Пролог

Жил да был один инженер–программист. Жил он вполне комфортно и почти счастливо— много вкалывал и на работе и в выходные, месяцами не высыпался и за это причиталась ему награда— два раза в неделю по быстрому потрахаться а где то раз в месяц даже довести жену до оргазма в основном путем ручных ласк, так как жена его пуританка и извращений типа орального секса не понимала и пресекала на корню. Изредка под действием неслабого количества алкоголя она всё же снисходила до низменных желаний своего муженька и позволяла провести языком по своему клитору пару раз после чего говорила— «Перестань, мне щекотно и не нравится». На робкие намёки о минете отвечала— «Пусть б… ди дорожные сосут, а мне неохота». Вот так они и жили— весело и счастливо, жена получала удовольствие по своему прихотливому и непостижимому графику а муж страдал и иногда занимался мастурбацией, представляя себе, О УЖАС!, что занимается сексом с красивой раскрепощенной девушкой, которая не боится новых поз, поцелуев не только в щеки и шею, но даже и между ее влажных, набухших от желания половых губ, и она не брезгует сделать ему минет и даже иногда ему мечталось что доведёт девушку своей мечты до самого настоящего оргазма— со всхлипами, громкими стонами и слезами счастья (как это происходит персонаж нашей сказочки знал— в редкие минуты алкогольного расслабления его жена все— же была способна отдаться его члену и гибким, умелым пальцам). Постепенно у его воображаемой любовницы все чаще стали проявляться черты одной из его сотрудниц (назовем ее ), она и раньше его интересовала, но он не мог себе представить, что может нравится хоть кому–то из женщин. Дело в том, что наш инженер был иногда расп… дяем и создал себе образ эдакого рубахи парня— пошляка и балагура, но не вредного и простого, без претензий на высокие чувства. Сотрудница делила кабинет со своей коллегой, с которой наш инженер в последнее время сдружился но не видел ней больше чем друга, то есть о сексе со строгой экономисткой он и не задумывался никогда. Однако в кабинете девочек стал бывать почаще. Частенько экономистка оставляла инженера и Н. наедине и инженер заводил совсем не целомудренные беседы, в чём Н. его обычно поддерживала. Они делились сначала только проблемами по работе потом о семье и даже, иногда о своих обидах на супругов. Общение сближало их, и инженер в своих сексуальных фантазиях видел только Н. и никого другого. Её сладкий эротичный голос околдовывал и вызывал стойкую эрекцию, вид её крупной, упругой груди вызывал желание прикоснутся к ней, сладкие губы звали к поцелуям. Постепенно он понял, что Н. притягивает его помыслы не только в сексуальном плане, он хотел почаще быть рядом, просто разговаривать и любоваться её лицом и телом. В общем попал наш парнишка. А Н. просто взяла и позволила ухаживать за собой, не понимая, что наш как–бы герой прошел черту невозвращения, и не остановиться ни перед чем, чтобы завоевать хотя бы тело, а, в перспективе, и сердце своей мечты. Инженер не спеша, но продвигался к поставленной цели, и даже кое–чего добился, вымолив себе пару минут блаженства.

Присказка.

