица… Затем блузки. И тут Екатерину Сергеевну прорвало.

— А! Пустите! Сволочи!… Ой! — её тираду оборвала хлесткая пощечина Наташки, потом ещё одна, ещё… Женщину ни когда в жизни не били, поэтому пощечины её доломали окончательно. Наташка, видя состояние жертвы, продолжила расстегивать блузку… На лифчике застежка была сзади, а поэтому она его просто разорвала спереди. И вот две аккуратные, все ещё достаточно упругие груди первого размера с бледно-коричневыми сосками оказались в руках насильницы.

— Хорошее вымя! — похвалила Наташка грудь Екатерины Сергеевны, пальцами выкручивая соски. — Люблю, когда у бабы хорошие дойки — так прикольно их мять… Нравится, когда я тебя за сиськи мацаю?

Екатерина Сергеевна беспомощно смотрела на Наташку, и машинально закивала головой.

— А теперь, Нюрка, пусти её! А ты вставай на ноги и давай сама заголяйся, и не вздумай взбыкнуть — я тебе нос сломаю!

Екатерина Сергеевна кое-как поднялась на ноги, и под пристальным взглядом Нюрки и Наташки стала снимать с себя одежду…

— Эй, кисуля, чулки и туфли оставь, а вот трусы снимай — тебе они ближайшее время точно не понадобятся! — Наташка корректировала действия жертвы. — Шикарная баба! Я таких ещё ни когда и не пялила, но сегодня мне точно свезло. С бабами трахалась когда-нибудь?

— Нет… прошептала Екатерина Сергеевна.

— Ну и чудненько, стало быть я у тебя буду первой! Теперь становись на корачки, смелее — хочу на твой срам взглянуть! Умница! Хорошая пизда, неразъебанная ещё. Небось ни кому кроме мужа не давала? Оно и правильно — для меня свои дырки берегла! — Наташка засмеялась. Ну-ка ноги по шире, ещё, ещё… Эй, Петрович, не хочешь пенку снять с нашей новенькой? Глянь, какой станок!

— Да, станок, что надо! — осклабился Петрович, прервавшись от сношения Настеньки. — Ну, давай что ли вставлю нашей крале, а то когда ещё доведется такую фифу оприходовать… Лови…

— Ах! — встрепенулась Екатерина Сергеевна.

— На… на… получай… — пыхтел сзади Петрович. Его «зазноба» сначала держалась, но по мере сношения с губ Екатерины стали срываться редкие стоны…

— А… а… ох…

… Петрович наращивал темп: вцепившись в белоснежные бедра своей «любовницы», он без устали трамбовал хлюпающее влагалище. Внезапно он замер:

— На, сука, получай! — Екатерина Сергеевна почувствовала, как поток спермы стал заполнять её влагалище. «Не залететь бы» — безразлично подумала женщина… — Хороша, баба, ох и хороша! — Петрович, слегка отдышавшись, похвалил «любовницу». — Пизда узкая, как у пионерки! Не ебет её ни кто, что ли?

— Петрович, ты что, обрюхатить захотел нашу девочку? Куда ж ты в неё свою кончину льёшь? — засмеялась Наташка.

— Да похер мне, — отвечал ей Петрович, направляясь к лежащей Настеньке, которая даже не потрудилась свести ноги. — Чай не девочка — знает, что нужно делать! Вот эта сопля, — он кивнул на Настеньку, — ещё необстрелянная — её и поберечь можно, а эту надо использовать на 100%…

… — Ну что, пора тебя к женской любви приобщить! — обратилась Наташка к, по-прежнему стоящей раком, Екатерине Сергеевне. — Давай-ка мы сперва поцелуемся…

С этими словами Наташка взяла руками лицо женщины, и впилась долгим поцелуем в губы Екатерины Сергеевны. рассказы эротические Та сначала попыталась отстраниться — запах был ещё тот, но «любовница» настойчиво проталкивала свой язык в рот жертвы. И та сдалась… Сначала она просто впустила в себя язык Наташки, а спустя несколько мгновений стала его робко посасывать. Наташка, почувствовав, что женщина сдалась, взяла в руки груди Екатерины Сергеевны и стала мягко массировать её соски, которые тут же отозвались на ласку — превратились в два твердых желудя.

… — Ну что, нравится? — оторвалась Наташка от губ Екатерины. — Не отвечай, сама вижу, что нравится. Теперь давай, моя хорошая, полижи мне между ног. Там правда не совсем чисто, но ты уж уважь свою подругу!

С этими словами, Наташка села перед лицом Екатерины Сергеевны, раздвинула ноги и сдвинула в сторону свои трусы, открывая доступ к промежности, густо заросшей черными, курчавыми волосами.

