Встречаемся мы с моей девушкой уже довольно давно. Ну как, относительно давно, года полтора. Подумываем съехаться, просто почему бы и нет? Нам хорошо вместе гулять, проводить совместный досуг как друг у друга дома, так и на улице. А ещё беспробудно трахаться. То посреди просмотра сериала, то после невинного шлепка по заднице на кухне, или даже в кустах в глубине лесопарка.

Сегодня мы ночевали у неё, и я не поленился разбудить её запахом готовящегося омлета с прошутто и свежевыжатым соком. На самом деле, планировалось разбудить её неожиданным куннилингусом, но маленькие квартиры не позволяют провернуть всё сразу незаметно. Тем не менее, девушка мои планы не нарушила, и всего лишь лениво потягивалась в кроватке, пока я гремел на кухне.

Подойдя с подносом, я залюбовался её потягушками. Она вытащила одну ногу из-под одеяла, обнажив сочное гладкое бедро и каёмку чёрных трусиков. Футболка немного задралась, показывая бочок, который я так люблю обнимать когда засыпаю… а ещё за него удобно держаться, когда она стоит в позе раком. Светло-голубая ночная маечка кверху приятно округляется и заканчивается тонкой ручкой, которой она протирает свои сонные глаза. Её тонкая улыбка в такие моменты говорит об очень многом, и жизни не хватит чтобы выслушать этот рассказ до конца.

— Что это ты там задумал? — крайне мило спросила она, приоткрыв голубые глаза.

По-моему, с утра любимый человек выглядит особенно красиво. Она очень этого стесняется, ворчит, что лицо опухшее ото сна, и вообще. А мне нравится, есть в этом тёплом моменте что-то такое, то ли первобытное, то ли просто уютное до невозможности. Особенный вид близости, когда ты любишь человека таким, какой он есть, естественным.

— Немного похозяйничал у тебя на кухне с утра, — я ставлю поднос на столик и запускаю руки под одеяло. Мои ладони скользят по её горячим ножкам и не стесняясь упираются большими пальцами в половые губы через трусы. Я целую её открытое бедро и начинаю двигать пальцами в разные стороны. Где-то там её клитор елозит между влажной плотью, на что девушка отзывается резким вдохом и участившимся дыханием.

— Что ты такое делаешь? — спрашивает она деловым тоном, словно бы сопротивляясь, но всё её тело явно просит продолжения.

Свободными пальцами я провожу ей вокруг пупка, рисуя небольшой кружок, затем вонзаюсь в трусики, начиная стягивать их вниз. Её попа сама по себе приподнимается, и, несмотря на сопротивление одеяла, трусики съезжают вниз. Я на время отрываю пальцы от её писечки, пару раз неловко цепляю трусы за ступни. Откидываю их в сторону, чтобы тут же нырнуть под одеяло целиком. Сначала я специально пару раз выдыхаю горячий воздух ей в промежность, отчего по её ногам пробегают мурашки предвкушения. Не забываю гладить бёдра изнутри, чтобы ощутить их ладонями, помацать сонную попу. Из-под крохотного окошка под одеялом я вижу как она взялась руками за свою троечку-грудь в майке и закусила обе губы.

Вот мой мягкий язык прикасается к её нижним губам, постепенно раздвигая их в стороны. Самая чувствительная точка попадает под осторожные ласки и девушка вытягивается дугой. Я пускаю руку ей под майку и сжимаю сосок, который уже надулся и приятно оцарапал мне внутреннюю сторону ладони.

Не жалея слюней, начинаю хаотично менять направление движений языка, внимательно слушая её реакцию. Крохотные движения, сокращения мышц, стенания и изменение высоты голоса. Даже скорость дыхания меняется несколько раз, через всё это можно определять как лучше, с какой скоростью, и в какие места завести уголок языка.

Все эти знаки начинают обретать некий ритм, а значит мы нащупали этот общий пульс. Теперь можно постепенно делать язык твёрже, а нажатия глубже. Пойти по кругу, сверху вниз, или слева направо, но уже соблюдая темп.

В этот момент она может на секунду отвлечься чтобы решить, были ли это предварительные ласки для члена, или же ей хочется дойти от языка. Конечно я сам давно разрываю трусы стояком и набегающей смазкой, но сегодняшнее пробуждение я целиком дарю любимой, потому что мне самому так нравится.

Вот она перестала сдерживаться и выдала в воздух протяжное «А-а-а». Ноги начали беспорядочно сжиматься и разжиматься вокруг моих висков, а её попа подпрыгивать вверх, перемещая язык то ближе ко входу, то обратно к клитору. Её руки вцепляются в одеяло надо мной, я слышу звук стягивающейся ткани в руке. Ещё слишком раннее утро, поэтому её стоны превращаются лишь в мычание и прерывистое дыхание.

Одной рукой я сжимаю её грудь, второй упираюсь в половинку попы. Чтобы немного продлить момент наибольшего удовольствия, иногда я специально ухожу левее или правее, ниже или выше. Но вечно это продолжаться не может. В жаре пододеяльного воздуха её настигает оргазм и своими бёдрами она сотрясает нас обоих, пока я еле успеваю поймать конвульсии, чтобы продлить пик её наслаждения. Ещё несколько раз она отрывисто содрогается и замирает, как и я.

Довольный собой, я выныриваю, холодный и непривычно свежий воздух окатывает моё раскрасневшееся лицо. Она лежит, замерев и закрыв глаза, кровь ещё не отступила от её скул. В процессе у неё немного выбилась грудь из под-майки и теперь манит полукружком ареолы.

Сама же героиня успокаивает дыхание, а затем приоткрывает один глаз.

— Это что, апельсиновый сок?

— Да. И остальной завтрак. Кофе следом.

— Ты такое чудо, я тебя обожаю — слабо улыбается она.

— Нет, ты.

Я чмокаю её приподнятую коленку.

— Уф. Писать хочется страшно. — признаётся она и нехотя поднимается.

— Ещё бы, доброе утро.

— Доброе.

Я протягиваю ей руку, и она, покачиваясь, на цыпочках устремляется в туалет.

— Хочу на завтрак кое-что ещё! — раздаётся из приоткрытой двери.

— Что же? — деловито интересуюсь я, пока иду к кофеварке.

— Сейчас я выйду и добуду это у тебя из штанов! — хитро доносится мне в след.

Вот теперь напряжение между ног победно вырастает до предела. Сейчас мне будут приятно мстить : )