Наш инженер, для простоты П., и уже знакомая вам Н. никак не могли прийти к согласию относительно встречи, которая могла либо перевернуть их жизнь, либо стать большим разочарованием и болью. П. изнемогал от желания, его разум буквально помутился, он метался между желанием овладеть Н. даже насильно и страхом потерять её. Он старался наладить нормальные сексуальные отношения с женой, но каждый раз наталкивался на глухую стену непонимания и нежелания услышать потребности своего мужа. В остальном их дела шли неплохо: П. старался проявлять больше внимания семье, стал контролировать своё раздражение, всё больше уделял времени детям и домашним делам, тайно надеясь на ответную реакцию в постели. Наконец то и заниматься любовью они стали почаще. Внешне— идиллия. Но стена, разделившая их, так и не рухнула, казалось, наоборот стала крепче. Жена решила, что отдаваться мужу почаще легче, чем выслушать его, и хотя бы попытаться пойти на компромисс. Поэтому, лаская супругу, П. видел лицо Н., представлял её в своих объятьях, ему было и страшно и сладко от этого. Отношения с коллегой тоже шли не лучшим образом. Они подошли к какой то черте доверия друг к другу, и чётко знали, что постели им не избежать. Однако Н. не торопилась. Ей доставляли явное удовольствие ухаживания П., его постоянные попытки побыть рядом, прикоснутся к её плечу, талии. Пару раз он делал ей лёгкий массаж шеи и приводил этим в сильное возбуждение, однако Н. строго придерживалась правила: «НЕТ СЕКСУ НА РАБОТЕ!». Однако не забывала делать небольшие авансы, ничего конкретно не обещая, но явно давая понять: «Жди, всё будет, но не сразу». И П. ждал, желания его только обострялись, жена дома не могла нарадоваться на ставшего таким хорошим и сексуально голодным мужем, который выплёскивал на неё всю свою нежность, предназначенную другой, и был очень разочарован, когда вместо шоколадной конфеты бурной страсти получал тощенький леденец супружеского долга. Так все и шло, у П. потихоньку развивался комплекс неполноценности на фоне половой неудовлетворённости. Но однажды произошло чудо, вернувшее ему и веру в себя, и надежду на продолжение отношений с Н. Как то она попросила подвезти её домой пораньше, у неё в городе были дела, подготовка к семейному празднику и к долгой поездке на отдых. У П. дрожали руки, когда он завёл автомобиль и тронулся с места. Рядом сидела та, о которой он мечтал несколько месяцев, ради которой был готов на любые безумства. Он робко положил рук на её коленку. Она только улыбнулась и не сделала попытки сбросить её. Ободрённый, П. начал гладить её ноги, прикасался к лобку, Н. не делала попыток остановить его ласки, но и не реагировала на них. Возбужденный мужчина резко свернул с трассы на просёлок и помчался подальше от людских глаз. Остановившись в какой то ложбине, повернулся к пассажирке и стал осыпать её лицо смелыми и жадными поцелуями, преодолев небольшое сопротивление снял её куртку, расстегнул блузку, лифчик и требовательно припал к полной, мягкой груди Н., упиваясь запахом её разгорячённой кожи и чувствуя непреодолимое желание взять её прямо тут и сейчас. Но Н. не позволила стянуть её джинсы и кружевные голубенькие плавочки.

—Не сегодня, прошу, не надо, —прошептала она дрожащим голосом. Она и хотела близости и боялась её, к тому же место было глуховатым, и опасение быть просто изнасилованной не добавляли ей радости. —Пожалуйста, не сейчас, —повторила она с мольбой в голосе. У П. голова была пустой— вся кровь прилила к пенису и думал он его головкой. Но тормоза все же сработали и он отстранился от желанного тела.

—А может… —начал он прерывающимся голосом,

—Нет, —твёрдо отрезала Н., и, уже мягче, —подожди, ты узнаешь когда я отважусь на всё, правда, просто всё так неожиданно, ты хороший парень и всё такое, но пока я не… —осеклась женщина увидев полные тоски и обиды глаза П. «Ну что же мне теперь делать? Как быть? Он или убьёт или возненавидит меня! Черт, почему так рано?» пронесся вихрь мыслей в её голове.

—Приласкай меня, —как то тихо и уже безнадёжно попросил П., уже ни на что не надеясь, и благодарный даже за эти минуты, когда он прикасался губами к желанному телу, за минуты, когда он был счастлив от предвкушения и был уверен что сейчас произойдет чудо и Н. безрассудно отдастся его рукам, губам, что его член войдет в её влажную от желания щёлку, он будет жадно целовать её отвердевшие соски, они будут двигаться медленно, но страстно, устремляясь к блаженству. Тем больнее было отпустить горячее тело, но П. не мог обмануть её молящие и слегка испуганные глаза, его воля, зажатая в стальной кулак, трещала по швам, и он дал пару утечек своему желанию, он не мог отвести умоляющих глаз от её грустных и становящихся все более спокойными очей.