— Давай, не томи мою девочку, — снова обратилась Наташка. — Не вынуждай меня снова бить тебя! Живенько!

Екатерина Сергеевна склонила свою голову к заросшей промежности Наташки и, зажмурив глаза лизнула… Раз, второй, третий…

— Умница! — прошептала Наташка, руками прижимая голову Екатерины к своему влагалищу. — Сначала ты мне полижешь, а потом я тебе тоже хорошо сделаю… Ещё, сильнее, ещё…

И Екатерина Сергеевна, продолжала вылизывать промежность бомжихи Наташки…

… — Ну что, бабонька моя, — обратилась к Екатерине Наташка, только отдышавшаяся от оргазма, — ложись на спину и ноги по шире — сейчас я тебя ебать буду! Не бойся — тебе понравится! У нас с тобой какая сейчас задача? Правильно, я хочу, чтобы ты почувствовала вкус к ебле, — взялась философствовать бомжиха. — Ты только представь сколько на тебя дрочили мужики, да и девки тоже, а ты ни кому не давала! А все потому, что ни кто тебя по-настоящему не выеб! За то после сегодняшней ночи, я надеюсь, ты станешь обычной бабой, которая жить не может без ебли… Ну хватит трепаться — ложись!

Екатерина Сергеевна легла на кучу тряпья, раздвинула ноги и, зажмурив глаза стала ждать. Женщина была готова к грубому вторжению в себя, однако его не последовало. Пальцы Наташки неожиданно нежно стали гладить её живот, лобок, половые губы, постепенно разжигая желание. Прошло минут десять, и Екатерина почувствовала, что она неумолимо хочет, чтобы эти пальцы проникли во влагалище, чтобы они наполнили собой её святую святых… Но Наташка не торопилась. Прошло еще пять минут, и Екатерина Сергеевна, неожиданно для себя, прошептала:

— Возьмите меня… Пожалуйста…

— Что ты говоришь? — насмешливо спросила бомжиха. — Повтори!

— Возьмите меня… — лицо Екатерины Сергеевны залилось краской стыда.

— Как скажешь, дорогуша!

С этими словами пальцы Наташки вторглись внутрь Екатерины, вырвав из её груди протяжный стон…

… — Ну что, девонька моя, хорошо тебе? — вопрошала Наташка взмочаленную Екатерину Сергеевну.

— Да… да… ох… ой… да… — стонала та в такт снующим в ней пальцам.

— Прав был Петрович — пизда узкая, как у девочки. Муж совсем не ебет?

— Совсем… Ох… Не ебет… — вторила Екатерина.

— Ну ничего, сейчас раздраконим твои дырки, а то грех такому куску мяса пропадать — ты своей дыркой ещё не одного дрочера осчастливишь…

… — А теперь давай твою жопу распечатаем. Небось никому в задницу не давала? Ну-ка, задирай ноги повыше, а я твоё очко проверю на гибкость… Так, выше задирай, выше… Вот и чудненько, а теперь расслабь булки…

— Ой, больно! — взмолилась Екатерина Сергеевна.

— Говорю расслабься — легче пойдёт! Все равно я твою задницу трахну, поэтому облегчи себе и мне долю… Ну вот, ведь можешь, когда захочешь! Видишь один палец уже в твоей жопе…

— Ой-ёй-ёй! — снова заерзала Екатерина.

— Ну не дергайся… Вот и второй палец в тебе!… Хорошая шлюха! Сейчас ещё один палец в тебя вставлю и хватит, а то ещё жопа треснет!…

… — Чья ты шлюха? — обратилась Наташка к Екатерине, вовсю дроча влагалище стонущей женщины.

— Ваша… ваша шлюха… — сквозь стоны отвечала Екатерина Сергеевна.

— Ну тогда полижи мне ещё, шлюха!

С этими словами Наташка присела над лицом Екатерины. Лежащая женщина без понуканий принялась лизать влагалище бомжихи.

— А сейчас, бабонька моя, будешь пить мои сцаки! — вдруг заявила Наташка.

— Что? — опешила Екатерина Сергеевна.

— Не строй из себя целку! Раньше ломаться надо было, а теперь я буду ссать тебе в рот, а твоя задача глотать моё угощение! Открывай ротик… Небось и представить себе не могла, когда утром красила губы, что сегодня этими губками будешь пизды лизать и мочу пить? Еще шире, еще… Готова?… О, пошло! Глотай, глотай… Ну как тебе моя вкусняшка?

— Меня тошнит… — пробормотала Екатерина Сергеевна, борясь с рвотными позывами.