Н. мягко прикоснулась к выпирающему бугру на джинсах, легко расстегнула пояс и молнию, извлекла самую важную для П. на данный момент часть тела. Член был слегка увявшим от её отказа, но почувствовав нежный обхват пальцев начал быстро твердеть; пару легких движений— и вот он набух, слегка изогнулся вверх и дрожал от возбуждения. Головка легко вышла из крайней плоти, побагровела и блестела натянутой кожицей. Н. мягко обхватила её своими губами, сжала их посильней и впустила горячий уголек в свой рот. Пальцы нежно погладили яички и основание члена, голова задвигалась ритмично, член то утопал во рту по самый корень, то только головка была обласкана умелыми губами и ласковым язычком. Тут П. Охватила лёгкая паника— «Я же сейчас кончу, куда сбрызнуть сперму?». Но подруга, словно угадав его страх, просто сжала корень покрепче и чуть сильнее сжала губы. Еще пару движений— и П. улетел в рай, его член упруго сжимался, выталкивая сок любви, а его подруга глотала эту горячую, пахучую жидкость, доставляя тем самым еще больше блаженства партнеру, не избалованному такими ласками. Она еще поласкала своим ртом опадающий фаллос, слизала с головки последнюю каплю семени и поцеловала упавшего в полный ступор П. в уголок рта. Он было дернулся ответить на поцелуй, но Н. мягко остановила этот порыв:

—Ну все, пора ехать.

Счастливый и обалдевший П. бездумно вел машину, его сердцу ликовало и пело, только на самом дне оседала лёгкая горечь от утраты тех самых, наисчастливейших минут перед отказом Н.

Прошло несколько месяцев.

Еще раз Н. подарила пару дней счастья и лёгкой эйфории, П. ухаживал за ней всё настойчивей, и наконец они вновь оказались наедине в его машине. На Н. был надет красивый белый сарафан, длиной до колен. Сев на соседнее сиденье, Н. открыла взору водителя пару округлых чуть загоревших коленок. Это были сладкие коленки, чистые, гадкие, не чета цыплячьим острым коленкам худющих сотрудниц. Они прямо требовали прикосновений и ласк. П. не заставил себя ждать и положил правую на ближайшую точеную ножку с удивительно гладкой, мягкой кожей.

—Проверяешь побрила ли? —блеснула глазами из под опущенных ресниц.

—А ты везде такая? —полушутя бросил П., —можно проверить?

Н. чуть раздвинула ноги, и водитель, не рискуя отрывать взгляд от дороги, провел ладонью по внутренней части бедра, пока она не уперлась в полупрозрачный шелк трусиков. Затем властно просунул руку под резинку и ощутил под пальцами нежную плоть, сочащуюся желанием. Девушка приподнялась, опустила трусики чуть ниже и пошире раздвинула ноги.

П. стал гладить нежные складки, получалось неуклюже, нужно было следить за дорогой, да и форма писечки заметно отличалась от привычной супругиной.

—Покомандуй мной, —попросил он.

—Выше! —отрывисто бросила она, прерывисто дыша, затем чуть повела попой, чтобы палец удобнее лег на клитор. —Ещё, быстрей, —так же отрывисто управляла она послушным орудием, затем резко подала таз вверх и буквально насадилась на охотно скользнувший во влагалище палец. Позволив ему помассировать себя изнутри, Н. вернулась к прежней позе, предоставив П. поласкать клитор. Так повторилось несколько раз. На крутом повороте водителю пришлось оторваться от возбужденной партнёрши, после переключения передачи он жадно облизал свои пальцы, покрытые её смазкой, Простонав от наслаждения, он начал гладить её писечку снова. Свернув на уже знакомый проселок, П. проехал пару сотен метров и остановился в той же ложбинке. Теперь в его распоряжении были обе руки. Но тут, хитро улыбнувшись, П. достал с верхней полки чёрный непрозрачный пакет, и жестом фокусника извлек из него купленный накануне вибратор. У Н. слегка расширились глаза, затем она как–то очень эротично простонала что то невнятное, что П. принял за полное согласие с таким поворотом событий. Любовник осторожно ввёл вибратор во влагалище и включил малую скорость. Губы его проскользили вниз по животику, покрытому нежной тканью сарафана, поцеловали родинку на лобке. Вдруг Н., нащупав рычаг, положила сиденье, подвинулась на нём вверх и наконец широко раскинула ноги, дав простор для рук и рта партнёра. Он, повозившись, устроился поудобней и начал то посасывать губки то облизывать клитор, то касаться языком входа во влагалище, чувствуя вибрацию фалоиммитатора. Включив скорость повыше П. начал массировать вибратором влагалище и ртом всё остальное. Н. твердо взяла его руку и стала направлять её, задавая ритм и глубину ввода игрушки. К громкому дыханию стали примешиваться стоны, становящееся всё ритмичней и громче.

—Ещё, ещё, —выдыхала она, и наконец сжала руку, держащую вибратор, и сильно подала её внутрь. Её тело стали сотрясать сокращения внизу живота, клитор ритмично вздрагивал, и дергался, она удерживала руку с вибратором внутри и громко стонала.

П. перестал ласкать её, и просто наслаждался волшебным видом крупных, набухших и блестящих губ, жемчужинки притаившегося между ними клитора, слегка покрытого послеродовыми шрамами входа во влагалище и вдруг они стали ему такими милыми, такими родными, что он вновь припал к этой розе губами и чувствовал как утихают волны оргазма, как спазмы становятся слабее и реже, пока не утихли вовсе.

П. осторожно вынул игрушку, выключил её и неожиданно для себя облизал с неё сок своей девушки и был он до того приятным и сладким, что он вновь набросился на горячий открытый зёв влагалища, ввел язык как мог глубоко и стал кончиком лизать милую изнутри.

—Ну всё, хватит на первый раз— мягко, но настойчиво отвела голову любовника Н.

—Ты прямо сразу всего хочешь, не торопись, оставь про запас для следующего раза, —улыбалась она, зная что он непременно будет, этот следующий раз, ведь этот иногда смешной, иногда чересчур назойливый, а иногда и очень милый парень нравился ей больше и больше.

—Я дам тебе понять когда буду готова на всё— твердо пообещала Н., и П. поверил ей сразу и безоговорочно.

«Между присказкой и сказкой»

П. был просто переполнен энергией, радостью, аж светился, Н. же наоборот, —чем ближе подъезжали к дому, тем печальнее и озабоченней становилось её лицо, а тут ещё звонок мужа— и она прямо поникла. От той, что буквально 5 минут назад стонала от удовольствия, не осталось ничего, просто рядом сидела грустная красавица, внешне очень похожая на ту, раскрепощенную и смелую жрицу любви, но где были её мысли— не знал, да, наверное, и не узнает никто. С лица П. тоже медленно сползла блаженная улыбка, он не мог понять, что не так.

—Мы ходим по земле, и нельзя отрываться от неё, полёт заканчивается падением. И чем выше взлетел— тем сильней земля бьёт тебя при встрече с ней. —медленно, с расстановкой произнесла Н. каким то уставшим, серым голосом, —Очень больно бьёт, —тихо добавила она, глядя прямо перед собой.

У П. от радости тоже не осталось и следа. Он пробовал поймать её взгляд, но она упорно смотрела на дорогу, видимо не желая никого и ничего видеть и слышать. П. пробовал заговорить о чем то другом, как то отвлечь её, но броня отчуждения твердела на глазах, голос женщины стал сухим и звенящим. П. понял, что сегодня он совершил величайшую глупость— обманом взял то, что ещё не заслужил, и ругал себя, свой эгоизм и самоуверенность.

—А ты ведь обо мне, моих чувствах и не думал, —нарушила затянувшуюся паузу Н., —тебе ведь плевать на меня, мой мир, а ведь у меня семья, уже n лет, а ты тут такой быстрый— пришел, увидел, наследил, —горечь её голоса буквально отравляла П., заставляла отрезветь и взглянуть на всё произошедшее с её стороны и картинка выходила вовсе не такой яркой и праздничной.

Дома Н. встретил насупленный и явно возбужденный (не в сексуальном плане) муж. О чём они говорили я могу только предположить, вряд ли о природе. Н. пришлось всю ночь заглаживать острую ситуацию. Я не знаю получала ли она удовольствие или просто «сосала прощения». Да и знать не хочу.

А вот у П. разгулялось запоздавшее чувство вины. Дома он абсолютно автоматически отвечал на какие то вопросы, делал что то по дому, играл с доченькой. Неожиданно отдавшись игре он вроде смог отогнать тугую тоску, сковавшую его сердце. Так он и дождался вечера, проведя его как бы в двух плоскостях— одна часть мозга, более практичная— отвечала за сиюминутные потребности, за поведение, за улыбки и жесты, за то, что б внешне ничем не проявить того, чем занята сейчас вторая половинка. А во второй был хаос— тёмные мысли и страхи за Н. неожиданно прорезались яркими вспышками воспоминания о сегодняшнем пламенном сексе, и это было так приятно, что порой широкая, счастливая улыбка всё же прорывалась на его лицо, вызывая недоумённые взгляды жены.