— Ни чего, перетерпишь! — заявила Наташка, вставая с лица Екатерины. — Это, понимаешь, скорее не прихоть моя, а скорее ритуал. Ну, как в природе: я где-то видела, что если особь признает доминирование другой особи, то в знак подчинения продукты жизнедеятельности употребляет. Так что, теперь ты целиком и полностью моя шлюха! Ты даже не представляешь какой кайф ломать сучек вроде тебя… Петрович, как там твоя школьница? Не надоела ещё?

— Тебе то что? — Петрович в это время заставил свою малолетнюю «любовницу» делать минет.

— Хочу с моей зазнобой её познакомить, так что если освободилась, то отправь её сюда — пускай развлекут нас. Ты же не против? — обратилась Наташка к Екатерине Сергеевне. Та только обреченно кивнула головой…

… Настенька подошла к, по-прежнему лежащей навзничь, Екатерине Сергеевне.

— Ну не тушуйся, девочка, про позу 69 слыхала? Ну так вот сейчас будете в этой позе любить друг друга, — засмеялась Наташка. — Присаживайся на головой этой тёти… Вот так… А теперь опускайся своей пиздой ей на лицо! Да не бойся, тётя совсем ручная! Сейчас она тебе хорошо сделает…

— Пожалуйста, прекратите, это Екатерина Сергеевна, из соседней квартиры, мне стыдно — вдруг взмолилась Настенька.

— А чего стесняться? Сейчас ты с ней познакомишься поближе… Эй, Катька, а ты чего уши развесила? Начинай лизать — видишь девочка изошлась вся! Во… А теперь ты, детонька, наклоняйся к пизде тёти и порадуй её своим язычком…

— Я никогда не занималась таким, — стала умолять Настенька, но наткнулась на безжалостные взгляды Наташки и Петровича:

— Ты раньше и свою пизденку берегла для муженька будущего, только оказалось, что я тебе целку сбил! — глядя ей в глаза сказал Петрович. — Так что покажи нам шоу, а потом пойдешь домой баиньки…

Девушка обреченно взглянула на Петровича, и зажмурив глаза уткнулась в промежность Екатерины Сергеевны…

… — Вот так смотрела бы и смотрела, — молвила Наташка, глядя на совокупляющихся Настеньку и Екатерину. — То целок из себя строили, а тут не оторвать друг от друга! Петрович, внеси ты нашим девочкам живинку — заправь в жопу Катьке своего дурака! Кто ещё ей такую радость доставит!

— Да не вопрос! Ну-ка, отвали сопля, — Петрович оттолкнул Настеньку, — а ты расслабь жопу — счас я тебя любить буду…

… — Ыыы… не надо… — стонала Екатерина Сергеевна.

— Надо, Катька, надо… — вторил ей Петрович. — Счас, потерпи, милая… вот… ну вот и я внутри твоей задницы… Ох… Чудо, а не жопа!… Ах…

— Ой… больно… ах… а… а…

— Терпи… бабонька моя… терпи… ых… счас пообвыкнешь — легче пойдёт… Ух… Ну, вот видишь… Ых…

… — Ну что, вошла во вкус?… Ых… Ух…

— Ах… а… а… а… остановитесь… прошу… а… а… мне стыдно… а… а…

— Ишь, как проняло… Я знал, что тебе понравится… — Петрович на мгновение остановился. — А теперь я ускорюсь… Вот так…

— А… а… а… а… а… а… не могу… больше… а… а… а… быстрее… а… а… а…

… Наташка с нескрываемым удовлетворением смотрела, как Петрович содомирует Екатерину Сергеевну… Когда-то, в прошлой жизни, Наталья Коровина работала уборщицей в горисполкоме. В тот промежуток времени в исполкоме работала Светлана Рябцева: красивая, успешная инспертор отдела контроля. Грязной работы Наташка не боялась, но тяга к однополой любви причиняла ей огромный дискомфорт — найти партнершу оказалось огромной проблемой. Однажды вечером, терзаемая сексуальным голодом, Наталья решилась на отчаянный шаг: подловив, когда Светлана останется одна, она буквально изнасиловала женщину… Скандал замяли, но жизнь Натальи Коровиной стремительно пошла под уклон. Сильные мира сего моментально включили Наташку во все черные списки работодателей, и спустя год незадачливая любительница женской любви стала бомжом…
И вот теперь, одна из плеяды неприступных, красивых и ухоженных, еще днем перебирала бумажки в каком-нибудь кабинете, а теперь лежит в дорогущем нижнем белье посреди подвала, а бомж Петрович усердно набивает её холеную задницу своим мясом. Для Наташки эта ночь стала ночью мести. И ночь была в самом разгаре…

(предложения по развитию сюжета в личку)