«А ведь я люблю её!»— подумал П. — «А Н.?»— другой голос возник в голове— «И Н., но по другому, жена для меня основание моей жизни, крепкий фундамент моей семьи, я очень уважаю её, но видимо мне поднадоела рутина, её вид уже не заставляет петь моё сердце, я просто привык к ней. Да и где теперь та весёлая бесшабашная девушка, заставившая П. n лет назад забыть всех своих подруг, коренным образом поменять свою жизнь? Да, она холодна в постели, зато необычайно умна и проницательна, умеет поддержать в трудной ситуации, пожалеть, переступить свою гордость в угоду благополучию семьи. Но это супчик, занудный домашний супчик, который нужно есть каждый день, чтобы желудок не испортить. А Н. —как праздник, как дорогое блюдо в ресторане— ярко и необычно. « П. вздохнул— «Просто не перебирать с экзотикой, чтобы и праздник не стал рутиной, в ресторан ходить нужно, но не слишком часто»— решил он, и на душе стало полегче.

Вечером, когда дети и жена уложились спать П. решился написать небольшое письмо.

«Наташенька.

Пишу вечером, мои легли спать, а мне не хочется. Сегодняшний день мог стать одним из счастливейших на теперешнем отрезке жизни, но не сложилось. Мое эго должно ликовать— как же добился успеха, наконец взял то что хотел. Действительно взял, почти забрал, а надо было ждать пока дадут. Как у классика «И поцелуй насильно взятый и опьяняет и горчит». Очень горчит. Я сегодня получил очень серьёзный жизненный урок, жаль, только что оплатить его пришлось тебе. Извини, если сможешь. Я говорил тебе про кусочек сердца и помню твой ответ, просто прошу— не запирай его наглухо для меня. Абсолютно не желая причинить тебе неудобств, вывалил на тебя кучу своих проблем и обострил твои. Я действительно слишком поторопился со своими признаниями, видимо этим и испугал тебя. Не хочу даже представлять, что ты обо мне думаешь теперь, вряд ли хорошее, но мое отношение к тебе изменилось в лучшую сторону. Еще недавно я видел в тебе просто привлекательную женщину, которая мне очень нравится (ты наверняка не приняла бы сейчас другой, более правильной формулировки, хотя ты и знаешь что я имею ввиду). Юморная, открытая для общения на любые темы, любительница пофлиртовать, в общем вроде простая такая деваха без подвоха. А в тебе есть второе дно, как в шкатулке фокусника— верхнее отделение открыто напоказ, но всё самое ценное и дорогое, как и потаённое и тяжёлое там, под двойным дном. Это дно и разглядеть то сложно, а что внутри— даже пробовать догадываться бесполезно. Я попробовал— но пошёл как слон, напролом. Наломал дров и, боюсь, теперь нужно начинать все сначала, нежно и аккуратно. Я готов к этому, если позволишь. Просить тебя забыть последние события глупо, такое не забывают, но простить— попрошу. Возможно я далеко не самый лучший мужчина, из встреченных тобой, но ты для меня— целое событие, причем радостное и светлое. Ты круто поменяла мой жизненный уклад, взбудоражила стоячее болото, в которое начала превращаться душа, раздвинула границы сердца. А так же заставила понять, что если есть двое— значит и решать должны двое, а не тот, кто сам себя назначил главным и подавил волю партнера. Подавлять нужно соперника, а партнеры должны находить компромиссы. Я не смог дождаться твоей готовности из страха, что она не прийдет никогда. Я просто оглох от желания, и на глаза упала розовая пелена предвкушения счастья. А ты права, мы ходим по земле, так что отрываться высоко нельзя— падать больно.

Да что–то письмецо недлинное получилось. Но основное я сказал, а про прочее можно и позже поговорить.

Целую, не знаю чей (может и твоим когда то стану?), Паша.

P. S. А вообще огромное тебе спасибо, за минуты счастья и за подаренное тобой счастье ожидания счастья. Извини если коряво написал, в голове сумбур.»

П. лёг в кровать, немного поворочался и почти заснул, когда в спальню вошла супруга. Это было неожиданно и странно, обычно её приходилось просить целый вечер и не забывать разбудить, когда дети уже спали. Жена легла рядом и обняла мужа.

—Что то случилось? Ты сегодня как то странно выглядишь.

—Да так, на работе небольшие проблемы.

—По работе или на работе?

—По работе, вирусы задолбали— соврал П. не желая причинять жене боль правдивым рассказом о своих проблемах. Когда то на заре их совместной жизни П. отпустил её с подругой на море в компании весёлых студентов. Он совершенно не боялся измены, ведь его Л. была такой надёжной, верной, любимой. Зря не боялся. Уже через много лет после этого он случайно узнал ос связи Л. с одним из молодых преподавателей, сопровождавших группу студентов–географов. Узнал у совершенно пьяной подруги, которую некстати пробило на ненужную откровенность. Не сказать что П. был в глубоком шоке, но удивился сильно. Через несколько месяцев, при просмотре мелодрамы с множеством запутанных связей, он как бы в шутку спросил:

—А ты мне изменяла когда–нибудь?

—Никогда, —абсолютно не моргнув глазом ответила она. Странно, но П. ей поверил, точней заставил себя поверить, заставил так сильно, что почти забыл о своих небольших рожках, кокетливо выглядывающих из под короткой прически. Зато усвоил урок— никогда не признавайся в измене, лучше соврать, ведь догадки и знание— разные вещи. Скажи она ему правду— П. просто не знал бы что делать дальше. А так жизнь шла своим чередом. Вот поэтому он так же спокойно вешал ей лапшу о вирусах, разных антивирусных пакетах и прочей ерунде.

Затем обнял супругу и вдруг почувствовал сильнейшее возбуждение. Его сознание вновь разделилось— и Н. и Л. лежали рядом, он ласкал обоих и хотел обоих. В надежде на то что Л. позволит то же что и Н. сунулся было вниз, к манящей ложбинке, покрытой мягкими кудрявыми волосами, но Л. резко одернула:

—Опять? Не надо, я же просила.

Видение развеялось, но возбуждение не спало, П. повернул жену спиной к себе и вошел в вагину, одновременно лаская клитор. Длинными размеренными толчками он начал таранить её киску, губки её натянулись и клитор легко давал ласкать свою спинку жадному скользкому пальцу. «Какие они разные, но обе очень желанные»— пронеслось в голове у П. — «Вот бы приласкать их одновременно, членом чувствовать вагину жены а ртом ласкать сладкую щелку Н. « Он снова вспомнил тот пьянящий аромат и скользкую податливость половых губок и, одновременно, восхитительную терпкость смазки. Почувствовав, что вот–вот кончит усилил толчки. Л. стонала, бешено двигая тазом, заставляя энергичней ласкать бугорок клитора, вдруг выдернула его руку и крепко сжала ноги. Прижав ладонь к низу живота П. почувствовал сокращения, его жена получила нешуточный оргазм. В тот же момент он резко выдернул член из влагалища и тот взорвался, извергая струи спермы на её попку. Они лежали прижавшись и муж то легонько поглаживал живот, то ласкал сосочки крупной мягкой груди.

Затем поцеловал за ушком и прошептал «Я люблю, тебя».

—Только меня?

—Детей, родителей, сестер, братьев, и весь мир, по ниспадающей. —Отшутился он, —а еще собак кошек и рыбок…

—Ладно уж молчи— оборвала Л. Затем встала, вытерла полотенцем свою попку и живот мужа.

—Спокойной ночи— пожелала она и ушла в ванную, пошумела водой и пошла в детскую.

Проснувшись, П. снова вспомнил о Н.

Он боялся встречи с ней на следующее утро, оттягивал момент встречи с глазу на глаз, и честно говоря, был очень рад увидеть её хоть и невыспавшейся, но не злой на него.

П. переслал свое письмо и очень надеялся, что Н. простит и поймет, а больше всего он хотел получить надежду на продолжение отношений. Н. отписала что они обречены на провал и т. д., но П. чувствовал что это пишется для того чтобы остудить его голову, чтоб снизить накал отношений, и дать возможность понять, что всё можно, только осторожно. Он пообещал себе, что не оставит попытки завоевать красавицу, но просто не будет уже кавалерийского наскока, теперь он будет слушать и слышать её желания, и, главное, не торопить события. Но в тоже время надеялся, что Н. не откажется совсем от коротких но бурных свиданий, во время которых они позволяли себе маленькие «шалости».

Сказка

И вот долгожданный день настал. Муж Н. уехал в командировку, детям она сказала что задержится на работе. У П. проблем с легализацией своего отсутствия вообще проблем не возникало— он часто вечерами обслуживал компьютеры друзей, их знакомых и знакомых знакомых. Он посадил Н. в машину и повез в мотель. Сердце бешено колотилось и он не мог ПОВЕРИТЬ, что его мечта едет рядом, и он ласково гладит ее обнаженную коленку, продвигаясь каждый раз все выше и постепенно стал нежно прикасаться к лону, пока прикрытому легким, прозрачным шелком трусиков, уже слегка увлажненном. От Н. тоже исходили волны желания её дыхание становилось глубже и ритмичней. Подъехав к мотелю инженер чуть не выпрыгнул из машины, торопясь поскорее снять номер. Быстро уладив формальности с поселением он провел свою, слегка зардевшуюся любимую в номер. Захлопнулась дверь, и Н. рывком обернулась к любовнику:

—Может не надо? —робко спросила она, хотя ее глаза кричали— Возьми меня! —а тело жаждало поцелуев и ласк. Увидев ответ в его глазах Н. промурлыкала тем самым хрипловатым низким тоном:

—Я в душ.

—К черту душ— выдохнул возбужденный до предела партнёр, подхватил ее на руки и буквально бросил ее на застеленную постель. Поняв что сопротивляться бесполезно женщина закрыла глаза и отдалась тому пьянящему чувству желания. Помогая его нетерпеливым рукам снять с себя одежду Н. все больше возбуждалась, и тряхнув головой подумала: —А, была не была, хватит себя ограничивать. —И ей сразу стало легко и свободно, рука схватила напряженный и горячий член и направила в свою вагину. Любовник вошел в неё мощным сильным толчком, её возбуждение наростало, однако протаранив лоно буквально три–четыре раза член выскочил из её горячей вагины и извергся вулканом спермы на лобок и живот. Н. даже простонала от разочарования.

—Перевозбудился? —участливо спросила она у своего инженера.

—Да! —выдохнул он, —А теперь и в душ можно— казалось, любовник ни капли не расстроился, хотя внутри и обзывал себя последним задротом, не умеющим даже сдержатся. Однако с некоторым напряжением подхватил Н. на руки и едва протиснулся в узкую дверь душа. Поставил нелегкую ношу на поддон и поколдовал над краном. Направил тугую теплую струю на спину подруги, затем повернул и обдал водой её всю, выключил кран и второй рукой, легко касаясь, начал её намыливать гелем. Сначала спину, попку, затем плечи и живот, после бедра и лодыжки. Грудь и низ живота старательно пропускал, понимая, что быстрота не всегда залог победы. Только смыв гель, новоявленный банщик начал легкими движениями поглаживать плечи, постепенно спускаясь к груди. Затем резко развернул Н. к себе лицом и начал осыпать поцелуями её щеки, шею, грудь. Н. передернулась от озноба.

—Извини, я сейчас— прошептал любовник и начал вытирать её замерзшие плечи мягким махровым полотенцем, постепенно растирая все тело.

—Ну как, согрелась? Пора и в кроватку— и опять на руках, задевая углы дверей понёс горячее, пахнущее свежестью и желающее любви тело в комнату.

Неловко положил Н. поперек широкой кровати и сам рухнул рядом.

—Что, тяжела ноша? —промурлыкала кошечка.

Ни слова не говоря он закрыл её рот долгим, горячим поцелуем. Их языки касались друг друга, ласкали губы и десна. Прервав поцелуй, он посмотрел на свою львицу долгим, нежным взглядом, подвинулся чуть ниже и стал по очереди целовать и ласкать ее набухшие твердые соски, а его ладонь легла на лобок и пальцы легко раздвинули складки ее губок. Губки уже увлажнились, были скользкими и стали более упругими, а маленькая жемчужинка клитора прямо твердела под нежным пальцем, который то легко скользил рядом с ним, то чуть–чуть надавливал на этот волшебный бугорок. Ласки становились настойчивей, палец то и дело проникал в вагину, ласкал вход во влагалище, клиторок, иногда надавливал на промежность возле ануса, вызывая у женщины сладкую дрожь предвкушения. Партнер оставил грудь и сполз по кровати ещё ниже, проводя губами и языком по животу всё ниже и ниже, наконец поцеловал начало половой складочки на лобке, свою любимую родинку, улегся поудобней, раздвинул ноги своей девушки и начал целовать сначала возле больших губ, затем легонько всосал набухшие малые губки и нежно лизнул преддверие влагалища, несколько раз ввел язык внутрь, вызвав у Н. глухой стон. Язык наконец коснулся клитора и начал настойчиво ласкать его, то кружась вокруг, то требовательно, но нежно надавливая. Пальцы тоже не скучали— то массировали вход, то один из них легко нырял внутрь. Большим пальцем мужчина ласкал скользкий от смазки анус, иногда надавливая на него, то чуть–чуть проникая внутрь. Когда он ввел пальцы в оба входа и начал массировать перегородочку между вагиной и попкой язык стал настойчивей и тверже, член буквально разрывался от прилившей крови. Н. глухо стонала, энергично двигала тазом, заставляя её любовника угадать нужный ритм и силу нажатий. Наконец она застонала громче, ноги сжимали его голову, всю промежность сотрясали спазмы, а заметно увеличившийся клитор сладко подёргивался между налитых кровью и блестящих от смазки губок. Любовник привстал на локтях и взглянул на свою любимую, корчащуюся в сладком оргазме, её глаза были закрыты а губы пересохли. Поднявшись выше, он поцеловал её, засунул под её попку подушку и ввёл свой член во всё ёще сокращающиеся лоно. Теперь любовник не спешил, двигался сначала медленно, но чем дальше, тем больше ускорялся. Н. двигалась в такт и когда споймала нужную позицию через несколько толчков вновь ощутила то сотрясающее чувство оргазма, когда голова твоя абсолютно пуста от проблем, хочется только чтоб не прекращались эти сладкие сокращения внизу и полет в нирвану никогда не окончился. Партнер продолжал, но любовница уже не хотела так, и, сжав покрепче ноги, сначала притормозила его движения, затем соскользнула с члена. Встретив недоуменный, и уже слегка обиженный взгляд, прошептала:

—Я хочу тебя приласкать по другому— и приказала— Ложись на спину.

Затем присев над ним начала играть упругим и горячим членом, то проводя ним меж своих половых губ то направляя его в вагину. Мужчина порывался ввести поглубже но Н. мягко сказала:

—Лежи спокойно, теперь моя очередь.

Затем развернулась к нему спиной и снова оседлала «конька–горбунка», предоставив любовнику ласкать то спину то, когда она прогибалась назад, тяжёлую спелую грудь. Так она играла с ним, то ускоряя, то замедляя движения. Затем, не дав ему кончить в очередной раз, легко соскользнула и подала свою попочку к его лицу, предоставив заботу о своей киске языку и пальцам любовника, а сама плотно и жадно обхватила губами багровый и твердый, как палка, член. Мужчина снова приник к её лону, жадно вылизывая влажную, сладко пахнущую щёлку, а она то облизывала головку то почти глотала свою игрушку, её пальцы нежно перебирали его яички, оба громко стонали, не вспоминая о тонких стенах и ушастых горничных мотеля, и в момент когда его брандсбойт мощно выстрелил потоком давно сдерживаемой спермы, Н. плотно обхватила его член губами и глотала пряное, горячее семя, чувствуя как член сокращается и подрагивает, выталкивая последние капли, и тут ласки любовника вновь заставили её клитор задёргаться в экстазе оргазма. Так обняв друг друга за ягодицы они несколько минут лежали неподвижно и только тихо стонали. Затем Н. встала и легла возле любимого, они обнялись и, когда он поцеловал её, почему–то расплакалась.

—Что–то не так? —Встревожился он.

—Глупенький, это от счастья, —прошептала она— молчи, не перебивай настрой.

Проснувшись через несколько часов, они пообнимались, и всласть нацеловались, затем оделись и вышли в коридор, где пожилая горничная хитро улыбнулась и подмигнула, затем, прищурясь сказала:

—Приезжайте ещё, давно так у нас стены не дрожали.

Н. смущенно улыбнулась и ответила:

—Обязательно, если только мой жеребец не против, —и лукаво взглянула на теперь уж точно СВОЕГО мужика.

А программист стоял и счастливо улыбался во весь рот. Счастье его не могло затмить ни скорая встреча с любимой женушкой, ни сознание того, что Н. тоже чужая жена, он просто стоял и улыбался, зная, что непременно привезет сюда любимую, и снова они будут наслаждаться друг другом, любить и дарить себя.

Е-mаil автора: PGrishchuk@gmаil.cоm